Экономика Прибалтики

Начиная с XVIII века бывшие провинции-инфлянты Прибалтики получили, благодаря вхождению в состав России, исключительно благоприятные предпосылки развития местной экономики. Имея худшие, чем в соседних Польше и Пруссии, предпосылки плодородия и урожайности, регион получил прямой, не обременённый таможенными барьерами доступ на крупнейший европейский рынок сбыта — русский. Из транспортных посредников на пути связей России с Европой губернии Прибалтики постепенно стали полноправными участниками воспроизводственных процессов в экономике России[1]. В Прибалтике начали складываться единые экономико-географические комплексы, в которых по мере развития капитализма постепенно росла доля промышленного производства.

В 1818 году при экономико-хозяйственном районировании России К. И. Арсеньев в составе её экономических районов выделил два относящихся к Прибалтике «пространства»: «Балтийское» (остзейские губернии) и «Низменное» (в том числе Литва)[2]. В 1871 году П. П. Семёнов-Тян-Шанский при выполнении аналогичной задачи разделил Прибалтику между «Прибалтийской областью» (три остзейские губернии) и «Литовской областью» (губернии Ковенская, Виленская и Гродненская)[2]. Позже Д. И. Менделеев в числе 14 экономических краёв России выделил «Балтийский край» (три прибалтийские губернии, а также Псковская, Новгородская и Петербургская) и «Северо-Западный край» (Белоруссия и Литва)[1].

Таким образом, на протяжении XIX века экономгеографы России проводили устойчивое различие между «остзейским» и «литовско-белорусским» регионами Прибалтики. Лежащие в основе этого различия экономических стереотипов сложились исторически; Менделеев указывает на общность исторического прошлого Виленской, Витебской, Гродненской, Ковенской, Минской и Могилёвской губерний — их принадлежность древнему Литовскому княжеству[1], к которому добавляется то, что в комплексе польско-литовского государства окраинные для него земли, населённые литовцами, не обзавелись портами на Балтийском море, сравнимыми по обороту с Ригой в Курляндии и Ревелем в Эстляндии.

Литовская республика в момент своего провозглашения не имела собственного порта. К началу 1923 года население Мемельского края всё более стремилось к получению, аналогично Данцигу, свободного статуса (нем. Freistaat Memelland). Сорвав референдум, на котором настаивали жители, 10 января 1923 года при поддержке вторгшейся из Литвы милиции больше тысячи вооружённых литовцев заняли Мемельланд и город Мемель. При бездействии французской армии, опекавшей Мемельский край по мандату Лиги Наций, он был Литвой аннексирован[3]. Но 16 лет спустя, в 1939 году, Германия реаннексировала его вновь. Только благодаря победе СССР над Германией Литовская ССР, получив в 1945 году в свой состав Мемель (переименованный после этого в Клайпеду), обрела полный набор атрибутов принадлежности прибалтийскому региону в экономико-географическом смысле.

Уровня промышленного производства 1913 года Эстония и Латвия за весь период их независимого существования так и не достигли, оказавшись в отрыве от России, Эстония, Латвия и Литва развивались как типично аграрные государства[4].

Как отмечается в докладе под ред. историка Александра Данилова, посвящённом социально-экономическим подсчетам результатов нахождения Прибалтики в составе СССР, с учётом того, что республики первыми в СССР восстановились после войны, в период 1945—1970 годов их экономика выходила на «самоокупаемость», однако с 1972 года в Литве и Эстонии разность между используемым и произведенным национальным доходом была постоянно в пользу первого и к 1988 году достигла более 10 % к произведенному национальному доходу. То есть, от межреспубликанского обмена Прибалтийские республики однозначно выигрывали[4]. Отмечаются и другие выигрышные факторы нахождения в СССР для экономик Прибалтики: так как в СССР продукция добывающих отраслей поставлялась по заниженным ценам, а в Прибалтике главное место в народном хозяйстве принадлежало машиностроению, легкой и пищевой промышленности — произведенный национальный доход прибалтийских республик в значительной мере складывался путём присвоения части национального дохода других республик СССР, прежде всего России и Украины. С учетом данного фактора, по подсчетам латвийского экономиста Малинковского, на которые ссылаются авторы доклада, величина присвоения этой стоимости Латвией в 1987 году составляла 22,8 % от величины всего произведенного национального дохода республики[4].

В 1970—1980‑е годы прибалтийские республики были лидерами среди союзных республик по объёму инвестиций в основной капитал на душу населения.[5]

В ноябре 1989 года Верховный совет СССР принял закон об экономической самостоятельности Латвийской, Литовской и Эстонской ССР.[5]

По оценке ИМЭМО РАН, в 1990 году Литва занимала 39-е место в мире по ВВП на душу населения, Латвия — 40-е место, Эстония — 46-е место.[6]

К началу 1990-х годов Прибалтика имела современную обрабатывающую промышленность и энергетику, плотную сеть качественных автодорог и хорошо оборудованные морские порты.[5]

В начале 1990-х в теперь уже независимых странах Прибалтики были введены новые национальные валюты и начат процесс массовой приватизации.[5]

Приватизация сыграла значительную роль в формировании экономического пейзажа в прибалтийских странах. Как писал экономист Л. М. Григорьев, «по оценке многих исследователей, в странах Балтии политические основания приватизации превалировали над экономическими». В частности, на пути инвесторов из России были созданы барьеры, а в Эстонии и Латвии были введены ограничения на участие неграждан в приватизации. Кроме того, приватизация осложнялась законами о реституции.[5]

Спад в ходе трансформационного кризиса был очень глубоким: 35 % в Эстонии, 49 % в Литве и 52 % в Латвии.[5]

В 1994 году страны Прибалтики подписали с Евросоюзом договор о свободной торговле.[5]

В середине 1990-х годов страны Прибалтики вошли в фазу экономического подъёма. По мнению Григорьева, экономические успехи прибалтийских республик были «во многом обусловлены „советским наследством“ в виде современных инфраструктуры и промышленности, накопленного человеческого капитала, хотя значение этого „наследства“ и его влияние на последующее развитие стран Балтии оцениваются неоднозначно».[5]

К 1995 году прибалтийские республики подали заявления о вступлении в Евросоюз. По мнению Григорьева, «экономические реформы и модернизация системы государственного управления в целях гармонизации с нормами Евросоюза были важными факторами экономического развития стран Балтии в начале 2000-х годов». 1 мая 2004 года страны Прибалтики вступили в Евросоюз.[5]

По мнению Григорьева, «положительное влияние на страны Балтии оказал экономический подъём в СНГ, в первую очередь в России». В частности, значительно вырос объём транзита, а Россия стала одним из самых быстрорастущих рынков для продукции стран Прибалтики. В первой половине 2000-х годов рост экспорта являлся важным фактором роста экономики Прибалтики.[5]

После вступления в Евросоюз иностранные инвесторы значительно снизили размер страховой премии, как следствие ставки понизились и в страны Прибалтики устремился заёмный иностранный капитал. Одновременно изменилась структура экономического роста. Если ранее важную роль играл рост реального экспорта, то теперь — инвестиции и личное потребление. Ряд стран ЕС открыли свои рынки труда для новых членов ЕС, в результате чего значительно упростилась процедура трудовой миграции и как следствие вырос поток эмигрантов из Прибалтики.[5]

Если в 2003 году объём совокупного внешнего долга прибалтийских стран составлял около 40-80 % от их ВВП, то к 2007 году он вырос до примерно 80-130 % ВВП.[5] Большая часть хлынувшего в Прибалтику потока заёмных денег была потрачена на недвижимость и на импорт потребительских товаров, а не вложена в экспортоориентированные производства и научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки.[7] На базе дешёвых кредитов в середине 2000-х годов в Прибалтике возник строительный бум.[5]

К началу 2008 года ВВП Эстонии составил 158 % от уровня 1989 года, Латвии — 115 %, Литвы — 111 %.[5]

Во время кризиса 2008—2009 годов экономика Прибалтики упала более чем на 16 %, промышленное производство — более чем на 10 %. По мнению Григорьева, глубина спада, наблюдавшаяся во время кризиса в странах Прибалтики, «заставляет говорить о крахе принятой модели развития».

В числе причин кризиса[5]:

• деиндустриализация;
• значительная политизация проводившейся приватизации;
• чрезмерный рост кредитования на средства заграничных банков;
• неконтролируемый приток капитала;
• игнорирование валютных рисков;
• дефицит платёжного баланса;
• раздувание ценовых пузырей на рынках;
• ориентация прибалтийских республик на ограниченный круг стран-партнёров;
• меры правительств прибалтийских республик, которые дестабилизировали положение в некоторых базовых отраслях экономики.

К внешним факторам кризиса в Прибалтике относились[5]:

• ухудшение условий привлечения кредитов из-за увеличения стоимости займов и низкой ликвидности в финансовой сфере;
• снижение экспорта из-за сокращения спроса со стороны внешнеторговых партнёров;
• значительный отток капитала.

В 2010 году рост ВВП Литвы составил 1,3 %, Эстонии — 2,4 %, ВВП Латвии упал на 1,8 %.[8]

В 2011-2015 гг. страны ПБ вошли в еврозону; регион создает ок. 0,8 % ВВП еврозоны.

С 2014 г. двусторонние отношения ухудшились: так как республики Прибалтики входят в ЕС и НАТО, то они присоединились к санкциям против России, а РФ ответила эмбарго на продовольствие.

По состоянию на 2008 год, в Прибалтике имелось 8 портов.[9] Все порты расположены в восточной части Балтийского моря.

В 2000 году суммарная погрузка в портах Прибалтики составляла 103 млн тонн, в 2005 году — 121 млн тонн. Политика России по снижению зависимости от транзита и конкуренция со стороны морских портов Финляндии привели к значительному снижению грузооборота портов Прибалтики. В 2006 году погрузка в портах Прибалтики снизилась до 117 млн тонн, в 2007 году — 112 млн тонн, в 2008 году — 108 млн тонн, в 2009 году — 102 млн тонн.[5]