Агранат, Шимон

Шимон Агранат родился в 1906 году в Луисвилле, штат Кентукки, в семье недавно прибывших в Соединённые Штаты эмигрантов из России[1].

Его отец, Аарон Агранат, был членом сионистского движения Ховевей Цион, сторонником политического сионизма и он верил в то, что сущность сионизма заключается не только в создании еврейского национального очага в Палестине, но и в воссоздании еврейской культуры[2]. Зарабатывая на жизнь преподаванием иврита, он мечтал о высшем образовании (в те годы российские университеты неохотно принимали евреев) и репатриации в Эрец-Исраэль. В 1904 году Аарон присоединился к семье своей будущей жены, Поли (Пнины) Шнитцер, иммигрировавшей в США. Несколько лет Агранаты жили в Луисвилле, где у них родился старший сын Шимон, но затем переехали в Чикаго. В Чикаго Аарон осуществил свою первую мечту: окончив колледж и получив степень доктора стоматологической хирургии (DDS), открыл свою практику. Переезд в США ни в коей мере не повлиял на планы Аарона и Поли репатриироваться в Эрец-Исраэль и в таком же духе они воспитывали двух сыновей.

Детство и юношество Шимона Аграната прошло в Чикаго. Родители заботились о том, чтобы в дополнение к занятиям в государственных школах их сын брал частные уроки. Отец, с которым у Шимона сложились особо тёплые отношения, часами беседовал с ним о политике и на другие темы, а также брал его с собой на встречи — чаще всего это были сионистские собрания. У Агранатов в Чикаго гостили Хаим Вейцман, Хаим Арлозоров и другие сионистские деятели. Шимон был одним из лидеров молодёжного сионистского движения «Молодая Иудея» (en:Young Judea) в Чикаго. По его инициативе был основан один из клубов движения, а также ежемесячник «Сторонники Герцля» (The Herzlite), редактором которого он являлся.

Вследствие частых переездов Шимону приходилось менять школы. В двенадцать лет окончил школу Гумбольдт-элементари-скул, где занимал пост президента клуба старшеклассников. Будучи способным учеником, окончил высшую школу Тьюли-Хай-скул за три с половиной года, вместо четырёх. В этой школе он был помощником редактора школьного периодического издания. Мечтая о своей будущей карьере, Агранат колебался между журналистикой и юриспруденцией[3].

Если атмосфера в доме Агранатов укрепляла еврейское и сионистское самосознание, то общество и школа способствовали формированию в Шимоне американской идентичности. Его привлекали идеи социальной справедливости, присущие американскому прогрессивизму, и он восхищался Луисом Брандейсом, который являлся лидером как сионистского, так и прогрессистского движения в США. «Чтобы быть хорошими американцами, мы должны стать лучшими евреями, а чтобы быть лучшими евреями, мы должны стать лучшими сионистами», — утверждал Брандейс, и такая точка зрения помогала молодому Агранату решить конфликт между американской и сионистской лояльностью.

В 1922 году семья Шимона предприняла попытку репатриироваться в Эрец-Исраэль. Прибыв в Палестину, Агранаты остановились в Тель-Авиве. Шимон поступил в гимназию «Герцлия», где стал вторым выходцем из США, учившимся в этой школе. Вскоре семья столкнулась с непреодолимыми трудностями: в Тель-Авиве не было электричества, без которого не могла функционировать стоматологическая клиника Аарона. Второй проблемой было отсутствие в Палестине университетов, в которых сыновья Агранатов могли бы получить образование в области медицины или юриспруденции. Семья вернулась в Чикаго, отложив на некоторое время планы, связанные с алиёй[4].

В Чикаго Шимон учился в колледже, а затем на юридическом факультете Чикагского университета (en:University of Chicago Law School). Из курсов, читаемых на факультете, ему особенно нравились конституционное право и лекции по административному праву Эрнста Фройнда (en:Ernst Freund). В годы учебы в университете возглавлял чикагское отделение студенческой сионистской организации «Авука» ( (иврит) — факел). В 1929 году окончил университет и в феврале 1930 года был принят в ассоциацию адвокатов (en:Illinois State Bar Association).

Подводя итог этому периоду жизни Шимона Аграната, приведём слова судьи Хаима Коэна, сказанные им о судье Агранате в 1977 году: «Он родился в Соединённых Штатах Америки, и что-то американское не покидает его по сей день. Я имею в виду не лёгкий американский акцент, а его характер и образ мыслей: видимо, немалую роль играет то, что человек живёт и воспитывается в атмосфере свободы убеждений и свободы слова, в атмосфере, в которой постоянно прилагаются усилия для повышения благополучия своей страны и благополучия всего человечества...»[5].

В 1930 году Шимон Агранат прибыл в Палестину в город Хайфа, где незадолго до этого поселилась его семья.

Для получения лицензии на юридическую практику в Палестине необходимо было пройти экзамен для иностранных юристов, стажироваться в течение восемнадцати месяцев и сдать экзамен в ассоциацию адвокатов. В те годы в Палестине числилось около трёхсот юристов, из которых две трети были евреями. Адвокат Мордехай Элиаш из Иерусалима согласился принять Шимона на стажировку. Элиаш был юридическим консультантом сионистских институтов ишува, а также представлял в суде частных лиц — как евреев, так и арабов. Элиаш был идеальным наставником для начинающего юриста в Палестине. Первым делом он объяснил своему стажёру, что хронической болезнью правовой культуры в Палестине была коррупция, оставшаяся в наследство от Османской империи[6].

Правовая система Палестины включала элементы оттоманского права, семейного религиозного права (мусульманского, христианского или еврейского) и британского мандатного права, имевшего приоритет перед другими источниками права. Некоторые юристы предпочитали замену большей части оттоманского права британским, другие хотели сохранить оттоманское право. В те годы развитие права Палестины характеризовалось противостоянием сторонников западного и восточного права, а также устремлениями еврейского ишува, с одной стороны, и арабским населением — с другой[7].
Стажировка в адвокатской конторе помогла Агранату изучить практические аспекты местного права и познакомиться со многими юристами Палестины. В апреле 1932 года он получил разрешение на адвокатскую практику.

По окончании стажировки Агранату предложили присоединиться к адвокатской конторе Элиаша в Иерусалиме, однако он предпочёл открыть свою контору в Хайфе. Сначала вёл адвокатскую практику сам, но вскоре объединился с адвокатом Яаковом Халеви, с которым открыл контору в нижней части Хайфы недалеко от порта. Вклад Халеви в контору удачно дополнял качества его партнёра. Шимон больше увлекался юридической стороной практики, некоторые дела вёл безвозмездно и его в меньшей мере интересовали вопросы эффективности и получения доходов. Многие дела конторы были связаны с небольшими сделками в области недвижимости и оборотными документами. Однако Агранат не ограничивал себя практикой небольшой конторы. К примеру, он содействовал освобождению под залог репатриантов, прибывших в Палестину с Алиёй Бет и задержанных британцами. Адвокатская практика и партнёрство с Халеви продолжались до 1940 года.

В 1934 году он женился на Кармель Фридландер. Кармель, как и Шимон, родилась в Соединённых Штатах. Когда ей было девять лет её отец профессор Исраэль Фридландер был убит на Украине, где он находился для оказания помощи евреям, представляя организацию «Джойнт». Мать Кармель, будучи пламенной сионисткой, репатриировалась в Эрец-Исраэль вместе со своими шестью маленькими детьми. В последующие годы в семье Шимона и Кармель родилось пятеро детей.

С началом арабского восстания в 1936 году Агранат мобилизовался в Хагану и патрулировал в Хайфе между Адар ха-Кармелем (еврейским районом) и нижним городом, где жили арабы. Став судьёй, не прерывал связь с Хаганой несмотря на то, что в какой-то период организация вынуждена была уйти в подполье.
В ходе Второй мировой войны Хайфа подверглась бомбёжке итальянскими самолётами, которые не различали между британцами, арабами и евреями. Тем не менее, симпатии большинства арабов были на стороне нацистской Германии[8], где находился бывший муфтий Иерусалима Амин аль-Хусейни. Агранат, как и многие евреи, присоединился к добровольным подразделениям британских властей, созданным накануне сражения при Эль-Аламейне.

Коллеги высоко ценили профессиональную эрудицию Аграната: он был назначен секретарём руководящего комитета ассоциации адвокатов Хайфы и читал лекции для расширения кругозора начинающих юристов. Однако со временем работа адвоката, сопряжённая с поиском клиентов, требованием выигрывать дела и недовольством клиентов в случае проигрыша, вынудила его задуматься о новой карьере. Услышав на заседании ассоциации еврейских адвокатов о вакантной должности мирового судьи в Хайфе, он выдвинул свою кандидатуру. В то время единственным еврейским судьёй в Хайфе был Моше Ландау. После собеседования комиссия по назначениям предложила Агранату занять должность мирового судьи при условии, что он получит палестинское гражданство. Присяга на верность британской короне и отказ от американского гражданства было нелёгкой дилеммой для сиониста. Однако Шимон твёрдо верил, что территория Палестины станет национальным очагом для еврейского народа, и он решил принять должность мирового судьи, которую занимал в 1940-48 годы.

В мировом суде Агранат подружился со своим коллегой судьёй Моше Ландау, который также был убеждённым сионистом. Оба судьи решили писать свои судебные решения на иврите. Председатель окружного суда, пытавшийся возражать против этой инициативы, вскоре смирился с ней.
В эти годы оформились основные черты судейской философии Аграната, основанной как на знаниях, приобретённых в университете, так и на практическом опыте судьи. Он считал мандатную систему права чрезмерно формальной и в своих судебных решениях не просто ограничивался юридическим формализмом, полагая что решение должно автоматически следовать из правовых норм, а стремился взвесить все конфликтующие интересы проблемы. Как правило, его решения были длиннее общепринятых и включали анализ многих доводов и контрдоводов, а также большой список прецедентов. Многие юристы и судьи в Хайфе, рассматривавшие право как средство заработка, относились критически к судейской философии Аграната[9].

После окончания Второй мировой войны сионистское руководство настаивало на реализации Билтморской программы, что вело к нарастающему конфликту с британскими властями. Подпольные организации ишува проводили военные операции против британских объектов, на что мандатные власти ответили введением Постановлений об обороне (чрезвычайном положении) и проведением операции «Чёрная суббота», во время которой было арестовано около 3000 участников еврейского сопротивления. В эти дни Агранату пришлось решать нелёгкую дилемму: участвовать в судах над нарушителями комендантского часа или уйти в отставку, тем самым лишив город одного из немногих еврейских судей.
29 ноября 1947 года Организация Объединённых Наций приняла решение о разделе Палестины. Арабское руководство категорически отвергло этот план и усилило военные действия против ишува. В апреле 1948 года еврейские войска взяли Хайфу, а в мае 1948 года Великобритания вывела войска из Палестины и Бен-Гурион провозгласил независимость государства Израиль. Тем самым исполнилась многолетняя мечта Аграната, в осуществлении которой он принял деятельное участие.

Во времена британского мандата в Палестине в состав суда входили лишь немногие еврейские судьи. В Верховном суде Палестины из семи судей только Гад Фрумкин был евреем. Судья Моше Ландау писал, что в этот период число еврейских окружных судей «не превышало количества пальцев на одной руке»[10]. С окончанием мандата британские судьи были эвакуированы, многие арабские судьи покинули страну по своей воле, однако судебная система продолжала действовать. С провозглашением государства Шимон Агранат получил назначение окружного судьи и пост председателя окружного суда Хайфы[11].

Здание, в котором заседал Верховный суд Израиля в 1948-1992

В сентябре 1948 года состоялось торжественное открытие Верховного суда в Иерусалиме. В январе 1949 года Шимон Агранат получил временное назначение на должность судьи Верховного суда, а 28 декабря 1949 года ему сообщили о том, что назначение в Верховный суд становится постоянным.

В марте 1950 года кабинет премьер-министра Бен-Гуриона назначил комиссию для изучения отчётов о расследовании убийства посредника ООН Бернадота в 1948 году. Комиссия, возглавляемая судьёй Агранатом, изучила материалы расследования израильской полиции и отчёт о независимом расследовании, проведённом шведским правительством. Многие утверждения шведского отчёта были отклонены комиссией, однако она признала, что расследование израильской полиции не было достаточно тщательным. Комиссия также отклонила предложения о проведении нового расследования и рекомендовала Израилю извиниться перед Швецией.

В 1953 году судья Агранат стоял во главе комиссии по анализу состояния преступности среди молодёжи[12].
Во время выборов в Кнессет 3-го созыва в 1955 году занимал пост председателя Центральной избирательной комиссии.

В первые два года в Верховном суде Агранат проявлял сдержанность, и его судебные решения характеризовались принятым в то время формализмом. Вместе с тем вопросы гражданских свобод всегда находились в центре его внимания. Решение Верховного суда в деле «Зив против Губерник»[13], отрицавшее правовой статус Декларации независимости, не совпадало с его позицией. Агранат понимал, что при отсутствии конституции, разработка билля о правах (en:Bill of rights) выпадёт на долю Верховного суда[14]. В этот период судья Агранат вынес постановление по делу «Аль-Кури против начальника Генштаба»[15], в котором установил нормы в вопросах свободы перемещения в пределах государства. Это постановление было основано на английском законе, который распространялся на Израиль в силу Указа короля в Совете, а также на «принципах свободы», провозглашённых в Декларации независимости.

Министр юстиции Дов Йосеф из партии МАПАЙ, получивший назначение в декабре 1961 года, добивался большего влияния на решения юридического советника правительства, что привело к напряженности между ним и советником[16]. Юридический советник Гидеон Хаузнер настаивал на полной независимости должности советника[17]. В июне 1962 года правительство назначило комиссию, возглавляемую судьёй Агранатом, для определения полномочий юридического советника правительства. Комиссия отметила, что юридический советник должен обладать независимостью в принятии решений. Агранат мотивировал это тем, что юридический советник является хранителем верховенства права и защищает общественный интерес. Однако комиссия также установила, что юридический советник должен консультироваться с министром. Министру также было дозволено брать на себя полномочия советника. Тем самым Агранат внедрил систему «сдержек и противовесов» между представителями власти. Вообще говоря, решения юридического советника не зависели от министра юстиции, кабинета министров и Кнессета. В крайних случаях министр мог вмешаться в решения советника, а правительство могло уволить его, однако эти случаи предавались гласности.

В 1954 — 1966 годы профессор Агранат читал курс уголовного права в Еврейском университете в Иерусалиме[18].
С 1960 по 1966 год судья Агранат занимал пост председателя Трибунала конгресса Всемирной сионистской организации (с 1979 года Трибунал называется Сионистский верховный суд)[19].

• Дело «Коль ха-Ам»[20].

• Дело Кастнера[21].

• Апелляция Эйхмана[22].

С 1960 года Агранат занимал должность заместителя председателя Верховного суда. В 1965 году председатель Верховного суда Ицхак Ольшан достиг семидесятилетнего возраста и вышел на пенсию. В соответствии с неписаным правилом, называемым «сеньорити», его преемником был назначен судья Шимон Агранат, имевший самый большой стаж в Верховном суде[23].

В качестве председателя Верховного суда Агранат первым делом организовал конференцию судей для того, чтобы укрепить чувство общности среди судей разных инстанций и обсудить вопросы принятия судебных решений[24]. Конференция состоялась в октябре 1965 года в Еврейском университете в Иерусалиме[25].

В начале судебной практики Агранат подвергался критике как за юридический формализм, так и за чрезмерный судебный активизм. В 1950-е и ранние 1960-е годы он стал проявлять склонность к идеям социологической юриспруденции[26], применяя право с учетом потребностей общественного развития. На последнем этапе своей судебной карьеры, когда речь шла об вопросах, вызывающих острые идеологические разногласия в обществе, Агранат всё чаще руководствовался судебной сдержанностью. Таким было его мнение в 1970 году в деле Шалита, такой подход повлиял на рекомендации комиссии по расследованию Войны Судного дня, связанные с политическим руководством государства[27].

В период с 1965 по 1968 год судья Агранат занимал пост члена Постоянной палаты третейского суда в Гааге[18].
В 1968 году Шимону Агранату была присуждена Государственная премия Израиля в области права[28].

Комиссия Аграната. Слева направо:генерал-лейтенант (в запасе) Игаэль Ядин, судья Моше Ландау, председатель комиссии судья Шимон Агранат, госконтролёр д-р Ицхак Небенцаль и генерал-лейтенант (в запасе) Хаим Ласков.

В результате тяжелых потерь Израиля в ходе Войны Судного дня правительство премьер-министра Голды Меир приняло решение о создании государственной следственной комиссии. В соответствии с законом комиссия была составлена председателем Верховного суда, судьёй Агранатом, который лично возглавил её. Эта комиссия получила название «Комиссия Аграната».
Окончательный отчёт комиссии был завершён к январю 1975 года. К тому времени комиссия уже подготовила два предварительных отчёта, первый из которых был частично обнародован 1 апреля 1974 года. Этот предварительный отчёт не только потряс общество и заставил правительство выйти в отставку, но и подверг комиссию Аграната и её членов ожесточённой критике и грубым нападкам[29]. Комиссия обвинялась в применении двойного стандарта: возложив ответственность на военное командование и рекомендовав уволить некоторых генералов, она воздержалась от аналогичных рекомендаций по отношению к членам правительства. Нападки прессы на комиссию, её председателя и даже на членов его семьи не прекращались до окончания работы комиссии и мешали её работе. Тем не менее, комиссия Аграната установила, что премьер-министр Голда Меир и министр обороны Моше Даян не проявили личной безответственности накануне войны. Комиссия также отметила, что, в отличие от военного командования, правительство несёт парламентскую ответственность перед Кнессетом, который может вынести правительству вотум недоверия, если убедится в необходимости такого шага.
Профессор Пнина Лахав, автор биографии судьи Аграната, выразила уверенность в том, что выводы и рекомендации комиссии основаны на безупречной честности Аграната и на его стремлении действовать наилучшим образом на благо своей страны[30].

• Дело Ярдора[31].

• Дело Шалита[32].

• Дело об охране святых мест на Храмовой горе[33].

Площадь им. Аграната в Иерусалиме

После выхода на пенсию Агранат посвятил себя преподаванию в Университете имени Бар-Илана и научной деятельности в области права[34]. Он довольно редко соглашался давать интервью СМИ, но когда это происходило журналистов больше интересовала тема Комиссии Аграната, чем судебное наследие судьи Аграната.

С 1988 по 1992 год судья Агранат занимал пост президента Ассоциации в защиту гражданских прав в Израиле[35].

Шимон Агранат умер 10 августа 1992 года и похоронен в Иерусалиме.

Его именем названа площадь вблизи здания Верховного суда в Иерусалиме.