Бесленеевцы

Бесленеевцы ранее занимали территорию по верхнему течению правого берега реки Лабы и её притоку Ходзю, на востоке и северо-востоке по реке Урупу и её притокам Большому и Малому Тегеням и другим рекам, примерно до линии станиц Упорной и Отрадной, при этом они соседствовали на северо-западе с махошевцами, на западе — с мамхеговцами, на юге и юго-востоке — с абазинами[2].

Бесленеевцы по характеру, культуре, происхождению близки к кабардинцам, а собственный бесленеевский диалект адыгского языка (со значительными различиями в произношении согласных) наиболее близок к кабардинскому диалекту (что не вызывает затруднений во взаимопонимании при общении как с кабардинцами так и с другими адыгами[2].

Верующие: мусульмане-сунниты.

Древними аристократическими родами бесленеевцев считались Кануковы и Шалоховы, потомки Беслана, сына легендарного Инала, родоначальника кабардинских князей[2].

В русских источниках XVI—XVIII веков бесленеевцы отражены под разными наименованиями: бесленейцы, беслинцы, бесленейские черкасы и т. п., а занимаемый ими район — Бесленей, Бысленей, Бесленейские кабаки (то есть поселения)[3].

Первые упоминания в истории о Бесленеевцах известны с XIV века. Так например — в российских летописях сохранились сведения, что в составе первой кабардинской делегации приехавшей в Москву, в 1552 году, для переговоров с Иваном Грозным, находился один из бесленевских князей — Маащук[4].

Как и у большинства адыгских этнических групп, у бесленеевцев был феодальный строй. Бесленеевцы проживали в долинах Большой и Малой Лабы, на берегах Урупа, Ходзя и Фарса к востоку от темиргоевцев и абадзехов, южнее бесленеевцев жили абазины-ашхарцы: башилбаевцы, баракаевцы и кызылбеки[5]. Основным занятием было земледелие и скотоводство, большое внимание уделялось садоводству.

По сведениям XVI—XVIII веков бесленеевцы постоянно и храбро оборонялись от многочисленных внешних врагов (ногайцев, калмыков, крымских татар, турок, карачаевцев), зарившихся на их «родовые земли» и имущество. Впрочем, в годы затишья на своих границах бесленеевцы и сами были весьма горазды на стремительные и опустошительные набеги за добычей и пленными.

В 1571 году бесленеевцы по приказу Крымского хана участвовали в Крымский поход на Москву (1571), которое закончилось сожжением части Москвы и захватам 100 тысяч пленных, и поэтому бесленеевцы в этот период истории не участвовали в переговорах с русским царём, так как влияние на них Крымских ханов было очень сильным. Вот строки из документа второй четверти XVII века: «бесленеи дают крымскому хану Шан-Гирею ясаку (то есть дани): ясырю (значит, в неволю, для продажи в рабство) женок и девок, аргамаков (породистых лошадей) и шанцирей (кольчужных воинских доспехов по тем временам чрезвычайно дорогих), всего названного по пятьсот, а Шан-Гирей требует тысячу, …».

Турецкий разведчик Эвлия Челеби в 1667 году, в своём отчёте сделал следующее описание истории и жизни бесленеевцев[6]:

«Великое пшуко (княжество) Беснейбай. Их бей обитает здесь. Он распоряжается в общей сложности пятью тысячами отважных, отборных воинов, конных и пеших. И народ этот — весьма сильный, смелый, мужественный. Это пшуко построено, подобно Бахчисараю, в просторном ущелье, по обеим сторонам которого — каменные скалы. Оно достойно того, чтобы называться городом. Сей народ бесней прежде расселялся до самых земель Чин, Фагфур и Москва. Затем, спасаясь от притеснений вновь пришедших калмыков, они обосновались в этом скалистом, неприступном ущелье. И во все времена у этого народа войны и распри только с народом калмык. Хану они отправили богатые подарки, прислали прекрасных и миловидных девушек и невольников — огланов. Ибо они с ханом — родственники по линии семейства и потомков. Здесь мы в течение пяти дней предавались наслаждениям и удовольствиям, осматривали все и изучали этот народ искусных умельцев»

Знаменитый сподвижник российского императора Петра I Александр Бекович Черкасский был урождённым Девлет-Гиреем Бекмурзином — прямым потомком бесленеевского князя, породнившегося с крымским ханом, но сохранившим адыгский патриотизм. Не случайно, одной из его жизнеобразующих идей, сформировавшейся во время ногайско-крымского плена ещё в детстве, был план грандиозного российско-казачье-горского похода в Закубанье, чтобы навсегда освободить его обитателей от диктата Крыма и Турции.

• 1768 год — бесленеевцы были покорены русскими[7].
• 1774 год — бесленеевцам возвращена им независимость[7].
• 1775 год — над всеми покорёнными народами Кубанской обл. был назначен ханом наместник ханского престола Шагин-Гирей[7].

Последний опасный набег состоялся в 1790 году, когда 30-тысячный турецкий корпус под командованием Батал-паши был сокрушён и разбит российскими войсками, поддержанными частью горских ополчений, на берегу верхней Кубани, неподалеку от нынешнего города Черкесска.

С этих пор, бесленеевцы становятся ближайшим приграничным народом к владениям России, выдвинувшимся на правый берег Кубани по всему её течению.

С. М. Броневский описывал бесленеевцев так: «Живут зажиточно и опрятно по Черкесскому обычаю в больших деревнях, числом до 1 500 семей; сеют немного хлеба, держат много скота, наипаче овец, коих отгоняют восемь вёрст выше Прочного Окопа. Не менее промышляют воровскими поисками в соседние земли или, как сами называют, наездничеством и ремеслом военных людей…». Он же сообщает, что бесленеевцы с открытой душой принимают беглецов из числа разных других адыгских племён. И действительно, вторым важнейшим компонентом формирования нынешней черкесской народности являются кабардинцы, которые большими группами уходили в ближайшее Закубанье, отказываясь подчиняться российским державным порядкам, утверждавшимся на их земле.

Главным организатором бесленеевского сопротивления был кабардинский князь Адиль-Гирей Атажукин. Царские власти, недовольные его воинствующим «исламизмом», военной активностью и пропагандой ориентации на Турцию, определили ему местом поселения город Екатеринослав. Но он бежал из этой ссылки к бесленеевцам и затем, неоднократно возвращаясь в родную Кабарду, Адиль-Гирей «уводил» немалые «партии» кабардинцев за Кубань, в округу своего поселка, расположенного в «весьма крепком месте при речке Малый Зеленчук». Особенно усилился приток «немирных» кабардинцев в 1804 («едва ли самом тяжёлом годе борьбы России с Кавказом», как писал авторитетный дореволюционный историк Н. Ф Грабовский) и в 1822 году в ходе и после подавления генералом Ермоловым серии антироссийских мощных выступлений в Кабарде. События первого из них были, между прочим, художественно отражены М. Ю. Лермонтовым в поэме «Измаил-Бей», в которой достаточно достоверно показана обстановка в Закубанье и вокруг него, когда «громадные толпы кубанцев и громадные скопища кабардинцев остервенились» (это слова документа!) и нанесли чувствительные поражения царским генералам Глазенапу и Лихачёву[8].

1833 год — русский генерал Г. Х. Засс разбил отряд горцев на правом берегу р. Лабы, после чего разорил до основания аул бесленеевского князя Айтека Конокова, захватив 68 пленных, сжег запасы сена и хлеба бесленеевцев. То же повторялось и в следующие годы. Все жители приведены были в ужас; кабардинцы, бесленеевцы, багоевцы и медовеевцы, поселившиеся на истоках рек Зеленчугов и Урупа, просили Засса о мире, выдали аманатов и переселились на указанные им плоские, во всякое время доступные местности[9].

В конце Русско-Кавказской войны началось переселение кавказских горцев (в том числе бесленеевцев) в Турцию[7].

Бесленеевцев, по данным на 1882 год, стало поданными России 6063 душ., которые в основном проживали в аулах Канокоай и Кургокоай[7].

• Князь Маащук (вышеупомянутый)
• Князья (Пщы) — Кануковы или Каноковы (Къанокъуэ), Шолоховы или Шалаховы (Шолэхъу);
• Первостепенные дворяне (Лъакъуэлъэш) — Таркановы («Тэркъаней»), Анажоковы (Анэжъыкъуэ), Богупсовы (Богупс), Докшуковы (Дохъучокъуэ), Кургоковы (Кургъокъуэ), Мусуроков (Мысрыкъуэ), Санашоков (Санэшъыкъуэ), Тазартуковы (Тхьэстокъуэ), Тлаходуковы (Лъэхъуэдыгъу).

После Русско-Кавказской войны бесленеевцы и собственно бесленеевский диалект в России сохранились лишь в 5 сельских населённых пунктах: два в Карачаево-Черкесии — Бесленей (Тхьастыкъуей), Вако-Жиле (Дохъчокъуей); два в Успенском районе Краснодарского края — Кургоковский (Кургъокъуей), Коноковский (Бэчымзей); один в республике Адыгея — Уляп (Улапэ).

Среди черкесской (адыгской) диаспоры бесленеевцы в основной массе проживают в Турции, в илах: Болу, Амасья, Чорум, Биледжик, Эскишехир и Нигде.

• Бижев А. Х. Бесленей в историческом и этнокультурном контексте адыгского этноса // Археология и этнология Северного Кавказа. — Нальчик, 2015. — Вып. 4. — С. 136—143. — ISBN 978-5-91766-098-1.
• Бесленеевцы // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Виноградов В. Б. Средняя Кубань: земляки и соседи. — Армавир, 1995.
• Волкова Н. Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX века. — М.: Наука, 1974. — С. 41—43.