Иса Гендаргеноевский

Иса Гендаргеноевский происходит из рода Аппаз-неке (чечен. Ӏаппаз-некъе — ветвь тайпа Гендарганой), к которому также относятся и некоторые другие известные военачальники, в том числе бригадный генерал Вооружённых сил Ичкерии Рамзан Ахмадов и дважды представленный к званию Героя Советского союза Али Гучигов[8]. Родоначальника рода Аппаз-неке звали Аппаз (Ӏаппаз), он приходился дедом Исе[9], по другим данным — прапрадедом[10].

Родился в 1795 году[комм. 1] в селении Гендерген[9] в семье Чингари Эли, имевшего большое влияние в народе[11][3]. Родители не питали особых надежд, что Иса выживет, потому что родился слабым и недоношенным. Несмотря на это, он выжил, а усиленная физическая работа над собой закалили его тело и характер[10]. Когда Исе исполнилось десять лет, семья переселилась в селение Мартан-аул (ныне город Урус-Мартан), где обосновалась на юге села, рядом со своими сородичами — выходцами из тайпа Гендарганой[9].

Карта Малой Чечни и части Владикавказского округа

В начале ХIХ века Иса Гендаргеноевский испытал на себе все тягости войны, тогда царская администрация устраивала карательные экспедиции в различные районы Чечни, несмотря на то, что Чечня официально считалась замирённой. С 1816 года война приобрела более жёсткий характер. Причиной этому послужили назначение Александром I наместником Кавказа генерала Ермолова и перенос Кавказской линии с Терека на Сунжу. После этого участились набеги на аулы Малой Чечни[10]. Выдвинувшийся уже к тому времени в предводители одного из отрядов чеченцев, Иса играл заметную роль в антиколониальной борьбе горцев[5].

В 1820—1830 годах он действовал как соратник и сподвижник Бейбулата Таймиева, являвшегося лидером народно-освободительного движения чеченцев. В 1822 году в числе других поселений Мартан-аул был полностью уничтожен. В январе 1825 года повторному разорению подверглись аулы Гойты, Гехи и Мартан. Зимой 1826 года отряды Ермолова напали на Гехи и Мартан-аул. Иса вынужден был поднять жителей в горы. Через пару месяцев царский отряд вновь напал на Мартан-аул. Несмотря сопротивление чеченцев под предводительством Бейбулата и Исы, Мартан-аул был полностью уничтожен. Подобные набеги на аулы Малой Чечни продолжались до 1837 года[6].

Во второй половине 1830-х годов многие чеченские предводители примкнули к движению дагестанского имама Шамиля и действовали под его знамёнами в Дагестане и Ичкерии. Однако Иса Гендаргеноевский ещё продолжал проводить успешные самостоятельные военные операции против русских в Малой Чечне. За это пользовался всеобщим уважением в Чечне[3].

В начале 1840 года в Чечне вспыхнуло всеобщее восстание под руководством Исы Гендаргеноевского, Джаватхана Даргоевского, Шоипа Центороевского и других[12], поводом которой послужило стремление царской администрации разоружить чеченцев[13].

Тем временем Шамиль потерпел сокрушительное поражение в Дагестане[14] и скрывался в горах Чечни[комм. 2][15]. Воспользовавшись сложившейся ситуацией, он начинает активную политическую деятельность, пытаясь привлечь на свою сторону Ису Гендаргеноевского — одного из главных претендентов на роль лидера восставших чеченцев[16]. После длительных переговоров при активном содействии Ахбердила Мухаммеда и известного алима Атабая Атаева Шамилю удалось склонить Ису на свою сторону[6]. Затем была достигнута договоренность, что в Урус-Мартане пройдет съезд чеченских военачальников и алимов, куда будет приглашен и Шамиль[16].

7 марта 1840 года Шамиль прибыл в Урус-Мартан[17]. На следующей день, 8 марта Иса Гендаргеноевский от имени собравшихся чеченцев обращается к нему с просьбой возглавить борьбу чеченского народа, обещая повиноваться в совместной борьбе как единственному военному и духовному лидеру. После согласия Шамиля, он был провозглашен имамом Чечни и Дагестана[16].

В Чечне храбростью известны жители Кихи, Мартана и Шубута. Поистине они храбрые люди и они дали Шамилю приют после поражения в Ахульго. Если бы Аллах Всевышний с их помощью не сохранил ему жизнь, то его дело закончилось бы плохо.

— Абдурахман из Газикумуха. Книга воспоминаний

Иса Гендаргеноевский не сразу был наделён титулом «наиба», в первые два года имамства Шамиля он занимал скромные должности — помощника наибов Малой и Большой Чечни. За это время он сумел проявить себя как храбрый воин и умелый предводитель, и в середине 1842 года был назначен наибом Большой Чечни. А через год, когда погиб Ахбердил Мухаммед — наиб Малой Чечни, превосходившей все остальные наибства по территории и числу жителей, на его место был перемещён Иса[4].

Иса был высокообразованным и хорошо подготовленным наибом, одновременно храбрецом и опытным предводителем, заслужено пользовался авторитетом среди народа. Шамиль очень любил и ценил его, при каждом случае подчёркивал своё почтительное отношения к нему не только из-за возраста, а прежде всего за его человеческие качества[18].

— Юсуп Дадаев

Несмотря на всё это, после Даргинского сражения их пути разошлись. Чуть позже был вызволен из плена внучатый племянник Исы, отданный в аманаты в связи с его назначением в 1842 году наибом Большой Чечни. После успешного освобождения заложника Иса предстал перед Шамилём во Веденской крепости для объяснения своих действий. В ходе встречи высказал претензии, заявив, что он, имам Шамиль, ничего не делает, чтобы поднять всех дагестанцев, черкесов, балкар и абхазов, а чеченский народ больше не в состоянии продолжать войну в одиночку. Вопреки своим правилам, Шамиль не решился казнить Ису, являвшегося лидером многочисленного тайпа. Выслушав его доводы, отпустил с миром, подарив свою саблю. После этого Иса полностью отошел от военно-политической деятельности. Есть версия, что к тому времени он был уже довольно старым человеком:[19]

Я присутствовал при разговоре Урус-Мартановского наиба Исы из рода Гендергени. Исе было под семьдесят лет, это был очень волевой человек, который не терпел малодушие.

— Зурхай-1, 1843 г.

Кладбище Исы и Мусы

По одной из версий[комм. 3], Иса Гендаргеноевский скончался после тяжелой непродолжительной болезни в конце 1845 года[20][19][21]. Его последними словами были:

«Много лет провёл я на войне за газават, надеясь, что паду на поле боя. Не думал я, что придётся умирать в постели. И всё-таки я верю, что мои заслуги зачтутся мне на том свете»[22].