Эвокация (Древний Рим)

Франческо Сальвиати. Триумф Камилла (1543—1545). Палаццо Веккьо, Флоренция. На заднем плане статуя Юноны, узнаваемой по атрибуту — павлину

В V веке до н. э. Римская республика трижды воевала c этрусским городом Вейями. Третья война, которая свелась главным образом к осаде самих Вей, согласно Титу Ливию, продолжалась 10 лет и была очень тяжела для римлян. В 396 году до н. э. они были вынуждены назначить диктатора, которым стал Марк Фурий Камилл. Камилл смог повысить боевой дух войска, разгромить союзников врага и в короткие сроки добиться победы: Вейи пали. Незадолго перед решающим штурмом полководец, уделявший большое внимание проявлениям благочестия, обратился к почитавшейся во вражеском городе Юноне (по-видимому, этрусской Уни). Ливий приписывает ему такие слова:

Молю и тебя, царица Юнона, что ныне обихаживаешь Вейи: последуй за нами, победителями, в наш город, который станет скоро и твоим. Там тебя примет храм, достойный твоего величия[5].

А согласно Плутарху, Камилл, уже после победы задумав перевезти в Рим статую Юноны, «принёс жертву и молил богиню не отвергнуть ревностной преданности победителей, стать доброю соседкой богов, которые и прежде хранили Рим»[6]. Римские авторы передают легенду о том, что когда один из воинов в шутку спросил у статуи, хочет ли она отправиться в Рим, все присутствующие ясно услышали, как она ответила согласием или увидели, как она кивнула. Храм Юноны по обету Камилла был выстроен на Авентине в 392 году до н. э.

Эвокация Сципиона Эмилиана[1] перед взятием Карфагена сохранилась в «Сатурналиях» Макробия:

Если есть бог или богиня, которые покровительствуют жителям и республике Карфагена, и ты, великий бог, взявший на себя защиту этого города и его народа, прошу, заклинаю и молю вас покинуть их, оставить их жилища, храмы, священные места и удалиться от них, вдохнуть в этот город и в народ его страх и ужас, обречь их на забвение, а после того как вы покинете их, прийти в Рим, ко мне и к моим близким, и убедиться в том, насколько приманчивее наши жилища, наши храмы, наши святыни и наш город, дабы мы поверили, что отныне вы нас принимаете под свою защиту — меня, моих солдат и народ Рима. Коли поступите вы так, я даю обет построить вам храм и учредить игры в вашу честь[7].

Возможно, речь идёт об обращении к Юноне[2], с которой римляне отождествляли карфагенскую Танит. Интерпретация действий Камилла при осаде Вей и Сципиона Эмилиана при осаде Карфагена как эвокации оспаривается[8][9].

Плутарх, рассказывая о последних днях гражданской войны между Антонием и Октавианом, приводит легенду о том, что жители осаждённой Александрии ночью слышали звуки, напоминающие шествие Диониса и его спутников, — как будто бог, с которым любил себя ассоциировать Антоний, покинул его[10]. Высказывается гипотеза о том, что в этой легенде нашла отголосок эвокация, проведённая Октавианом. Учитывая, что Октавиан тщательно исполнил перед началом войны все древние ритуалы, связанные с её объявлением, логично предположить, что, с его точки зрения, эвокация как освящённый веками обряд позволяла поставить осаду Александрии в один ряд с такими славными деяниями предков, как завоевание Вей и победа над Карфагеном. Эвокация должна была окончательно дискредитировать религиозную политику Антония, показав, что его покинул даже бог, «которому он в течение всей жизни подражал и старался уподобиться с особым рвением»[10]. Однако, «покинув» Антония, Дионис не стал «своим» божеством для победителя, поскольку поклонение ему было слишком тесно связано с идеалами эллинистической монархии, от которой сохраняли дистанцию Август и большинство его преемников на протяжении двух столетий. Характерно, что Дионис отсутствует среди богов, с которыми позже отождествляли себя римские императоры[11].

Известна датируемая примерно 75 годом до н. э. надпись из античного города Старая Исавра (др.-греч. Ίσαυρα Παλαιά, лат. Isaura Vetus, современный Зенгибар Калеси, Турция), в которой покоритель Исаврии Публий Сервилий Ватия Исаврик сообщает о своей победе и о том, что он выполнил обет не названному по имени «богу или богине», покровителю города. Согласно предположению Мэри Бирд и её соавторов, речь в данном случае может идти об эвокации[12]. Также высказывается мнение о том, что культ Вертумна (изначально этрусского Вольтумны) мог появиться в Риме в 264 году до н. э. в результате эвокации при разгроме Вольсиний консулом Марком Фульвием Флакком[13] (намёк на это содержится в одной из элегий Проперция)[14], а культ Минервы мог быть привнесён таким же путём из Фалерий[2].