Joy Division

Возникновение коллектива было вдохновлено концертом в Манчестере лондонской панк-группы Sex Pistols, 20 июля 1976 года. О группе, у которой не было ни записей, ни выступлений на телевидении или радио, было известно очень немногое; на этот их первый концерт в провинции, в манчестерском Фри-Трейд-Холле, пришло всего 35-40 человек. Однако, некоторые называют этот концерт одним из самых важных в рок-музыке, давший толчок развитию всей манчестерской сцене новой волны (в числе присутствовавших были будущие лидеры Buzzcocks, The Fall, The Smiths, Simply Red)[14]. Sex Pistols «разрушили миф о поп-звезде, музыканте как о некоем боге, которому надо поклоняться… [они] показали мне, что [в музыке] — больше духа, чем виртуозности»[15], — говорил Бернард Самнер, который пошёл на концерт со своими школьными друзьями Питером Хуком и Терри Мейсоном. «Это было самым потрясающим, что я когда-либо видел в жизни, — вспоминал Хук десятилетия спустя. — Мы смотрели друг на друга и думали, Боже… мы тоже так смогли бы»[16]. Самнер (на тот момент носивший фамилию Диккен) и Хук были из Солфорда, предместья Манчестера, обоим было 20 лет. На следующий день Хук купил бас-гитару и начал репетиции вместе с Самнером, уже самим к тому времени учившимся игре на гитаре. Спустя время они поместили объявление на витрине манчестерского магазина грампластинок о поиске ударника и певца в группу, но им никого не удавалось найти. В итоге на объявление откликнулся 20-летний Йен Кёртис из Мэклсфилда, который оказался знакомым лицом. «Он был одним из тех немногих, кто посещал каждый панк-концерт, так что рано или поздно пути наши не могли не пересечься»[17], — вспоминал позже Питер Хук. Кёртис говорил, что «…хотел быть в рок-группе с шестнадцати лет, ничто другое меня не притягивало»[18]. Кёртис был, — как и Хук с Самнером, — выходцем из рабочего класса, полтора года как женат и работал на заводе. Однако начинающим музыкантам потребовалось время, чтобы присмотреться друг к другу: Кёртис сам к тому времени репетировал с одним гитаристом и не был уверен, с кем ему продолжать.

Первые несколько месяцев 1977 года были отданы написанию песен и интенсивным репетициям в солфордском пабе. Группа училась на пластинках The Velvet Underground, Игги Попа, Дэвида Боуи и Kraftwerk[19]. Первые концерты[20], и дебютный альбом Siouxsie and the Banshees также повлияли на Joy Division, «за их необычный способ играть на гитаре и барабанах»[21]. С ними также иногда играл Терри Мейсон, пытавшийся выучиться на барабанах. Став достаточно уверенными в себе, коллектив начал искать возможности для выступлений перед публикой, не имея ещё ни названия, ни постоянного барабанщика. Такой шанс предоставился им 29 мая 1977 года в составе групп поддержки концерта Buzzcocks в манчестерском зале «Electric Circus». За день до концерта был найден барабанщик — Тони Табак — Мейсон же, так и не сумев овладеть барабанами, стал неофициальным менеджером группы. С подачи певца Buzzcocks Питера Шелли, группа Самнера, Хука и Кёртиса получила на этом концерте название Stiff Kittens («обдолбанные котята»; официально группа так никогда не называлась); в длинном перечне исполнителей концерта они занимали последнее место и были почти не замечены. Это первое публичное выступление вынудило музыкантов найти себе название. Было выбрано Warsaw, формально вдохновлённое композицией «Warszawa» c последнего альбома Боуи, при этом оно также вызывало у членов группы тоталитаристские ассоциации с Второй мировой войной и блоком стран Варшавского договора[22] (также рассматривались названия Pogrom и Gdansk[23]).

После нескольких концертов в местных пабах в июне 1977 барабанщик Табак ушёл, ему нашли замену в лице Стива Бразердейла, который тоже долго не продержался, но успел тем не менее сделать первую студийную запись с группой. Группа поместила объявление в газету о поиске барабанщика; на него в середине июля откликнулся 19-летний Стивен Моррис. Кёртис вспомнил его, так как Стивен ходил в ту же школу, что и он; довольно скоро они оба нашли общий язык. Моррис обладал широким диапазоном музыкальных вкусов, его немного «метрономный» стиль игры напоминал по стилю скорее краут-рок, чем панк-рок. C приходом Морриса комплектование коллектива было закончено.

18 июля 1977 года Warsaw отправились в студию в Олдеме (предместье Манчестера) сделать свою первую демонстрационную запись. Были записаны пять песен, ни одна из которых официально не выпущена и позже не была перезаписана. Песни были рудиментарным орущим панк-роком, ничем не похожим на последующее творчество группы; Кёртис ещё не нашёл свой голос; единственным ключом к будущему стилю группы была бас-гитара Хука, которая уже явно выделялась на общем шумовом фоне. «Первые репетиции Warsaw по звуку и сути более всего напоминали автомобильную катастрофу, — говорил Хук, — так что я долго просто не понимал, насколько Йен выдающийся исполнитель — просто потому, что голоса его не мог расслышать»[17].

2 октября 1977 года группа вместе с другими манчестерскими коллективами (The Fall, Buzzcocks) приняла участие в сборном прощальном концерте зала Electric Circus (он подлежал сносу); запись всех выступлений осуществляла Virgin Records, которая подготовила из них пластинку «Short Circuit» (выпущена в апреле 1978 года). Warsaw были представлены песней «At A Later Date», в самом начале которой отчётливо слышен выкрик Самнера «Вы все забыли о Рудольфе Гессе!», который по каким-то соображением лейбл не вырезал (по воспоминаниям Самнера, он тогда только что прочёл книгу Юджина Бёрда о Гессе «Самый одинокий человек на свете», которая оказала на него впечатление)[24]. Ссылка, вольная или невольная, на Гесса также содержится в песне того же времени «Warsaw», начинающаяся с выкрика «350125 Go!» — данный номер был у камеры тюрьмы Шпандау, где содержался нацистский преступник[25].

В декабре Warsaw записали в Олдеме свою первую пластинку — мини-альбом «An Ideal For Living». Группа сама оплатила все расходы на запись (5000 фунтов), заказала штамповку дисков и конвертов, и затем собственноручно упаковывала пластинки и рассылала их для рецензий. Тут музыкантов ожидало разочарование, так как качество звука на пришедших с завода пластинках было плохим. Дизайн миньона был поручен Бернарду Самнеру, так как он работал трафаретником в анимационной фирме. Оформление было сделано явно на эпатаж: на обложке был изображён бьющий в барабан гитлерюгендовец; во внутреннем развороте были помещены фотографии немецкого солдата, нацеливающего автомат на ребёнка из гетто. В напечатанный текст были введены немецкие умляуты. Бернард Самнер (Диккен) на обложке стал Бернардом Альбрехтом и был сфотографирован в военной форме. Что касается самих песен, то хаотический шум и крик первой демозаписи уступили место композициям с продуманным ритмом и мелодиями, подкреплёнными короткими, но агрессивными риффами. Это был, по большому счёту, ещё панк-рок, близкий записям Buzzcocks, Wire, The Stranglers, и до подлинного звучания Joy Division было далеко. На пластинке выделялась композиция «No Love Lost», с необычным построением ритма, эффектами эха и переходами звука между каналами. Песня цитирует отрывок из бульварного романа об ужасах холокоста «Кукольный дом» еврейского писателя Ка-Цетника 1355633; в этой книге также описывается «дивизия развлечений» (англ. joy division), — отдел нацистских концлагерей, где женщин принудительно использовали в качестве секс-рабынь, — это название и выбрал для себя коллектив, во избежание конфликтов с лондонской панк-группой Warsaw Pakt (кроме того, «Warsaw», по признанию музыкантов, изначально было временным названием). «An Ideal For Living» вышел в июне 1978 года и был встречен нелестными рецензиями.

Первую половину 1978 года группа сыграла лишь несколько концертов, им нигде не удавалось играть; с другой стороны, проводя всё время в репетициях, группа оттачивала своё звучание. Весной пришло предложение от местного продюсера записать для RCA Records кавер-версию соул-хита «Keep On Keeping On». Joy Division согласились и подписали контракт, но вместо того, чтобы записать требуемую песню, выучили рифф с неё и использовали его для своей новой песни «Interzone». Кроме того, используя студийное время, группа записала материал на полноценный альбом — 11 песен, представляющие старый репертуар и свежие песни («Transmission», «Shadowplay» др.). «Мы настраивали звук в клубе Mayflower и играли „Transmission“, — вспоминал Хук; — все, кто был в клубе, вдруг остановились и стали слушать. Я удивился: что с ними? И только тогда я понял, что это была наша первая по-настоящему классная песня»[26]. К лету того же года у Joy Division полностью сменился репертуар, и половина песен с сессии для RCA Records для группы были уже вчерашним днём. Поэтому, когда записи были смикшированы, и продюсеры — к неудовольствию группы — также наложили синтезаторные эффекты, чтобы разнообразить жёсткое звучание, группа категорически воспротивилась выпуску альбома. Joy Division выкупили контракт с лейблом позже за 1000 фунтов. Песни с этой сессии всплыли на пиратских альбомах в начале 80-х годов, которые с тех пор выходят в разных вариациях и названиях, но c неизменным неверным указанием группы (Warsaw); официально изданы лишь три песни в бокс-сете 1997 года «Heart and Soul».

1978 год стал переломным в судьбе Joy Division: у группы появился менеджер, выпущены были первые пластинки, прошло первое выступление на телевидении, и появились свой лейбл и продюсер.

В апреле группу увидел Роб Греттон, диск-жокей клуба Rafters, где часто выступали Joy Division. Энтузиазм Греттона о перспективах коллектива вдохновил Самнера, и тот пригласил его на репетиции группы. Вскоре Греттон стал менеджером; его «ситуационистский» стиль будет оказывать ключевое влияние на имидж и эстетику Joy Division и New Order на протяжении двух десятилетий. Первым делом Греттон решил избавиться от шокирующей обложки «An Ideal For Living» и перевыпустить мини-альбом в новом оформлении и в лучшем качестве.

Примерно в то же время, когда состоялось знакомство Греттона и Joy Division, произошла ещё одна судьбоносная встреча. В одном из клубов Иэн Кёртис узнал местного телеведущего и обратился к нему с вопросом, почему тот не предлагает им выступить у него в передаче. Тони Уилсон, ведущий новостной передачи «Granada Reports», к тому времени также приобрёл известность показом выступлений ключевых исполнителей панк-рока (Sex Pistols, Игги Поп, The Jam и др.); он согласился просмотреть группу на предмет приглашения в передачу. В итоге 20 сентября 1978 года Joy Division впервые вышли в телеэфир. Группа была представлена ведущим как «самый интересный саунд в последние шесть месяцев на северо-западе». Joy Division исполнили «Shadowplay». Зрители увидели неподвижно стоящих гитаристов в узких серых галстуках и между ними певца в яркой розовой рубашке. Кёртис медленно начал раскачиваться в такт музыке, постепенно добавляя интенсивности своим ломаным обрывистым движениям, под конец напоминая конвульсии эпилептика.

У Тони Уилсона в это время были планы по открытию своего лейбла; у него уже был свой клуб — Factory I, где выступали группы нового направления, теперь он собирался дать им шанс в мире звукозаписи. Joy Division были приглашены Уилсоном в студию в Рочдейл (предместье Манчестера) в октябре 1978 года на сессию с Мартином Хэннетом. За спиной у Хэннета уже было несколько местных пластинок, но подлинный талант продюсера у него раскрылся именно через сотрудничество с Joy Division. По словам Хэннета, Joy Division «были подарком для продюсера, потому что они ничего не знали и не спорили»[27]. Хэннет, любитель даба и гашиша, по словам Уилсона, мог видеть звук; сам Хэннет говорил о создании «звуковых голограм» путём наслоения звуков и ревербераций, и том, что его особенно возбуждают «пустынные площади, обезлюдевшие здания офисов»[28]. В студии Хэннет был совершенным тираном: как только музыканты выполняли свои функции, он требовал немедленного их ухода, предпочитая работать над микшированием в одиночку. За две недели до сессии к нему попал прибор AMS «Digital Delay», который позволял программировать искусственную задержку звука. Он вовсю воспользовался этими эффектами при записи Joy Division, однако само их применение было очень тонким: он дублировал звук ударных через доли секунды, почти незаметно. В результате влияния Хэннета саунд коллектива претерпел радикальные изменения в студии. Группа записала две песни «Digital» и «Glass», которые вошли в состав сборника-семплера «A Factory Sample», дебютной пластинки лейбла Factory Records (декабрь 1978). Сборник был оформлен местным дизайнером Питером Сэвиллом; он будет с этого момента вовлечён во все вопросы дизайна в отношении Joy Division (и позже New Order).

После этого, в ноябре 1978 года, группа отправилась в первое турне по Англии (Кентербери, Аксбридж, Рединг, Олтринкэм). 27 декабря состоялось их первое выступление в Лондоне, на котором присутствовали журналисты из столичных музыкальных изданий (в январе 1979 номер журнала «New Musical Express» выйдет с Кёртисом на обложке). На обратном пути в Манчестер, музыканты заметили странное поведение Кёртиса, который стал натягивать на себя спальный мешок, а затем внезапно стал яростно размахивать руками в бессознательном состоянии; также неожиданно приступ закончился. Группа отправилась в близлежащую больницу. Дома Кёртис прошёл обследование у специалиста, который поставил диагноз эпилепсии. Приступам эпилепсии также соседствовали внезапные смены настроения. Друзья Кёртиса признаются, что не знали тогда, как реагировать на эту ситуацию. «Он отчаянно хотел делать вещи, которые ему было нельзя, — говорит Хук. — Он хотел играть в группе, хотел напрячь себя до предела, и это усугубляло его болезнь. Прожекторы вызывали приступы. Ему нравилось ездить на гастроли, но это ухудшало болезнь, так как он очень уставал. Ему нельзя было пить, поздно ложиться спать. Но он хотел именно такой жизни, и болезнь не позволяла ему это делать»[29].

В конце января 1979 года группа вновь отправилась в Лондон, на этот раз для записи на радиопередаче Джона Пила на Би-би-си[30]. К группе стали поступать предложения о выпуске пластинок от различных лейблов. Genetic Records предложили 40 тыс. фунтов и пригласили на демонстрационную запись. В марте 1979 года Joy Division записали пять песен для лейбла. По настоянию Греттона, группа не заключила контракт с Genetic, предпочтя подождать, когда Factory Records окончательно встанут на ноги. К тому времени у группы было уже достаточно материала для альбома и синглов. К записи своей первой полноформатной пластинки группа приступила в апреле 1979 года на Strawberry Studios в Стокпорте, предместье Манчестера. Две песни с этих сессий — «Autosuggestion» и «From Safety To Where?» — были отложены для сборника-семплера Earcom 2, вышедшего на лейбле Fast Products в октябре того же года.

Альбом «Unknown Pleasures» вышел в июне 1979 года на Factory Records. Дизайн пластинки был предельно минималистичен, без названия альбома и имени коллектива на лицевой стороне (вместо этого в центре помещён спектр волн излучения пульсаров). Названия песен были помещены во внутреннюю вкладку. Первая сторона пластинки называлась «Снаружи»; вторая — «Внутри», таким образом, предполагая некое путешествие.

Вначале продавался он довольно медленно, продажи возросли лишь после смерти Кёртиса, и то выше 71-го места (в августе 1980 года) альбом так никогда и не поднялся. Тем не менее альбом получил признание в музыкальной прессе и до сих пор включается в списки лучших альбомов. В то время самой группе не нравилось, что их продюсер Мартин Хэннет вытворял с их музыкой, которая на пластинке была совершенно далека от того, как она исполнялась на сцене. При записывании Хэннет добивался полной чистоты звука, не только для индивидуальных инструментов, но и для каждого элемента ударных. «При записи перспективных синглов он заставлял меня играть каждую партию ударных отдельно, чтобы избежать даже малейшего слияния звуков, — вспоминал Стивен Моррис. — Сначала я отбивал бочку, затем барабаны, затем тарелки»[28]. Это обесчеловечивающий метод, превращающий человека в производственную машину, добавлял в музыку отстранённость и разъединённость, особенно заметную на «She’s Lost Control», построенную на технократическом^{[неизвестный термин]} лупе. Хэннет использовал прибор «Marshall Time Modulator», с помощью которого нарочно приглушал гитарную агрессию Диккена, и также создавал «еле ощущаемые, но настойчивые звуки, которые, — по словам журналиста Саймона Рейнольдса, — сверкали как привидения в сокровенных глубинах пластинок Joy Division»[28]. В результате, песни, знакомые посетителям концертов группы того времени, приобрели пространственное, атмосферное звучание. Что касается пения Кёртиса, то на альбоме он трансформировал свою агрессию в умело управляемый баритон.

(аудио)
	Shadowplay
	Из альбома Unknown Pleasures (1979)
Помощь по воспроизведению

После записи альбома интенсивность выступлений Joy Division возросла, они теперь стали регулярно проводиться почти каждую неделю вплоть до самого конца группы. 27 августа группа выступила на Лейском поп-фестивале, а 8 сентября на фестивале «Футурама» в Лидсе. В сентябре 1979 года группа выступила по национальному телеканалу Би-би-си на передаче «Something Else» и исполнила «She’s Lost Control» и «Transmission». На телевидение поступили звонки от зрителей, смущённых увиденным, а именно выступлением Кёртиса, решив, что он был под воздействием наркотиков[31]. На концертах грань между хореографией Кёртиса и его болезнью стиралась, почти намеренно самим Кёртисом: даже его коллеги не всегда были уверены, был ли это танец или настоящий приступ.

«Transmission» стал первым синглом Joy Division. Выйдя в октябре 1979, пластинка не попала в хит-парад, но была положительно встречена музыкальной прессой. Октябрь и ноябрь были проведены в турне по Британии вместе с Buzzcocks. 16 октября группа даёт первый концерт за рубежом: в брюссельском клубе «Plan K», выступая вместе с Уильямом Берроузом. Именно в нём Кёртис знакомится с местной журналисткой Анник Оноре, которая вскоре станет его любовницей. 26 ноября Joy Division вновь появились в радиостудии Би-би-си для записи на передаче Джона Пила, где представили свою новейшую песню «Love Will Tear Us Apart».

Вторую половину января 1980 года Joy Division провели в гастролях по Европе: концерты прошли в Бельгии, Нидерландах, ФРГ и Западном Берлине[32]. В марте вышел второй сингл группы «Licht und Blindheit» с песнями «Atmosphere» и «Dead Souls». Пластинка была оформлена с текстом Жана-Пьерра Турмеля и картиной Жана-Франсуа Жамуля и фотографией Антона Корбейна. С тиражом в 1578 экз. и изданный исключительно во Франции на маленьком лейбле Sordide Sentimental, сингл прошёл почти незамеченным в Великобритании[33].

Во второй половине марта группа приступила к записи своего второго альбома — Closer — и нового сингла «Love Will Tear Us Apart». Записи проходили в Лондоне в Britannia Row Studios. По словам Хэннета, альбом для него «был самым мистическим, непроницаемым, кабалистическим, запертым в своём таинственном мире»[34]. С музыкальной точки зрения альбом был более экспериментальным, чем «Unknown Pleasures»; целые композиции строились вокруг ритма, а не мелодии; синтезатор стал использоваться в качестве ведущего инструмента, нежели аппарата спецэффектов, как ранее. «Closer, казалось, был подчинён фатальности с самого начала, — писал журнал Rolling Stone. — Альбом тянет вас вниз, согласно своей собственной гравитации и логике, начиная с поражающего сценария „Atrocity Exhibition“ до агрессивной „Twenty Four Hours“, в которой Кёртис бросает последний взгляд на угасающий ландшафт существования, — но это ещё не финал, — далее он берёт нас на леденящий ритуал похоронной процессии („The Eternal“) и, наконец, в сладкозвучную „Decades“ — самое сердце потерянного рая, где голос Кёртиса звучит безмерно печально, как Синатра»[35].

Плоды этой сессии Кёртису не суждено было увидеть: сингл и альбом вышли в середине лета 1980 года, после его смерти. Когда дизайнер Питер Сэвилл узнал о самоубийстве, он позвонил Тони Уилсону, будучи в замешательстве по поводу подготовленной им в печать обложки альбома — на лицевой стороне был изображён склеп с итальянского кладбища. Оба осознали возможную интерпретацию продукта, как коммерциализации смерти, тем не менее альбом вышел в запланированном оформлении. «Love Will Tear Us Apart» дошёл до 13-го места, в то время как Closer занял 6-е место. Обе пластинки получили повсеместно положительные отзывы. По словам Дэвида Нолана, для британской музыкальной прессы это была долгожданная кульминация постпанка, когда, наконец, нашёлся тот, «кто действительно имел в виду то, о чём пел»[36].

Йен Кёртис во время выступления Joy Division (1980)

Весной 1980 года перед Joy Division открывались перспективы, казалось, что группа была перед большим прорывом: были записаны новый альбом, сингл, который должен был стать хитом, запланированы гастроли по Америке и затем Европе[37]. «Наша популярность возрастала, мы писали всё больше новых песен и мы получали от всего этого удовольствие, — говорит Хук. — Мы были очень счастливы. Не считая болезнь Йена, конечно»[38]. Внутри группы напряжение, связанное с ухудшающимся состоянием здоровья Йена Кёртиса, росло. Через три дня после записи альбома группа отправилась в Лондон, где должна была выступить три вечера подряд в клубе Moonlight. 4 апреля перед концертом в Moonlight группа выступила в клубе Finsbury Park Rainbow в качестве разогревающей группы для The Stranglers. Там у Кёртиса случился приступ эпилепсии прямо на сцене. Музыканты вынесли певца в гримёрку, где ждали окончания приступа, после чего поехали в Moonlight, где у Кёртиса на пятом номере вновь произошёл приступ. Несмотря на это, группа вновь продолжила выступления на следующий день. Оглядываясь назад, окружающие Кёртиса соглашаются, что Кёртису нужно было дать отдых. 7 апреля Кёртис предпринял попытку самоубийства, приняв чрезмерную дозу фенобарбитона, но так как смерть не наступила, он, испугавшись, что будет отравлен мозг, признался жене и был доставлен в больницу. Парадоксально, но уже на следующий день группа опять была на сцене — в клубе Derby Hall в Бери, предместье Манчестера[39]. Группа отыграла три номера, и стало ясно, что Кёртис физически не может продолжить выступление. Он покинул сцену, и место у микрофона поочерёдно занимали певцы из Crispy Ambulance, A Certain Ratio и Section 25, попытавшиеся продолжить выступление с остальными музыкантами Joy Division. Однако публика не приняла эту замену и стала протестовать, что в конечном итоге вылилось в беспорядки и драку с участием музыкантов и рабочих сцены. Некоторые из последующих концертов в итоге пришлось полностью отменить по причине состояния здоровья Кёртиса. 2 мая состоялся концерт в Бирмингеме, оказавшийся для группы последним. На нём состоялась премьера новой песни «Ceremony» — в студии она ещё не была записана с Кёртисом. Запись концерта вошла в альбом Still (1981). Далее группа отправилась в Graveyard Studios в Прествиче, где помимо «Ceremony» работала над композицией «In A Lonely Place», по странному совпадению повествующей о казни через повешение (запись «Ceremony» с этой последней репетиции была официально выпущена в бокс-сете «Heart And Soul» в 1997 году, а две полные версии «In A Lonely Place» вышли в 2011 году). На 19 мая были назначен вылет в Нью-Йорк.

Диккен пытался понять, что происходило с Кёртисом. После попытки самоубийства Диккен прямо спросил того, было ли это криком о помощи, на что Кёртис ответил: «Нет, это не было криком о помощи. Я точно знал, что я делал… Я недостаточно много принял таблеток»[40]. Выяснилось, что Кёртис не хотел больше концертов из-за своей болезни, так как не хотел подводить группу, и вообще подумывал об уходе из коллектива. В итоге Кёртис согласился, что по окончании запланированных турне группа на год прервёт концертную деятельность и займётся работой исключительно в студии[27]. В это время отношения Кёртиса с его женой Деборой ухудшились, в частности из-за отношений Кёртиса с бельгийкой Анник Оноре. У Кёртиса к тому времени был ребёнок, и жена требовала развод. Сам он в это время жил у друзей — сначала у Бернарда Диккена и затем у Тони Уилсона, продолжал посещать психиатрическую лечебницу.

Вечером 17 мая Хук подвозил Кёртиса домой в Мэклсфилд. «Тот последний вечер остался в моей памяти навсегда. В своем стареньком Ягуаре Mk X я подбросил его к дому родителей. Иэн был возбужден и взволнован: через два дня мы вылетали в своё первое американское турне. Кто знает, что было бы… Слава масштабов U2? Может быть, какой-то свет вспыхнул бы в его жизни?…» — Питер Хук.[17]. Дома Кёртис просмотрел по телевизору в одиночестве фильм Вернера Херцога «Строшек» о человеке, уехавшем в поисках счастья в Америку и покончившем там с собой. По признанию Дженезиса Пи-Орриджа, лидера группы Throbbing Gristle, Кёртис позвонил ему в тот вечер и напугал его. «Я тут же позвонил разным людям в Манчестере и сказал, что судя по всему, Йен собирается покончить с собой, — говорит Пи-Орридж. — Но меня подняли на смех, сказав, что Йен всегда депрессивен и суицидален и ничего тут не поделаешь. Они уверили меня, что всё нормально и что я просто паникую»[41]. Ранним утром Кёртис повесился в кухне, используя канат от сушилки белья. Когда Дебора Кёртис пришла домой, она вначале не сразу поняла, что произошло, и спросила его, что он делает. Лишь когда неестественная поза и тишина дошли до неё, она осознала, что случилось[42]. Рядом на проигрывателе крутилась пластинка Игги Попа The Idiot. Певец оставил предсмертную записку.

Тело Кёртиса было кремировано 23 мая, из музыкантов пришёл на похороны только Стивен Моррис. Мартин Хэннет особенно тяжело перенёс смерть певца и до конца жизни не мог оправиться от неё. Музыкальная пресса Британии живо откликнулась на смерть и вышедший следом новый альбом. «От Йена Кёртиса исходила зачарованная непреложная тайна… — писал журнал Sounds. — Волшебно сплетал он слова, оправлял в чистейшее серебро фразы и целые сценарии, которые запоминались и имели смысл … его смерть была поэтически красивой .. этот человек переживал за тебя, он умер за тебя»[43]. По этому поводу журналист Melody Maker Паоло Хьюит спустя десятилетия отмечал, что «множество музыкальных критиков очень бурно отреагировали на Кёртиса потому, что он был человеком книжной культуры. Они по-настоящему проникались тем, как он выстраивал слова, это была та культура, которую они понимали и знали»[44].

Через неделю после смерти Кёртиса Самнер, Хук и Моррис встретились в пабе обсудить, что им делать дальше. По словам Самнера, у музыкантов не было и мысли всё бросить, им нравилось то, чем они занимались, и для них было вполне естественным продолжать начатый курс. Ещё при Кёртисе коллектив решил, что если один из них уйдёт или будет не в состоянии выступать, то Joy Division больше не будет. Уже через два месяца музыканты дали концерт, без имени и без явного лидера. Впоследствии музыканты переименовали группу в «New Order», и лидером стал Бернард Самнер. Отправной точкой карьеры New Order стали две последние песни, написанные Кёртисом: «Ceremony» и «In A Lonely Place»; все остальные песни Joy Division — по решению музыкантов — были исключены из репертуара. Стиль New Order эволюционировал от постпанка к электронно-танцевальным жанрам.

• Иэн Кёртис — вокал, гитара, клавишные, мелодика (1976—1980; умер в 1980)
• Бернард Самнер — гитара, клавишные, бэк-вокал (1976—1980)
• Питер Хук — бас-гитара, бэк-вокал (1976—1980)
• Стивен Моррис — ударные, перкуссия (1977—1980)

• Терри Мейсон — ударные (1976—1977)
• Тони Табак — ударные (1977)
• Стив Бразердейл — ударные (1977)

За время существования Joy Division вышли только два их альбома: «Unknown Pleasures» и «Closer», причём второй был официально выпущен уже после смерти Кёртиса.