Простое сердце (повесть)

Страница рукописи повести Флобера «Простое сердце»

В 1875—1876 годах, прервав утомительную работу над романом «Бувар и Пекюше», Флобер пишет повести «Легенда о св. Юлиане Странноприимце», «Простое сердце» и «Иродиада». Первоначально опубликованные в различных журналах, они затем были изданы 24 апреля 1877 года в издательстве Жоржа Шарпантье в одном томе под названием «Три повести». Таким образом, автор рассматривал эти произведения, при всей их несхожести, как единый цикл. Они были созданы в один из наиболее тяжёлых периодов в жизни Флобера, когда проблемы со здоровьем осложнялись ещё и значительными материальными трудностями[3][7]. Как известно из переписки Флобера, а также свидетельств Эмиля Золя и Ги де Мопассана, сам писатель считал свою работу над этими повестями фактически отдыхом[8][9].

Писатель работал над произведением в своей обычной манере, тщательно изучая источники, собирая необходимые материалы и упорно трудясь над каждой страницей текста. В марте 1876 года он писал Роже де Женетт: «Я никак не могу сдвинуть с места „Историю простой души“, вчера я работал шестнадцать часов, сегодня — весь день и только нынче вечером наконец дописал первую страницу». С целью освежить свои детские и юношеские впечатления он предпринял поездку в Нормандию.

По поводу замысла повести Флобер писал в августе 1876 года Морису Санду, что он начал писать её для Жорж Санд «исключительно ради неё, только чтобы понравиться ей», однако та умерла в июне ещё до окончания его работы. Вернувшись с её похорон, Флобер с большим воодушевлением принялся за написание повести[7], которая является своеобразным продолжением споров писателей о литературе и в частности о том, каким должен быть герой литературного произведения. Эти споры, в которых проявлялась несхожесть их художественных подходов и методов работы, во многом касались того, как следует изображать персонажа из народа. Взгляды обоих писателей на этот вопрос были различны. Жорж Санд порицала излишний, на её взгляд, пессимизм и скептицизм Флобера, его «объективный метод», описывающий человека в мрачных и внешне непривлекательных тонах, а также чрезмерную сухость повествования. Флобер, не принимавший оптимизма Жорж Санд, напротив, полагал, что, создавая в повести образ простой женщины без прикрас, пороков и губительных страстей, как раз и следовал настойчивым рекомендациям своего друга.

Летний дом Флобера в Круассе, возле Руана, где он любил работать над своими книгами. В настоящее время музей писателя

В корреспонденции Флобера сохранились авторские характеристики и оценки повести. В письме к Роже де Женетт от 19 июня 1876 году он писал из своего дома в Круассе близ Руана о своём произведении следующее[10]:

17 августа 1876 года Флобер сообщает своей племяннице Каролине Комменвиль, что накануне он закончил повесть и в настоящее время занят тем, что переписывает её: «Только сейчас почувствовал я, до чего утомился; дышу тяжело, точно вол после усиленной пахоты!».

Известно, что во время написания повести чучело попугая, которое Флобер на время одолжил в Руанском музее, стояло на столе писателя и вдохновило его на создание образа попугая Лулу — любимца главной героини: «На моем столе вот уже месяц стоит чучело попугая, дабы я мог описывать его с натуры. Это зрелище начинает утомлять меня. Но пока я оставляю его, чтобы сохранился в голове образ»[7]. Ещё раньше в знакомой семье в Трувиле писатель видел чучело попугая, любимца их служанки, и слышал историю женщины, отчасти послужившей прототипом для его Фелисите. Анри Труайя также находит некоторые биографические мотивы из жизни писателя и их литературное претворение в повести, в которой, по его мнению, описываются некоторые воспоминания детства писателя. Он полагает, что здесь выведены под другими именами некоторые родственники и знакомые Флобера: «Дочь и сын графа — это он сам и его сестра Каролина, которую он так любил. Маркиз де Греманвиль — его прадед Шарль-Франсуа Фуэ, который больше известен под именем советника Креманвиля. Даже попугай Лулу был в семье Барбе. Чтобы погрузиться в пейзаж своего рассказа, Флобер совершает в апреле путешествие в Пон-л’Евек и в Онфлёр»[7].

Главная героиня повести Фелисите — скромная и необразованная, но добрая и отзывчивая служанка: «За сто франков в год она стряпала, убирала комнаты, шила, стирала, гладила; она умела запрягать лошадь, откармливать птицу, сбивать масло и оставалась верна своей хозяйке, хотя та была особа не из приятных». Обманутая женихом, который обещал на ней жениться, своим первым и последним мужчиной, она долго прислуживает госпоже Обен. Пожилая вдова Обен после смерти мужа в 1809 году, по причине оставшихся после него долгов, вынуждена была распродать недвижимое имущество, оставив за собой две фермы, и переехала в старинный семейный дом в Пон-л’Эвек, где проживала с двумя детьми и своей верной служанкой. Фелисите, ещё в детстве оставшись без родителей, испытала на своём веку многие превратности, которые стойко переносила, находя утешение в религии, труде и детях своей хозяйки — Поле и Виргинии[11].

Синеголовый красногузый попугай, подходящий под описание Флобера: «Его звали Лулу. У него было зелёное тельце, розовые кончики крыльев, голубой лобик и золотистая шейка».

Повзрослев, Поль стал учиться в коллеже Кана, а Фелисите очень скучала о нём и стала ежедневно водить девочку на уроки Закона Божия, где приобщилась к религии. Она с благоговением слушала рассказы священника о Библии: «посевы, жатва, орудия виноградарей — все эти обыденные события и предметы, о которых говорится в Евангелии, были ей близки, а присутствие Бога освятило их…». Позже госпожа Обен решила поместить Виргинию в пансион урсулинок в Онфлёре, чтобы дать той образование. Обе женщины — мать и Фелисите — очень скучали по ней. С согласия хозяйки Фелисите стала приглашать к себе своего племянника Виктора, который приходил к ней по воскресеньям, и радовалась каждый раз, когда его видела. Впоследствии Виктор стал юнгой на корабле. Дети госпожи Обен вернулись домой на каникулы, но так как они повзрослели, между ними и Фелисите уже не было прежнего взаимопонимания. Тем временем Виктор умер за морем от жёлтой лихорадки. Позже Виргиния умирает от воспаления лёгких, также уходят из жизни многие знакомые и родственники госпожи Обен и Фелисите. Поль не работал, пил и делал долги, а мать платила за него. Самым настоящим счастьем для Фелисите стало появление в доме попугая Лулу: «…ведь его привезли из Америки, а это слово напоминало ей Виктора». После того как птица надоела хозяйке, та отдала её Фелисите. Попугай выучил несколько фраз, свободно разгуливал по двору и был утешением и отрадой для старой служанки, которая в довершение всех бед оглохла. Зимой 1837 года попугай умер, и это было для неё большим ударом — Фелисите так убивалась, что хозяйка предложила сделать из него чучело. После того как из Лулу сделали великолепное на её взгляд чучело, Фелисите спрятала его в своей комнате, которая «напоминала и молельню и базар», а попугай был прикреплён к дощечке и помещён на выступе камина, откуда своим видом он утешал старую женщину. В церкви она смотрела на изображения Святого Духа и заметила, что он имеет некоторое сходство с её Лулу, что особенно было заметно на эпинальском образке Крещения. Купив образок, она повесила его у себя в комнате и стала на него молиться: «Теперь она их уже не разделяла: попугай благодаря сходству со Святым Духом стал для неё священным, а Святой Дух — живее и понятнее». По её мнению, Бог-отец не мог сделать своим посланцем голубя, так как голуби не умеют говорить; таким образом он, скорее всего, избрал для этой миссии одного из предков Лулу.

В марте 1853 года умерла госпожа Обен, которую её преданная служанка очень сильно оплакивала. По завещанию от своей хозяйки она получила ежегодную пенсию и осталась жить в доме, который из-за отсутствия ухода постепенно приходил в негодность. Из-за сырости в доме Фелисите сильно заболела и уговорила побывавшего у неё священника по случаю проведения праздника Тела Христова возложить чучело её Лулу на один из престолов. Служанке поднесли чучело попугая, чтобы она простилась с ним. Само чучело было уже сильно повреждено, так как черви пожирали его, крыло было сломано и из живота вылезла пакля, но Фелисите ничего этого уже не видела. Один из престолов находился в её дворе, к которому пришла религиозная процессия, и на него был возложен Лулу, весь усыпанный розами. Во время проведения религиозного ритуала во дворе её дома старая служанка умирала: «И когда Фелисите испускала последний вздох, ей казалось, что в разверстых небесах огромный попугай парит над её головой».

После издания повести имели во Франции довольно значительный успех (особенно у критики), что в целом было нехарактерно для восприятия творчества Флобера современной ему читающей публикой и критикой, однако писатель находясь в тяжёлом материальном положении рассчитывал на большие продажи[7]. Первоначально Флобер предполагал, что повесть на русский язык переведёт его друг И. С. Тургенев, но последний решил отказаться от «Простого сердца», частично по цензурным соображениям (по его словам, в этой повести «глуповатая забитая служанка» смешивает попугая с голубем, изображающим Святой Дух), но также и по художественным причинам, так как посчитал, что она менее удачна. В итоге Тургенев лично перевёл «Святого Юлиана» и «Иродиаду»[12].

Максим Горький в своей статье «О том, как я учился писать» (1928) указывал, что на него большое влияние оказала «большая» французская литература в лице её главных представителей Стендаля, Бальзака и Флобера — «это действительно гениальные художники, величайшие мастера формы, таких художников русская литература ещё не имеет». Горький вспоминал, какое огромное впечатление произвела на него повесть «Простая душа» в юности:

Сама повесть занимает центральное место в сборнике коротких повестей Флобера и даже считается некоторыми литературоведами одним из лучших произведений писателя[13]: «Никогда ещё он не достигал такой простоты выразительных средств, никогда ещё не вкладывал такого глубокого лиризма и такой теплоты чувств в столь скудный, столь неблагодарный материал», — писал известный исследователь французской литературы Б. Г. Реизов[1]. Сомерсет Моэм в своей книге «Десять романистов и их романы» в эссе, посвящённом Флоберу, охарактеризовал повесть как «редкостное по мастерству» сочинение[14].

Многие исследователи считают, что в образе главной героини Фелисите заявлена тема святости. По мнению литературоведа Р. Г. Назирова: «В форме натуралистической новеллы Флобер создал житие святой. Фелисите — это неузнанная святая, Sancta Simplicitas, укор циничным эгоистам, окружавшим стареющего Флобера»[15]. Реизов указывал, что в данной повести автор хотел показать «конфликт святого чувства и отвратительной среды»[1].

• Р. Г. Назиров, анализируя флоберовские мотивы в творчестве Чехова, приходит к выводу о влиянии Флобера, в частности, на рассказ «Душечка» (1898), который он относит к криптопародии или конструктивной пародии, то есть пародии, превышающей задачу осмеяния чужого текста. И в новелле Флобера, и в рассказе Чехова изображена любовь, которая растворяется в своих объектах и после их утраты довольствуется неадекватной заменой. У Фелисите это чучело попугая, у Оленьки её недалёкий мальчик. По его мнению, Чехов использовал некоторые мотивы «Простой души» и отчасти её сюжетную структуру, но при этом стремился к прозаичности, намеренно депоэтизируя её[15].

• В романе Джулиана Барнса «Попугай Флобера» (1984), который в критике называют литературным «манифестом постмодернизма»[16] главный герой Джеффри Брейтуэйт, страстный поклонник французского писателя, посещает места, связанные с его жизнью и творчеством, и занят поисками чучела именно того попугая, который был использован Флобером при написании его повести. Следует отметить, что английский писатель вообще большой поклонник творчества Флобера — писал о нём статьи, предисловия к английским изданиям, литературоведческие эссе.

• Простая душа (2008) — фильм французского кинорежиссёра Марион Лэн (Marion Laine) с Сандрин Боннер в роли Фелисите[17].

• Флобер Г. Простая душа // Перевод с французского Е. Любимовой // Госпожа Бовари. Повести. Лексикон прописных истин. — М.: Художественная литература, 1989. — С. 326—354.
• Флобер Г. О литературе, искусстве, писательском труде. Письма. Статьи: в 2 томах. — Т. 2. — М.: Художественная литература, 1984.
• Назиров Р. Г. Пародии Чехова и французская литература // Русская классическая литература: сравнительно-исторический подход. Исследования разных лет: сб. статей. — Уфа: РИО БашГУ, 2005. — С. 150—158.
• Полухина Ю. В. Три повести Флобера: хронологическая структура, фигуры пространства и использование в произведениях образа «Слова» // Вестник Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета. Серия 3: Филология. — 2006. — Вып. 2. — С. 124—134. — ISSN 1991-6485.
• Реизов Б. Г. Творчество Флобера. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1955.
• Труайя А. Гюстав Флобер. — М.: Эксмо, 2005. — 444 с.

• Wikisource (Текст на французском языке)