Охотники на привале

Картина была написана Перовым в 1871 году, к этому времени художник уже отошёл от изображения печальных картин народной жизни, какими была насыщена первая половина периода его творчества («Тройка», «Проводы покойника» и др.). Во многом на это повлияло общее разочарованное настроение интеллигенции, а также смерть семьи художника от болезни. [1] Во второй половине творчества Перов больше внимания уделяет бытовым сценам из жизни простых людей.

• 
  «Птицелов», 1870
• 
  «Рыболов», 1871
• 
  «Ботаник», 1874
• 
  «Голубятник», 1874
• 
  «Рыбная ловля», 1878

Василий Григорьевич Перов был страстным охотником.[1][2] Именно поэтому тема охоты была ему хорошо знакома. Ещё до «Охотников…» Перов в 1870 году пишет картину «Птицелов», за которую получает звание профессора, а также место преподавателя в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. В течение 70-х годов художник также создает еще несколько картин, посвященных «охотничьей тематике»: «Рыболов» (1871), «Ботаник» (1874), «Голубятник» (1874), «Рыбная ловля» (1878).[1]

В 1877 году художник написал повтор картины, хранящийся в Русском музее, оригинал же находится в Москве в Третьяковской галерее. Третий вариант картины, находится в художественном музее им. В. В. Верещагина в Николаеве.

На картине изображены три охотника, которые ведут между собой разговор. Главной чертой картины являются психологические портреты героев: один из них (слева) — пожилой, опытный охотник, видимо, из оскудевших дворян с увлечением и страстью рассказывающий о своих охотничьих «подвигах», второй (на втором плане) — средних лет, в русской крестьянской одежде, недоверчиво и с ухмылкой слушающий охотничьи байки своего собеседника, третий же (справа) — одетый «с иголочки» доверчивый молодой новичок, с трепетом выслушивающий россказни первого охотника, настолько заморочившими его, что он даже забывает зажечь папиросу в правой руке заготовленным в левой огоньком.

Вся эта сцена происходит на фоне довольно мрачного осеннего пейзажа, что вносит тревожный оттенок в её комическое содержание.

Любопытно также и сочетание в картине и жанровой бытовой картины, и пейзажа, и натюрморта из охотничьих вещей и дичи.

Охотоведы отмечают несуразицы в предметах (например, рожок используется для псовой охоты, когда зверя загоняют собаки, и бесполезен для ружейной)[3]. Считается, что они нарисованы намеренно и подчёркивают атмосферу охотничьей небылицы.

В образе рассказчика Перов изобразил Д. П. Кувшинникова — известного в Москве врача и большого любителя ружейной охоты. После того, как в 1871 году картина была написана и экспонировалась на первой передвижной выставке, имя Дмитрия Павловича Кувшинникова стало популярным в литературных, художественных и театральных кругах. Его квартира в Малом Трёхсвятительском переулке стала местом, где собирались писатели, художники, артисты. Здесь часто бывали В. Г. Перов, А. П. Чехов, И. И. Левитан.

Одним из друзей Д. П. Кувшинникова был врач и художник-любитель Василий Владимирович Бессонов. В 1869 году Перов написал портрет Бессонова, который потом экспонировался на Всемирной выставке в Париже вместе с полотном «Охотники на привале». Врач В. В. Бессонов и стал прототипом охотника-скептика.

В образе молодого охотника автор картины изобразил 26-летнего Н. М. Нагорнова — друга и коллегу Кувшинникова и Бессонова. В 1872 году Николай Михайлович женился на Варваре Васильевне Толстой, племяннице великого писателя. В начале 90-х годов 19-го столетия Нагорнов становится членом Московской городской управы.

Вот кого из своих московских друзей В. Г. Перов запечатлел в образах «Охотников на привале». Это подтверждает в своих воспоминаниях и Анна Николаевна Володичева — дочь Н. М. Нагорнова. В ноябре 1962 года она написала искусствоведу В. Маштафарову, исследовавшему творчество В. Г. Перова и других художников:

«Кувшинников Д. П. был одним из ближайших друзей моего отца. Они часто ездили на охоту по птице. У отца была собака, и поэтому собирались у нас: Дмитрий Павлович, Николай Михайлович и доктор Бессонов В. В. Они изображены Перовым („Охотники на привале“). Кувшинников Д. П. рассказывает, отец и Бессонов слушают. Отец — внимательно, а Бессонов — с недоверием…»[4]

— Ю. Волгин. Кто они, «Охотники на привале»?

Оценки критиков были неоднозначны. Так, если Стасов высоко оценивал картину и сравнивал её с охотничьими рассказами Тургенева, то Салтыков-Щедрин критиковал её: писателю показались излишне наигранными лица героев.[1]

Фёдор Михайлович Достоевский в своих дневниках также упоминал о картине:

Картина давно уже всем известна: „Охотники на привале“; один горячо и зазнамо врет, другой слушает и из всех сил верит, а третий ничему не верит, прилег тут же и смеется… Что за прелесть! <…> Мы ведь почти слышим и знаем, об чем он говорит, знаем весь оборот его вранья, его слог, его чувства.

— Ф. М. Достоевский. Дневник писателя

В советское время было выпущено огромное количество репродукций и копий картины и существовали легенды о трёх написанных Перовым картинах. Это предположение следует из того, что картина Перова участвовала в передвижных выставках в то время, как одна из картин была куплена Третьяковым, а вторая хранилась в Санкт-Петербурге. Только в 1984 году была найдена третья картина-путешественница:

После проведения исследования в Киеве, было принято решение, для определения окончательного анализа отправиться в Москву. Были предоставлены исследованные в Третьяковский галерее данные о типичных грунтах и красках, которые использовал художник, образцы подписей. Обращено внимание на характер авторской подписи. Характер подписи, моделирования обуви укрепили надежду украинских исследователей в верности собственных выводов. А сравнение позже рентгеновских снимков с работы Перова в Москве и авторского повторения в Николаеве ещё раз подтвердило, что в музее на протяжении более двух десятилетий хранилось авторское повторение всемирно известной картины великого российского художника. Летом в 2006 году, отреставрированное произведение В. Г. Перова «Охотники на привале» вернулось в Николаев. Отныне возрожденный шедевр экспонируется в третьем зале постоянной экспозиции Николаевского областного художественного музея им. В. В. Верещагина.[5]

• Семён Мартынов. Врать по-русски (рус.) // Вокруг света : журнал. — 2016. — Ноябрь (№ 11 (2914)). — С. 36-37. — ISSN 0321-0669.