Parallelograms

Хотя Перхакс начала сочинять песни в 27 лет, она проявляла творческие способности ещё в детстве, когда жила в Милл-Валли, но родители и школьные учителя не уделяли этому внимания[4]. В конце 1960-х она окончила Университет Южной Калифорнии и переехала в Топанга Каньон, Калифорния[5]. Она была замужем, но «не чувствовала себя комфортно в браке», поэтому взяла уроки игры на гитаре, чтобы найти «что-нибудь своё»[6]. Она работала гигиенистом в стоматологической клинике около Родео-драйв в Беверли-Хиллз, куда её в студенческие годы пригласил работать университетский профессор. Среди её клиентов были Кэри Грант, Пол Ньюман, Генри Фонда и композитор Леонард Розенман, обладатель премии «Оскар» за музыку к фильму «Барри Линдон» (1975)[5].

Перхакс в 1970 году для пресс-релиза Parallelograms

На одном из приёмов она рассказала Розенману, что пишет песни[5], но знает лишь четыре аккорда[6]. Он заинтересовался этим, и Перхакс передала ему кассету с демо[5]. На следующий день (суббота), прослушав кассету, Розенман позвонил девушке около восьми часов утра и уговорил её на сессию в студии[7]. Той ночью Перхакс возвращалась домой по трассе Вентура[8] и остановилась на заброшенной заправке, чтобы посмотреть на «красивейшие огни в небе» — тогда родилась «Parallelograms». Спустя две недели она сыграла Розенману несколько песен, и тот был так потрясён услышанным, что собрался потребовать у Universal Music бюджет на запись альбома. Руководители лейбла посетили сессию, во время которой певица исполнила «Sandy Toes». Затем подразделение Universal[3], Kapp, заключило с Перхакс контракт на запись[5]. Розенман нанял студийных музыкантов; среди них были джазовый барабанщик Шелли Мэнн, басист Рейни Пресс и другие. По воспоминаниям певицы, Universal искали «вторую» Джони Митчелл, которая в то время была на Warner Music[6].

Весь Parallelograms написан Перхакс[5], кроме «Hey, Who Really Cares», её соавтор — саксофонист Оливер Нельсон[9]. Певица считает, что хорошим подспорьем в сочинении песен была синестезия[5], помогавшая ей «показывать [свои] трёхмерные ощущения»[6]. Она не стала объяснять Розенману, как должна звучать заглавная песня, и нарисовала на листке зелёные круги, синие волны и розовые линии; она хотела, чтобы звук «переходил от одного динамика к другому, словно приобретая разные формы»[10]. Она никогда не пробовала принимать наркотики и галлюциногены для написания песен, хотя это было распространено среди музыкантов в 1970-е[11]. По данным журналиста Жана-Даниэля Бовалле, Перхакс пользовалась студией как инструментом: она то замедляла, то ускоряла кассеты, то прокручивала их в обратном направлении, поэтому звучание диска вышло «своеобразным»[12]. «Музыка обычно приходит ко мне как дождь. Она стремительно разливается по мне и моей голове, и приходится бежать за бумагой и карандашом, чтобы успеть поймать её», — вспоминала Перхакс[5]. Нанятый Kapp звукоинженер микшировал песни так, чтобы они были «радиодружелюбными». «Когда я впервые прослушала винил моего альбома, я выбросила его в мусор. <…> [Лейбл] уничтожил всю красоту. Звук был деревянным, вся его глубина исчезла», — отмечала она. Kapp не занимался продвижением диска. Разочарованная отсутствием внимания к своему творению, Перхакс вернулась к работе гигиенистом[5].

В последующие десятилетия певица продолжала сочинять песни, но не возвращалась в студию[5]. В середине 1990-х Микаэль Окерфельдт, лидер прогрессивной метал-группы Opeth, записал кавер заглавного трека альбома. Тогда его друг[13] Майкл Пайперс, руководивший нью-йоркским инди-лейблом The Wild Places, заинтересовался Parallelograms. Он взял у Kapp контакты певицы, в которых она была ошибочно указана как «Линда Перхапс» (с англ. perhaps — «может быть, возможно»)[10], и пытался связаться с ней с 1998 года. Тогда Parallelograms впервые переиздали[9], но без ведома певицы[3]. В 2000 году Пайперсу всё же удалось выйти с ней на связь: он отправил ей письмо в комплекте с компакт-диском с версией альбома с «деревянным звуком» (тогда она была единственной доступной). Певица передала лейблу оригинальную бобину, звук на которой не был испорчен[5]. Следующее переиздание вышло в 2003 году. Помимо 11 песен оно включало 6 бонус-треков: демо и финальную версию ранее неизданной «If You Were My Man», интро «Hey, Who Really Cares», две демо «Chimacum Rain», а также «Spoken Intro To Leonard Rosenman»[14], в которой певица перечислила звуковые эффекты, использованные в записи[15]. В 2008 году Sunbeam Records провели ремастеринг пластинки и переиздали её в комплекте с отрывком интервью Перхакс для BBC, записанного в 2005 году, и неизданной «I Would Rather Love»[16]. Впоследствии Parallelograms переиздали трижды: в 2010 году на Mexican Summer[17] и Sundazed Records[18] и в 2014 году на Anthology Recordings[19]. Примерно в то же время Перхакс заключила контракт с независимым лейблом Asthmatic Kitty, основанным Суфьяном Стивенсом, на запись нового альбома. Работа получила название The Soul of All Natural Things и вышла в свет в марте 2014 года[2].

(аудио)
	«Chimacum Rain»
	Отрывок открывающей альбом гитарной баллады «Chimacum Rain». В припеве применена техника многослойной записи вокала.
Помощь по воспроизведению

Песни альбома выдержаны в таких стилях, как психоделический фолк[20], фолк-рок и -джаз[21], и блюз[22]. Звучание характеризовали как акустическое, а продакшн сравнивали с первыми работами Джони Митчелл, в частности с дебютным Song to a Seagull (1967). Из инструментов преобладают гитара, электрогитара, орган и вокал, к которому применили различные авангардные[23] звуковые эффекты для придания музыке психоделического оттенка[21]. Голос описывали как «чистый вибрато, местами напоминающий детский»[23]. Хотя в текстах обсуждаются в основном «дамские штучки вроде мускулистых мужчин, дельфинов, лунного света, рогоза и рассвета пастельных тонов»[20], в заглавном треке перечисляются геометрические фигуры, включая параллелограмм и другие. «Математика ещё никогда не звучала так красиво», — писал Дэвид Смит[10]. Профессор музыки Оксфордского университета Лора Танбридж сочла упоминание фигур странным: по её мнению, оно не несёт какого-либо смысла, хотя «есть что-то завораживающее в том, что это научная терминология, которую обычно не поют». Она предположила, что геометрические фигуры отражают гармонию Перхакс с природным миром. «Это не только рассуждение о калифорнийской жизни, но и отход от линейного повествования в песне», — подытожила Танбридж[24].

Вокал в открывающей альбом «Chimacum Rain» редактор Pitchfork описал так: «Волны то плавно поднимаются, то опускаются, смешиваясь с нежным шёпотом — одним словом, завораживает»[25]. В бридже использована техника многослойной записи вокала, благодаря которой голос «гипнотизирует и сбивает с толку»[21]. Песня была написана в Чимакум, штат Вашингтон[8]; в ней певица делится дилеммой: любовь должна закончиться расставанием[26]. «Paper Mountain Man» содержит партии ударных, гармоники и гитары[11]; она о «мучительной боли» из-за измен любимого человека. Певица играет с образами природы в «Dolphin» (первая написанная для альбома песня[8]), «Moons and Cattails» и других. Первая — баллада с гитарно-вокальной аранжировкой и эффектом реверберации[11]. Критики окрестили заглавный трек, состоящий из восьми слов[21], кульминацией альбома[20][6], так как он являет собой представление Перхакс о «визуальной музыке»[11]. Критики отнесли композицию к минималистичному психоделическому фолку[7] и поделили её на три условные части: первый куплет, брейкдаун и повторение первого куплета. Трек начинается с дублированных партий[11] акустической гитары в тональности до мажор[2] и состоящего из нескольких слоёв вокала, «словно идущего по кругу»[21]. Затем происходит переход к мрачному эмбиент-бриджу[27] с «искажёнными электронными голосами, флейтой и погремушками»[21]. В третьем и заключительном куплете песня возвращается к лейтмотиву[11]. Басовая партия в «Sandy Goes» напомнила одному критику «As The World Falls Down» Дэвида Боуи[22]. В «Porcelain Baked-Over Cast-Iron Wedding» иронизируется[12] и осуждается материальная культура[11], в частности помпезность свадеб в Беверли-Хиллз, которые организуют, чтобы «показать свои богатства, но не принести клятвы»[8].

Рецензии
Оценки критиков
Источник	Оценка
AllMusic	[21]
Billboard	(положительная)[28]
Cashbox	(положительная)[29]
Pitchfork	8.6/10[20]
PopMatters	7/10[11]
The Sydney Morning Herald	(положительная)[30]
Tiny Mix Tapes	[22]
Uncut	[27]
Variety	(положительная)[2]

После выпуска альбом был практически проигнорирован критиками[8]. Сохранились три рецензии современников на Parallelograms. Обозреватель Billboard отметил широкий диапазон голоса Перхакс, добавив: «С помощью музыки и слов [эти «хрупкие» песни] исследуют не только понятие звука, но и его значение». Критик назвал «Dolphin», «Call of the River», «Moons and Cattails», «Morning Colors» и заглавный трек самыми яркими момента альбома[28]. Редактор Cashbox разместил свой отзыв на пластинку в разделе «Лучшие новички» (англ. Newcomer Picks). Он предположил, что Parallelograms не получит должного внимания, потому что это «спокойная, но впечатляющая музыка», и отметил продакшн и аранжировки Розенмана, подытожив: «Почти весь альбом очарователен по содержанию, мягкий и глубокий голос Линды отдаётся эхом от себя, поднимаясь всё выше и выше»[29]. В отзыве Variety, опубликованном в конце ноября 1970 года, отмечался композиторский талант певицы[2]. За малым количеством рецензий последовал коммерческий провал, в результате чего к концу года альбом исчез с прилавков музыкальных магазинов. Однако в последующие десятилетия активно распространялись его пиратские копии[2]. Обладатели оригинального винила «тиражировали альбом и отдавали экземпляры самым достойным». Известно, что одним из «пиратов» был Микаэль Окерфельдт[31].

Современные музыкальные критики не обошли переиздание Parallelograms стороной. На сайте-агрегаторе Album of the Year пластинка имеет среднюю оценку 87 баллов из 100 на основе четырёх рецензий критиков, что соответствует «всеобщему признанию»[32]. По мнению обозревателя AllMusic, песни альбома имеют необычное звучание и вызывают «чувство лёгкости и изолированности»: «Это привлекательно грустный и мечтательный авторский фолк»[21]. Энди Бета из Pitchfork восхищался: «Эта работа настолько личная и сокровенная, что я могу слушать её лишь уединившись в своей комнате. Хотя мы почти ничего не знаем о Перхакс, эта музыка раскрывает так много подробностей о её душе и образе мышления, что я уверен: я не смогу разделить этот альбом с кем-то»[20]. Рецензент Tiny Mix Tapes назвал Перхакс альтернативой Джони Митчелл из-за схожего тембра голоса, а пластинку оценил на максимальный балл и описал её как «чистую магию»[22]. Ричи Унтербергер в книге «8 милей в высоту» заявил, что описать альбом не представляется возможным: «Самым упёртым слушателям он покажется слишком вычурным в плане текстов, и всё же он новаторский»[7]. По словам рецензента Uncut, песни Parallelograms сильны, а экспериментальность звучания даёт диску преимущество перед многими фолк-работами 1970-х. И всё же критик средне оценил работу[27]. Майкл Метивье из PopMatters отметил, что альбом опередил своё время и напоминает «результат экспериментирования любопытного ума [Перхакс] с природой звука»[11]. В газете The Sydney Morning Herald подчеркнули: «Если это не великий альбом, то он настолько близок к тому, чтобы стать им, что другие артисты могут лишь мечтать о подобном. Мы не должны упустить предоставленный нам второй шанс расслышать его»[30].

Перхакс на выступлении в марте 2014 года

Нелегальное распространение Parallelograms привело к приобретению им статуса культового альбома[21][3], особенно среди коллекционеров винила. Благодаря им Parallelograms получил второй шанс быть услышанным[33]. Том Юрек из AllMusic признал диск «психоделическим фолк-шедевром»[3]. Журнал Fact поместил пластинку на 30-е место в рейтинге «100 лучших альбомов 1970-х»[34]. Некоторые музыканты указали Parallelograms как источник вдохновения, а именно Суфьян Стивенс[13], Шон Леннон[35], Микаэль Окерфельдт, Девендра Банхарт, Джоанна Ньюсом[3] и Ноа Леннокс (в частности в работе над альбомом Person Pitch)[36].

Кроме того, пластинку причисляют к важнейшим работам поджанра психоделического фолка — фрик-фолка (англ. freak-folk)[3], — родившегося с появлением «культуры переиздания», которая открывает для новых поколений забытых музыкантов и их альбомы[37]. Исследователь музыки Кайя Блэкбёрн предположила, что Parallelograms, несмотря на новаторское звучание, не получил должного внимания из-за иных культурных установок — тогда лейбл позиционировал Перхакс как «поп-певицу», а в рецензиях Billboard часто встречалось слово «хрупкость»[28], «несущее в себе множество гендерных стереотипов <…> об „очаровательной женственности“ и „виртуозной мужественности“». Однако наступление информационной эры, начало движения New Weird America и появление альтернативной прессы сформировали новую музыкальную среду с подходящими условиями для женщин-музыкантов, таких как Перхакс или Вашти Баньян (Just Another Diamond Day, 1970). «Тот факт, что критики начали восхвалять экспериментальность [её] музыки только с выходом The Soul of All Natural Things в 2014 году, а не Parallelograms, показывает изменения в общественном восприятии женщин-композиторов в среде фрик-фолка», — подытожила Блэкбёрн[2].

Кроме того, песни Parallelograms использовались в телесериалах и работах других музыкантов. «Hey, Who Really Cares» выбрали заглавной темой для медицинской драмы ABC «Мэтт Линкольн» с Винсом Эдвардсом в главной роли, которую транслировали в конце 1970 года[33]. Спустя два года ритм-энд-блюз-группа The Whispers перепела песню для дебютного альбома The Whispers’ Love Story[38]. Сэмпл их версии был использован рэпером The Notorious B.I.G. в песне «Niggas Bleed» с Life After Death (1997)[39]. В 2009 году британский хип-хоп исполнитель Lowkey использовал сэмпл версии Перхакс в «Who Really Cares» из сборника Uncensored[40]. «If You Were My Man» была включена в фильм Electroma (2007) французского электронного дуэта Daft Punk[5]. Отрывок «Chimacum Rain» использовали Prefuse 73 в «Rain Edit Interlude» с Surrounded by Silence (2005)[41] и Jadakiss в «Rain» с Top 5 Dead or Alive (2015)[42]. Кроме того, песня прозвучала в эпизоде «Доставщик, не более» (англ. A Messenger, Nothing More) пятого сезона американского комедийно-драматического телесериала «Девочки Гилмор». По сюжету, после разговора с Дином (Джаред Падалеки), Рори (Алексис Бледел) остаётся у дома его родителей и смотрит на улетающую связку красных воздушных шаров. Эпизод вышел в эфир телеканала The WB 28 сентября 2004 года. В титрах песня указана не была[43].

Все песни написаны Линдой Перхакс, за исключением «Hey, Who Really Cares» (Перхакс, Оливер Нельсон); продюсер — Леонард Розенман[44].

Данные адаптированы с Discogs[44].