Музыкальная трагедия

Как и другие европейские страны, Франция XVII века в области музыки испытала сильнейшее итальянское влияние, но, в отличие от Англии или Германии, в 1670—1680 годах здесь создан свой национальный оперный стиль, в корне отличавшийся от оперы-сериа. Во второй половине века французские музыканты, ранее учившиеся у итальянцев, стали соперничать с ними наравне. Изменения в музыкальной жизни страны были тесно связаны с политическими событиями. Король Людовик XIV, ставший после смерти Мазарини полноправным абсолютным монархом, стремился к тому, чтобы Франция первенствовала во всём, в том числе и в музыке[1].

Музыкальная (также в русскоязычных источниках лирическая) трагедия явилась результатом слияния элементов придворного (королевского) французского балета, пасторали, работы сценических механизмов барочного театра, комедии-балета и оперы-балета. Ее создатели — Люлли и Кино поставили себе целью сделать из нее такой же престижный жанр, как классическая трагедия Корнеля и Расина, достигшая наивысшего расцвета к 1670-м годам. Одним из стимулов к появлению нового жанра стало то обстоятельство, что король Людовик XIV, участвовавший в течение почти двадцати лет (1651—1670) в королевских балетах и заслуживший репутацию профессионального танцора, прекратил выступать. Люлли, главный композитор короля, обратился к новому музыкальному жанру, который должен был сменить королевский балет в качестве средства репрезентации королевской власти[1].

С середины XVII во французскую драму вводится музыка. Так, например, «Андромеда» Корнеля была поставлена во дворце Пти-Бурбон с музыкой д'Асусси (1650). Однако, у Корнеля музыка сопровождает наиболее эффектные эпизоды в плане сценографии, не вторгаясь в диалоги персонажей, чтобы, по замыслу драматурга, не мешать словам, призванным донести до зрителя смысл действия[2]. Филипп Кино, в свою очередь, пишет «Комедию без комедии» из пяти частей: пролога, пасторали, комедии, трагедии и лирической драмы. Создавая новый драматический стиль, французские композиторы, раскрывая внутренний мир персонажей, обратились к песне, как музыкальной форме, наиболее подходящей для театрального действия, и диалогу. До того времени считалось, что настоящая трагедия должна была служить для выражения исключительно «героических чувств» и для неё приемлем лишь александрийский стих[3].

Балет — главное развлечение французского королевского двора, совершенствуясь, достигает своего расцвета при Луи де Моллье. Придворный балет не имеет драматического действия, но все его номера вписаны в рамки единого сюжета, постановки спектаклей отличались невероятной пышностью, а высокопоставленные танцоры отличались высокой техникой исполнения. Все это создало европейскую славу балетной школы Франции. В конечном итоге балет получил главное место в опере, и это обстоятельство станет отличительной чертой французской музыкальной трагедии [4].

Создание французской лирической трагедии — целиком и полностью заслуга Жана Батиста Люлли — сюринтенданта музыки при дворе Людовика XIV. Однако самой первой французской лирической комедией считается сочинение поэта Пьера Перрена «Пастораль на музыке, или Иссийская опера», поставленная в замке Исси в 1659 году. Музыку к ней написал Робер Камбер. Сюжет был подсказан Перрену нунцием папы Иннокентия в Париже кардиналом делла Ровере. Делла Ровере также порекомендовал Камбера, бывшего в то время органистом церкви Сент-Оноре. Замок Исси, принадлежавший графам д’Э, был избран как место спектакля, чтобы избежать большого стечения публики. Как отмечает Ромен Роллан, обстоятельства премьеры напоминали постановку «Дафны» Пери в доме Барди, осуществлённую Флорентийской камератой. Строго говоря, определение «опера» не подходит этому произведению: четырнадцать сцен «Пасторали» — это четырнадцать песен, слабо связанные между собой драматургически, но долженствующие представить «различные душевные переживания». После премьеры Перрен в своём отчете делла Ровере описал триумф «Пасторали», подчеркнув, что некоторые зрители в появлении этого произведения увидели победу французского языка. Произведение Перрена — Камбера было сыграно и для молодого короля в Венсеннском замке[5]. Впоследствии «Пастораль» была очень популярна и неоднократно ставилась, на волне её успеха Камбер стал музыкальным интендантом Анны Австрийской, а Перрен 28 июня 1669 года получил патент на открытие Королевской Академии музыки. Перрен получал монопольное право открывать академии музыки на всей территории Франции и осуществлять оперные постановки на французском языке «по итальянскому образцу»[6][7].

Первым спектаклем Королевской академии музыки стало представление сочинения Перрена «Помона» (музыка Камбера), состоявшееся 19 марта 1671 года. «Помона» имела большой успех, однако это не помогло Перрену, не обладавшему сколько-нибудь значительными деловыми качествами, он потерпел финансовый крах и быстро утратил право на монополию. Патент на постановку оперных спектаклей король вскоре передал Люлли, не только талантливому композитору, но практичному дельцу, умелому организатору и осмотрительному придворному[8].

Антуан Куазевокс. Портрет Жана Батиста Люлли

Сюжет музыкальной трагедии как правило строился на основе античной мифологии или героико-романтических эпосов (Тассо и Ариосто). Стандартная музыкальная трагедия состоит из пяти актов, как и трагедия театральная, и предваряется аллегорическим прологом. При жизни короля Людовика XIV в прологе воспевались благородные качества монарха. Каждый из пяти актов открывался большой арией, в которой один из главных героев выражал свои чувства, основное действие продолжалось речитативными диалогами с вкраплениями коротких арий. Как в своё время и участники Флорентийской камераты, Люлли положил в основу французской оперы музыкальную декламацию, оперный речитатив, которому отводилась важная роль. Разрабатывая его, Люлли обратился к традиции французской сценической декламации. Известно, что он стремился воспроизвести, к примеру, сценическую речь актрисы Мари Шанмеле, известной исполнением ролей в трагедиях Расина[9]. Однако, если Флорентийская камерата стремилась к возрождению того, что представлялось в ту эпоху подлинной античной трагедией, музыкальная трагедия Люлли восходила не к античным образцам, а к их преломлению в творчестве Расина[10].

Люлли не просто копировал декламацию трагедийных актёров. Использовав характерные для неё черты, он взял за основу итальянский оперный речитатив середины XVII века, ещё сохранявший мелодичность и, с уклоном в сторону декламации, создал речитатив музыкальной трагедии, основу французской оперы. Впоследствии развитие речитатива в итальянской и французской оперы шло в различных направлениях. Речитатив итальянский утратил мелодичность, стал сухим, уступив главное место в опере-сериа богато инструментализированной арии — музыка доминировала над словом, она стала средством выражения внутренних переживаний героев. Французский же «речитативно-ариозный» стиль стал основой национальной оперы[11], большую часть действия занимало речитативное пение: текст обязательно должен был быть услышан и понят зрителем. Мелодия более выражена, сопровождает всё действие, подобно непрерывным мелодиям опер Вагнера.

Акт музыкальной трагедии завершался дивертисментом с хором и балетными танцами. В отличие от итальянской оперы, где главенствующая роль отводилась музыке и особенно вокалу — соло или в ансамбле, в лирической трагедии особое внимание уделялось созданию представления, в котором в равной степени важны были все его составляющие: музыка, текст, исполнительское и актёрское мастерство, танцы, оформление представления, сценические эффекты. Важное значение придавалось хору, состоящему из второстепенных персонажей.

Несмотря на то, что создатели жанра ориентировались на трагедии Корнеля и Расина, музыкальная трагедия явление не столько классицизма, сколько барочного театра. Французская трагедия, черпавшая сюжеты по большей части из античной истории, отличалась сдержанной суровостью сценографии, для оперы Люлли избрал сказочно-мифологическое направление и соответствующую ему зрелищность, внешнюю декоративность, сценические эффекты, призванные изобразить чудеса, происходящие по ходу действия. Балетные номера, ушедшие со временем из итальянской оперы, стали важнейшей частью лирической трагедии.

В то же время Люлли избежал барочной невнятицы действия: композиция его произведений всегда стройна, между плавными вокальными речитативными партиями и яркими самодостаточными формами сценического искусства — танцем, маршем, хором, он выстраивает гармоничное равновесие. Увертюра люллистской оперы, порождение придворного балета, собственно противопоставление двух разных по характеру танцев — паваны и гальярды, символизирует парадный выход короля и его свиты[12]. Речитатив отвечал за индивидуальный мир персонажей, а оркестровые и хоровые партии, балетные номера создавали внешнюю среду драматического действия, воплощали явления природы, празднования каких-либо событий, в них также выражалось восприятие происходящего. В этом смысле Люлли, в отличие от современных ему итальянских композиторов, опередил своё время, предвосхитив то, что потом станет основой большой оперы — репрезентативная (в определении Брянцевой) музыкальная часть станет полноправной составляющей оперной партитуры[13]. Формально опера Люлли своей уравновешенностью как общей структуры, так и её частей решена в классицизирующем стиле. Все музыкально-сценические элементы были подчинены идее акцентирования особенностей каждого из них контрастным сопоставлением: сольные арии фланкировались хоровыми партиями, балетные выходы обрамляли air dansée (танцевальный напев) и т. д. при этом построение композиции по принципу противоположностей всегда ярко выражено для зрителя[14].

Большое количество танцевальных эпизодов требовало качественного преобразования исполнительской манеры оркестра. Чтобы достигнуть особой выразительности требовалась безусловная слаженность в игре между всеми оркестрантами и их подчинения ведущему[15].

Начиная с первой лирической трагедии — «Кадма и Гермионы» (1673) — , Люлли каждый год создавал и ставил новое произведение этого жанра, в их число входят: «Альцеста» (1674), «Тезей» (1675), «Атис» (1676), «Изида» (1677), «Психея» (1678), «Беллерофонт» (1679), «Прозерпина» (1680), «Персей» (1682), «Фаэтон» (1683), «Амадис» (1684), «Роланд» (1685) и «Армида» (1686). Работа над «Ахиллом и Поликсеной» (1687) стала последней для Люлли, оперу уже после его смерти закончил ученик композитора Паскаль Колас.