Пулитцеровская премия 1919 года

Золотая медаль Пулитцеровской премии «За служение обществу»

Главный приз, золотую медаль «За служение обществу» получила ежедневная утренняя газета Милуоки Джорнэл, издававшаяся в г. Милуоки, самом крупном городе штата Виско́нсин.

В предыдущем, 1918-м, году наградой отметили самоотверженную публикацию газетой Нью-Йорк Таймс всех документов правительства и важных документов Союзников, касающихся войны, — несмотря на их внушительные количество и объём. В 1919-м году поощрили уже самоотверженность редакции, последовательно публиковавшей материалы против прогерманских и антивоенных групп влияния в своём городе. При этом редакция шла на значительный риск понести убытки, потеряв часть аудитории и деловых партнёров, поскольку среди них было много американцев немецкого происхождения.

Нужно понимать, что именно этот риск, а не сама агиткампания (в которой печатались, к примеру, требования запретить преподавание немецкого языка на языковых курсах или отозвать представителя штата в Конгрессе, выступавшего против участия США в европейской войне), — именно этот риск и принципиальность в отстаивании своего понимания общественной пользы был вознаграждён Пулитцеровской премией 1919-го года:

«Наша рекомендация носит предварительный характер, — писалось в рапорте отборочной судейской коллегии на имя Председателя Наградной комиссии. — Необходимо провести расследование, чтобы подтвердить или опровергнуть действительно имевшиеся риски и конечную эффективность обсуждаемой кампании, без результатов которого положительную рекомендацию мы дать не можем»[8]. — Премия была присуждена с формулировкой:

«За смелое и решительное отстаивание американизма в избирательном округе, в котором иностранный элемент делал такую позицию опасной с точки зрения бизнеса[2]».

Судейская коллегия номинации, рассмотрев заявки участников, рекомендовала Наградной комиссии присудить премию внештатному колумнисту Филиппу Джиббсу (Philipp Gibbs), «за аккуратные, лаконичные и оживлённые репортажи во многих периодических изданиях Америки о действиях Союзников на Западном фронте». Однако члены Наградной комиссии в своём большинстве с рекомендацией почему-то не согласились и на голосовании по этой номинации победил кандидат «Не присуждать»[9].

Решение «Не присуждать» Пулитцеровскую премию в номинации «За редакционный комментарий» в 1919-м году носит прямо-таки курьёзный характер. В рапорте отборочной судейской коллегии писалось: «В прошедшем году редакционные колонки американских изданий были посвящены, в основном, вдохновлению людей и поддержке правительства в их стремлении победить в войне. В такое время награждение за публичную дискуссию о второстепенных вопросах, сколь бы ни была она хороша, не кажется подходящим. Верность же американских пишущих редакторов патриотическому долгу была столь единодушной и столь профессиональной в своей массе, что кажется в высшей степени несправедливо, попросту невозможно выбрать некую редакторскую статью или группу статей как лучшую среди тысяч других, написанных с той же целью и с тем же рвением»[10]. — И Наградная комиссия с этой аргументацией согласилась.

Номинация «За историю прессы» оказалась не очень удачной в принципе. За всё время её существования премия присуждалась лишь однажды — в 1918-м году. В обсуждаемом году отборочная судейская коллегия доложила в Наградную комиссию, что «никакие документы по данной теме на конкурс представлены не были»[3], — Комиссия вынуждена была проголосовать «Не присуждать».

На официальном сайте премии в указанном году номинация даже не упоминается[2].

Зная подробности, напоследок можно рассмотреть хоть и менее информативную, но зато более наглядную таблицу:

Если в номинациях по журналистике ещё можно обосновать судейское решение некими критериями профессионализма и стандартами качества, то в номинациях по литературе судить беспристрастно гораздо труднее. В истории Пулитцеровской премии многие решения Наградной комиссии в области литературы вызывают неизбежные споры. Решение присудить Пулитцеровскую премию 1919-го года «За лучший роман» роману Бута Таркингтона «Великолепные Эмберсоны» как раз и является одним из таких неоднозначных решений.

Встречаются мнения, что этот роман «один из наименее удачных среди романов Таркингтона[11]», «пухлый», «определённо бракованный», «посредственный»[12], и что «если бы не премия, о нём бы все уже забыли[13]». Не реже встречаются и противоположные мнения — «канонический», «очаровательный», «мастерский», «великий и несправедливо забытый»[14]. В одни топ-листы он входит, в другие нет[15]. Многие читатели искренне признаются, что о существовании романа узнали только благодаря знаменитому одноимённому фильму Орсона Уэллса; но и Орсон Уэллс, снимая фильм в 1942-м году, взял для сценария уже хорошо подзабытую публикой книгу своего детства.

С другой стороны, неоднозначным выглядит не только роман-лауреат. Необычным, даже для премии, которая присуждается всего лишь в третий раз, был и процесс принятия Наградной комиссией решения о присуждении ему премии:

22 апреля 1919-го года в рапорте судейской отборочной коллегии на имя Председателя Наградной комиссии говорилось: «…настоящим имею честь доложить, что члены назначенной Вами коллегии, при самом осторожном рассуждении неохотно пришли к заключению, что ни один из романов предыдущего года не заслуживает обсуждаемой награды». Рапорт подписал Роберт Грант;

13 мая 1919-го года в письме на имя секретаря тот же Роберт Грант, извинившись за задержку, связанную с болезнью одного из членов коллегии, просит «считать поданный ранее рапорт окончательным», поскольку и при дальнейших обсуждениях члены коллегии «не смогли согласиться, что хотя бы один роман 1918-го года заслуживает премии». «Очень надеюсь, задержка с вердиктом не расстроила планы Председателя Комиссии» — заключил он;

20 мая 1919-го года, когда до церемонии оставалось меньше двух недель, так же на имя секретаря, другой член отборочной коллегии, Уилльям Фелпс, пишет: «Не рассудите ли Вы, что уже слишком поздно присудить премию за лучший роман 1918-го года „Великолепным Эмберсонам“ Бута Таркингтона? Этим утром я получил письмо от уважаемого коллеги Роберта Гранта, в котором он заверил, что „охотнее проголосует за присуждение премии этому роману, чем никакому вообще“. Я спишусь с мистером Грантом и с мистером Пейном сегодня же, если Вы дадите мне знать, что всё это слишком поздно затевать, или что Вы предпочитаете, всё-таки, оставить номинацию без лауреата»[16].

Изменённое в последний момент решение пришлось оформлять буквально на ходу. Голосование членов Наградной комиссии проводилось посредством срочных телеграмм. Однако, несмотря на спешку, уже 22 мая 1919-го года, — за десять дней до церемонии, — не упоминавшийся ранее в документах кандидат был одобрен членами Наградной комиссии единогласно.

Мотивация такого решения, как и его взвешенность, остаются под вопросом. Видный историк Пулитцеровских премий, Джон Хоэнберг (John Hohenberg), туманно намекнул, что тайным двигателем всех этих эксцентричных оборотов в определении лауреата в номинации «За лучший роман, опубликованный в предыдущем году» в 1919-м (как и в 1922-м) был Председатель Наградной Комиссии Николас Батлер[4], — не раскрыв, впрочем, в чём, собственно, заключалась его заинтересованность. Без новых исследований решение присудить Пулитцеровскую премию 1919-го года роману Бута Таркингтона «Великолепные Эмберсоны» так и останется загадкой.

Потребуется весьма подготовленное воображение, чтобы представить себе театральный репертуар крупнейшего города воюющей страны. Перед отборочной судейской коллегией в номинации «Лучшее драматическое произведение для театра, поставленное на сценах Нью-Йорка в предыдущем году» вставала поистине непростая задача. Уже в начале января 1919-го глава Коллегии, Хамлин Гарланд (Hamlin Garland), письменно обращается к известным театральным критикам с просьбой порекомендовать номинантов на Пулитцеровскую премию в области драматургии. Какое-то количество сносных пьес ему указали, с оговоркой, что вряд ли какая пьеса, поставленная в 1918-м году, «обнаружила редкие дары[17]».

22 марта 1919-го года Хамлин Гарланд подаёт на имя секретаря Наградной комиссии рапорт: «По рассуждению уполномоченной Вами Коллегии, ни одна пьеса, поставленная в Нью-Йорке в 1918-м календарном году, не кажется вполне достойной награды по пулитцеровскому Завещанию. Обусловлено это испытаниями войны или некими изменениями во вкусах антрепренёров и аудитории, многие из пьес в обсуждаемый период либо чересчур лёгкого развлекательного характера, либо настолько грубо сентиментальны, что представляют наименьшую литературную ценность. Ни одна из пьес американских авторов не кажется предпочтительной и, поскольку Коллегия затрудняется чистосердечно назвать кандидата, мы рекомендуем перенести премию на следующий год[18]».

В том же рапорте Гарланд просит Комиссию рассматривать кандидатов на лучшую драму не за календарный (весна-осень), а за «театральный» (осень-весна) сезон. Комиссия с предложением согласилась. Как и с рекомендацией «Не присуждать» эту премию в 1919-м году.

Как и в случаях большинства других номинаций, рапорт соответствующей судейской коллегии Председателю или секретарю Наградной комиссии представляется самым красноречивым и исчерпывающим источником. В марте 1919-го в таком рапорте в отношении номинации «За лучшую книгу по истории США» писалось: «…со всей осторожностью обсудив… члены Коллегии не в состоянии сказать, что какая-нибудь из рассмотренных книг одновременно и столь важна, и так хорошо написана, что безоговорочно заслуживает… премию. В силу чего члены Коллегии… рекомендуют удержать эту премию в 1919-м году»[19]".

Наградная комиссия не смогла или не захотела (хотя имела на это полное право) найти своего кандидата на премию и проголосовала «Не присуждать».

Хоть и третья, а не первая, по счёту, Пулитцеровская премия 1919-го года богата событиями, произошедшими впервые. Безоговорочным фаворитом конкурса в номинации «За лучшую биографию» оказалась книга, выпущенная уже после смерти автора — «Воспитание Генри Адамса», написанная и изданная частным тиражом самим Генри Адамсом в 1907-м году; однако официально книга была опубликована только в 1918-м — уже его душеприказчиками из Массачусетского исторического общества.

Премия была присуждена «легко и единогласно».

Чтобы понять, насколько удачным и справедливым был этот выбор, достаточно сказать, что в «Список лучших нехудожественных книг ХХ-го столетия», составленный довольно пафосным американским издательством «Modern Library» в 1999-м году, автобиография Генри Адамса вошла под номером один[20].

Свернём изложенное выше в наглядную таблицу: