Джимри

Настоящее имя этого человека неизвестно. Джимри — это не имя, а уничижительное прозвище, которым наградили руководителя восстания современные ему историки. Ни он, ни его последователи так его не называли. Джимри в персидском языке означает «жмот, скупой»[1], «человек простого, низкого происхождения»[2], «прокажённый»[3], «возмутитель спокойствия, бунтовщик»[4]. Сам он называл себя Ала ад-Дин Сиявуш, по крайней мере, на отчеканенных от его имени в Конье монетах выбито это имя[5]. Источники расходятся в мнении, был ли он действительно сыном султана. По мнению одних, он был «сельджукским принцем, сыном Кей-Кавуса»[6], по мнению других он «рядовой кочевник»[2], «человек без роду, без племени»[4], «самозванец»[7][3], «выдававший себя за сына султана»[4], «Презренный дьявол сел на трон Сулеймана» (Аксараи, современник событий)[4].

У Кей Кавуса, укрывшегося в Судаке, действительно был сын Сиявуш. Нашлись свидетели, которые утверждали, что видели Сиявуша, и подтвердили то, что Джимри и есть Сиявуш. Одним из них был некий Таки Сиваслы, незадолго перед этим побывавший в Судаке. Он заявил, что был знаком с Сиявушем. Оставивший рассказ об этих событиях Ибн Биби называет Таки лжецом[8].

Против монголов в Анатолии неоднократно вспыхивали восстания. В 1277 году в Малую Азию вторглось войско египетского султана Бейбарса, который разбил армию монголов на равнине Эльбистан и вошел Кайсери. Заключив союз с Бейбарсом, Караманиды вместе с Эшрефидами и Ментеше выступили против монголов (это первое упоминание Ментеше в хрониках). Некоторые учёные полагает, что Джимри был марионеткой беев. По их мнению, после нескольких неудачных операций, лидеры восстания решили заручиться поддержкой масс и придать своему восстанию в их глазах вид законности. С этими целями Мехмед-бей нашёл человека, который стал выдавать себя за сына Кей-Кавуса [9]. Известно, что Мехмед Караманоглу был первым, кто принёс присягу «Сиявушу» [8]. Советские учёные считали, что беи только присоединились к восстанию, а Джимри был выразителем чаяний народных масс. Известно, что восставшие боролись не только с монголами, но и с сельджукскими феодалами[10]. Согласно источникам, «каждый день убивали какого-нибудь эмира», уничтожали чиновников в Анатолии[4]. По словам историка Аксараи, Джимри поддерживали «низкие классы», «вставшие на неверный путь». В среде восставших был популярен шиизм, о самом Джимри говорили, что он близок к дервишизму[11]. Восстанием были охвачены почти все юго-восточные и центральные районов империи, а на западе движение добралось до Афьонкарахисара[12].

15 мая 1277 года восставшие захватили Конью и на следующий день возвёли Джимри на трон под именем Сиявуша[13]; как атрибут власти над ним был развёрнут церемониальный зонт Кей-Кубада[14]. О вступлении на престол «султана Сийявуша» были разосланы фирманы, его имя стали читать в хутбе, были отчеканены монеты[4]. Мехмед-бей, по мнению многих настоящий лидер движения, стал визирем самозванца. Согласно Ибн Биби, один из первых указов, принятых на заседании совета, гласил, что ни один язык, кроме турецкого, не должен использоваться в правительственных учреждениях и при дворе[15]. Неизвестен его первоначальный текст, поскольку рассказ о событиях Ибн Биби писал по-персидски. Это единственный известный указ от правления Джимри-Сиявуша[4].

Для укрепления своего положения Джимри хотел жениться на дочери Кылыча Арслана. Мать девочки, Газайла-хатун, выиграла время, попросив четыре месяца, якобы для того, чтобы подготовить приданое[16].

В Конье Джимри и Мехмед-бей продержались лишь месяц[4]. Визирь султана Кей-Хосрова III Сахиб Фахр ад-Дин Али обратился за помощью к Абаке-хану, но, не дожидаясь прибытия монгольских войск, Фахр ад-Дин собрал войска и, поставив во главе сыновей, направил их к Конье. Мехмед-бей, узнав, что сыновья Фахр ад-Дин направляются к Конье с армией, отправился навстречу им в Акшехир, где победил их в битве, сыновья Сахиба погибли[6]. Хотя Сиври-Хисар сдался, но Афьонкарахисар продолжал сопротивление, и поэтому Мехмед-бей вернулся в Конью. Он объявил, что отправится в Эрзурум, чтобы сражаться с монголами, но поскольку он не мог собрать необходимые войска, он отказался от этого плана. Абака отправил визиря Шамс ад-Дина Мухаммада Джувейни во главе большой армии в Анатолию в сентябре 1277 года. После грабежей и набегов монгольские отряды оставалось зимовать у Кей-Хосрова. Весной султан и визирь Фахр ад-Дин выступили против Караманидов в Мут. Мехмед-бей, расположившийся лагерем у крепости Курбаги, столкнулся с монгольским отрядом и был убит вместе с двумя братьями и двоюродным братом в стычке. Голову Мехмеда на пике выставили на обозрение[17].

После смерти своего основного союзника (или начальника) Джимри сбежал и организовал дальнейшее сопротивление, но без Мехмеда-бея его возможности были малы, он был побеждён Кей-Хосровом (31 мая 1278[18]/20 июня 1278[4]/20 мая 1279[19]) и взят в плен союзниками монголов, Гермиянидами. Его привезли в Конью и жестоко казнили. Гордлевский писал, что Джимри был повешен[7], однако прочие историки описывают смерть самозванца иначе. Перед казнью Джимри мужественно себя вёл и не просил пощады, по словам Ибн Биби, мятежник «говорил нехорошие слова и всякий вздор». В назидание остальным с тела Джимри содрали кожу, набили её соломой и возили чучело по городам[20], часть авторов утверждает, что кожу сдирали живьём[10], часть утверждает, что Джимри сожгли заживо, а кожу сдирали с обгорелого тела[21].

Это восстание историки называют самым крупным[4], самым известным[2] антимонгольским выступлением в Анатолии. Ильханы и султаны Рума испытали страх перед силой восстания и широтой охваченной им территории, именно потому казнь Джимри была жестока, а тело его провезли, по словам Ибн Биби, через все города империи в назидание остальным[22].