Христос в Гефсиманском саду (картина Куинджи)

Опять собрался в складки чёрный коленкор — и мы увидели тёмный густолиственный кедровый и масленичный сад на горе Елеонской с ярко-тёмно-голубой прогалиной посредине, по которой, облитый тёмным лунным светом, шествовал Спаситель мира. Это — не лунный эффект, это — лунный свет по всей своей несказанной силе, золотисто-серебряный, мягкий, сливающийся с зеленью деревьев и травы, и пронизывающий собою белые ткани одежды. Какое-то ослепительное, непостижимое видение…

А в самом начале XX века Куинджи создал и картину, наиболее концентрированно воплотившую его представления о нравственном идеале — «Христос в Гефсиманском саду» (1901, Алупкинский дворец-музей). Сюжет, не раз привлекавший его товарищей-передвижников (В. Г. Перова, Н. Н. Ге, В. Д. Поленова и др.), Куинджи интерпретировал соответственно своему переживанию космического смысла бытия — фигура освещённого лунным сиянием Христа действительно являет в его картине «свет от света» и запечатлена в резком контрасте с окружающей тьмой, с которой сливаются подступающие к Христу носители зла. Величие и в то же время одинокая обречённость образа «Показавшего Свет» переданы Куинджи с глубокой, выстраданной выразительностью — живописец, веривший в свет и любовь, считал судьбу христианского учения драматичной, ибо, по мнению художника, «люди переделали его на свой лад, применительно к своим удобствам».