Манёвры войск Белорусского военного округа 1936 года

Перед полуторатысячной аудиторией с приветственными речами и тостами выступили Н. М. Голодед и главы иностранных делегаций. 11 сентября командующий округом командарм 1 ранга И. П. Уборевич сделал обстоятельный разбор манёвров. Выступивший за ним Народный комиссар обороны маршал К. Е. Ворошилов положительно оценил разработанный замысел учений и безупречное руководство манёврами, а также в целом хорошие действия войск и штабов. Он подчеркнул, что эти манёвры являются серьёзной боевой «репетицией» и что Белорусский военный округ с честью выдержал экзамен на зрелость. Вместе с тем К. Е. Ворошилов отметил, что ещё многое предстоит сделать для улучшения организации противовоздушной обороны, организации обороны войск от внезапного нападения, для совершенствования управления войсками и взаимодействия их с военно-воздушными силами. Также Ворошилов сказал, что Белорусский военный округ по праву считается одним из лучших округов в Советском Союзе, а его войска и начальствующий состав являются наиболее квалифицированными, наиболее подготовленными в РККА. Ворошилов назвал Белорусский военный округ «резервуаром» кадров, главным образом из комсостава, людей для других округов. В заключение, нарком призвал к бдительности в связи с нараставшей угрозой войны со стороны германского фашизма и японского милитаризма.

Торжественный обед проводился сразу же по окончании учений, до выступлений официальных лиц. Ещё 10 сентября весь начальствующий состав РККА, участвующий в манёврах, а также иностранные делегации присутствовали на обеде, устроенном руководителями партии и правительства Белорусской ССР председателем Совета народных комиссаров Н. М. Голодедом и секретарём ЦК КП(б) Белоруссии Н. Ф. Гикало. Кроме членов ЦК партии и правительства Белоруссии на обеде присутствовал секретарь Калининского обкома партии М. Е. Михайлов и председатель облисполкома В. Ф. Иванов, а также секретарь Западного обкома партии Румянцев и председатель облисполкома Ракитов.

Утром 12 сентября в Минске состоялся парад войск, участвовавших в манёврах. Перед участниками парада и трудящимися Минска выступил Нарком обороны К. Е. Ворошилов. По словам Ворошилова, невзирая на всякого рода начинания в виде разнообразных конгрессов мира, деклараций мира, и прочих начинаний «лучших людей современного человечества», война тем не менее готовится. Но, если в итоге на Советский Союз нападут, предположил Ворошилов, и сам ответил на это предположение: «Мы будем без извинений, без расшаркивания, драться с врагом рабочих и крестьян, врагом трудящихся, так, как никто ещё не дрался».

После выступления Наркома обороны части 2-й, 5-й и 81-й стрелковых дивизий 16-го стрелкового корпуса, 4-й, 8-й и 37-й стрелковых дивизий 5-го стрелкового корпуса, 4-й, 7-й кавалерийских дивизий 3-го кавалерийского корпуса, механизированная и авиадесантная группы прошли торжественным маршем перед трибуной, на которой находились руководители партии и правительства Белоруссии, Народного комиссариата обороны и Генерального штаба, иностранные гости и члены белорусских профсоюзов. После парада были проведены конно-спортивные состязания, на которых своё образцовое мастерство и выучку продемонстрировал командно-начальствующий и рядовой состав кавалерийских частей. Под руководством одного из известнейших советских кавалерийских военачальников — П. А. Белова, были показаны грациозная верховая езда и ряд кавалерийских приёмов на скаку.

По официально озвученной оценке руководства манёвров, командиры и штабы авиадесантных частей успешно справились с подготовкой войск к десантированию, уверенно управляли боем после приземления. Войска продемонстрировали умение смело десантироваться, быстро вступать в бой и решительно вести боевые действия.

Однако иностранных наблюдателей отрепетированность действий РККА не впечатлила, а наоборот: «произвела скверное впечатление бросающаяся в глаза на каждом шагу старательная до пунктуальности подготовка маневров. Получалось впечатление, что все делается по заученному, вернее, зазубренному уроку; очень мало инициативы, чересчур пунктуальная выдержка частей»[4].

Подтвердилась правильность основных положений теорий глубокой операции и глубокого боя, и тем не менее, манёвры, проведённые в Белорусском военном округе в 1936 году, стали последними учениями столь крупного масштаба в предвоенные годы.

Позднее по действиям войск на манёврах были сделаны теоретические и практические выводы, сыгравшие большую роль в последующем развитии Вооружённых сил Советского Союза. По этому поводу начальник Генерального штаба маршал А. И. Егоров отмечал, что на основе итогов и результатов манёвров можно сделать ряд ценных тактических и оперативных выводов, особенно в использовании механизированных соединений и конницы. Опыт манёвров был использован при доработке проекта Временного Полевого устава РККА, введённого в действие приказом наркома обороны СССР от 30 декабря 1936 года. По словам участника учений, М. В. Захарова, опыт, приобретённый на манёврах, пригодился в Великой Отечественной войне, в ходе которой он получил своё дальнейшее развитие.

«Воздушными десантами мы больше занимаем иностранцев, как, например, в БВО, где гостей ради мы заставили т. Уборевича выбросить десант совсем не там, где следовало бы, и не так, как нужно было бы. И все только для того, чтобы товар лицом показать, мало считаясь с поучительностью этих действий для войск», — признал К. Е. Ворошилов еще на Военном совете при наркоме обороны 19 октября 1936 г.[5]

Таким образом, воздушный десант 9 сентября 1936 года не дал ничего для оценки боеспособности «предрепрессионной» РККА[6].

Более того: в сам сценарий учений было заложено два серьёзных изъяна, грозивших обернуться провалом воздушно-десантной операции в условиях войны.

1. В отличие от Киевских маневров, на маршруте в район выброски уже не часть, а все транспортные самолёты с людьми не были обеспечены прикрытием истребителей. Если ТБ-3 с десантом на борту пойдут так, подчёркивал сразу после манёвров, 15 октября 1936 года, на Военном совете при наркоме обороны, начальник ВВС РККА командарм 2 ранга Я. И. Алкснис, «то половина из них будет сбита вместе с людьми» еще до подхода к месту выброски[5]. Отчет штаба БВО о манёврах от 18 мая 1937 г. был еще более категоричен: в реальной боевой обстановке истребители противника уничтожат те 50 — 100 тяжёлых бомбардировщиков, которые попытаются днем высадить десант в условиях, аналогичных высадке 9 сентября 1936 г.[7]

2. По сценарию маневров, сразу после приземления на парашютистов 47-й авиадесантной бригады накинулись штурмовики ССС из 114-й штурмовой авиабригады (комдив А. А. Туржанский) «красных». Всего через три месяца, 2 — 3 декабря 1936 года, экипажи этой бригады, командированные на гражданскую войну в Испанию, пулемётным огнём разгоняли или прижимали к земле и конницу, и пехоту противника, за что испанские республиканцы прозвали ССС с его крыльевой батареей из 4 скорострельных пулеметов ШКАС «расанте» («бритва»)[8]. Однако, согласно сценарию Белорусских маневров, десант, обработанный этими «бритвами», боеспособности «не потерял»[6].

Военная мысль «гения» И. Уборевича родила идею, сделавшую белорусские маневры 1936-го шагом назад в сравнении с идеями «гения» И. Якира, спланировавшего Киевские манёвры 1935 года: парашютисты прыгали без оружия, а после приземления искали сброшенные отдельно собственные винтовки и пулеметы, которые не были обезличены, потратив на это целый час времени[6].

47-я авиадесантная бригада продемонстрировала «слабую» тактическую выучку. Тот её батальон, за действиями которого наблюдал начальник Управления боевой подготовки РККА командарм 2 ранга А. И. Седякин, вообще оказался «почти не сколочен и тактически не обучен». Отсутствие выучки, продемонстрированное годом ранее на учениях в Киевском военном округе, проявилось и в Белоруссии: сброшенные с самолётов десантники повели огульное безостановочное — без перебежек, без залеганий, без окапывания, без подготовки броска вперед огнем — наступление на пулемёты противника, шокировав специалистов-наблюдателей. Что и признал К. Е. Ворошилов 15 октября и 19 октября 1936 года на Военном совете: «у нас пока что дело сводится к одному: прыгай, ребята, а там видно будет»[6].