Босния и Герцеговина во Второй мировой войне

Административное деление Независимого государства Хорватия

После поражения в Апрельской войне Югославское государство было ликвидировано, а на части разделённых территорий создано Независимое государство Хорватия (НГХ) с установленным здесь, по сути, «квислинговским» режимом власти усташей. В состав НГХ кроме Хорватии вошли Босния и Герцеговина и Срем. При этом Германия и Италия поделили территорию НГХ на немецкую (северо-восточную) и итальянскую (юго-западную) сферы военного контроля[К 1]. Демаркационная линия между сферами пролегала через Боснию и Герцеговину южнее городов Босански-Нови, Приедор, Баня-Лука, Яйце, Дони-Вакуф, Травник, Високо, Сараево, Вишеград до города Рудо[19][20][21][22]. Утверждение Гитлером демаркационной линии основывалось на предварительном изучении экономического потенциала оккупированных территорий. Так в немецкую сферу военного контроля в Боснии вошли основные сельскохозяйственные районы и объекты горной промышленности и индустрии. Под контроль немецких тыловых частей были взяты военно-технический завод в Вогошчи около Сараева, заводы в Илияше и Зенице, месторождения железной руды в Любии и бокситов около Мостара. Их продукция отправлялась в Германию для потребностей вермахта[21].

Включение Боснии и Герцеговины в НГХ было согласовано на Венской конференции министров иностранных дел Германии и Италии 21—22 апреля 1941 года. Римские договоры от 18 мая 1941 года завершили окончательный раздел Югославии и подтвердили вхождение Боснии и Герцеговины в состав НГХ[23]. Наряду с этим Римскими договорами была утверждена аннексия Италией районов Горски-Котара, Хорватского Приморья и Далмации с островами, а также частичный контроль над территорией Независимого государства Хорватия. В хорватских районах Адриатического побережья и островов, а также от границы с отторгнутыми землями вглубь территории НГХ на 50—70 километров вводилась демилитаризованная зона, где усташскому режиму запрещалось размещать войска и флот (т. н. 2-я итальянская зона)[К 2]. Суверенитет НГХ был ограничен, а итальянская оккупационная власть в нём обрела легальную форму[26][23].

С приходом к власти усташей в государстве были запрещены все партии. Наряду с организацией органов гражданской власти, движение усташей сформировало по всей стране многоуровневую партийную структуру, объединяющую местные организации в общинах — таборы (хорв. tabor), районах — логоры (хорв. logor) и областях — стожеры (хорв. stožer). Возглавлял организацию усташей Главный усташский стан (хорв. Glavni Ustaški stan, сокр. ГУС) во главе с вождём (поглавник) Анте Павеличем. ГУС определял политику, проводимую в НГХ. Помимо регулярных вооружённых сил (хорв. domobranstvo), была создана особая армия — усташcкая войница (хорв. Ustaška vojnica)[К 3], а кроме полиции — жандармерия (хорв. oružništvo). Наряду с этим была учреждена служба безопасности Усташская надзорная служба. Поглавник узурпировал всю власть в стране. Он назначал и снимал с должности высших представителей гражданских властей от руководителей областей до министров, глав партийных стожеров, военных и полицейских начальников. В срочном порядке было принято много законодательных актов, в том числе о национальной и расовой исключительности, а для их соблюдения был создан специальный аппарат, от специальных судов до концентрационных лагерей[28].

Вооружённые силы НГХ состояли из домобранства, усташской войницы и жандармерии и формировались путем мобилизации из числа хорватов и мусульман. Кроме них была установлена ​​пограничная стража (хорв. Vojna krajina) с командованием в Сараеве. В конце июля 1941 года во всех этих формированиях насчитывалось 44 000 человек[27].

Павелич хотел видеть Боснию неотъемлемой частью хорватского государства и обосновывал это предполагаемым хорватским происхождением мусульманского населения[29]. Усташское руководство провозглашало, что без Боснии и Герцеговины нет хорватской державы, Босния и Герцеговина является самой «драгоценной драгоценностью» Хорватии, а мусульмане — «самая коренная часть» хорватского народа[23]. Павелич в своей риторике всегда осторожно обещал мусульманам равные права и политическое представительство. Вице-премьер-министром первого хорватского правительства был назначен Осман Куленович, брат президента ЮМО — Джафера Куленовича. Ещё один мусульманин занял пост министра коммуникаций[13][29].

Приоритетной задачей усташей являлась интеграция Боснии и Герцеговины в границах НГХ. Этой цели было подчинено новое административное деление Боснии и Герцеговины. Так, из 22 великих жуп (хорв. velike župe) 12 включали полностью или частично земли Боснии и Герцеговины. При этом полностью находились на боснийской территории шесть жуп, а остальные были разделены так, чтобы большинство их населения составляли католики[К 4][33][34].

С началом Югославской операции немецкие танковые и мотопехотные дивизии в короткие сроки взяли под контроль главные линии коммуникаций и города Боснии и Герцеговины. Однако, задачи оккупации захваченной территории возлагалась не на них, а на сменившие их части. Первым немецким оккупационным соединением в Хорватии, Боснии и Среме стал 51-й армейский корпус, штаб которого первоначально размещался в Загребе, а с 8 мая — в Липике (Славония). С 14 апреля по 5 мая его 132-я и 183-я пехотные дивизии временно оккупировали районы Боснии и Герцеговины: 132-я дивизия со штабом в Баня-Луке обеспечивала район до слияния рек Врбас и Босна; 183-я дивизия со штабом в Сараево — оставшуюся территорию к востоку от реки Дрина. Район к востоку от Дрины (Вишеградский район) занимал батальон 60-й моторизованной дивизии 11-го армейского корпуса, который контролировал Сербию. После установления демаркационной линии, разделившей НГХ на немецкую и итальянскую сферы военного контроля, обе дивизии оставались на территории Боснии и Герцеговины до 8 июня 1941 года, после чего были выведены. В течение этого времени они полностью контролировали формируемые вооружённые силы НГХ[35].

Вышеназванные дивизии сменила оккупационная 718-я пехотная дивизия. Она контролировала часть Боснии и Герцеговины к северу от демаркационной линии и район к северу от реки Савы (Сремска-Митровица, Славонски-Брод, Стара- и Нова-Градишка, Кутина). Штаб дивизии располагался в Баня-Луке. 718-я пехотная дивизия подчинялась штабу 65-го корпуса особого назначения в Белграде. Помимо 718-й пехотной дивизии на территории НГХ имелись подразделения для обеспечения связи, охраны рудников и шахт, промышленных объектов, складов и т. д. Эти функции исполняли первоначально пять ландверных батальонов, расположенных в Сараеве, Баня-Луке, Любии, Новске, Сисаке и вокруг них, а также вдоль железной дороги Сараево — Добой — Славонски-Брод — Новска и железной дороги Добой — Тузла. Позже состав этих батальонов был несколько изменён. Кроме них в Сараеве, Добое и Баня-Луке имелся артиллерийско-технический батальон, а в Вишеграде — части одного такого батальона и роты охраны промышленных объектов (нем. Werkschutz). В Сараеве, Добое, Баня-Луке и Вышеграде также действовали команды железнодорожных станций в качестве органов транспортного командования в Загребе. По оценкам, накануне восстания 1941 года в БиГ дислоцировалось две трети (около 8000 человек) от всей численности немецких оккупационных войск в НГХ[36].

С начала 1942 года на территории БиГ также действовали оперативные формирования вермахта. Их количество, размер, место и время действия зависели от задач борьбы с партизанами. Штабам этих оперативных соединений в районах боевых действий подчинялся весь немецкий оккупационный аппарат, а также военные и гражданские власти НГХ. В таких случаях хорватское правительство назначало своего уполномоченного в немецкий оперативный штаб, на которого возлагались функции поддержания связи между немецкими военными властями и гражданскими властями НГХ[36].

17 апреля 1941 года в Загреб прибыл в качестве представителя Верховного командования вермахта (ОКВ) при верховном командовании вооружённых сил НГХ германский генерал Эдмунд Глайзе фон Хорстенау (с 28 октября 1942 года — представитель вермахта в Хорватии (нем. Deutscher Bevollmächtigter General in Kroatien[37])). В его обязанности входила работа по организации и управлению вооружёнными силами НГХ. Фактически, он был инспектором Хорватского домобранства. В то же время, в сотрудничестве с властями НГХ генерал обеспечивал на месте решение задач удовлетворения экономических потребностей Германии. В его штабе с этой целью действовал военно-экономический офицер, через которого контролировались основные экономические потоки в НГХ[К 5]. Одновременно Хорстенау замещал должность военным атташе посольства Германии в НГХ и в этом качестве выполнял в основном разведывательные задачи. Круг ответственности генерала также включал и различные другие вопросы, так как вместе с германским послом в Загребе он был обязан направлять всю жизнь в НГХ — экономическую, социальную и политическую — в соответствии с интересами нацистской Германии. Хорстенау отвечал за свою работу перед ОКВ, но также подчинялся командующему сил вермахта на Юго-Востоке. Хорстенау располагал штабом, который состоял из нескольких команд, штабов, инспекций, референтов и пр. Ему подчинялись немецкие охранные батальоны в НГХ. Начиная с середины августа 1941 года, Хорстенау мог использовать в исключительных случаях и с разрешения командования 65-го корпуса особого назначения части 718-й пехотной дивизии[38].

На территории НГХ действовали структуры германской полиция безопасности и службы безопасности (нем. Sicherheitspolizei und Sicherheitsdienst, сокр. Зипо и СД). В апреле 1941 года в Белграде была сформирована айнзацгруппа Зипо и СД по Югославии, а в Загребе — подчинённая ей айнзацкоманда. Несколько позже айнзацкоманды были созданы в Сараеве и Осиеке. Юрисдикция айнзацкоманды в Осиеке распространялась на северо-восток Боснии. Айнзацкоманда в Сараеве подчинялась непосредственно айнзацгруппе Зипо и СД по Югославии, а с конца 1942 года, когда эта группа была расформирована, — айнзацкоманде Зипо и СД по Сербии и Белграду. Айнзацкоманда в Загребе была расформирована в марте 1942 года. Вместо неё создали институт полицейского атташе при посольстве Германии в Загребе, а также филиал полицейского атташе в Сараеве. В задачи айнзацкоманд входил розыск и арест противников нацистской Германии, участие в создании полицейских сил НГХ, а также ведение разведки. Айнзацкоманда в Сараеве активно участвовала в борьбе с партизанами, а также следила за автономистскими тенденциями в мусульманских кругах БиГ и развитием событий на территории, оккупированной Италией (Герцеговина и Далмация). Командование Зипо и СД располагало силами немецкой полиции и жандармерии, численность и распределение которых на территории Боснии и Герцеговины в 1941—1942 годах не определены. Одна из пяти команд немецкой жандармерии (нем. Feldkommando) в НГХ располагалась в Сараеве. Начиная с июня 1941 года, командование Зипо и СД также использовало для своих арестов полицию НГХ, которая в этом отношении была лишь исполнительным органом немецкой полиции[39].

В Боснии и Герцеговине работали структуры разведывательных служб нацистской Германии: 6-го Управления РСХА «СД-Заграница» и абвера. В Сараеве действовало отделение белградской абверкоманды. В нескольких городах Боснии и Герцеговины были созданы передовые разведывательные пункты абвера (нем. Meldekopf). Кроме этого, в Сараеве работали Германская академия, организация национал-социалистической партии и другие организации. Все эти службы дополняли немецкую систему оккупации[40].

Уважая формальный суверенитет НГХ, нацистская Германия открыла своё посольство в Загребе. С 20 апреля 1941 года его возглавлял Зигфрид Каше, выступавший большим защитником интересов А. Павелича и его режима. Посольство Германии занималось не только дипломатическими и консульскими вопросами, но и решением многих других задач, в первую очередь политических. Оно оказывало сильное влияние на все события в НГХ. Также в Хорватии работали три консульства Германии. Консульство в Винковци обеспечивало Боснийскую Посавину и Семберию, а консульство в Дубровнике — Герцеговину. Консульство в Сараеве вместе с филиалом в Баня-Луке обслуживало большую часть Боснии[40].

После капитуляции Югославии территорию к югу от демаркационной линии занимали итальянские 2-я и 9-я армии. 2-я армия оккупировала части Словении, Хорватии и Боснии и Герцеговины. 9-я армия занимала восточную Герцеговину, Черногорию, часть Косово и западную часть Македонии. Линия разграничения между 2-й и 9-й армиями первоначально проходила по реке Неретве, а с 25 мая по линии Груда (Дубровник) — Ластва (Требине) — Добричево (Билеча) — Билеча — Гацко — Чемерно — Дрина. Штаб 2-й армии первоначально располагался в Сисаке, с 17 мая до начала сентября 1941 года — в Карловаце, а затем снова в Сисаке. Штаб 9-й армии дислоцировался в Тиране[40].

Италия разделила свою сферу военного контроля в НГХ на три зоны военной ответственности (оккупационные зоны). Аннексированные территории Хорватии, которые принадлежали Италии по Римским договорам, образовали 1-ю зону. 2-я зона протянулась частью вдоль Адриатического моря, частью вдоль аннексированной территории Хорватии на юге до линии: гора Плешивица — Дони-Лапац (исключительно) — гора Старетина — гора Шатор — гора Голия — Прилука (исключительно) — Ливно (исключительно) — Шуица (исключительно) — Дувно (исключительно) — гора Вран — гора Чврсница — гора Прень — гора Црвань — Чемерно — гора Лебрсник на севере. Эта зона включала районы Боснии и Герцеговины: Босанско-Грахово, Ливно, Дувно, Любушки, Мостар, Столац, Любине, Требине, Билеча и Невесине. Во 2-ю оккупационную зону 12 сентября 1941 г. был включён Гацкий район. 3-я зона включала территорию между второй зоной и линией разграничения[41].

После подписания Римских договоров большая часть итальянских оккупационных войск была выведена из НГХ. Части 5-го и 6-го армейских корпусов оставались во 2-й зоне в качестве войск, «дислоцированных на территории дружественного и союзнического независимого государства Хорватия». 15-я пехотная дивизия «Бергамо» и 32-я пехотная дивизия «Марке» 6-го армейского корпуса дислоцировались в Далмации, на юго-западе Боснии и Герцеговины. Оккупационные силы, помимо оперативных подразделений, включали также пограничную охрану, территориально-мобильные батальоны, жандармерию (карабинеры), финансовую охрану и др. По оценкам исследователей, изначально численность оккупационных сил во 2-й зоне составляла от 25 до 35 тысяч человек. 18 мая 1941 года Италия и НГХ подписали соглашение по военным вопросам, касающимся Адриатического моря. Согласно этим договоренностям, НГХ запрещалось иметь во 2-й итальянской зоне (так называемой демилитаризованной зоне) военные объекты, укрепления, военные оперативные базы, склады, заводы и устройства, которые можно было бы использовать в военных целях. Хорватам разрешалось содержать здесь только ограниченные силы домобранства, военно-морских подразделений для нужд полиции и финансовой службы. Отряды усташей были вынуждены покинуть 2-ю зону[42].

В Загребе действовала итальянская военная миссия, поддерживавшая связь с Министерством Хорватского домобранства и командованием армии НГХ. Она координировала сотрудничество вооруженных сил двух государств. Возглавлял миссию стоял генерал Антонио Оксилия. До начала июля 1941 года в Загребе находился «специальный полномочный представитель итальянского правительства», позднее итальянский посол, Рафаэлло Казертано (Rafaelo Cazertano). Как и посол Германии в Загребе, он занимался в основном политическими делами. В Боснии и Герцеговине были открыты консульства Италии в Сараеве и Мостаре, а также вице-консульство в Баня-Луке[43].

В планах Германии и Италии режим НГХ был обязан обеспечивать повиновение людей в стране и функционирование экономики в соответствии с их потребностями. Уступив НГХ политическому влиянию Италии, ставшей по Римским договорам «гарантом» политической независимости и территориальной целостности НГХ, Германия работала над обеспечением защиты своих экономических интересов в новом государстве. На Венской конференции министров иностранных дел Германии и Италии 21—22 апреля 1941 года, в ходе согласования вопроса о пролегании демаркационной линии, Италия под немецким давлением согласилась с неограниченным правом Германии на использование бокситов, разрабатываемых в итальянской зоне оккупации. Реализацию экономических интересов Германии в НГХ обеспечивало Управление военной экономики ОКВ (нем. Wehrwirtschaftsamt) через подчинённый ему военно-экономический штаб по Юго-Востоку и его структуру — военно-экономический штаб по НГХ. Кроме того, в Загребе были созданы несколько смешанных комитетов по определённым отраслям экономики, через которые Германия контролировала экономическую жизнь в НГХ и экономические связи НГХ с зарубежными странами[44][26].

Босния и Герцеговина обладала нужными немцам природными ресурсами и поэтому находилась в центре внимания военно-экономических кругов Германии. В конце марта 1941 года ОКВ дополнило армии, задействованные в готовящемся нападении на Югославию, техническими подразделениями, которые должны были обеспечить взятие под контроль все важные для военной экономики и снабжения вермахта объекты. Эти подразделения сразу установили контроль над промышленными предприятиями и шахтами и обеспечили возобновление на них производственных процессов. Расходы на ремонт объектов во многих случаях несли их владельцы. Также были отремонтированы повреждённые линии коммуникаций. Одновременно немецкие оккупационные власти изъяли большое количество готовой продукции с различных складов в Югославии. Так было забрано 40 тысяч тонн железной руды, 363 тысячи тонн железного лома, 377 тысяч тонн латуни, 23 тонны лома меди, 3 тысячи литров различного химического сырья, 8 тысяч тонн необработанных металлов, 500 тысяч тонн нефти, большое количество строительных материалов, запасы различных текстильных изделий и необработанной шерсти, а также большое количество продуктов питания с военных складов. Немецкие оккупационные власти изъяли 1 174 кг золота в отделении Национального банка в Сараеве[45].

Традиции народного сопротивления, бунта и восстания издавна были присущи населению Боснии и Герцеговины. В сознании людей здесь укоренилось недовольство прошлыми иностранными хозяевами. К тому же мусульмане и хорваты были неудовлетворены политикой правящих кругов Югославии в 1918—1941 годах. Босния и Герцеговина представляла собой экономически слаборазвитый регион, в котором 75—80 % жителей (более 2,5 миллионов из примерно 3 миллионов человек, живших в БиГ в 1941 году) существовали за счёт сельского хозяйства, основу которого составляли небольшие фермы с нерентабельным производством. При этом около 69 % ферм не могли удовлетворить потребности занятого в них населения[50].

Накануне Апрельской войны 1941 года экономическая и социальная и политическая ситуация в БиГ была сложной[50]. Межнациональные и конфессиальные отношения были натянутыми, чему способствовала разделённость партий по национальному и религиозному признаку. Накопленные в недавнем прошлом политические проблемы достигли пика после оккупации страны в апреле 1941 года. Сербы, составлявшие относительное большинство населения БиГ (около 45 % от общей численности), не приняли утрату Югославского государства и своих национальных свобод. Их положение в БиГ и в целом в НГХ катастрофически ухудшилось из-за гонений, грабежей и убийств. Для сербов вооружённое сопротивление стало возможным выходом из сложившегося положения. Сербы составили основу антиусташских и антиоккупационных движений, начавших разворачиваться на территории НГХ. Кроме сербов террору усташей и оккупантов подверглись евреи, цыгане, а также противники усташей и оккупационных режимов, независимо от их национальной принадлежности, особенно коммунисты. В этих условиях под влиянием КПЮ в городах, а также в горнодобывающих и промышленных центрах росли революционные настроения[51][49].

Вместе с тем на хорватов и мусульман не повлиял распад Королевства Югославия, в котором их национальные права ограничивались (хорваты) или полностью игнорировались (мусульмане). Власти НГХ обещали им «лучшие условия жизни», что изначально вселяло некоторую надежду на новое государство. Часть хорватской буржуазии, рабочих и крестьян и значительная часть католического духовенства считали, что НГХ представляет их «свободное национальное государство» и связывали с ним надежды на удовлетворение экономических и политических потребностей хорватского народа. Такое настроение было особенно выражено в Западной Герцеговине, где большинство сельского населения проживало в небольших крестьянских хозяйствах, пребывало под сильным влиянием католической церкви и традиционно поддерживало ХКП. Занимаясь в основном выращиванием табака и винограда, это население в период между двумя мировыми войнами пострадало из-за низких монопольных цен на табак и вино и потому находилось в оппозиции королевским властям и государству в целом[52].

Мусульмане имели негативный опыт жизни в Королевстве Югославия. В то же время мусульмане старшего возраста помнили австро-венгерскую монархию, как «состояние порядка и мира». Не зная о природе и целях Третьего рейха, они считали, что НГХ может продолжить традицию австро-венгерской монархии, и, поскольку Третий рейх стоял за режимом НГХ, им поначалу казалось, что новое государство является лучшей альтернативой Королевству Югославия. Поэтому ряд мусульманских политиков и интеллектуалов поддержали режим усташей. За ними последовал ряд мусульман, основным мотивом которых была материальная выгода, а в некоторых случаях и социальный престиж. Их дополнили мусульмане, бежавшие от террора четников в города. Оставшись без средств к существованию, эти люди были вынуждены связывать своё существование с усташским режимом. В то же время массы мусульман осуждали преступления усташей и НГХ, как государство «нового порядка»[53].

В целом, в 1941 году мусульмане и хорваты не подвергались массовым преступлениям усташей. Объектом репрессий стали только хорваты и мусульмане, которые проявляли антиоккупационные и антиусташские настроения. Объективно положение мусульман и хорватов в НГХ вначале «не доводило их до восстания». Хотя и те и другие считали сопротивление сербского народа оправданным, для них восстание возле их сёл «означало преследование и опасность». Поэтому в восстании 1941 года приняли участие в основном мусульмане и хорваты, которые понимали его освободительный характер и социальные цели и были готовы бороться за них. В основном это были мусульмане и хорваты из городов, где под влиянием КПЮ развивалось народно-освободительное движение[54].

Сербы, преимущественно крестьяне, ответили на террор усташей уже в июне — июле 1941 года активными вооружёнными выступлениями в Восточной Герцеговине, Западной и Восточной Боснии. Выступления в зависимости от обстановки в районах края продолжились в августе и в сентябре. Центры восстания находились в горных районах (Дрвар и его окрестности, Подгрмеч, Козара, Янь и Плива, Добойский Озрен, Маевица, Бирач, Романия, Звиезда, Яхорина, Белашница), там, где сербы составляли большинство населения и куда КПЮ послала своих людей для подготовки и разворачивания восстания[К 7][60][54].

Первое массовое вооружённое выступление, так называемое Июньское восстание произошло спонтанно и без предварительной подготовки в Восточной Герцеговине в районе Невесиня 3 июня 1941 года. В течение трёх дней оно перекинулось на район Гацко и части районов Билечи, Любине и Требине. По сёлам были сформированы роты «народного войска». Попытки усташей уладить конфликт с восставшими мирно или путем террора результатов не имели. Особенно сильные репрессии происходили в период с 19 по 23 июня. Однако, под влиянием усташского террора и известия о нападении Германии на СССР восстание обрело с 24 июня ещё большее распространение. Новость о войне вызвала подъём энтузиазма людей ввиду надежд на её быстрый и победоносный исход. Восстание охватило районы Невесиня и Гацко, а затем расширилось на части Столацкого, Билечского и Требинецкого районов. Справиться с повстанцами удалось только с прибытием частей итальянского 6-го армейского корпуса 2-й армии. В течение 1—7 июля войска овладели основными линиями коммуникаций и населёнными пунктами в районе восстания и вынудили повстанцев отступить[61]. После этого в Восточной Герцеговине до 22 августа установилось относительное затишье, используемое КПЮ для распространения своего влияния в среде восставших и утверждения в ней огранизационных форм под их контролем. Первая группа коммунистов из Мостара прибыла в Восточную Герцеговину во второй половине августа[54][62].

Регионы Боснии и Герцеговины

Всеобщее вооружённое восстание в Боснии и Герцеговине началось с Боснийской Краины в последних числах июля 1941 года. Ему предшествовало заседание областного военного руководства Боснийской Краины, состоявшееся в середине июля на горе Шехитлуци близ Баня-Луки, где был отработан план организационных мер по исполнению инструкций ЦК и Краевого комитета КПЮ в Боснии и Герцеговине от 13 июля 1941 года. Решения совещания на Шехитлуци распространялись также на Среднюю Боснию[К 8]. К началу восстания вокруг Дрвара были образованы три отряда численностью около 200 вооружённых бойцов. Затем были сформированы отряды вокруг Босански-Петроваца, на Козаре, вокруг Баня-Луки и Яни. Наряду с этим в некоторых частях Подгрмеча, на Яни и Пливе восстание поднялось без подготовки и влияния коммунистов[64][54].

Восстание разразилось в районе Дрвара, Босански-Петроваца и Босанско-Грахово и стало быстро распространяться на соседние районы. Оно происходило как организованно, так и стихийно, что изначально придавало ему силы и динамизм. Действия повстанческих отрядов из очагов восстания велись по разным направлениям. Повстанцы нарушили движение транспорта, разрушали телефонные и телеграфные линии связи, шахты, электростанции и дороги. Они атаковывали полицейские участки и сельские муниципальные здания, а также вступали в столкновения с патрулями, небольшими командами и заставами усташей и домобран. Повстанцам удалось разбить несколько таких отрядов, в основном домобраства, и захватить их оружие и военную технику. Отряды повстанцев занимали села и небольшие города: Дрвар (27 июля), Босанско-Грахово (28 июля), Гламоч и Босанска-Костайницу (30 июля). В Восточной Боснии повстанцы овладели Хан-Песаком (8 августа), Власеницей (10 августа), Соколацем и Дринячей (15 августа), а также Сребреницей (18 августа)[65][66].

Под руководством КПЮ ряды повстанцев обретали форму и организацию. В середине августа в Боснийской Краине насчитывалось около 6000 партизан. В начале сентября был образован областной штаб Боснийской Краины, принявший командование над сформированной Дрварской бригадой. В середине сентября он реорганизовался в штаб Краинской дивизии, состоявшей из трёх бригад, действовавших на Подгрмече[64][67].

В отличие от Боснийской Краины и Восточной Боснии, в северных равнинных районах Боснии (Лиевче-Поле, Прняворска-Жупа, Боснийская Посавина, Семберия) сопротивление усташскому режиму не имело характера спонтанности и динамизма и первоначально происходило путем диверсий и мелких партизанских акций. В этом зажиточном сельскохозяйственном регионе власти проявляли бо́льшую терпимость к сербскому населению и оно не подвергалось массовому террору усташей, так как режим был заинтересован в стабильных закупках сельхозпродуктов. Усташский режим распространял антисербскую пропаганду, преследовал людей, брал в заложники известных крестьян, арестовывал и изгонял православных священников, но все же не совершал массового террора и преступлений против сербского народа. Кроме того, богатое и среднее крестьянство этих районов стремилось поддерживать сносные отношения с властями НГХ в интересах сохранения своей собственности. Наконец, подготовка восстания в этих районах, особенно с точки зрения организации, была недостаточная. Поэтому КПЮ в этих районах не решилась поднять массы людей на восстание[68][69].

Режим усташей реагировал на восстание в Боснийской Краине, Средней и Восточной Боснии террором и пропагандой, включающей обещания расформировать нерегулярные отряды (диких) усташей. Немецкие оккупационные силы также участвовали в действиях против повстанцев, но небольшими силами и в местах, где требовалось обеспечить их военно-экономические интересы (рудник в Любии, железная дорога Суня — Баня-Лука, железнодорожный узел Добой). С помощью военной силы, пропаганды и обещаний хорватским властям удалось временно вытеснить повстанцев из большинства городов и важных линий коммуникаций, а также поколебать некоторое количество восставших (в районе Босански-Нови, Босанска-Крупы и на Требаве) и склонить их к прекращению боевых действий и сдаче властям. Однако районы за пределами городов и главных дорог остались под контролем повстанцев[70].

Первыми контрмерами властей НГХ, а также итальянских и немецких оккупантов восстание в Боснии и Герцеговине было частично подавлено, но это не остановило его движущие силы и динамику. Напротив, в августе и начале сентября повстанцы проявили новую активность. 22 августа по инициативе коммунистов снова вспыхнуло восстание в Восточной Герцеговине. В короткие сроки были ликвидированы жандармские опорные пункты, а 28/29 августа занята Билеча (без военного городка). В Боснийской Краине повстанцы принудили к отступлению группировку усташей, которая пыталась подавить очаг выступлений в Дрваре. Этот успех повстанцев отразился на всей территории Боснийской Краины. 27/28 августа повстанцы овладели Мрконич-Градом, 6 сентября — Кулен-Вакуфом. В Восточной Боснии повстанцы овладели 6 сентября Рогатицей, 8 сентября — Лопаре. 22 сентября был взят Зворник. В условиях начавшегося в конце июля восстания в Хорватии режиму усташей было всё труднее контролировать ситуацию на территории государства. В конце концов, стало ясно, что властям НГХ не подавить восстание и не восстановить власть в стране без помощи оккупационных сил. В этой связи режим усташей был вынужден обратиться за помощью к Германии и Италии[71][66].

Начавшееся летом 1941 года восстание в Черногории, Сербии, БиГ, других землях НГХ, а также в Словении, препятствовало реализации немецких и итальянских экономических и политических программ на югославских землях. Кроме того, вскоре стало ясно, что быстрое продвижение немецкого вермахта в СССР не гарантирует полного успеха в войне. Не оправдался и расчёт нацистской Германии использовать ресурсы оккупированной части СССР для обеспечения собственных военных потребностей. Теперь природные ресурсы и экономический потенциал Юго-Восточной Европы должны были рассматриваться как основной источник снабжения немецкой промышленности и ведущейся войны. Чтобы устранить трудности, вызванные восстанием в Югославии, немецкие оккупанты, ссылаясь на акт капитуляции, пригрозили ответить репрессиями на любые акты неповиновения, а немецкие командиры приказывали расстреливать отдельных участников Сопротивления или группы лиц. Немецкие воинские подразделения оказывали помощь вооружённым силам НГХ, проводившим в августе и сентябре 1941 года операции против повстанцев в Боснии и Герцеговине[72]. Однако, учитывая занятость боевыми действиями на Восточном фронте, а также принадлежность НГХ к сфере итальянского влияния, силы немецкого вермахта не задействовались в подавлении восстания в БиГ[73].

Итальянское руководство было недовольно результатами Римских договоров 18 мая 1941 года, считая, что они не отвечают его интересам на территории НГХ. Итальянцы полагали, что безопасность Адриатики может быть гарантирована, если они будут владеть островами и «основной частью» восточного побережья Адриатического моря и осуществлять политический и экономический контроль над внутренним районом Адриатики. Интерпретируя позицию правительства, Министерство иностранных дел Королевства Италия заявило, что «необходимо… расширить зону влияния на все Балканы, прилегающие к его границам»[74].

Италия была разочарована тяготением усташского режима к Германии, как к более сильному партнёру, и усилением влияния немцев в НГХ. Вскоре итальянские власти пришли к выводу, что поддержка режима усташей не соответствует их общей политике. Кроме того, Италия сочла, что усташи своими антисербскими действиями вызвали и подпитывали восстание сербского народа, а само восстание было не чем иным, как вооружённым сопротивлением государству усташей и ликвидация восстания предполагает ликвидацию усташского режима. Итальянские оккупанты считали, что сербские повстанцы были бы готовы отказаться от борьбы, если бы они были отделены от коммунистов и защищены от усташского террора. В Италии также были убеждены, что режим усташей не в состоянии обеспечить порядок и мир на территории НГХ, но сербские националисты могут заменить усташей в системе оккупации, составив противовес коммунистам и движению Сопротивления. План итальянских оккупантов заключался в устранении влияния коммунистов, возглавивших восстание, а также в установлении сотрудничества с рядом сербских политиков из Далмации и БиГ, которые выступали против восстания и опирались на националистические элементы в антиоккупационном Сопротивлении. В свою очередь сербские политики, эмигрировавшие из НГХ в аннексированную часть Далмации, потребовали присоединения к Италии остальной Далмации, Лики, Кордуна и части Боснии и Герцеговины. Сербские силы в восстании, которые боролись против НГХ и коммунистов, а также за Великую Сербию, открыто выразили свою готовность сотрудничать с итальянскими оккупационными властями[74].

В середине августа 1941 года итальянский генеральный штаб принял решение повторно оккупировать 2-ю зону военной ответственности в НГХ. 26 августа командующий итальянской 2-й армией генерал Витторио Амброзио и Анте Павелич подписали соглашение о повторной оккупации этой зоны. В конце августа — начале сентября итальянские войска заняли все основные позиции, важные транспортные узлы и важнейшие стратегические пункты 2-й зоны. В БиГ зона охватывала Герцеговину и территорию вокруг Босанско-Грахово. Подразделениям домобран и хорватским жандармским участкам было приказано приостановить все действия против повстанцев и перейти под командование 2-й армии, то есть итальянских карабинеров (жандармерии). Воинские формирования усташей были принуждены покинуть территорию 2-й итальянской зоны или были расформированы. НГХ не мог теперь здесь строить военные базы или содержать флот. Итальянцы также подчинили себе органы гражданской власти, вызвав поначалу открытое сопротивление правительства усташей. Вслед за этим итальянские войска повторно оккупировали 3-ю зону. Примерно 20 сентября они вошли в Гламоч, 25 сентября в Дрвар, 9 октября в Бихач, а в последующие дни в Босанска-Крупу, Чазин, Велика-Кладушу, Босански-Петровац, Ключ, Сански-Мост, Мрконич-Град, Купрес, Бугойно, Дони- и Горни-Вакуф и Кониц[75].

Оккупации 2-й зоны предшествовало мощное итальянское политическое и пропагандистское наступление с целью разложения повстанческих отрядов. Итальянцы заверяли сербский народ, что являются его друзьями и защитниками, правительство усташей будет упразднено и больше не будет резни и тому подобного. Сербов призывали успокоиться, потому что правительство Италии гарантирует их безопасность. Во время повторной оккупации итальянские командиры вступили в переговоры с группами повстанцев, чьи предводители были готовы пойти на компромисс, и потребовали, чтобы повстанцы вернулись домой. Для убедительности своих обещаний, они поначалу не просили повстанцев сдать оружие и не углублялись в сербские села. Итальянцы уволили и арестовали тех чиновников — усташей, которые были признаны виновными в преступлениях против сербов. Сербским беженцам было разрешено вернуться в свои места жительства. Им помогали восстановить сельскохозяйственное производство, вновь открыть сербские торговые и ремесленные мастерские, ранее отнятые у них усташами. Во вновь открывшихся магазинах люди могли купить все необходимое для жизни: муку, соль, керосин, спички и прочее. Итальянцы вернули православных священников и открыли православные церкви, разрешили эксгумацию тел убитых сербов в нескольких местах Герцеговины и похоронить их в соответствии с религиозными обычаями[76].

Во время повторной оккупации 3-й зоны итальянцы убедили сербов в том, что Италия защищает их, дали им еду и многое другое. В то же время они отрицательно относились к мусульманам и выступали за разоружение мусульманских ополченцев. Итальянские войска при оккупации 2-й и 3-й зон не вели военных действий против повстанцев, пытались расположить их к себе. В результате им удалось побудить многих сербов покинуть восстание. Ряд предводителей повстанческих отрядов превратили их в четнические и стали их командирами. Итальянцы установили хорошие отношения с теми, кто отказался от борьбы с оккупационной властью[76].

Во время повторной оккупации итальянская армия применяла репрессии там, где встречала сопротивление. Итальянских оккупантов поддержали сербские националисты, считавшие восстание преждевременным, а также те, кто участвовал в восстании и придерживался идеи Великой Сербии. Из этих рядов итальянцы набирали свою политическую агентуру. Эти лица пропагандировали интересы итальянских оккупантов, прославляли их силу, распространяли информацию о защитной роли и дружелюбном обращении Италии к сербами и призывали повстанцев не сопротивляться её войскам. По сути, они хотели отделить повстанческие силы от КПЮ и предотвратить её ведущую роль в восстании. В то же время они выступали за борьбу с мусульманами и хорватами[76].

Предпринятые итальянцами и их сторонниками в среде четников меры дали свои результаты. Итальянской армии удалось завоевать расположение значительной части сербского населения. Крестьяне-повстанцы, не охваченные коммунистическими идеями, которые были экономически привязаны к своему дому и имуществу, чувствовали необходимость вернуться домой и подготовиться к приближающейся зиме. Следуя заверениям итальянцев, такие лица прекратили сопротивление до того, как оккупанты предприняли против них военные меры. У этих крестьянских повстанцев появилась новая альтернатива: пережить оккупацию без боя и без потерь, с гарантией оккупантов, что те защитят их от усташского террора и преступности. Благодаря итальянской агентуре среди повстанцев распространилось убеждение, что нет смысла выступать против итальянцев и провоцировать их, поскольку они лучше усташей в своём обращении с народом. Большое количество повстанцев на повторно оккупированной территории прекратило военные действия в сентябре — декабре 1941 года и ограничилось обороной и охраной своих сёл. Отряды повстанцев местами самораспустились, а их личный состав в большом количестве разошёлся по домам. Некоторые вступили в формируемые отряды четников. Попытки руководителей народно-освободительного движения и партизанских штабов в итальянских оккупационных зонах задержать бойцов, не допустить развала повстанческих отрядов и оставить их под своим командованием, а также организовать сопротивление итальянским войскам не дали особых результатов: восстание в Восточной Герцеговине и на юго-западе Боснии утихло[77].

В Боснии созывалось антифашистское вече народного освобождения Югославии. Первое заседание прошло 26 и 27 ноября 1942 года в городе Бихач. На нём было принято решение об образовании «Национального комитета по освобождению Югославии».

Муфтий Иерусалима и боснийский доброволец

Солдаты дивизии читают брошюру «Ислам и иудаизм»

В течение войны многие боснийцы-мусульмане вступали в 13-ю дивизию СС «Ханджар», которая, однако, называлась 1-й хорватской. Солдаты из этой горной дивизии носили шапки-фески, а на петлицах изображалась кривая сабля как символ ислама. Боснийцам разрешалось соблюдать мусульманские традиции, для них готовили специальный мусульманский рацион, что вызывало возмущение у других солдат-немусульман. Боснийцам также читали пропагандистские лекции, призывавшие к уничтожению любой ценой всех сербов и сочувствовавших им хорватов на территории Боснии. Дивизия до 1944 года поддерживала порядок в НГХ, отслеживая действия сербских и коммунистических партизан и уничтожая их отряды. Вскоре дивизия вступила в бои с Красной Армией в Венгрии, но была разгромлена. Её остатки сдались британским войскам, скрываясь в Австрии.

Одним из самых известных солдат этой дивизии был имам Халим Малкоч — единственный босниец, награждённый Железным Крестом. После освобождения Боснии от оккупантов он был осуждён за сотрудничество с нацистами и казнён в 1947 году.

Второе заседание АВНОЮ состоялось 29 ноября 1943 в городе Яйце.

Вечный огонь в Сараево

Территорию Боснии удалось освободить к маю 1945 года, когда было ликвидировано государство усташей. Народно-освободительная армия Югославии, освобождавшая Боснию, получала всё нужное снабжение от советских войск.