Кланы Шотландии

Исторически каждый шотландский клан был родовой общиной — большой группой людей, имевших гипотетического общего предка и объединённых под началом лидера или старшего в роду — вождя. Шотландская традиционная клановая система XIV—XVIII веков представляла собой своеобразную связь патриархально-родового и феодального укладов жизни, причём оба строя были неразрывно связаны и служили взаимной основой и опорой друг другу.

Основная часть шотландского клана состояла из лиц, связанных друг с другом кровным родством по линии отца. К числу родичей относились усыновлённые и признанные отцами незаконнорождённые дети, а также септы — допущенные в клан члены другого клана (зачастую родственного). Официального списка септ кланов не существует, и решение о том, какие септы есть у клана, остается за самим кланом[1].

К этой же части клана причислялись люди, принятые в него за какие-либо услуги. Кроме непосредственно родственников, в клан входили сторонние лица, проживающие на территории клана: пленные, вассалы, иностранцы.

Романтическое изображение клановых вождей (из книги 1831 года)

Принадлежность к клану проходит через фамилию[2]. Дети, которые берут фамилию своего отца, являются частью клана их отца, а не матери. Тем не менее, было несколько случаев, когда потомок по материнской линии изменял свою фамилию, чтобы претендовать на главенство клана, например покойный начальник клана Маклауд, который родился Джоном Олбридж-Гордоном и сменил свою фамилию на девичью фамилию его бабушки по материнской линии, чтобы претендовать на пост главы клана Маклаудов[3].

Главой клана считался вождь. Следующими по значимости являлись ближайшие родственники и наследники вождя. После них согласно иерархии чтились вожди ответвлений клана. Посредником между семейством вождя и рядовыми членами клана служили старейшины, или тексмены, принадлежавшие, как правило, к младшей линии того рода, к которому принадлежал вождь клана.

Подобным образом были устроены также ирландские кланы и септы. Клановое устройство сильнее укоренилось в изолированных, труднодоступных горных областях Шотландии, чем в равнинной части страны.

Многие кланы часто претендовали на мифологических основателей, которые укрепляли их статус и давали романтическое и прославленное представление об их происхождении[4]. Самые могущественные кланы основали свое происхождение на основе ирландской мифологии[4]. Например, были утверждения, что клан Макдональд происходил от Конна, короля Ольстера второго века, или от Кухулина, легендарного героя Ольстера[4]. Кланы Маккиннон и Макгрегор требовали родословной Алпина, отца Кеннета Макалпина, который объединил шотландское королевство в 843 году[4]. Истоки возникновения клановой системы надо искать в XIII веке, когда начало разрушаться предшествовавшее ей устройство. В это время племенные области Шотландии (Файф, Атолл, Росс, Морей, Бьюкен, Мар, Ангус, Стратерн, Леннокс, Гэллоуэй, Ментейт) постепенно начали терять своих вождей (мормэров) — местных графов и князей, чьи титулы и власть либо упразднялись, либо переходили по наследству и концентрировались в руках новой, преимущественно нормандской аристократии, среди которой больше всех преуспели чиновники шотландского двора и будущие короли Стюарты.

Как результат местное население, утратившее своих старых могущественных покровителей, выходцев из тех же земель и действительно в какой-то мере родственных себе, стало объединяться вокруг новых — лэрдов и баронов, зачастую людей чужих и пришлых, но имевших теперь законное феодальное право на землю. В то же время обновленная разнообразная элита, потомки гэлов, пиктов, норвежцев, ирландцев, норманнов, фламандцев, англосаксов и даже венгров, со своей стороны стремилась помимо юридических прав, гарантированных королевской властью, получить и «родовые»: стать «своими» на местах и заручиться поддержкой подвластных и подчиненных им людей.

Средневековый клан представлял собой военизированную структуру, члены которой должны были быть готовы в любую минуту взять в руки оружие. До начала XVII века многие кланы враждовали по поводу границ и угона скота. Во время стычек нередко применялась стратегия выжженной земли, из-за чего к концу XVI века кланы острова Скай вынуждены были питаться собаками и кошками[5]. Вражда еще более усугублялась участием шотландских кланов в войнах между ирландскими гэлями и английской тюдоровской монархией в 16 веке[6]. Внутри этих кланов сформировалась военная каста представителей младшего дворянства, которые были чисто воинами и которые сезонно мигрировали в Ирландию, чтобы сражаться в качестве наемников[7]. К XVIII веку кланы Кэмпбелл и Маккензи достигли господствующего положения благодаря искусному использованию в своих интересах конфликтов между другими кланами. Длительная вражда Кэмпбеллов с Макгрегорами привела к тому, что указом 1603 года король Яков объявил клан Грегор вне закона и по сути распустил его.

После гражданской войны 1640-х гг. и особенно во время реставрации Стюартов конфликты между кланами стали решаться преимущественно судебными методами. После восстановления монархии в 1660 году случаи вражды между кланами значительно уменьшились[8].

Последняя битва между кланами произошла в августе 1688 года, когда схлестнулись друг с другом кланы Хаттан и Камерон[8].

Клановая система предоставляла питательную среду для якобитских восстаний начала XVIII века ввиду удалённости горных кланов от центров администрации и их способности к быстрой мобилизации. Высадка Стюартов в Шотландии привела к расколу внутри ряда кланов. Известны случаи, когда глава клана не выезжал из замка, тогда как члены клана принимали активное участие в восстании[9].

После подавления восстания 1745 года герцог Камберлендский организовал депортацию целых кланов, которые поддерживали Стюартов. С точки зрения сегодняшнего дня эти действия представляли собой этнические чистки[5]. За пределами шотландских полков было запрещено ношение одежды с рисунком из тартана, которая позволяла членам одного клана быстро идентифицировать друг друга[5].

По мере интеграции с английской аристократией вожди кланов всё больше подчёркивали свои права в качестве землевладельцев и отказывались от обязанностей в качестве патронов. В середине XVIII века началось массовое выселение шотландцев в колонии. Этот процесс подстегнули «очистки имений» (clearing of estates), предпринятые шотландскими лордами (вождями кланов) с целью повышения рентабельности своих поместий. Зачастую миграцию возглавляли оставшиеся не у дел старейшины клана (тексмены) в надежде воссоздать клановое устройство по другую сторону океана[10].

Большая часть антикланового законодательства была отменена к концу XVIII века, когда угроза якобитов уменьшилась, а закон, ограничивающий ношение килтов, был отменен в 1782 году. Вскоре начался процесс восстановления высокогорной культуры. К XIX веку тартан был в значительной степени заброшен простыми людьми региона, хотя и сохранился в горных полках британской армии, к которым бедные горцы присоединились в большом количестве до конца наполеоновских войн в 1815 году[11][12].

Международное увлечение тартаном и идеализацией романтизированного Высокогорья было положено в основу цикла Оссиана, опубликованного Джеймсом Макферсоном (1736—1796)[13][14]. Макферсон утверждал, что нашел стихи, написанные древним бардом Оссианом, и опубликовал переводы, которые приобрели международную популярность[15]. Горские аристократы основали Горские общества в Эдинбурге (1784) и других центрах, включая Лондон (1788)[16].

Образ романтического нагорья был далее популяризирован работами Вальтера Скотта. Его «постановка» королевского визита короля Георга IV в Шотландию в 1822 году, когда король надел тартан, привела к резкому росту спроса на килты и тартаны, которые не могли быть удовлетворены шотландской льняной промышленностью.