Резня в Кровавом овраге

После вторжения северокорейцев в Южную Корею и начала Корейской войны 25 июня 1950 года ООН пришла к решению вступить в конфликт от лица Южной Кореи. США, как член ООН, решили отправить военные силы на Корейский полуостров с целью отразить северокорейское вторжение и предотвратить коллапс Южной Кореи[1].

24-я пехотная дивизия стала первым американским подразделением, отправленным в Корею. В задачу дивизии входило остановить северокорейское наступление, задержать как можно больше северокорейских подразделений и выиграть время для прибытия подкреплений[2]. Несколько недель дивизия в одиночку пыталась задержать северокорейцев, чтобы дать время 1-й кавалерийской, 7-й и 25-й пехотным дивизиям и другим частям восьмой армии выйти на позиции[2]. Наступательные подразделения 24-й пехотной дивизии, известные как оперативная группа «Смит», 5-го июля 1950 года потерпели тяжёлое поражение в битве за Осан, первом сражении между войсками Северной Кореи и США[3]. В течение первого месяца после поражения 24-я дивизия потерпела ещё несколько поражений и была отброшена на юг, так как силы Северной Кореи имели численный перевес и были лучше оснащены[4][5]. Полки 24-й дивизии систематически отбрасывались на юг в боях возле Чочивона, Чочана и Пхёнтхека[4]. В битве за Тэджон 24-я дивизия была почти полностью уничтожена, но всё же задержала северокорейцев до 20 июля[6]. К этому времени силы Восьмой армии сравнялись по численности с силами Северной Кореи, наступающими в регионе, и в то же время ежедневно прибывали свежие подразделения ООН[7].

С падением Тэджона северокорейские войска начали окружение Пусанского периметра, пытаясь полностью отсечь его. Наступая на позиции ООН при поддержке бронетехники в превосходящем числе, они периодически громили американские и южнокорейские войска и отбрасывали их южнее[8].

24-й пехотный полк выдвигается к линии фронта, 18 июля 1950

Генерал-лейтенант Уолтон Уокер и командование Восьмой армии запланировали первое наступление сил ООН на август. Контрнаступление должно было начаться атакой резервных сил американцев близ Масана. Они должны были выбить 6-ю северокорейскую дивизию из Чинджу, в середине месяца должно было последовать мощное наступление на реку Кымган[9][10]. Одной из целью наступления был разгром предполагаемой группировки северокорейцев близ Тэгу посредством отвлечения некоторых северокорейских частей на юг. 6 августа командование Восьмой армии закончило разработку оперативного плана наступления боевой группы Кин, названной в честь командира 25-й американской пехотной дивизией генерал-майора Уильяма Б. Кина. Боевая группа Кин состояла из 25-й дивизии, части 27-го пехотного полка, батальона полевой артиллерии, боевой группы 5-го полка и 1-й временной бригады морской пехоты. Группа насчитывала 20 тыс. чел.[11] Согласно плану группа должна была наступать на запад с позиций у Масана, захватить проход к Чинджу и выйти к реке Нам[12]. Однако начало наступления было отложено до прибытия 2-й пехотной дивизии в полном составе и трёх американских танковых батальонов[13].

7 августа боевая группа Кин пошла в атаку, выдвигаясь с позиций у Масана[14]. У северного прохода к городу, где раньше уже произошла битва, силы 35-го пехотного полка наткнулись на северокорейский отряд пехоты в 500 человек и уничтожили его. Наступление продолжилось на Пансонг, северокорейцы потеряли ещё 350 человек. Американцы захватили штаб 6-й северокорейской дивизии[15]. Однако остальные силы группы Кин замедлили продвижение, увязнув в северокорейской обороне[16]. Наступая на область Чиндонг-ни, боевая группа Кин наткнулась на встречное наступление 6-й северокорейской дивизии[17][18] и вступила в сложное сражение, в ходе которого разрозненным силам пришлось полагаться на авиаудары и выброски десанта[19].

Тяжёлые бои продолжались три дня. К 9 августа боевой группе Кин удалось захватить Чинджу[20]. В ходе наступления силы группы при поддержке авиации сначала продвигались быстро, несмотря на упорное сопротивление северокорейцев[21]. 10 августа морские пехотинцы, двигающиеся в авангарде, обнаружили[22] колонну 83-го северокорейского моторизованного полка 105-й бронетанковой дивизии. Истребители F4U Corsair 1-го авиакрыла морской пехоты периодически атаковали отступающую колонну с бреющего полёта, уничтожив около сотни транспортных средств и две сотни северокорейцев[23][24].

Тем не менее, 12 августа 1-я временная бригада морской пехоты была отозвана для последующего распределения по другим пунктам периметра[17][25]. Боевая группа Кин продолжила наступление при поддержке корабельной и полевой артиллерии[25], в результате удалось захватить область у Чиндонг-ни[26]. Однако командование Восьмой армии потребовало отзыва несколько частей группы для переброски к Тэгу, для использования на других участках фронта, особенно у выступа реки Нактонган[27][25].

В результате тяжёлых боёв ночью с 10 на 11 августа и днём 11 августа командир полка понял, что не сможет обеспечить безопасное движение полкового обоза и артиллерии в дневное время, и решил перемещать их ночью. Тем не менее, в полдень командир дивизии Уильям Б. Кин приказал, чтобы дивизия выдвигалась быстрее, и заявил, что подойдёт батальон 24-го американского пехотного полка и прикроет правый фланг. Генерал Кин, видимо, не учитывал, что вблизи Понгам-ни находятся какие-либо значительные вражеские силы, несмотря на утверждения об обратном[29].

В 21.00, когда 2-й батальон, батарея С 555-го батальона и обоз вышли на дорогу, Кин приказал командирам немедленно выдвигать 2-й батальон и одну артиллерийскую батарею через перевал, но придержал до рассвета на месте оставшуюся часть войск. 2-й батальон тотчас двинулся через перевал и остался без связи с полком. Хотя по плану 2-й батальон должен был быть в авангарде полка, он остался один, и если бы его атаковали, никто не смог бы прийти ему на помощь. В ходе движения 2-го батальона, батареи С и штабного подразделения батареи подполковник Дэли был ранен во второй раз и был эвакуирован[29]. После полуночи 2-й батальон зачистил перевал. На западной стороне батальон попал под слабую атаку, но смог продолжить наступление к Тэджон-ни, где оставшуюся часть ночи удерживал позиции[30].

Во время этих событий в Понгам-ни, проходивших на рассвете и вечером 11 августа, главная дорога к Чиндонг-ни оказалась под обстрелом снайперов. Три американских танка и штурмовое орудие эскортировали конвои снабжения к передовым позициям. К полуночи 11 августа 555-й батальон и батарея А 90-го батальона полевой артиллерии вели огонь из 105-мм гаубиц от штаба полевой артиллерии, расположенной у Понгам-ни и Тэджон-ни. Близ них находился только 1-й батальон (к северу от дороги). Штаб полка и орудия 159-го батальона полевой артиллерии находились в миле позади них на дороге[30].

12 августа после часа ночи 2-й батальон потерял связь с ротой С на хребте севернее, откуда слышались звуки боя. После того, как связаться с ротой по телефону и радио не удалось, командир батальона отправил посыльных и связистов, чтобы те восстановили связь. Затем он настоял, чтобы обоз и артиллерия незамедлительно выдвигались к перевалу. Однако полковой командир неохотно выполнял приказы командования дивизии и не двигал войска до рассвета. Посыльные вернулись и сообщили, что не смогли найти роту. Команда связистов пропала. Штабисты батальона снова слышали звуки боя и видели вспышки в районе предположительного расположения роты. Они решили, что северокорейцы заняли этот район и подают сигналы союзникам[30]. Командование 5-го полка всё ещё не могло связаться с дивизией, не могло больше ожидать и решило двигать обоз и артиллерию на запад, хотя было ещё темно, несмотря на приказы командования дивизии дождаться рассвета. Батальон 24-го полка, обещанный командованием дивизии, всё ещё не прибыл. В 4 утра весь обоз приготовился к движению. Его должна была сопровождать артиллерия, 1-й батальон двигался с тыла. В то же время батальон должен был держать перевал открытым и прикрывать полковую колонну. Передвижение обоза должно было занять двадцать минут, но в реальности на это ушли часы. Более чем за час автотранспорт продвинулся только на метр из-за попытки медицинской роты влиться в состав колонны со своей позиции близ командного поста 1-го батальона. Карета скорой помощи угодила в кювет и блокировала всю дорогу, пока её не вытащили[31].

Вскоре после рассвета подошедшая северокорейская пехота практически окружила артиллерию, всё ещё находившуюся в деревне. 13-й полк 6-й дивизии КНА внезапно обрушился с трёх сторон на позиции 90-го и 555-го батальонов полевой артиллерии. Войска в колонне заметили два танка и несколько самоходных орудий на тропинке в долине к северу от Понгам-ни, которые обстреливали деревню и позиции артиллерии[32].

Отход танкового подразделения и пехотного взвода роты А с блокпоста позволил северокорейской бронетехнике незаметно и беспрепятственно приблизиться и открыть огонь почти в упор, что привело к катастрофическим последствиям. Части 555-го батальона находились на открытой позиции, части 90-го батальона были частично прикрыты неровностями местности. Гаубицы 555-го батальона без успеха вступили в бой с северокорейской бронетехникой. Артиллеристы 90-го батальона не могли опустить свои гаубицы, чтобы стрелять по вражеским танкам и самоходкам. Некоторые из орудий 555-го батальона получили прямые попадания. Многие артиллеристы пытались найти укрытие в зданиях и под мостом у Тэджон-ни. Некоторые из зданий загорелись[32].

Вскоре после того, как подошедшая по северной тропе северокорейская бронетехника обстреляла артиллерийские позиции, пехота КНА приблизилась к частям 555-го батальона и обстреляла противника из стрелкового и автоматического оружия. Три 105-мм гаубицы продолжали стрелять в течение нескольких часов после рассвета (возможно до 9.00) . Затем северокорейцы захватили позиции 555-го батальона. Такое же бедствие постигло и 90-й батальон. Ранее в предрассветные часы северокорейцам удалось попасть в две 105-мм гаубицы и несколько грузовиков с боеприпасами батареи А. Батальону удалось отразить атаку противника благодаря решительным действиям пехоты, выдвинувшей пулемёты на оборону периметра, и стрелкам, занявшим ямы[33].

На рассвете истребители F4U «Корсар» атаковали северокорейцев с бреющего полёта и обстреляли ракетами скопления войск противника. Несмотря на поддержку с воздуха, к 9.00 позиция артиллерии стала незащищённой. Выжившие из 90-го батальона погрузили раненых на несколько исправных грузовиков. Оставшиеся в строю и истребители F-51 «Мустанг» прикрыли огнём отход батальона. Выжившие считали, что успешное отступление стало возможным только благодаря неистовым атакам истребителей. Северокорейцы своим огнём разбили или сожгли почти весь автотранспорт к востоку от моста Понгам-ни[34].

Успешная вражеская атака 12 августа на силы 555-го батальона полевой артиллерии получила название «Кровавый овраг». Были потеряны все восемь гаубиц двух батарей 555-го батальона, которые находились здесь. 90-й батальон полевой артиллерии потерял все шесть 155-мм гаубиц батареи А. На следующий день после боя в строю осталось только 20 % сил батальона. Потери батальона составили 75 убитых на позициях артиллеристов (из 100) и 80 раненых, многие из них были не в состоянии идти[35]. 90-й батальон потерял в Кровавом овраге 10 убитыми, 60 ранеными и около 30 пропавшими без вести. Более половины людей из штаба и батареи А остались в строю[36].

Благодаря быстрому удару северокорейцам удалось окружить и уничтожить в деревне четыре артиллерийские бригады. Кроме сотен американских военных, убитых и раненых в ходе боя, северокорейцы захватили в плен 55 человек из 555-го батальона и 20 из 90-го батальона. Пленные из 555-го батальона были собраны близ Тэджон-ни. Северокорейцы загнали их в здание, где расстреляли всех из пулемёта[35]. В другом месте выстрелами в голову были казнены 20 выживших из 90-го батальона.

Через пять недель, когда силы ООН восстановили контроль над областью в результате сражения за Пусанский периметр, тела расстрелянных были обнаружены[36].

После инцидента в Кровавом овраге и последующим массовым убийством на высоте 303 командующий силами ООН генерал Дуглас МакАртур выступил 20 августа по радио с обращением к армии Северной Кореи, объявив об этих зверствах. Американские ВВС сбросили множество листовок над вражеской территорией с обращением к северокорейским командирам. МакАртур предупредил, что он считает старших северокорейских офицеров ответственными за это событие и другие военные преступления[37][38].

Инертность, [проявленная] с вашей стороны и со стороны ваших старших полевых командиров в этом позорном убийстве и всеобще признанная общая ответственность может быть истолкована только как попустительство и поддержка такого поругания и если оно не будет быстро исправлено, то я буду считать вас и ваших командиров ответственными, согласно правилам и прецедентам войны.
Заметка генерала МакАртура в ходе его обращения к северокорейской армии.

Оригинальный текст (англ.)[показатьскрыть]

«Inertia on your part and on the part of your senior field commanders in the discharge of this grave and universally recognized command responsibility may only be construed as a condonation and encouragement of such outrage, for which if not promptly corrected I shall hold you and your commanders criminally accountable under the rules and precedents of war.»

— [39]

Инцидент в Кровавом овраге стал только первым в серии жестокостей, в совершении которых американские войска обвинили северокорейских солдат[40][41]. В конце 1953 года комитет правительственных действий Сената США под председательством Джозефа Маккарти руководил расследованием свыше 1 800 докладов о военных преступлениях, якобы совершённых в ходе Корейской войны[42]. Правительство США пришло к заключению, что северокорейская армия нарушила условия Женевской конвенции, и осудило её действия[43][44].

Историки согласны, что нет доказательств того, что высшее северокорейское командование санкционировало расстрелы пленных в ходе начальной фазы войны[40]. Считается, что резня на высоте 303 и схожие с ней жестокости были совершены «небольшими неконтролируемыми подразделениями, мстительными личностями и доведёнными ситуацией до отчаяния охранниками»[38][39]. Военный историк Т. Р. Ференбах считает, что северокорейские войска, возможно, были привычны к мучениям и казням пленных во время десятилетий деспотического правления армий Японской империи до Второй мировой войны[45].

28 июля 1950 года генерал Ли Хонг Хо, командующий 3-й северокорейской дивизией, передал приказ об обращении с военнопленными, подписанный главнокомандующим Ким Чхэком и главой генерального штаба Чхве Ён Гоном, где убийство военнопленных «строго воспрещалось»[39].

Захваченные после инцидента документы показывают, что лидеры северокорейской армии были осведомлены и беспокоились о поведении некоторых своих солдат. В приказе от 16 августа, выпущенном культурной секцией 2-й северокорейской дивизии, в частности, говорится: «Некоторые из нас по-прежнему вырезают вражеских солдат, которые сдаются. Поэтому ответственность за обучение солдат захвату и обращению с военнопленными по-доброму остаётся прерогативой политической секции каждого подразделения»[39].