Церковь Бориса и Глеба на Поварской

Предположительно, первую церковь в этой части Поварской улицы возвели по указу Бориса Годунова и освятили в честь соимённого святого. Эта постройка сильно пострадала в Смутное время и в годы Польско-литовской интервенции. Первые достоверные упоминания о храме на этом месте относятся к его восстановлению в 1635 году. Через пятьдесят лет деревянная однопрестольная церковь сгорела и к 1891-му была реконструирована в камне[1][6]. Главный престол освятили в честь Спаса Нерукотворного Образа, благодаря чему возникло соответствующее неофициальное название сооружения. Приделы храма освятили в честь святых Бориса и Глеба, а также Смоленской иконы Божией Матери[7][8].

К XVIII веку переулок, начинавшийся рядом с церковью, получил название Борисоглебский. В 1799—1802 годах на средства генерал-майора Петра Николаевича Жеребцова храм перестроили в стиле классицизм. Возведение обошлось в 25 тысяч рублей. Новое здание имело приземистую архитектурную композицию, главным украшением фасада стала массивная ротонда с мощным портиком[1][9][2]. Смоленский придел переосвятили в честь московских митрополитов Филипа, Петра, Иова и Алексея. Одной из особопочитаемых святынь храма являлась икона Нерукотворного Спаса, созданная Симоном Ушаковым с учениками. При церкви действовало два кладбища, трапезная и женская богадельня. В 1830 году в стенах храма венчались статский советник С. Д. Киселёв и младшая дочь дворянина Николая Васильевича Ушакова — Елизавета. Поручителем жениха на церемонии выступал близкий друг пары Александр Пушкин[6]. Среди прихожан церкви числился обер-прокурор святейшего синода Константин Победоносцев[7][3].

Писатель Михаил Осоргин упоминает церковь Бориса и Глеба в романе «Сивцев вражек», где указывает на повреждения купола во время вооружённого восстания в Москве[10][1]. Деятельность храма после революции описывает Марина Цветаева в своём очерке «Чудо с лошадьми»:

Но на той же улице, в милой, большой, круглой и очень старой белой церкви, посвященной братьям и князьям-мученикам Борису и Глебу, непременно, каждое утро старый упрямый священник совершал богослужение. И так же каждое утро красноармейцы прямо перед этой же белой церковью давали ответ на богослужение — строевым топотом и оркестром[11].

Кроме того, поэтесса упоминает храм в стихотворении «Серафим на орла — вот бой…». Предположительно, православные мотивы в поэме «На красном коне» возникли также благодаря расположению студии Цветаевой близ храма на Поварской улице[6].

Весной 1933 года Фрунзенский райсовет направил в Моссовет официальную просьбу о закрытии храма. Предполагалось использовать этот участок для размещения здания Телеграфного агентства СССР[1]. Церковь Бориса и Глеба снесли в 1936-м. Через год на этом месте началось строительство Музыкального института имени Гнесиных, которое из-за Великой Отечественной войны завершилось только в 1946 году. Через 28 лет после этого здание расширили с запада, пристроив к нему тринадцатиэтажный корпус. В нём разместили музыкальное училище[4][12][13].

По инициативе общественного движения «Россия Православная» 15 ноября 2007 года на месте разрушенной церкви установили памятную табличку[3][14][7].