Монеты Андрагора

В настоящее время известно о четырёх золотых статерах Андрагора из Амударьинского клада («Сокровище Окса»), найденного в 1878—1879 годах у реки Амударьи в городище Тахти Кобад (территория современного Шаартузского района Республики Таджикистан), и о трёх золотых статерах Андрагора из крупнейшего клада монет Мир Заках II, обнаруженного в 1992 году в афганской деревне Мир Заках в 53 км к северо-востоку от города Гардез (их принадлежность к этому кладу была установлена О. Бопераччи в 1994 году)[1][2][3]. Кроме того, известны три подлинные тетрадрахмы Андрагора. Все три экземпляра тетрадрахм были в своё время куплены у Чанда Малла, некоего торговца древностями из Равалпинди, через лавку которого прошло большинство артефактов Амударьинского клада[4].

Золотой статер Андрагора

Серебряная тетрадрахма Андрагора. Другой из двух известных типов чеканки

Два статера Андрагора из «Сокровищ Окса» (весом 8,52 и 8,55 г., чекан разными штемпелями) хранятся в Британском музее, один статер (весом 8,45 г.) — в Берлинском музее. Четвёртый статер из «Сокровищ Окса» находился в коллекции А. Каннингема, но в Британский музей не поступил. На лицевой стороне статеров Андрагора изображена голова бородатого мужчины в профиль вправо с лентой на волосах, завязанной на затылке на манер диадем эллинистических правителей, волосы на голове и борода идеально ровно уложены прядями, шея укрыта краем одеяния, лежащим четырьмя изогнутыми складками; слева от головы в поле монеты помещена оригинальная монограмма. На реверсе статера изображена мужская фигура (возможно, бога Ареса) в мускульной кирасе, стоящая на квадриге из рогатых коней в галопе (задние ноги коней стоят на земле, передние — подняты); квадригой управляет крылатая богиня Ника; под квардигой помещена легенда «ΑΝΔΡΑΓΟΡΟΥ» на греческом языке[5][6].

Всего известно три тетрадрахмы Андрагора, две из них (весом 16,56 и 16,36 г.) хранятся в Британском музее, третья (весом 16,32 г.) — в Государственном Эрмитаже в Санкт-Петербурге. Одна из монет Британского музея отчеканена тем же штемпелем, что и монета из Эрмитажа. На лицевой стороне тетрадрахм изображён профиль богини Тихи (Тюхе) вправо, увенчанный традиционной короной из крепостных башен (corona muralis); слева от головы в поле монеты помещена оригинальная монограмма, всё изображение заключено в точечный ободок. На оборотной стороне монеты изображена богиня Афина в полный рост влево; богиня одета в хитон и гиматий, на голове — характерный для Афины коринфский шлем с длинным гребнем; на вытянутой вперёд правой руке богини сидит сова, левая рука опущена на стоящий у ноги щит с умбоном-горгонейоном; за фигурой Афины помещено наклонённое длинное копье, визуально делящее круг изображения монеты по диагонали на две почти равные части; слева от богини в поле монеты помещена легенда «ΑΝΔΡΑΓΟΡΟΥ», всё изображение заключено в точечный ободок[7].

Все подлинные монеты Андрагора относятся к Амударьинскому кладу или, по крайней мере, происходят из Равалпинди, где предметы клада были распроданы после его обнаружения, а также к афганскому кладу Мир Заках II. Таким образом, ни одна из монет не была обнаружена на исторической территории Парфии. Дискуссии о месте выпуска монет начались сразу же после выхода их каталога. Уильям Тарн в 1939 году высказывал мнение, что чеканивший эти монеты Андрагор был мелким греческим правителем, управлявшим одной из областей на берегах Окса (Амударьи). Джордж Хилл считал, что монеты Андрагора можно отнести как к Парфии[3][8], так и к Северо-Восточной Персии. Вслед за Перси Гарднером и Ульрихом Вилькеном большинство исследователей поддержали теорию о том, что монеты были отчеканены в Парфии неким селевкидским сатрапом Андрагором[9]. Отечественные археологи-востоковеды И. М. Дьяконов и Е. В. 3еймаль в совместной работе 1988 года также пришли к выводу, что «монеты Андрагора следует считать чеканкой доаршакидской Парфии». При этом ими было отмечено, что в настоящее время вряд ли возможно точно определить город, в котором осуществлялся их выпуск. Кроме того, было указано на полное отсутствие преемственности по отношению к чеканке селевкидских монет (сюжеты изображений, манера исполнения, оформление, технические особенности чеканки[10]).

Совершенно оригинальную теорию относительно места и времени выпуска монет Андрагора обосновал современный российский исследователь Парфии А. С. Балахванцев, по мнению которого, эти монеты нельзя признать отчеканенными в Парфии, как минимум, по двум причинам. Во-первых, ни одна из них не была обнаружена на территории собственно Парфии, так как все известные их экземпляры происходят с исторической территории Бактрии (Амударьинский клад) или Арахосии (клад Мир Заках II). Во-вторых, отсутствует какое-либо сходство между монетами Андрагора и монетами последующих парфянских эмиссий Аршака I и Аршака II: Андрагор чеканил статеры и тетрадрахмы, первые Аршакиды — драхмы и дихалки; соотношение осей аверса и реверса у монет Андрагора всегда ↑↓, у монет Аршакидов — ↑↑ ± 15°; разительные отличия между чеканом Андрагора и раннеаршакидскими монетами наблюдаются также в иконографии и манере исполнения[11].

Согласно теории Балахванцева, местом чеканки монет Андрагора была Бактрия, подтверждением чего является, во-первых, совпадение ориентации осей аверса и реверса монет Андрагора с бактрийскими монетами Селевкидов, во-вторых, монограмма на аверсе статеров Андрагора практически идентична монограмме, присутствующей на афганских монетах последней четверти IV века до н. э., имитирующих афинские дидрахмы стиля В, при этом соотношение осей лицевой и оборотной сторон указанных дидрахм такое же, как у монет Андрагора[12]. В-третьих, тетрадрахмы Андрагора имеют пониженный по сравнению со стандартным вес (от 16,32 до 16,56 г.), что сближает их с бактрийскими тетрадрахмами Селевкидов, которые также отличались более низким весом (около 16,56 г.) по сравнению со стандартными тетрадрахмами других монетных дворов Селевкидов, средний вес которых при Антиохе I и Антиохе II составлял 16,80—17,05 г.[13]. Речь здесь идёт о селевкидских тетрадрахмах с пониженным весом, чеканившихся на монетном дворе в Бактрах, основанном при Антиохе I[14].

В четвёртых, по мнению Балахванцева, в иконографии аверса тетрадрахм Андрагора бросается в глаза явное кипрское влияние — изображение головы богини, увенчанной короной из крепостных башен (corona muralis), находит довольно близкие аналогии на аверсах монет таких кипрских полисов 2-й половины IV века до н. э., как Пафос и Саламин, что вполне согласуется с ведущей ролью киприотов, которую они играли в политической и культурной жизни Бактрии вскоре после завоевания её Александром «Великим». Здесь стоит заметить, что ещё Дьяконов и 3еймаль отмечали невозможность использовать для датировки тетрадрахм Андрагора иконографическое сопоставление изображённой на них богини в corona muralis с аналогичными изображениями на монетах других эмитентов (правда, они приводили в пример монеты Смирны, Селевкии и Арада и других центров) в связи с отсутствием методов детального типологического анализа. Наконец, в-пятых, монетный тип реверса тетрадрахм Андрагора с изображением Афины в боевом облачении довольно близок к изображению Афины, присутствующему на оборотной стороне одного из бронзовых чеканов первого царя Греко-Бактрийского царства Диодота[15][16].

Голова богини в corona muralis на аверсе тетрадрахмы города Смирна (середина II века до н. э.)		Голова богини в corona muralis на аверсе статера Никокреона, царя Саламина в 332—310 годах до н. э.

Продолжающаяся научная полемика вокруг монет Андрагора касается не только места, но и времени их чеканки в соотношении полученных нумизматических данных со сведениями Юстина, который в своём труде упоминает двух наместников Парфии по имени Андрагор — одного из них якобы назначил Александр Македонский, другого сверг основатель династии Аршакидов Аршак I. Сами монеты не содержат данных о времени их выпуска, отсутствуют и прямые указания исторических источников о существовании независимого правителя по имени Андрагор, ко времени которого можно было бы отнести эти монеты, поэтому для их датировки исследователям не оставалось ничего, кроме анализа иконографических аналогий. Русский археолог и нумизмат А. К. Марков (1858—1920) первым выразил обоснованные сомнения в эффективности этого метода. Рассуждая об упоминании двух Андрагоров у Юстина, Марков отмечал, что разница между периодами их гипотетического существования составляет всего несколько десятков лет, за которые художественные особенности чеканки монет в Парфии не могли измениться настолько, чтобы их анализ смог показать, к какому периоду относятся известные монеты Андрагора — к концу IV или середине III века до н. э. При этом, сам Марков приписал золотые статеры Андрагора упомянутому Юстином наместнику Александра Великого, а серебряные тетрадрахмы — селевкидкому сатрапу, поверженному Аршаком I. Неразработанность детальной хронологии в области монетной чеканки Селевкидского государства и эллинистического Востока вообще, которая не позволяет провести результативный иконографический анализ, отмечали также И. М. Дьяконов и Е. В. 3еймаль[17][9].

Мнения учёных относительно времени эмиссии Андрагора разделились на две основные группы. Английский археолог и нумизмат Перси Гарднер (1846—1937) первым высказал мнение, что монеты Андрагора принадлежат бывшему селевкидскому сатрапу Парфии (современнику Селевка I или его преемников Антиоха I и Антиоха II), который добился независимости и в ознаменование этого начал чеканить собственные золотые статеры и серебряные тетрадрахмы. Мнение Гарднера поддержал немецкий историк античности Ульрих Вилькен; со временем эта точка зрения приобретала всё большую популярность среди исследователей и в настоящее время занимает доминирующее положение. Дьяконов и 3еймаль в своей работе 1988 года, основываясь на данных Юстина и надписи из Горгана, пришли к выводу, что монеты Андрагора могли быть отчеканены не ранее 247 года до н. э., то есть в самом конце правления или вскоре после смерти Антиоха II Теоса[9][18].

Другие исследователи (А. Каннингем, Э. Рэпсон, В. Рос) склонялись к тому, что указанные монеты были отчеканены Андрагором, которого, по утверждению Юстина, сатрапом Парфии назначил сам Александр Македонский[19][20]. Нашлись и такие, кто вообще отрицал принадлежность монет Андрагора упомянутым Юстином сатрапам Парфии, считая, что их отчеканил какой то другой Андрагор и не обязательно в Парфии (Дж. Хилл, У. Тарн, Н. Дибвойз)[9][21].

В одном из последних исследований, затрагивающих эту тему, российский востоковед А. С. Балахванцев пришёл к выводу, что имеющиеся данные свидетельствует о невозможности отнесения монет Андрагора к парфянской чеканке 2-й половины III века до н.э. Обосновав теорию о бактрийском происхождении рассматриваемых монет, Балахванцев высказал мнение и о фигуре самого Андрагора, в том числе, о времени его правления в Бактрии. Иконографический анализ показал возможность аналогии сюжета оборотной стороны статеров Андрагора с сюжетом мчащихся колесниц с божеством и богиней Никой, который был особенно распространён в Греции IV — начала III веков до н. э., где широко использовался в ювелирном искусстве, торевтике, вазописи и рельефной керамике. Сама же квадрига со статера Андрагора как иконографически, так и по манере изображения наиболее схожа с квадригой на оборотной стороне статера Вахшувара. Ещё Дьяконов и 3еймаль отмечали разительное сходство изображений оборотных сторон статеров Андрагора и Вахшувара, предположив, что они были изготовлены одним и тем же резчиком. Вслед за другими исследователями (к примеру, Г. А. Кошеленко, В. А. Лившицем), А. С. Балахванцев считает наиболее вероятным отождествление Вахшувара с бактрийцем Оксиартом, которого Александр Македонский назначил сатрапом Парапамисад в последние годы своей жизни[22][23]. На основании всего этого Балахванцев выдвинул предположение, что монеты Андрагора были отчеканены в Бактрии между смертью царя Александра IV Македонского в 309 году до н.э. и захватом Бактрии Селевком I в 306/305 году до н. э. Сам же Андрагор, по мнению Балахванцева, был одним из претендентов на власть в Бактрии после смерти своего земляка-киприота Стасанора[24].

• Балахванцев А. С. Политическая история ранней Парфии / Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — М.: Институт востоковедения РАН, 2018. — 467 с.
• Дибвойз, Нельсон. Политическая история Парфии / Пер. В. П. Никонорова. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2008. — 816 с. — (Историческая библиотека). — ISBN 978-5-8465-0638-1.
• Дьяконов И. М., 3еймаль Е. В. Правитель Парфии Андрагор и его монеты // Вестник древней истории. — 1988. — № 4. — С. 4—19.
• Кошеленко Г. А. Bopearachchi O., Aman ur Rahman. Pre-Kushana Coins in Pakistan. Karachi, 1995. 237 p. // Российская археология. — 1998. — № 3. — С. 214—220. — ISSN 0869-6063.
• Марк Юниан Юстин. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiarum Philippicarum» / Пер. А. А. Деконского и М. И. Рижского. — СПб.: Из-во Санкт-Петербургского университета, 2005.