Мстиславова грамота

Список грамоты был найден в начале XIX века (1804 или 1807 гг.) епископом (впоследствии митрополитом) Евгением (Болховитиновым) в бумагах новгородского Юрьева монастыря. Данный список грамоты датируется 1128-1132. Датировка основывается на фактах жизни лиц, упоминаемых в грамоте: великий князь Киевский Мстислав Владимирович находился в Киеве с 17 марта 1117 года до смерти 14 апреля 1132 года, Всеволод Мстиславович совершал поездку в Киев, игумен Исайя, который являлся вторым настоятелем Юрьева монастыря, после игумена Кириака, при котором монастырь был основан. Предпочтительной датировкой выступает 1130 год, когда Всеволод Мстиславович посещает отца в Киеве. участвовали члены археографического кружка Н.П. Румянцева. В 1818 году митрополитом Евгением было предпринято монографическое издание памятника, которое благодаря своему качеству послужило началом для развития русской дипломатики. С грамотой была найдена печать (также имеет название "хрисовул"), которая не могла принадлежать ни одному из князей и атрибутируется Ярославу Всеволодовичу, который занимал новгородский стол четыре раза с 1215 по 1236 г. Предполагается, что печать была подложена позднее в качестве замены утерянной оригинальной печати.

Вопрос подлинности «Мстиславовой грамоты» как акта, датированного 1130 годом был поставлен под сомнение Валентином Лаврентьевичем Яниным в работе «Печать Мстиславовой грамоты»[3], на основании атрибуции печати текста (на которой изображен святой Федор Стратилат с одной стороны и «Господь Вседержитель» с другой). По предположению исследователя, печать принадлежала Ярославу Всеволодовичу, сыну Всеволода Большое Гнездо, правившего в Великом Новгороде с 1215 по 1236 год. В последующей работе «К вопросу о дате древнейшего русского акта»[4] Янин выстраивает следующую гипотезу: «Мстиславова грамота» может оказаться архивной копией, выданной взамен потерянного оригинала. Эту теорию прорабатывает Алексей Алексеевич Гиппиус в статье «Загадки Мстиславовой грамоты»[1]. Он утверждает, что в пользу этого говорит факт описки, исправленной писцом. Глагол «далъ», обозначающий акт дарения в контексте грамоты не может быть пропущен при написании текста впервые. Вторым аргументом в пользу копии служит диакритика Мстиславовой грамоты и ее интерпункция. Однако, палеографический анализ «Мстиславовой грамоты» Г. А. Ильинского[5] вывел в ней все признаки уставного письма XII века, что опровергает возможность ее написания в XIII веке. Существует альтернативная гипотеза, она строится на приписке, добавленной к пожалованию, сделанной в более позднее время. Гиппиус делает такой вывод на основании использования других чернил и иного почерка писца, а также орфографических различиях. Факт использования в приписке листового сусального золота, позволяет сделать вывод, что приписка является не просто пометкой, а официальным добавлением к акту, сделанным после его создания. Гиппиус не отрицает возможности существования копийного характера текста, но и не поддерживает его, аргументируя это вероятностью существования двух экземпляров оригинала или же наличием чернового варианта акта. Важно отметить, что «Мстиславова грамота» обладает особой композиционной структурой, не характерной для подобных текстов в дальнейшем. Именно композиционное решение натолкнуло ученых на идею о том, что текст исправлялся. На основании исторических событий в 1232 году Юрьевский монастырь участвовал в мятеже со стороны оппозиции, в результате чего утратил часть своих владений (волость Буйцы), которые были ему возвращены после смерти старшего сына Ярослава (Федора), благодаря приписке на оригинальном документе. Таким образом исследователи пришли к выводу, что текст грамоты является оригинальным, однако содержит приписку сделанную сто лет спустя.

Мстиславова грамота имеет двоякую структуру ввиду особой интитуляции. Подобный принцип встречается в некоторых берестяных грамотах, посыл которых мог быть одновременно направлен двум адресатам. В рассматриваемой грамоте «двойственность» проявляется иным образом: со стороны субъекта речи и с точки зрения объекта жалования. В тексте происходит смена повествователя от Мстислава к его сыну Всеволоду. Первая часть представлена под авторством Мстислава, затем без конкретного перехода слово передается Всеволоду, который дополняет указ другим видом пошлины. Смена «адресанта» неочевидна на первый взгляд, так как в грамоте сохраняется повествование от первого лица. Тем не менее, исследователям удалось установить соответствие между линиями повествованиями и историческим контекстом. Так, доктор филологических наук, лингвист А.А. Гиппиус пишет о грамоте формой диалога между отдающим приказ Мстиславом и его сыном Всеволодом.[1]

Документ представляет собой жалованную грамоту, которая утверждает передачу права Юрьеву монастырю владеть землями и получать с них пошлины. Этот документ издавался от лица великого князя Мстислава Владимировича, правившего в Киеве. Так как земли передавались во владение Юрьева монастыря, акт был адресован игумену Исайе. Данный приказ было поручено исполнить сыну князя — Всеволоду Мстиславичу. который в это время занимал престол в Новгороде. В грамоте речь идёт о праве владеть территорией Буйцы. По поводу этого населенного пункта до сих пор ведутся споры. Дело в том, что с таким названием существовало как село, так и волость. Поэтому нельзя точно утверждать, какая территория подразумевалась. Проблемы возникли не только с определением топонима, но и с чёткой датировкой в связи с тем, что в грамоте не упоминаются временные рамки: нет указания на месяц или год. Путём сопоставления биографии князей и сведениях о настоятелях Юрьева монастыря лингвисты и филологи определили временной период написания грамоты: 1128—1134 года.