Испанская инквизиция

Святой Доминик на аутодафе (картина Педро Берругете, 1490-е годы)

«Божия Матерь католических королей» (картина работы Педро Берругете, ок. 1493 г.; перед Пресвятой Девой склонились Фердинанд и Изабелла, за спиной короля Фердинанда монах с лицом Торквемады)

Инквизиция в Испанских землях, возникшая в XIII веке, как отголосок борьбы с ересями в южной Франции, возрождается с новой силой в конце XV века, получает новую организацию и приобретает огромное политическое значение.

Испания представляла наиболее благоприятные условия для развития инквизиции. Не христиан, именно евреев и мавров, было много в местностях, отвоеванных от мавров королями христианских королевств Пиренейского полуострова. Евреи и усвоившие их образованность мавры являлись наиболее просвещёнными, производительными и зажиточными элементами населения.

В испанских королевствах, как и в других европейских странах, с XII в. утверждается юридическая доктрина, согласно которой евреи были связаны с монархом особыми узами, подразумевающими, с одной стороны, его личную защиту, с другой — их преданность и финансовые выплаты. Треть компенсации за преступление против еврея неизменно отходила королю, и еврейские общины платили налоги только в королевскую казну, а не в городскую[2]. Однако взгляды церкви на положение евреев короли не могли игнорировать так же, как интересы местных и городских властей, так что церковные постановления о сегрегации евреев (изоляция в особых кварталах, ограничение на занятие ряда должностей, даже запрет им мыться в бане с христианами и держать рабов-христиан, предписание носить отличительный еврейский знак на одежде и т. п.) вошли в королевское законодательство[2].

Уже в конце XIV века масса евреев и мавров были вынуждены принять христианство (см. Марраны и Мориски) под действием массовых погромов, так как в народе распространялись слухи о еврейском (совместно с маврами или же с французскими прокаженными) заговоре с целью отравления колодцев, о распространении евреями чумы. При этом не исключено, что многие продолжали тайно исповедовать религию отцов. В XIV—XV вв. раввины называли выкрестов-конверсо «принужденными» и продолжали считать их частью народа Израилева[2].

Сферы деятельности выкресты-конверсо во многом унаследовали у евреев (торговля, администрация и финансы: откуп и сбор налогов, управление сеньориальными и коронными землями и т. п.), но также проникли в институты, куда евреям вход был воспрещен или ограничен: в церковную иерархию, суды, университеты, придворную среду[2]. Рост богатства и власти выкрестов в Испании вызывал негативную реакцию, в частности аристократии и городского среднего класса. В изобилии появились антисемитские теории заговора. Говорили, будто конверсо — часть тщательно разработанной схемы, с помощью которой евреи пытаются разрушить испанское дворянство и Католическую церковь изнутри[3].

Томас Торквемада

Систематическое преследование этих подозрительных христиан инквизицией начинается со времени соединения Кастилии и Арагона в одну монархию при Изабелле Кастильской и Фердинанде Католике, реорганизовавших инквизиционную систему.

В 1478 году была получена булла от Сикста IV, разрешавшая католическим королям установление своей инквизиции, в 1480 г. были назначены первые инквизиторы, а в 1481 г. в Севилье произошло первое аутодафе.

Руководящим органом, учрежденным в 1488 г., стал Совет Верховной и генеральной инквизиции (Consejo de la Suprema y General Inquisición), или Супрема, состоящий из шести — десяти членов, назначаемых короной. Супрему возглавлял Генеральный инквизитор (в период с 1507 по 1518 г. было два генеральных инквизитора: Кастилии и Арагона), назначаемый королем и утверждаемый папой. Первыми главами испанской инквизиции были: доминиканец, духовник королевы Изабеллы, Томас де Торквемада (1483—1498), и доминиканец, архиепископ Севильский, наставник принца Хуана, Диего де Деса (1498—1506); оба отличались рвением в преследовании «новых христиан» и оба, согласно слухам, сами были еврейского происхождения[4].

Функции Супремы заключались в том, чтобы контролировать работу инквизиционных трибуналов, ограждать их от вмешательства местных властей, издавать общие правила и распоряжаться финансами, которые составляло конфискованное имущество осужденных еретиков, штрафы и выплаты за смягчение наказания; эти средства распределялись между инквизицией и королевской казной. Первые трибуналы в начале 1480-х годов открылись в Андалусии (в Севилье и Кордове), где концентрация конверсо и евреев была особенно высокой; за ними в конце XV—XVI в. последовали ещё девять трибуналов в Кастильском королевстве (в Толедо, Льерене, Мурсии, Вальядолиде, Куэнке, Лас Пальмас де Гран Канария, Логроньо, Гранаде, Сантьяго де Компостела), четыре в королевстве Арагон (в Сарагосе, Валенсии, Барселоне и на Мальорке), а также на Сицилии и Сардинии. Во второй половине XVI — начале XVII в. открылись трибуналы и в Новом Свете: в Лиме и Мехико (1569 г.) и в Картахене (1609 г.)[4].

Имущество, конфискованное у еретиков, составляло фонд, из которого черпались средства для содержания инквизиционных трибуналов и который, вместе с тем, служил источником обогащения папской и королевской казны. В 1484 году Торквемада назначил в Севилье общий съезд всех членов испанских инквизиционных трибуналов, и здесь был выработан кодекс, регулировавший инквизиционный процесс.

С тех пор дело очищения Испании от еретиков и нехристиан стало быстро подвигаться вперёд, особенно в 1492 году, когда на фоне энтузиазма после взятия Гранады католические короли приняли решение об изгнании из Испании иудеев, которых в те годы в Кастилии оставалось уже всего около 8 тыс.[5]. Этот указ не оставлял евреям, не уезжающим из Испании, иного выхода, кроме принятия католичества. Мотивом своего решения Фердинанд и Изабелла объявили дурное религиозное влияние евреев-иудеев на выкрестов[4]. В советской историографии главным мотивом преследований объявлялся не столько религиозный фанатизм, сколько желание королевской власти воспользоваться инквизицией для упрочения государственного единства Испании и увеличения государственных доходов путём конфискации имущества осужденных[6]. Другими историками указывалось на общий рост социальной напряженности, конкуренции среди буржуазии и национальных конфликтов в городах Испании из-за стабильного роста населения в течение всего XV в.[7].

В эпоху Торквемады, прибывая в ту или иную местность, инквизиторы провозглашали «эдикт милосердия». Это был 30-дневный период, в течение которого тайные иудеи могли добровольно исповедаться в своём грехе и совершить покаяние. В то жё время и другие лица, обладавшие информацией о христианах, втайне практикующих иудаизм, могли уведомить о них трибунал[3].

Подсудимого могли даже полностью оправдать, хотя это было, скорее, редкостью, или приговорить к незначительному наказанию, если он публично каялся. Гораздо чаще, чем к смерти, осужденных приговаривали к различным штрафам, конфискации имущества (но при этом необходимо было установить момент совершения преступления и конфисковать нажитое за период с наступления этого момента), тюремному заключению, либо накладывали пост и епитимью и обязывали определённый срок носить специальную одежду кающегося (санбенито)[1]. Правда, если осужденный после покаяния снова попадал в руки инквизиции по подозрению в ереси, спасти его могло уже мало что, поскольку он считался рецидивистом[1]. Если подсудимый отказывался давать показания или не сообщал ничего свыше того, что было известно из показаний свидетелей, инквизиторы прибегали к пыткам (которые не были изобретением инквизиторов и ещё активнее применялись светскими судами).

В ходе аутодафе публично зачитывались приговоры, произносились покаяния осуждённых и приводились в исполнение все наказания, начиная от наложения епитимьи или штрафа и заканчивая сожжением на костре.

В Кастилии инквизиция пользовалась популярностью среди толпы, с удовольствием сбегавшейся на аутодафе, а Торквемада до самой смерти встречал всеобщий почёт. Но в Арагоне инквизиция вызвала попытки противодействия выкрестов; святой Педро Арбуэс, председатель инквизиционного суда в Сарагосе, был зарезан в церкви, в 1485 г. и это убийство было использовано как повод для увеличения масштабов деятельности инквизиции[8].

Преемники Торквемады, Диего де Деса и особенно кардинал Химéнес де Сиснéрос, архиепископ толедский и духовник Изабеллы, закончили дело религиозного объединения Испании. К 1500 году массовая истерия по поводу евреев-выкрестов пошла на убыль. Хименес де Сиснерос реформировал инквизицию, придав каждому трибуналу чиновников-мирян[1].

Первый историк инквизиции Хуан Антонио Льоренте в начале XIX в. предполагал, что за период от 1481 до 1498 года около 8 800 человек было сожжёно на костре; 90 000 человек подверглось конфискации имущества и церковным наказаниям; кроме того были сожжены изображения, в виде чучел или портретов; также 6 500 человек было сожжено после казни удушением[9]. Более поздние историки сочли эти цифры преувеличенными[10].

Современные исследователи называют куда меньшие цифры: проф. Г. Кеймен насчитал общее число казнённых за правление Торквемады (самый кровавый период в истории организации) в полторы тысяч человек приблизительно[1], проф. Т. Мэдден пишет о двух тысячах казненных за 15 лет работы Торквемады и таком же количестве за все остальные годы[3]. Сложности с подсчетами объясняются тем, что далеко не все архивы трибуналов сохранились; основной источник — архив Супремы, где находятся годовые отчеты местных трибуналов за XVI—XVII в., однако и там есть пробелы по ряду трибуналов, а главное — данные за этот период нельзя экстраполировать на предыдущий и последующий, ибо менялись как степень активности инквизиции в целом, так и процент смертных приговоров[4].

«Аутодафе», Ф. Гойя (1812—1819)

Несколько лет спустя после отвоевания Гранады, мавры подверглись гонениям за веру, несмотря на обеспечение за ними религиозной свободы условиями капитуляционного договора 1491 года. В 1502 году маврам Кастилии и в 1526 г. Арагона было предписано либо креститься, либо оставить страну. Инквизиция особенно активно занималась морисками (обращенными маврами) с 1568 г., когда те подняли восстание в Андалусии, подавленное лишь через два года, и до изгнания морисков из Испании в 1609 г.

Кроме «новых христиан» еврейского и мусульманского происхождения испанская инквизиция в XVI—XVII вв. преследовала протестантов, немногочисленных в Испании и концентрировавшихся в основном в Севилье и Вальядолиде; мистическое движение «просвещенных» (alumbrados); подозреваемых в приверженности к магическим практикам и сатанизме (ведовстве и колдовстве). В XVIII в. число жертв инквизиции пополнили также просветители-атеисты и масоны. Кроме того, инквизиция занималась другими нарушениями канонического права, лишь косвенно увязываемыми с ересью: двоеженством, содомией, сексуальными домогательствами (в том числе духовенства к прихожанкам), а также богохульством в широком смысле: от собственно бранных высказываний в адрес Бога и святых до отрицания каких-либо догматов или канонических законов и критики духовенства, прежде всего — самих инквизиторов[4].

Список запрещённых еретических книг (Мадрид, 1583 год)

Инквизиторы стали выполнять роль цензоров, имевших полномочия запретить печатание книг, в которых они находили ересь (зачастую именно протестантскую пропаганду). Испанская инквизиция стала для протестантских пропагандистов предметом бешеной ненависти[3]. Так, ревностный протестант, англичанин Джон Фокс, посвятил ужасам инквизиции, не всегда достоверным, знаменитую «Книгу мучеников»[11]. Позднее преувеличенные рассказы об ужасах инквизиции распространяли и советские историки. такие как Григулевич, в своих работах.

Кроме протестантов, легенду творили евреи и конверсо, эмигрировавшие с Пиренейского полуострова и создавшие культ своих собратьев-мучеников инквизиции; просветители XVIII в., видевшие в инквизиции воплощение средневековых предрассудков, обскурантизма, диктата католической церкви и т. п.; и наконец, сами испанцы в XIX в., склонные объяснять военный и политический упадок своей страны грехами инквизиции (уничтожила буржуазию в лице конверсо и морисков, испортила отношения с протестантскими странами и т. д.)[4].

Современные исследователи (например, Э. Питерс, Г. Кеймен) склонны опровергать распространенные мифы об инквизиции: о её насилии над испанским народом (сами испанцы никогда, вплоть до 1820 г., не восставали против инквизиции); о её всевластии (она имела постоянные финансовые проблемы, конфликты с другими властями); о том, что инквизиционная цензура душила испанскую культуру (книги попадали в индексы с большим опозданием, — например, некоторые вещи Лопе де Вега был запрещены, но только спустя век после его смерти, цензурная правка была незначительной)[4]. Также неверно, что инквизиция занималась охотой на ведьм: в XVI—XVII вв. именно образованные испанские инквизиторы зачастую не находили доказательств у народных рассказов о шабашах ведьм, могущественных черных магах, жертвоприношениях колдунами младенцев и т. п.[3]. Наиболее массовые преследования ведьм происходили в ту эпоху вовсе не в Испании или в государствах Италии, а в протестантских странах, где их тысячами сжигали на кострах или топили по приговорам обычных светских судов (Англия и Шотландия, германские государства, Швейцария, Швеция и др.)[12].

Испанская инквизиция проникла в Нидерланды и Португалию и послужила образцом для итальянских и французских инквизиторов. В Нидерландах она установлена была Карлом V, в 1522 году. В Португалии инквизиция введена была в 1536 году и отсюда распространилась на португальские колонии в Ост-Индии, где центром её был Гоа. В XVI в. действия инквизиции распространились также и на новооткрытые американские земли; краснокожих мучили и сжигали целыми сотнями за отступление от христианства и совершение человеческих жертвоприношений[1].

Во времена правления Карла IV, несмотря на реакцию, которую спровоцировала французская революция, происходил упадок инквизиции. Распространились идеи Просвещения, о том, что большое влияние Церкви является препятствием общественному прогрессу. Государственные деятели Мануэль Годой и Антонио Алькала Гальяно были настроены откровенно враждебно к средневековому учреждению, чья роль была воплощением чёрной легенды об Испании на международном уровне и не соответствовала политическим интересам на данный момент. К тому же запрещённые ею книги всё равно имели свободное хождение в государственных книжных магазинах Севильи, Саламанки и Вальядолида.

Инквизиция была отменена в период власти над страной брата Наполеона Жозефа Бонапарта (1808—1812). В 1813 году либеральные депутаты Кадисских Кортесов требовали её упразднения. Но инквизиция была воссоздана после реставрации Бурбонов — воцарения Фердинанда VII 1 июля 1814 года.

Инквизиция была повторно отменена во время революции 1820 года, но после подавления революции в 1823 году она была вновь воссоздана под названием Трибуналов веры. Её последней жертвой считается Каэтано Риполь, казнённый в 1826 году.

Инквизиция была окончательно отменена 15 июля 1834 года указом, подписанным регентом Марией Кристиной Бурбон-Сицилийской, вдовой Фердинанда VII, в период несовершеннолетия Изабеллы II, и с согласия Франсиско Мартинеса де-ла-Росы.

• Сюжет американо-испанского фильма Призраки Гойи разворачивается вокруг испанской инквизиции начала XIX века.
• Испанская инквизиция (Монти Пайтон)
• События фильма Кредо убийцы (2016), снятого по вселенной компьютерных игр Assassin’s creed приходятся на времена испанской инквизиции.

• Екатерина Юрчик. Мифы об испанской инквизиции. // Научно-просветительский форум «Учёные против мифов-X», 15.06.2019
• Испанские музеи инквизиции