Несун

Несун — человек, работник предприятия, или начальник, совершающий вынос (т.е. кражу) с места работы сырья, продукции, средств производства и др. материальных ресурсов, находящихся на предприятии и принадлежащих предприятию (выносящий с места работы).

«Красный треугольник» — место частых краж калош в 1930-е[1].

Несуны в СССР и России

Хотя слово «несун» было зафиксировано лишь в конце советского периода[2], кражи на фабриках случались ещё в Российской империи. Владельцы заводов составляли списки провинившихся и просили правительство усилить борьбу со скупщиками, но эти меры не принесли желаемого результата[1].

Большой размах деятельность несунов приобрела в 1920-е годы. Пресса регулярно сообщала о выносе с предприятий продовольствия, текстиля, резиновых изделий и даже драгоценных металлов. Администрация боролась с похитителями путём обысков и взысканий, а Уголовный кодекс РСФСР 1926 года рассматривал этот вопрос в главе об имущественных преступлениях. Однако наказания за них были достаточно мягкими. Несмотря на то, что наказание за хищения социалистической собственности было жестче, чем за посягательство на личное имущество, в целом это никого не останавливало. Например, за кражу личного имущества, совершённую впервые и без сговора с третьими лицами, полагались лишение свободы или принудительные работы до трех месяцев, а максимально — год лишения свободы. За обычную кражу государственного имущества полагались до 2 лет лишения свободы или год принудительных работ, за квалифицированную кражу — до пяти лет.[3]

Хищения приняли такие масштабы, что в условиях начинающегося голода советское правительство ужесточило наказания за них, введя чрезвычайные меры: Постановление ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 года впервые в советском праве обозначило социалистическую собственность как основу государства, ввело в правовой оборот понятие «хищение социалистической собственности» (государственного, колхозного и кооперативного имущества), а также установило жестокие меры за подобные преступления: срок лишения свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества, а при отягчающих обстоятельствах расстрел виновного с конфискацией его имущества. В качестве «меры судебной репрессии» по делам об сохранности государственного, колхозного и кооперативного имущества, хищение грузов на железнодорожном и водном транспорте закон предусматривал расстрел с конфискацией имущества, который при смягчающих обстоятельствах мог быть заменён на лишение свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества[3]. Эти чрезвычайные меры принесли результат: к середине 1930-х число подобных краж снизилось. На транспортной сети количество выявленных хищений за год снизилось с 9332 (август 1932) до 2514 (август 1933). Значительно уменьшилось и количество краж колхозного имущества.

16 января 1936 года выходит постановление ЦИК и СНК СССР «О проверке дел лиц, осуждённых по постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1932 г. „Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности“», согласно которому Верховный суд, Прокуратура и НКВД были обязаны в шестимесячный срок проверить правильность применения «постановления от 7 августа». После проверки более 115 тыс. дел, завершённой к 20 июля 1936 года, генпрокурор СССР Вышинский доложил Сталину, Молотову и Калинину, что более чем в 91 тыс. случаев (79 %) приговоры были вынесены неправомерно, и на основании этого было освобождено 37 425 человек, ещё находившихся в заключении, а с уже освобождённых или амнистированных снята судимость[4].

Смягчение санкций и рассмотрение мелких хищений (на сумму до 50 рублей) преимущественно в товарищеских судах по Уголовному кодексу РСФСР 1960 года развязала руки несунам. Современные исследователи видят ряд причин, вызывавших их активность:

  • отсутствие «юридического догматизма» в сознании русского и советского человека, восприятие кражи государственной собственности как восстановления справедливости[5];
  • низкий материальный уровень жизни[1][2];
  • примеры крупных хищений, совершавшихся руководящими работниками и партийными функционерами[1];
  • товарный дефицит в СССР[6][2];
  • незначительность деяний отдельных несунов при большом ущербе, наносимом ими в целом[6];
  • негласное позволение работникам выносить сырьё в качестве средства мотивации[6];
  • низкая культура производства, при которой теряется большая часть продукции, сырья и материалов.

После распада СССР многие несуны продолжили свою деятельность в Российской Федерации. Распространён вынос металла, строительных и горюче-смазочных материалов[7]. «Новая газета» сообщала о крупных убытках, понесённых по вине расхитителей «АвтоВАЗом» в 2002—2003 гг.[8]

Несуны в других странах

В других странах — по крайней мере, на Западе — явление тоже широко распространено. Очень многие люди уносят с работы разные мелочи для личного использования[9], по оценкам некоторых экспертов, в США к мелким несунам можно отнести до 30 % работников, однако точные цифры не известны[10] поскольку случаи подобных краж крайне редко попадают в официальную статистику[9].

За пределами России известны примеры и крупных несунов. Так, шести крупным больницам Нью-Йорка в 1998—2000 гг. недобросовестные сотрудники нанесли ущерб на сумму более $400 000, вынося почти всё: от перчаток и простыней до компьютеров и медицинского оборудования. При этом их поступки зачастую не расследуются должным образом, так как руководство учреждений опасается за свою репутацию[11].

Несмотря на то, что статистика подобных мелких хищений под вопросом, психология и социология «несунства» на Западе исследованы довольно подробно. Основные причины совпадают с теми, что назывались для СССР (см. предыдущий параграф): высокий уровень толерантности к таким «незначительным» хищениям, трактовка таких хищений как «восстановления справедливости», примеры крупных хищений руководящими работниками, а также просто сама возможность повысить уровень жизни[12][13].

См. также

Примечания
  1. Ульянова, 2001.
  2. Козинец, 2012.
  3. Анисимов Валерий Филиппович. Ответственность за хищения социалистической собственности по советскому уголовному кодексу // Вестник Югорского государственного университета. — 2008. — Вып. 4 (11). — ISSN 1816-9228.
  4. Докладная записка прокурора СССР А. Я. Вышинского И. В. Сталину, М. И. Калинину, В. М. Молотову о выполнении в срок постановления ЦИК и СНК СССР от 16 января 1936 г.. stalinism.ru. Дата обращения: 25 июня 2019.
  5. Назарова Н. Л., Романовская В. Б. Причины административных правонарушений применительно к проблеме мелких хищений // Вестник Нижегородского государственного университета им. Н. И. Лобачевского. Серия «Право» : журнал. — 2000. — № 1. — С. 152—161.
  6. Смоляк, 2012.
  7. Боярский А. Несущие вместе. КоммерсантЪ (2009). Дата обращения: 22 октября 2012.
  8. Автомобили воруют по частям. Новая газета (2003). Дата обращения: 22 октября 2012.
  9. Э. Гидденс, Социология, гл. 5
  10. D. Langner, Employee theft: Determinants of motive and proactive solutions, 2010 — магистерская диссертация в Невадском университете в Лас-Вегасе
  11. «Несуны» — они и в Америке «несуны». Русский базар (2003). Дата обращения: 22 октября 2012. Архивировано 28 декабря 2012 года.
  12. W. Sauser, Employee Theft: Who, How, Why, and What Can Be Done, SAM Advanced Management Journal, 72(3), 2007, p. 13
  13. J. Poulston, Rationales for employee theft in hospitality: excuses, excuses Архивная копия от 22 декабря 2015 на Wayback Machine, Journal of Hospitality and Tourism Management, v. 15, 2008.

Литература
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.