Мещане (спектакль, 1966)

Присвоенное Большому драматическому в 1932 году имя Максима Горького обязывало театр иметь его пьесы в своём репертуаре, однако, придя в БДТ в 1956-м, Георгий Товстоногов предпочёл возобновить поставленные ещё Натальей Рашевской спектакли «Враги» и «Достигаев и другие». Лишь в 1959 году, когда уже в «Крокодиле» появилась карикатура на «Ленинградский БДТ имени Горького не ставит пьес М. Горького»[1], он впервые сам обратился к драматургии одного из основателей БДТ, поставив к 40-летию театра пьесу «Варвары»[2]. Спектакль, вызвавший острую полемику, тем не менее стал одним из лучших в репертуаре Большого драматического; но к 1966 году ансамбль распался: вынужденно, из-за болезни ног, покинул театр Павел Луспекаев, уехала в Москву Татьяна Доронина — и «Варвары» сошли со сцены. К счастью для режиссёра, пишет Е. Горфункель, горьковская линия не стала в его творчестве ни формальной, ни насильственной[1]. Для нового обращения к Горькому Товстоногов выбрал пьесу «Мещане», которую в молодые годы уже ставил со студентами в Тбилиси[3].

Товстоногов однажды признался, что первый импульс к постановке этой пьесы в БДТ дал ему театр абсурда: пьесы С. Беккета и Э. Ионеско помогли ему увидеть в старой пьесе новое — абсурдность и бессмысленность существования её героев, «замкнутые круги, по которым они мечутся»[4]. В «Мещанах» нашлось место и идеям Бертольта Брехта: желая представить в спектакле не отдельных людей, а «жизненное явление» и заставить зрителя увидеть его широко, увидеть не непосредственно, а опосредованно, Товстоногов обратиться к арсеналу «эпического театра». «Чтобы сохранить эту дистанцию, — писал режиссёр, — один из компонентов спектакля обязательно должен всё время как бы возвращать зрителя в исходное положение, заставляя его на всё смотреть со стороны»[5]. В «Мещанах» таким компонентом стала музыка: «Балалайка или мандолина, исполняющие нехитрую мелодию „жестокого“ романса или песенку городских окраин, врываются в действие нашего спектакля каждый раз неожиданно, давая возможность зрителям точнее оценить происходящее. Музыка здесь призвана создать тот эффект очуждения, о котором пишет в своей театральной теории Брехт»[5].

Премьера «Мещан» состоялась 25 декабря 1966 года[6]. Главными открытиями этого спектакля стали трагический — в его «тщетном усилии понять происходящее, найти точку опоры для себя и своих ближних»[7] — Бессемёнов Евгения Лебедева, которого один из критиков назвал «мещанским королём Лиром»[8], и Татьяна Эммы Поповой, которую критики, напротив, сравнивали с чеховскими персонажами, c сёстрами Прозоровыми из «Трёх сестёр», с Сориным из «Чайки» — «человеком, который хотел», но так и не смог осуществить задуманное[8].

В 1968 году Георгий Товстоногов, Евгений Лебедев и Эмма Попова были удостоены Государственной премии СССР. Спектакль шёл на сцене БДТ около двадцати лет в почти неизменном составе: после ухода из жизни Павла Панкова (в 1978 году) роль Тетерева исполнял Владислав Стржельчик[9]; на роль Петра был со временем введён Олег Борисов.

В 1971 году при участии Товстоногова была создана телевизионная версия спектакля, с «классическим» составом исполнителей.

Действие происходит в самом начале XX века, в провинциальном городке. В большом доме зажиточного мещанина Василия Васильевича Бессемёнова всегда многолюдно: кроме жены, Акулины Ивановны, в нём проживают двое детей Бессемёновых — Татьяна и Пётр, воспитанник Нил, молодая особа Елена Николаевна Кривцова, снимающая две комнаты в верхнем этаже, и кухарка Степанида. Ещё у Бессемёновых есть два нахлебника — певчий Тетерев и студент Шишкин; Степаниде по хозяйству помогает девушка Поля, дочь дальнего родственника Бессемёновых — Перчихина, торговца певчими птицами, и он тоже в этом доме частый гость.

Сын Пётр — бывший студент, исключённый из университета за недолговременное увлечение политикой, не находит себе занятия и постоянно пребывает в мрачном настроении. Дочь Татьяна — школьная учительница, тяготится своей работой и мечтает о человеке, который нарушит её одиночество и наполнит смыслом её жизнь. Ей нравится Нил — машинист депо, твёрдо стоящий на ногах, единственный в этом семействе довольный жизнью человек; но Нил едва замечает Татьяну: он постоянно ищет Полю. Бессемёнов обеспокоен судьбой своих детей; он не может понять, почему сын мается без дела, а 28-летняя дочь до сих пор не замужем; его настораживает общение детей, особенно Петра, с Еленой Николаевной, женщиной сомнительного поведения, — у детей же постоянное раздражение вызывает мелочность и ограниченность родителей; между отцом и детьми изо дня в день вспыхивают ссоры, нередко переходящие в скандалы.

Очередной тоскливый вечер, с очередной ссорой между отцом и детьми; обиженный Бессемёнов покидает столовую, Татьяна за фортепиано поёт заунывный романс, философ Тетерев не сводит глаз с Поли, безуспешно пытаясь привлечь к себе её внимание. Перчихин в тоске предлагает сыграть в карты, но никому не хочется; Поля отправляется в театр, но никто не хочет составить ей компанию: в местном театре тоже скучно. С репетиции любительского спектакля возвращаются Нил и Елена Николаевна, и всё тотчас оживляется; вечер заканчивается песнями и танцами. А наутро — очередная ссора между отцом и детьми; Бессемёнов горько сожалеет о том, что дал детям образование, которого не имеет сам, видя в этом причину всех зол, и прежде всего — взаимного непонимания.

Татьяна, оживающая всякий раз с появлением Нила, не в силах понять, что он нашёл в необразованной и ограниченной девушке, и не верит в серьёзность его увлечения. Однако за ужином, в отсутствие Татьяны и Петра, разыгрывается очередной скандал: Нил сообщает приёмному отцу о своём намерении жениться на Поле. Но Бессемёнов подыскивал ему другую невесту, с хорошим приданым, дочь бродяги не входила в его планы. Свой бессильный гнев Бессемёнов вымещает на Перчихине — выгоняет его из дома.

Одновременно Нил отнимает последнюю надежду и у Тетерева: сильно пьющий, опустившийся певчий хотел подняться, ему казалось, что Поля — тот человек, который мог бы изменить его жизнь. Последнюю надежду теряет и Татьяна. Случайно подслушав ночью объяснение Нила с Полей, она выпивает нашатырный спирт.

Татьяну спасают; но семья рушится: уходит Нил с Полей, вслед за ними уходит и Пётр с жизнерадостной Еленой Николаевной. В доме с родителями остаётся только Татьяна, которой некуда и не с кем уйти. Товстоногов несколько изменил финал пьесы: если у Горького Татьяна, оставшись одна, «медленно сгибалась, облокачиваясь на клавиши», то в спектакле БДТ она, напротив, медленно поднималась и с тупой сосредоточенностью начинала ловить моль. «Она хлопала в воздухе воздетыми кверху ладонями, странно, как механическая кукла, кружась по комнате, и что-то жуткое было в методичных движениях татьяниных разметанных рук, в её блуждающем взоре»[10]

«Мещане» вошли в «золотой фонд» советского театра и на десятилетия стали своего рода визитной карточкой товстоноговского БДТ[11]. «Мы спорим о каждом образе товстоноговских „Мещан“, как спорили бы о факте жизни… — писал П. А. Марков спустя десять лет после премьеры. — Органичность образов доведена и актёрски и жизненно до крайнего, предельного пафоса: для Бессемёнова — до трагедии жизненного тупика, для Акулины Ивановны — до беспомощной житейской озабоченности, для Татьяны — до пронзающей душу безысходности… И эта обостренность отнюдь не требует актёрской подчёркнутости. Таков сценический ключ к „Мещанам“. Психологическая наполненность, богатство ассоциаций, связанные с каждым образом, неразрывны»[12].

В 1990 году, к первой годовщине смерти Товстоногова, артисты театра восстановили спектакль для единственного представления в Москве; по свидетельству Н. Старосельской, в Театр им. Моссовета, где игрался спектакль, «прорваться можно было только с бою»: «…Впечателение было поистине ошеломляющим: на пороге стояла совершенно иная эпоха… в стране назревали огромные перемены, а пафос этого старого спектакля по-прежнему завораживал!.. В переполненном зрительном зале царила мёртвая тишина, люди внимали шедевру Товстоногова так, словно спектакль был поставлен не почти четверть века назад, а вчера…»[13].

• Василий Васильевич Бессемёнов — Евгений Лебедев
• Акулина Ивановна, жена его — Мария Призван-Соколова 
• Татьяна, его дочь — Эмма Попова
• Пётр, его сын — Владимир Рецептер (в телеверсии), Олег Борисов
• Нил, воспитанник Бессемёнова — Кирилл Лавров
• Тетерев, певчий — Павел Панков (в телеверсии), Владислав Стржельчик (с 1978 года)
• Елена Николаевна Кривцова — Людмила Макарова
• Перчихин, торговец певчими птицами — Николай Трофимов
• Поля, его дочь — Людмила Сапожникова (в телеверсии), Елена Немченко
• Шишкин, студент — Владимир Четвериков (в телеверсии), Анатолий Гаричев
• Цветаева, учительница — Елена Немченко (в телеверсии), Г. В. Яковлева
• Степанида, кухарка — Марина Адашевская
• Доктор — Изиль Заблудовский (в телеверсии), Георгий Штиль
• Извозчик — Юрий Соловьёв

• Альтшуллер А. Спор на все времена // Премьеры Товстоногова / Сост., пояснит. текст Е. И. Горфункель. — М.: Артист. Режиссёр. Театр; Профессиональный фонд «Русский театр», 1994. — С. 193—194.
• Смелянский А. М. Предлагаемые обстоятельства. Из жизни русского театра второй половины XX века. — М.: Артист. Режиссёр. Театр, 1999. — С. 62—66. — 351 с. — ISBN 5-87334-038-2.
• Соловьёва И. Н., Шитова В. В. Вселенная одного дома // Премьеры Товстоногова / Сост., пояснит. текст Е. И. Горфункель. — М.: Артист. Режиссёр. Театр; Профессиональный фонд «Русский театр», 1994. — С. 184—191.
• Старосельская Н. Д. Товстоногов. — М.: Молодая гвардия, 2004. — ISBN 5-235-02680-2.
• Товстоногов Г. А. Круг мыслей: Статьи. Режиссёрские комментарии. Записи репетиций.. — Л.: Искусство, 1972. — 287 с.