Православный фундаментализм

Кандидат политических наук Константин Костюк считает, что зарождение православного фундаментализма в России относят к началу XX века. На общественном уровне его проявлением стали еврейские погромы (1881, 1903), а на политическом — созданием «Союза русского народа». Среди теоретиков того времени он называет архимандрита Макария (Гневушева), архиепископа Андроника (Никольского), протоиерея Иоанна Восторгова, Владимира Грингмута, Александра Дубровина, Николая Маркова, Владимира Пуришкевича. При этом он особо отмечает, что по сравнению с религиозными в это же время в России «более агрессивными были проявления секулярного политического фундаментализма со стороны эсеров и большевиков, практиковавших террористические формы борьбы»[1]

Надо отметить, что подобная «черносотенная» активность многих представителей русского православного духовенства и мирян после установления советской власти дорого обошлась Церкви — новая власть была готова в любом консервативном священнике видеть черносотенца и карать его по политической статье.

Костюк указывает, что второй волной роста фундаменталистских настроений отмечены 1980—1990-е годы. В политическом поле оно ознаменовалось появлением национально-патриотических объединений с православной риторикой (первым из них было общество «Память»). Если на ранних этапах значительную роль для таких объединений играли «антисемитизм, сохранявшийся в недрах советской культуры» и монархические настроения, то позднее «основную роль стал играть самостоятельный религиозный фактор». В стране действовал ряд религиозно-общественных организаций фундаменталистского характера, таких как «Братство», «Православие или смерть», Общество ревнителей митрополита Иоанна, «Чёрная сотня», «Славянский мир», «Союз православных граждан», «Общественный комитет за нравственное возрождение отечества», Христианско-патриотическое движение «Александр Невский»[1].

Костюк считает, что общими основами современного православного фундаментализма являются: бескомпромиссный антиэкуменизм (особенно антисектантство и антикатолицизм); антилиберализм, антииндивидуализм, критика «западных ценностей»; государственничество (державность), поддержка национально-патриотических движений. Идеологическими столпами декларируется теоцентризм, благочестие, Святое Предание и традиция, следование истине Писания и Святых Отцов, добродетель и целомудрие, концепции Христианского государства, народ и Родина[1].

Основными православными СМИ, причисляемыми их критиками к фундаменталистским, назывались газета «Русь православная» и «Русь Державная», радио «Радонеж», телепередача «Русский дом»)[2]. Социальной базой православного фундаментализма в России являются женщины старшего поколения, интеллигенция (особенно гуманитарная). Во многих случаях фундаментализм представляет собой маргинальное проявление обрядоверия, проявляющееся в форме радикально-националистической идеологии, ненависти к чужакам, политического ангажирования[3].

По мнению Костюка, фундаменталистские круги объединялись вокруг различных православных изданий от «выражающих крайне радикальную и критическую позицию» газет «Русь державная» и «Русь православная» до «ориентирующихся в том числе на конструктивную общественную деятельность (организация школ, детских садов и т. д.)» газеты «Радонеж» и журнала/телепередачи «Русский дом». Он признаёт, что «мир православного фундаментализма богат как интеллектуально, так и коммуникационно: внутри него постоянно идёт процесс общения, организуются конференции, мероприятия, акции, подобные походам хоругвеносцев и пр.»[1].

Костюк полагает, что фундаменталисты достигали успеха, когда принимали участие в деятельности «более широкого участия церковных или „патриотических“ сил», к которым он относит защиту в 1993 году Дома Советов, требования в 1997 году запретить показ фильма Мартина Скорцезе «Последнее искушение Христа», поддержка принятия в том же году нового федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях», а также «воинственные заявления во время кризиса в Косово, внутрицерковные скандалы и „обличительные“ кампании»[1]. В то же время Костюк обратил внимание, что такие высшие иерархи Русской православной церкви, как Патриарх Московский и всея Руси Алексий Второй, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл Кирилл и митрополит Минский и Слуцкий Филарет «подвергаются настоящему агрессивному преследованию, если в иные моменты не травле» со стороны фундаменталистов[1]. В свою очередь, религиовед Юрий Черноморец в 2011 году высказал мнение, что патриарх Кирилл «во многом из-за стремления сохранить Украину в МП перешёл на позиции крайнего фундаментализма»[4].

В 2005 году Александр Верховский высказал мнение, что в настоящее время в целом сторонники радикального фундаментализма в православии составляют меньшинство верующих[5].