Воронцова дача

В 1710 году побережье Финского залива от Петербурга до Красной горки размежевали, поделив между членами царской семьи и приближёнными придворными для строительства «приморских домов». Участки простирались вглубь материка на тысячу саженей, а узкой в сто сажен стороной выходили к приморской дороге. Два владения по обеим сторонам речки Сосновки принадлежали Петру и Андрею Апраксиным, в 1720-х каждый из них построил здесь дачу с господскими двухэтажными хоромами и служебными зданиями[1].

В начале 1750-х приобрели два участка Апраксиных выкупили граф Михаил Воронцов и его супруга Анна Карловна. В 1753 году на объединённом 200-саженном имении Воронцовых началось строительство нового усадебного комплекса, возглавить которое поручили домашнему архитектору семьи Джузеппе Трезини. Проект включал обширные ландшафтные работы: были расчищены луга, срублены «самосевные деревья», выкопаны два пруда, проложены дороги. Ветхие постройки снесли, отремонтировали мосты, устроили огород и скотный двор. В 1754 Трезини приступил к работе над чертежами главного дома[2][3][4].

Уже в начале 1755 года Трезини ушёл со службы. В письме к К. Г. Разумовскому Михаил Илларионович отзывался об его работе негативно: «Трезина я не нахожу за довольно способного для произведения хороших строений». Однако истинной причиной увольнения был донос на Трезини в учреждённую Елизаветой Петровной «комиссию нравов», в котором говорилось, что он содержит в доме любовницу, немецкую подданную Шарлотту Харбург. При попытке арестовать женщину Трезини «оказал вооружённое сопротивление» и вскоре подал в отставку. Достраивать усадьбу пригласили "Антонио Ринальди, который создал эскизы и чертежи, а строительные работы вели архитектор Бартолиати (зять Растрелли) и декоратор Венерони. К осени 1757-го главный дом был уже готов: из писем Анны Карловны известно, что она отпустила зодчих к Разумовскому в Глухов[5], а в архиве Михаил Илларионович упоминается, что в этот период к нему «на приморский двор» уже приезжали иностранные послы[6] О «неразлучных итальянцах» Воронцов отзывался хорошо и принимал участие в их дальнейшем трудоустройстве[7][8][9].

Главный дом высотой в три этажа был увенчан восьмигранным бельведером, в оформлении фасадов сочетались приёмы барокко и классицизма: первый этаж был декорирован сдержанно и строго, а второй и третий выделяются сложными ажурными карнизами, наличниками, замковым камнем. Парадный вход во дворец располагался с южной стороны, а северный был обращён к морю. Для отделки интерьеров использовались самые ценные материалы — резные дубовые панели, мрамор, мозаику. Отдельно искусствоведы отмечают «изумительные по красоте» межкомнатные двери. Во дворце была Китайская комната, стены которой были покрыты расписными панно на металлических листах. В духсветном зале третьего этажа по углам стояли кафельные печи в стиле Людовика XVI[10].

17 августа 1759 на Воронцовскую мызу наведалась сама императрица Елизавета Петровна: согласно записи в фурьерском журнале, «соизволили кушать обеденное кушанье и обратно выехать в Петергоф»[11]. После прихода к власти Екатерины II в новой политической обстановке канцлер Воронцов не нашёл себе места и отошёл от дел, выйдя в отставку в 1765 году. Из-за огромных долгов дворец в Петербурге пришлось уступить казне, а усадьбу на Петергофской дороге решено было продать[4]. В номере «Санкт-Петербургских ведомостей» от 2 мая 1766 года было опубликовано следующее объявление:

По Петергофской дороге на 18 версте продаётся двойная дача его сиятельства канцлера графа М. И. Воронцова с лесом и сенными покосами. Дом каменный о трёх этажах, покрыт железом, с домовыми уборами; разные дворовые каменные и деревянные службы, притом грот, террасы, оранжереи, решётки и столбы каменные, до 300 саженей длины прудов, три сада, два партера. Также шесть семей карельских крестьян, в которых мужеского пола 16, женского 18 душ[12].

Однако в течение нескольких лет покупателя не находилось. В 1769 году состоялся официальный раздел имущества покойного, после которого дача отошла к его братьям Роману и Ивану. У сына последнего, Ивана Илларионовича Воронцова, имение в начале 1790-х выкупил стал действительный статский советник Александр Зубов[13][1].

В конце XVIII века имение сменило несколько владельцев. При Павле I, во второй половине 1790-х, имение выкупил фаворит А. Б. Куракин, присоединивший к нему соседнюю дачу фельдмаршала И. П. Салтыкова. В 1799 земли объединённое имение приобрёл банкир Иосиф Велио, однако уже в 1803 он был объявлен банкротом и дачу выставили на аукцион. За 63 тыс. руб. её выкупил Александр Нарышкин и оформил на свою супругу, фрейлину Марию Алексеевну (урождённую Синявину). Примерно тогда же Нарышкины купили и соседнюю дачу к востоку от Воронцовских земель, принадлежавшую на тот момент М. А. Голицину, племяннику генерал-фельдмаршала А. М. Голицына. В период между 1805 и 1817 годами Нарышкины добавили к своему обширному имению пятый участок, прилегавший с западной стороны. Эта дача в петровские времена принадлежала боярину Т. Н. Стрешневу, от него после многократной смены владельцев в 1797 году она перешла к Ю. А. Головкину. В результате, к 1820-м у Нарышкиных сложился обширный участок из пяти «петровских» дач, на котором они решили возвести сразу несколько усадебных комплексов. Имению дали новое название — Бельвю («прекрасный вид»), французский вариант названия прежней дачи Нарышкиных на Красной мызе[1][14].

Новые владельцы наполнили интерьеры дворца «изумительными по роскоши убранствами», при них дача на Петергофской дороге стала центром светской жизни: на приёмы у Нарышкиных приходила даже императорская семья. По воспоминаниям писательницы Анны де Сталь, если в гостях в усадьбе находились «только двадцать человек, то хозяин себя чувствовал в философском уединении»[15]. Во дворце проводились концерты и музыкальные вечера, в июле 1806 года на даче Нарышкиных при большой аудитории состоялась премьера комедии И. А. Крылова «Модная лавка»[16][17]:

Готический дом, 2012

В 1829 году два западных участка Воронцовского имения были проданы генерал-майорше А. Ф. Веригиной[1], главную усадьбу и часть прилегающих земель выкупил сенатор Пётр Мятлев. При нём Бельвю переименовали в Новознаменку: это название было дано как отсылка к прежней даче семьи, расположенной на Знаменской мызе. Старое имение продали Николаю I, а в новое Мятлев перевёз свою личную библиотеку из 18 тысяч томов. По его заказу на даче был построен «готический дом»[18][19]. При Петре Васильевиче интерьеры дворца обогатились новыми шедеврами, в их числе — полотно «Мадонна с младенцем Христом» Рафаэля. Чтобы купить эту картину, Мятлеву пришлось выкупить целиком галерею и получить письменное разрешение Папы Пия VII на вывоз полотна в Россию. [20].

У писателя Михаила Пыляева приводилось описание сада в Новознаменке:

Большой сад <…> хранит характер французских пышных парков… тянутся бесконечные перспективы, возвышаются на газонах площадки, где виднеются мраморные статуи, окружённые лабиринтом из фантастически перепутанных деревьев и кустов… Есть гроты, беседки, мостики[18].

При сыне Мятлева Иване Петровиче Новознаменка стала центром литературной жизни — молодой владелец сам был поэтом и дружил с Вяземским, Пушкиным и Жуковским. В 1866 году в гостях у Мятлева композитор Пётр Чайковский закончил свою первую симфонию «Зимние грезы»[18]. В 1870-х внук Владислав Мятлев перенёс библиотеку деда в Готический дом, а для его собрания портретной живописи к дому с восточной и западной сторон дворца распорядился пристроить трёхэтажные каменные застеклённые веранды[19].