Гонка вооружений в области искусственного интеллекта

В 2015 году правительство Великобритании выступило против запрета на смертоносное автономное оружие, заявив, что «международное гуманитарное право уже предусматривает достаточное регулирование для этой области», но что всё оружие, используемое вооружёнными силами Великобритании, будет «под человеческим надзором и контролем»[6].

Израильский противорадиолокационный дрон Harpy предназначен для запуска наземными войсками и автономного полёта над районом, с целью поиска и уничтожения радаров, соответствующих заранее определённым критериям[7]. Также ожидается применение искусственного интеллекта в автономных наземных системах и роботизированных транспортных средствах, таких как Guardium MK III и более поздних версиях[8]. Эти роботизированные машины используются для охраны границы.

В области развития искусственного интеллекта Китай проводит стратегическую политику военно-гражданского слияния[9][10]. По мнению китайского руководства, развитие технологий ИИ имеет решающее значение для будущего глобального военного и экономического превосходства[5]. К 2030 году Китай планирует создание индустрии искусственного интеллекта стоимостью 150 млрд долларов[11]. Пекин выделил 2 миллиарда долларов на создание парка развития искусственного интеллекта[12]. По данным газеты Japan Times, ежегодные частные китайские инвестиции в ИИ составляют не менее 7 миллиардов долларов в год. В 2017 году китайцы получили почти в пять раз больше патентов на ИИ, чем американцы[13].

Российский генерал Виктор Бондарев, главнокомандующий ВВС России, заявил, что ещё в феврале 2017 года Россия работала над ракетами с искусственным интеллектом, которые могут переключаться между целями в полёте[14]. Военно-промышленный комитет России одобрил планы по обеспечению 30 % боевой мощи России за счёт роботизированных платформ с дистанционным управлением и искусственным интеллектом к 2030 году[15]. В мае 2017 года генеральный директор российского оборонного подрядчика Kronstadt Group, заявил, что «уже существуют полностью автономные операционные системы ИИ, которые предоставляют средства для кластеров БПЛА, когда они выполняют задачи автономно, разделяя задачи между собой и взаимодействуя»[16]. Россия тестирует несколько автономных и полуавтономных боевых систем, таких как боевой модуль «нейросети» Калашникова с пулемётом, камерой и ИИ, которые, как утверждают её создатели, могут принимать собственные решения о наведении без вмешательства человека[17].

В сентябре 2017 года, обращаясь к более чем миллиону учащихся в 16000 российских школах в рамках Национального дня знаний, президент России Владимир Путин заявил: «Искусственный интеллект — это будущее не только для России, но и для всего человечества. Кто станет лидером в этой сфере, тот станет правителем мира». Путин также сказал, что было бы лучше не допустить, чтобы какой-либо отдельный субъект достиг монополии, но что если Россия станет лидером в области ИИ, они поделятся своими «технологиями с остальным миром, как мы делаем сейчас с атомными и ядерными технологиями»[18][19][20].

Российское правительство категорически отвергает любой запрет на автономные системы оружия летального действия, предполагая, что такой запрет можно легко обойти[21][22].

Автономный военный корабль США «Морской охотник», 2016 год

В 2014 году бывший министр обороны Чак Хейгел сформулировал «третью стратегию компенсации», согласно которой быстрое развитие искусственного интеллекта определит следующее поколение ведения войны[23]. Согласно данным аналитической компании Govini, министерство обороны США увеличило инвестиции в искусственный интеллект, большие данные и облачные вычисления с 5,6 млрд долларов в 2011 году до 7,4 млрд долларов в 2016 году[24]. В ноябре 2019 Комиссия по национальной безопасности США подтвердила, что ИИ имеет решающее значение для превосходства США в области военных технологий[25].

В качестве примера военного применения ИИ можно привести автономный военный корабль Sea Hunter, предназначенный для продолжительного автономного плавания без экипажа[17]. С 2017 года временная директива Министерства обороны США требует, чтобы решение о летальном применения автономного оружия принимал оператор[26]. Однако серьёзную озабоченность вызывает то, как эти требования будут соблюдаться.