Краснов-Левитин, Анатолий Эммануилович

Окончил фабрично-заводскую семилетнюю школу. Поступил в Василеостровский вечерний педагогический техникум в Ленинграде[1].

В 1933 году примкнул к обновленчеству. В 1930-х годах близко познакомился с лидерами обновленческой (обновленцы) и патриаршей церквей (Московской патриархии), служившими в Ленинграде.

24 апреля 1934 года был арестован по «церковному делу». 5 мая освобождён под подписку о невыезде. Вскоре дело было прекращено[1].

В 1941 году был преподавателем Ленинградского театрального института.

С началом Великой Отечественной войны эвакуировался в Томск. С декабря 1942 года переехал в Ульяновск, где жил обновленческий первоиерарх Александр Введенский. 28 февраля 1943 года был рукоположён в сан диакона и назначен в клир Неопалимовской церкви в Ульяновске. 17 июня того же года почислен за штат[1].

В 1946 году принёс покаяние патриарху Московскому и всея Руси Алексию I и был принят как мирянин. Работал школьным учителем[1].

В 1949 году снова был арестован и приговорён к десяти годам заключения за то, что в частном разговоре назвал Сталина «обер-бандитом»[2]. В 1956 году был реабилитирован[3].

После освобождения работал учителем литературы в школе, одновременно 3 года был внештатным журналистом в «Журнале Московской Патриархии» (ЖМП), печатался под фамилиями штатных сотрудников с разрешения главного редактора. Автор многочисленных статей в самиздате[4]. Упоминался в статье в журнале «Наука и религия»[5], которая носила характер доноса, сообщая, что Краснов-Левитин пишет под псевдонимом статьи в ЖМП. Статья оканчивалась словами: «Вокруг счастливо и радостно живут люди. И Левитин улыбается вместе с ними. Это — днём. А ночью начинается вторая, настоящая жизнь двуликого богослова. Злобой, высокомерием, казуистикой наливается рукопись нового трактата»[2].

Несмотря на то, что, как и прочие обновленцы, в 1946 году принёс покаяние, сохранил хорошее отношение ко многим обновленцам. Священник РПЦ Георгий Эдельштейн вспоминал:

В сентябре 1963 г. на приход к о. Александру Меню в Алабино приехал Анатолий Эммануилович Краснов-Левитин: он хотел отслужить панихиду о «приснопоминаемом митрополите Александре» (Введенском) в день его ангела. Отец Александр попросил меня помочь. Я ответил, что принесу кадило и буду петь только при условии, что о. Александр обещает заодно с «митрополитом» поминать на ектениях и «болярина Каина», «апостола Иуду». Стоявший рядом тогдашний друг Меня Николай Эшлиман сказал, что Введенский такой же митрополит, как Емельян Пугачёв — Государь Император Пётр Фёдорович. Анатолий Эммануилович очень обиделся: по его словам, он надеялся, что в СССР отыщется хоть одни храм, куда мракобесам и черносотенцам вход запрещён…[6]

Проводил в Москве миссионерскую деятельность среди оппозиционной молодёжи. Согласно его изданным в эмиграции мемуарам «Родной простор. Демократическое движение» и «Из другой страны», крёстный отец поэта Евгения Кушева и самиздатского журналиста Андрея Дуброва. Собственных детей у него не было, что отражено в его мемуарах. Один раз в неделю в 1967—1969 годах устраивал в своём доме «журфиксы», куда мог прийти любой желающий. На них он в основном рассказывал о своей жизни, о которой затем написал в изданных в эмиграции мемуарах, а также вёл политические беседы о положении в СССР, сообщал новости о диссидентах, объяснял основы православия[7].

Духовный отец группы религиозной молодёжи «левитинцы», противостоявшей другой религиозной группе — «меневцы», от которой «левитинцы» отличались активным участием в оппозиционной политической жизни. К этой молодёжной группе до эмиграции принадлежал Андрей Дубров[8].

12 сентября 1969 года был арестован. Обвинялся по ст. 142 Уголовного кодекса РСФСР (нарушение законов об отделении церкви от государства) и по ст. 190-1 Уголовного кодекса РСФСР (клевета на советский государственный строй).

11 августа 1970 года был отпущен на свободу из-за недоказанности обвинения.

7 апреля 1971 года написал самиздатскую статью в защиту арестованного диссидента Владимира Буковского «Не мечом и копьём (К аресту Владимира Буковского)».

Повторно был арестован 8 мая 1971 года, и 19 мая Московский городской суд приговорил его к трём годам лишения свободы за, согласно его мемуарам, статьи в защиту советского генерала Петра Григоренко и диссидента Владимира Буковского. Впоследствии сохранивший советское гражданство Буковский обвинил его в троцкизме, указав, что его «учитель — Троцкий», что Левитин отрицал, указав, что его учитель — Иисус Христос. После обвинения Левитиным Буковского в клевете и неблагодарности Буковский как редактор эмигрантского русского перевода книги Блоха и Реддауэя «Диагноз: инакомыслие. Как советские психиатры лечат от политического инакомыслия»[9] выкинул из него полторы страницы свидетельства крестника Левитина Андрея Дуброва о его заточении в психиатрической больнице.

В самиздате появилось открытое письмо Геннадия Смирновского (псевдоним его крестника Андрея Дуброва) — репортаж с места суда над Левитиным-Красновым[10].

Из последнего слова Левитина на суде:

Я верующий христианин. А задача христианина не только в том, чтобы ходить в церковь. Она заключается в воплощении заветов Христа в жизнь. Христос призывал защищать всех угнетённых. Поэтому я защищал права людей, будь то почаевские монахи, баптисты или крымские татары, а если когда-нибудь станут угнетать убеждённых антирелигиозников, я стану защищать и их…[11]

Находился в заключении в ИТК в Сычёвке Смоленской области.

С обращениями в защиту Анатолия Левитина выступали Андрей Сахаров, Игорь Шафаревич, Валерий Чалидзе и другие правозащитники и общественные деятели.

20 сентября 1974 году эмигрировал из СССР и вылетел из Москвы в Вену, оставив в Москве жену Лидию Здановскую. В Вене, согласно его мемуарам, Левитина встречал в аэропорту его крестник Андрей Дубров с группой тележурналистов голландского телевидения во главе с венским корреспондентом Юлиусом Хуфом.

В дальнейшем Дубров от контактов с ним воздержался, как и от контактов со всеми другими диссидентами за ненадобностью и нежелательностью для его работы переводчиком с участием официальных советских лиц.

После выезда был лишен советского гражданства и оставался лицом без гражданства до самой смерти. Обосновался в Люцерне (Швейцария), откуда выезжал с чтением лекции о положении религии в СССР во многие страны мира. Публиковался в «Русской мысли» (Париж), «Новом русском слове» (Нью-Йорк) со статьями-откликами на аресты в Москве советских диссидентов, а также в журналах «Вестник РСХД» (Париж) и «Континент» (Париж), в последнем случае под псевдонимом А. Краснов. Участник «Сахаровских слушаний» в Копенгагене[12], в 1975 году, на которых выступил с докладом о концлагерях в СССР. Приветствовал высланного КГБ в Швейцарию диссидента Владимира Буковского на пресс-конференции в Цюрихе[13].

Сразу же после переезда на Запад организовал приглашение от одной организации из Германии диссиденту Владимиру Осипову, чтобы тот мог эмигрировать и его не посадили, но Осипов эмигрировать отказался[14].

«Хроника текущих событий» № 39 пишет, что 7 февраля 1976 года в больницу в Люцерне (Швейцария) в тяжелом состоянии был доставлен А. Э. Краснов-Левитин, попавший в автомобильную аварию. Дирекция хирургической клиники немедленно вызвала его жену Л. И. Здановскую, проживающую в Москве. Однако ОВИР отказался выдать визу, требуя подтверждения случившегося советским посольством в Берне и не удовлетворившись имевшимся подтверждением швейцарского посольства в Москве. Диссидентские священники РПЦ Д.Дудко, С.Желудков, Г.Якунин, а также диссиденты Л.Регельсон, Вад. Борисов, Е.Боннэр и В.Лашкова 21 февраля написали письмо в ОВИР (копия Брежневу, Подгорному, швейцарскому посольству). Они просили не задерживать поездку Здановской к мужу. 23 февраля ОВИР сообщил Здановской, что её дело будут рассматривать, не ожидая подтверждения советского посольства. 29 февраля Здановская выехала к мужу[15].

В Москве в сентябре 1976 года вторым изданием вышла книга «Диверсия без динамита». Её авторы, майор 4 отдела КГБ А. Шилкин и А. Белов, стремились ещё в первом издании 1972 года очернить Анатолия Левитина, который отбывал в 1972 году тюремный срок[16].

В Люцерне его навещала приезжавшая по его приглашению с советским паспортом из Москвы жена Лидия Иосифовна Здановская, сестра матери советского диссидентского священника Глеба Якунина Клавдии Иосифовны Здановской. Об обыске у Лидии Здановской в 1979 году связи с арестом священника Глеба Якунина, его тетки и жены Левитина-Краснова, сообщила «Хроника текущих событий» № 54[17].

25 апреля 1980 года суд в Ленинграде приговорил Владимира Пореша, руководителя «Христианского семинара», представителем которого на Западе был Левитин-Краснов, к 5 годам лагерей строгого режима и 3 годам ссылки. Порешу в частности инкриминировалась отправка Левитину в Швейцарию «пленок» с самиздатом антисоветского содержания[18].

Был сторонником диссидентского движения в православии «Живая церковь», ставящего своей целью примирить христианство с социализмом. Считал своим духовным сыном религиозного диссидента Александра Огородникова. Отдал ему перед отъездом в Швейцарию все свои книги, которые не смог взять с собой, с просьбой их распространять. Огородников регулярно обменивался письмами с Левитиным через швейцарских туристов, посещавших СССР[19]

Незадолго до смерти, в 1989 году, Левитин побывал туристом в СССР, о чём свидетельствует его фото «А. Э. Краснов-Левитин на заседании общества „Культурное возрождение“ в Доме культуры завода „Серп и молот“. 1989 г.» и о чём он сообщил в своей последней книге «Правильные весы: Памяти Николая Ивановича Иванова (1905—1990)».

Трагически погиб 5 апреля 1991 года в результате несчастного случая: утонул в Женевском озере (согласно некрологам в журнале Religion in Communist Lands (Volume 19, 1991 — Issue 3-4) и сайту Biblical Studies)[20][4].