Крымская колонна

В середине 1774 года между Россией и Османской империей был заключён Кючук-Кайнарджийский мирный договор, завершивший русско-турецкую войну 1768—1774 годов. В 1774—1776 годах[1] в Царском Селе по проекту архитектора В. И. Неелова[2] было построено здание Дворцового запасного двора с кордегардией для солдат гвардии, которые в период пребывания в резиденции императорского двора несли здесь караул[3]. Ансамбль Запасного двора «с башенками»[3] по своей архитектуре был чем-то близок к мавританскому стилю и напоминал здания Константинополя (по словам, например, Я. К. Грота)[4], что дало повод уже исследователям XX века предположить смысловую связь между данной постройкой и победоносным завершением русско-турецкой войны[5].

Запасной двор находился за пределами Екатерининского парка, однако его от парка отделяла лишь дорога, засаженная липами (сейчас это Парковая улица; решётчатая ограда была возведена позднее). Таким образом, здание, ориентированное фасадом на восток, что тоже могло быть определённым символом, включалось в планировку парка, ограничивая его на участке между Подкапризовой дорогой (её продолжение — Баболовское шоссе) и Орловскими (Гатчинскими) воротами, построенными в 1777—1782 годах[6].

А. Ринальди. Барельеф Ф. И. Шубина в Проходной Ринальди Большого Гатчинского дворца[7]

В 1777 году перед комплексом Запасного двора по приказу Екатерины II была поставлена мраморная колонна, впоследствии известная как «Крымская»[2][8]. Она стояла в центре треугольной площади, которую с двух сторон окаймляли две группы зданий[9]. Автор памятника точно не установлен. Исследователь творчества итальянского архитектора Антонио Ринальди Д. А. Кючарианц в своей книге о нём (1976 год) предположила, что именно ему принадлежит авторство проекта Крымской колонны. А. Ринальди создал в Царском Селе целый ряд монументально-декоративных сооружений из камня — прежде всего, мемориальных памятников, а также верстовых столбов[10]. Соотношение элементов композиции монумента (колонна, постамент, основание) роднит Крымскую колонну с двумя другими мемориальными колоннами царскосельских парков — Чесменской и Морейской. Обе они, с разной степенью определённости, относятся к числу работ Ринальди[11][12].

Каменный монолит под колонну был вырублен на Урале, на мраморном месторождении у села Горный Щит. Затем он был обработан на шлифовальной фабрике в Екатеринбурге и после доставлен в Санкт-Петербург, в мастерскую Конторы строения Исаакиевского собора, где под контролем начальника конторы графа Я. А. Брюса отделка колонны была завершена[2][8][13].

16 марта[9] 1777 года готовая колонна была перевезена из Петербурга в Царское Село[2][12][14]. Автор путеводителя по Царскому Селу начала XX века С. Н. Вильчковский приводит описание этого путешествия, помещённое в одном из номеров «Московских ведомостей» за 1777 год (аналогичное описание, по некоторым данным, было и в «Санкт-Петербургских ведомостях»)[9]. Согласно ему, колонна весила 1950 пудов (31,2 тонны)[9]. Она была положена на сани из брусьев длиной 16 аршин, которые тащили 120 лошадей. Перевозка заняла 7 часов 45 минут[15] — с 8 часов 15 минут утра до 16 часов. Из Екатерининского дворца за ней наблюдали сама Екатерина II с сыном, великим князем Павлом Петровичем, и невесткой, великой княгиней Марией Фёдоровной. В честь успешного завершения сложного предприятия Екатерина повелела выдать мастерам и работникам, осуществлявшим перевозку, 800 рублей. Статский советник Сомичев, руководивший рабочими, был награждён золотой с бриллиантами табакеркой[16].

«Во время же, как оную колонну везли чрез город, улицы наполнены были зрителями, которые удивлялись без затруднения движимой тяжести, тем наипаче, что в том находили образ неусыпных попечений о славе своих подданных Великой Екатерины: которая не довольствуется великих дел творением, но при том тщится сохранить оные в бесконечной памяти счастливых потомков наших»[17].

Г. И. Козлов. Портрет работы Л. С. Миропольского, 1780-е годы

В июле 1777 года колонна была поднята на постамент. За ней первоначально закрепилось название «Сибирской», поскольку место, где мраморная заготовка для памятника была вырублена, в восприятии современников было частью Сибири[2][12][18] (например, Екатерина II в письме Вольтеру писала ещё в августе 1771 года[19] о «прекраснейших мраморах, которым даже итальянцы удивляются… из сибирского города Екатеринбурга»)[20]. В 1830 году один из первых историков Царского Села И. Ф. Яковкин[21] объяснял название колонны тем, что монумент был якобы воздвигнут «в воспоминание завоевания края Сибирского»[3]. Однако С. Н. Вильчковский писал, что колонна ставилась «в воспоминание покорения Крыма»[8] (имеется в виду, вероятно — в период русско-турецкой войны 1768—1774 годов). О памятнике в честь «взятия Крыма» в процитированном письме — то есть, за 6 лет до его фактической установки — говорила и императрица Екатерина[20][22].

Через несколько лет после сооружения мемориала, в 1783 году, Крым вошёл в состав России. После этого колонна получила скульптурное завершение. Декоративно-символическая композиция, составленная из трофеев, была разработана художником Г. И. Козловым и отлита из бронзы на Петербургской бронзовой казённой фабрике. Своё место на вершине сооружения она заняла 22 октября 1785 года. Колонна, таким образом, стала называться также «Крымской»[2]. Существует мнение, что это один из немногих памятников присоединению Крыма к империи на территории России[15].

Крымская колонна относится к группе воинских мемориалов, появившихся в царскосельских парках в 1770-х годах и связанных с событиями русско-турецкой войны. Кроме упомянутых Чесменской (в память о Чесменском сражении) и Морейской (в память о военных действиях на полуострове Морея) колонн, это Кагульский обелиск, посвящённый победе в сражении при Кагуле (автор — по всей видимости, тот же А. Ринальди), Башня-руина архитектора Ю. М. Фельтена, служащая ещё одним своеобразным мемориалом победам русского оружия в войне с турками, Красный, или Турецкий, каскад (авторы — В. И. Неелов и И. К. Герард) и не дошедший до наших дней Tурецкий киоск[23], созданный по проекту И. В. Неелова после возвращения из Турции посольства князя Н. В. Репнина[24]. Искусствовед А. Н. Петров объединял данные сооружения в рамках так называемого «Турецкого комплекса» в Царском Селе[25]. Екатерина II в письме Вольтеру так высказалась об этих монументах: «Когда война сия (турецкая) продолжится, то Царскосельский мой сад будет походить на игрушечку — после каждого славного воинского деяния воздвигается в нём приличный памятник»[26].

Комплекс Запасного двора с Крымской колонной в центре во времена Екатерины II[27]

В 1817 году территория, на которой располагается Крымская колонна, по некоторым данным, была присоединена к Баболовскому парку[28]. Во времена И. Ф. Яковкина в здании Дворцового запасного двора размещались также конюшни лейб-гвардии Гусарского полка[29]. В дальнейшем, в период до конца XIX века, ансамбль Запасного двора перестал существовать[4], первоначальное архитектурное окружение памятника оказалось, таким образом, полностью утрачено[2].

В начале XX века на том месте, где находился Запасной двор с кордегардиями — за столбовой дорогой, отделяющей Баболовский парк от Екатерининского, на лугу среди сосен у Крымской колонны — был возведён Дом призрения увечных воинов императрицы Александры Фёдоровны (1905—1906 годы, архитектор С. А. Данини). Рядом с самой колонной был построен небольшой кирпичный дом для двух семей инвалидов. Впоследствии в перестроенных зданиях бывшего Дома призрения разместилась клиника Научно-исследовательского детского ортопедического института имени Г. И. Турнера[18][30], на территории которой Крымская колонна стоит до сих пор. Высказывалась, однако, идея перенести колонну в Екатерининский парк, поскольку внутри больничного городка она соседствует с «маловыразительной застройкой», и доступ к монументу затруднён[31].

Общая высота памятника составляет 16,57 м, из них высота колонны — 10,55 м. Монументальные сооружения А. Ринальди, как правило, установлены на многоступенчатом основании. Крымская колонна имеет трёхступенчатый стилобат из серого гранита[2][12]. В 1970-х годах, когда колонну описывала Д. А. Кючарианц, он просматривался хуже, создавалось ощущение, что пьедестал памятника находится непосредственно на уровне земли[32].

Нижний плинт постамента изготовлен из серого мрамора с белыми вкраплениями. Мрамор этой части монумента имеет интенсивный цвет и крупный рисунок. Остальная часть пьедестала — тёмно-серого мрамора, с лёгким розоватым оттенком. Для ствола колонны использован светло-серый («светло-голубой»[14], «почти белый»[9], «синий с белыми прожилками»[3][8]) горнощитский мрамор, который был отполирован[2]. В целом памятник выдержан в светлых тонах. Колонна на пьедестале оформлена в соответствии с канонами римско-дорического ордера[32].

Литая бронзовая скульптурная композиция по рисунку Г. И. Козлова, венчающая монумент, имеет высоту 2,55 м[2]. И. Ф. Яковкин приводит также её вес — 156 пудов 38 фунтов[3]. Она представляет собой группу так называемых трофеев — в данном случае, турецких («магометанских»)[3][17] воинских символов. Это бунчуки, лук, колчан со стрелами, щит и знамёна с полумесяцами[2][9][15].

• Вильчковский С. Н. Царское Село. — 2-е изд. — СПб.: Т-во Р. Голике и А. Вильборг, 1911. — 277 с.
• Глушков И. Ф. Ручной дорожник для употребления на пути между императорскими всероссийскими столицами, дающий о городах по оному лежащих известия исторические, географические и политические. — СПб.: Императорская Академия Наук, 1801. — 111 с.
• Гусаров А. Ю. Памятники воинской славы Петербурга. — СПб.: Паритет, 2010. — 400 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-93437-363-5.
• Кючарианц Д. А. Антонио Ринальди. — Л.: Лениздат, 1976. — 200 с. — (Зодчие нашего города). — 50 000 экз.
• Переписка российской императрицы Екатерины II и господина Вольтера, продолжавшаяся с 1763 по 1778 год / Перевёл с французского И. Фабиан. — М.: Вольная типография Гария и Компании, 1803. — 348 с.
• Петров А. Н. Пушкин. Дворцы и парки. — Л.—М.: Искусство, 1964. — 232 с. — 10 000 экз.
• Яковкин И. Ф. Описание села Царского, или Спутник обозревающим оное, с планом и краткими историческими объяснениями. — СПб.: Типография Департамента народного просвещения, 1830. — 190 с.