Исламское образование в СССР

Исла́мское образова́ние в СССР сеть советских исламских учебных заведений. От дореволюционного периода СССР унаследовал обширную сеть мусульманских школ. В 1920-е годы учителя этих школ привлекались к работе в создаваемых советских школах. Однако в 1920-е — начале 1930-х годов в СССР была полностью ликвидирована легальная сеть исламских учебных заведений: все мектебы и медресе были закрыты.

Мир-и-Араб — единственное медресе, функционировавшее в СССР большую часть послевоенного периода

В 1946 году началось восстановление исламского образования в СССР — было открыто медресе «Мир-Араб». В 1946—1988 годах все исламское образование в СССР сводилось к этому медресе (в 1956—1961 годах также действовало медресе Баракхона) и (с начала 1970-х годов) одному исламскому институту в Ташкенте. Это были маленькие учебные заведения (по несколько десятков обучающихся). Кроме того, некоторых мусульманских деятелей в послевоенный период посылали учиться за границу — в исламские институты дружественных СССР арабских стран. Обучать исламу (как и любой иной религии) в послевоенном СССР разрешалось только взрослых. Начальное мусульманское образование — мектебы — до 1988 года в послевоенном СССР отсутствовало.

В Перестройку началось восстановление исламского образования. С 1988 года при Московской соборной мечети действовали курсы по изучению Корана, слушателями которых были только взрослые люди (в 1989 году набрали также детей).

Предыстория

От Российской империи и её вассалов (Хивинского ханства и Бухарского эмирата) СССР унаследовал более 1 тысячи медресе и более 10 тысяч мектебов. Мусульманские школы функционировали в первые годы советской власти. Медресе было тогда множество. Только в Дагестане на 1 февраля 1925 года были на учёт взяты 175 медресе с 4795 учащимися[1]. В 1920-е годы параллельно с мусульманскими школами была создана сеть советских атеистических школ. Мусульманское духовенство в ряде местностей пыталось наладить диалог с советскими властями в сфере образования. На сотрудничество с большевиками в деле школы пошло «прогрессивное духовенство», которое ещё до 1917 года выступало за реформу мусульманской школы: введение обучения для девочек, включения в учебный курс светских дисциплин. Такие действия были выгодны советской власти, которая создавала единую трудовую школу для мальчиков и девочек. Это привело к сотрудничеству советской власти и «прогрессивного духовенства». В частности, в Адыгее местные эфендии поддерживали советские школы, но стремились к тому, чтобы в них преподавали также исламское вероучение. Советская власть в 1920-е годы поначалу привлекала мусульманское духовенство к преподаванию. Однако со второй половины 1920-х годов советская власть отказалась от временным союзом с «прогрессивным» мусульманских духовенством и стала ликвидировать мектебы и медресе. К концу 1930-х годов все медресе и мектебы в СССР были закрыты.

Полная ликвидация системы легального мусульманского образования (1920-е — 1941 годы)

В январе 1918 года вышел Декрет об отделении церкви от государства. Он предусматривал в том числе запрёт преподавания любого вероучения в государственных школах. Реализация этого декрета в части секуляризации образования оказалась затруднительной и заняла более десяти лет. На 1918 год мусульманское образование существовало на двух уровнях: начальные школы (мектебы) и медресе для подготовки мусульманских духовных лиц.

В 1918—1919 годах были преобразованы в светские учебные заведения джадидские медресе Поволжья и Урала: «Усмания», «Галия», «Хусаиния» и «Расулия»[2]..

Одновременно в светские школы реорганизовывали мектебы. В 1918 году в Нижегородской губернии 48 из 82 мектебов были переданы в сеть светских школ (фактически переданные школы перестали действовать из-за нехватки средств и кадров)[3]. В Поволжье стали создаваться советские школы, но в начале 1920-х годов им было трудно конкурировать с мектебами: не хватало учителей и помещений, во многих местах светских школ вовсе не было[4]. Кроме того, значительную часть учителей светских школ в мусульманских поселениях составляли муллы, муэдзины и их родственники. Программы многих светских школ в мусульманских поселениях мало чем отличались от программ мектебов[5].

Мусульманское духовенство пришлось привлекать к преподаванию в советских школах также в Башкирии. 10 октября 1919 года башкирский народный комиссариат просвещения разрешил муллам и муэдзинам преподавать в советских школах, но с условием их отказа от исполнения духовных обязанностей и при утверждении их кандидатур комиссариатом[6].

В начале 1920-х годов в Поволжье прошли массовые закрытия мектебов. В 1923 году татаро-башкирское бюро Самарского губернского комитета сообщило, что провело кампанию — закрыли 53 мектебов (около 2560 учеников) в 15 сёлах, создав вместо них за счёт населения 5 советских школ (примерно на 250 детей)[7].

В апреле 1920 года в Азербайджане была установлена советская власть. Министерство просвещения и исповедания АДР было упразднено[8]. Декретами Азревкома «О свободе совести» и «О воспрещении в школах чтения и заучивания молитв и о необходимости для учащихся приобретать учебники» от 1920 года отменялось преподавание религиозных вероучений во всех государственных и частных школах[9]. В соответствии с приказом Наркомпроса «Об отчислении лиц духовного звания от школьно-административных мест» духовные лица лишались права постоянного и даже временного исполнения обязанностей по административным должностям в школах[8]. В первом высшем нормативно-правовом акте Азербайджана — Конституции Азербайджанской ССР 1921 года провозглашалось: «В целях обеспечения за трудящимися действительной свободы совести церковь отделяется от государства и школа от церкви, а свобода религиозной и антирелигиозной пропаганды признаётся за всеми гражданами»[10].

Мусульманское духовенство добивалось от советских властей разрешения на открытие религиозных школ. Так в январе 1923 года в Президиум ВЦИК поступило обращение от духовных лиц Башкирии с просьбой разрешить преподавание вероучения лицам, не достигшим 18 лет[11]. В ответе член Президиума ВЦИК Пётр Смидович сообщил, что законами РСФСР преподавание религиозных дисциплин детям по желанию их родителей не запрещено[11]. Башкирские муллы на основании письма Смидовича стали массово открывать религиозные школы у себя на дому[11].

Чёткое деление мусульманских местностей имеется в Декрете ЦИК и СНК СССР (октябрь 1923 года), который разделил все мусульманские местности СССР на две группы[12]:

  • Среднеазиатские владения (Туркестанская, Киргизская АССР), а также автономии Кавказа и Закавказья. В этих землях разрешалось преподавание мусульманского вероучения лицам, достигшим совершеннолетия по шариату вне зависимости от уровня образования. При этом разрешалось для преподавания мусульманского вероучения открывать частные школы;
  • Остальные территории СССР «с мусульманским населением» (Татарская, Башкирская и Крымская АССР и другие). Здесь преподавание мусульманского вероучения также дозволялось. Однако преподавать мусульманское вероучение можно было только лицам, достигшим совершеннолетия по шариату и окончившим не менее 3-х классов советской школы. Кроме того, в этих местностях не предусматривалось открытия частных мусульманских школ — преподавать вероучение можно было только в мечетях и в частных домах.

Так уже декрет 1923 года продемонстрировал дифференцированный подход: на тех территориях, где власть была слабее (в Средней Азии и на Кавказе) послаблений было больше, чем в остальных местностях СССР, где советская власть была прочнее. Вскоре власти пошли на иные уступки мусульманам. ЦК РКП(б) в инструкции Башкирскому областному комитету РКП(б) 3 мая 1924 года предложил не препятствовать открытию мусульманских религиозных школ и преподаванию ислама в мечетях детям, достигшим 14 лет и окончившим советскую школу I ступени[13]. В секретной телеграмме секретаря ЦК А.А. Андреева в мае 1924 года руководителям партийных организаций территорий с компактным проживанием мусульман говорилось[14]:

ЦК предлагает Вам не чинить препятствий групповому преподаванию мусульманского вероучения в мечетях детям, окончившим советскую школу I-й ступени или же достигшим 14-летнего возраста, с тем, чтобы такое преподавание происходило во внеучебное время...

При этом аналогичных послаблений не было сделано для других конфессий, в том числе для Русской православной церкви, которой запрещалось иметь свои религиозные школы[15].

В 1923—1928 годах в СССР существовало легальное мусульманское образование. В результате число мектебов быстро возросло и они стали конкурировать с советскими школами. В Татарии в 1925 году было 100—150 религиозных школ (5- 6 тысяч обучающихся)[16], а на 1 апреля 1926 года в этой республике уже действовали 684 религиозные школы с 17498 обучающимися[17].

К тому же местные власти в 1923—1928 годах старались ограничить преподавание в официально разрешённых мусульманских школах. В Татарии были введены следующие ограничения для религиозных школ[17]:

  • Срок обучения — 3 года. При этом программа Центрального духовного управления мусульман была рассчитана на 4 года;
  • Разрешённые предметы — игтикад и Коран. Запрещены были для преподавания история ислама, мусульманская этика и другие предметы;
  • Разрешено только одно учебное пособие — «Дини дэреслэр» («Религиозные уроки»). Остальные учебные пособия были объявлены научными книгами и запрещены.

Ограничения на религиозное образование установили не только власти Татарии. Составленная в декабре 1924 года в Башкирии инструкция запрещала преподавание в мусульманских школах общеобразовательных дисциплин[18]. Тем не менее в 1925/26 учебном году в Башкирии действовало 195 религиозных школ[18].

Если мектебы власти разрешали создавать, то попытки открыть медресе для подготовки духовенства в Татарии успехом не увенчались. В 1924—1928 годах мусульманское духовенство Татарии пыталось открыть ряд медресе в кантонах республики и курсы по переподготовке[19]. Однако это не было разрешено.

Советская власть в начале 1920-х годов делала уступки мусульманских образовательным учреждениям, в отличие от православных. Наркомнац РСФСР выпустил 16 декабря 1922 года циркуляр № 65, которым запретил применять репрессии в отношении мусульманского духовенства за преподавания вероучения в мусульманских школах[20]. 1 июля 1923 года Антирелигиозная комиссия ЦК РКП(б) разрешила представителям мусульманского духовенства работать в советских школах и позволила преподавание вероучения в мечетях детям, окончившим школу I ступени[21]. Президиум ВЦИК 9 июня 1924 года разрешил преподавание мусульманского вероучения представителям тюркским народам СССР, исповедующих ислам, а также учить Корану детей в мечетях с 12 лет, при условии, что медресе и мектебе будут зарегистрированы в отделах народного образования[22]. Последнее требование означало, что власти будут взимать налоги с вероучителя, так как для регистрации требовалось сообщить размер платы за обучение и количество учеников. Поэтому многие мусульманские учителя (например, в Дагестане[23]) не подавали на регистрацию по налоговым соображениям. Восточный отдел ОГПУ в совершенно секретной записке 1926 года (не ранее 8 октября) негативно оценивал это решение[24].

Мусульманское духовенство в ряде случаев поддерживало советские школы, но стремилось к тому, чтобы в них преподавали также исламские дисциплины. В сентябре 1922 года в ауле Хакуринохабль состоялся Областной съезд эфендиев Адыгейской автономной области, который единогласно принял постановление о том, чтобы немедленно приступить к обучению в школах детей обоего пола в возрасте от 7 до 18 лет[25]. При этом духовенство считало необходимым преподавать арабский язык и Коран в светских школах детям в возрасте до 10 лет[26]. Власти Адыгеи были до конца 1920-х годов вынуждены разрешать преподавание арабского языка и Корана в советских школах вопреки «Декрету об отделении церкви от государства и школы от церкви»[26].

Мусульманских лидеров советские власти на Кавказе активно включали в состав руководящих органов новой системы образования. Так, председателем союза работников просвещения Кабардино-Балкарской области в 1925 году был избран бывший мулла и председатель шариатского суда Урванского района Т. Барукаев[27]. Действующие и бывшие муллы и сохты широко привлекались на Северном Кавказе к кампании ликбеза[27]. Вовлечение в кампанию ликбеза мусульманских лиц имело местно и в иных местностях СССР. В Башкирии 7 февраля 1921 года вышло постановление «О принудительном привлечении всего грамотного населения к обучению неграмотных», которое предусматривало введение обязательной трудовой повинности в рамках ликбеза в том числе для всех лиц, имевших образование не ниже 2-го класса медресе[28].

Период уступок оказался недолог. В середине 1920-х годов началось ограничение преподавательской деятельности права преподавания со стороны мусульманского духовенства в том числе на национальных окраинах. 21 августа 1925 года НКВД и Наркомпрос РСФСР издали инструкцию, по которой преподавание мусульманского вероучения могло впредь производиться только в мечетях только лицам достигшим 14-летнего возраста или окончившим начальную советскую школу[29]. Кроме того, распоряжение НКВД от 23 декабря 1924 года уточняло, что преподавание мусульманского вероучения может осуществляться только в дни, свободные от занятий в советской школе[30].

В Крыму в 1920-х годах существовали кратковременные послабления в отношении мусульманского образования. При этом власти всячески пытались помешать открытию мусульманских школ. В Крыму за 1926—1927 годы были открыты всего 6 религиозных школ[31]. Параллельно в Крыму шла ликвидация имеющихся религиозных школ. В докладной записке ВО ОГПУ «О мусульманских религиозных школах» от 11 июля 1927 года сообщалось, что в 1925/1926 учебном году в Крыму было 12 «школ вероучения» (125 учащихся), а к февралю 1927 года не осталось ни одной[32]. В 1928 году в Крыму было 7 действующих школ по изучению Корана[33]. 20 июля 1928 года административно-организационным управлением КрымЦИК и Наркомпросом Крымской АССР был издан циркуляр «Об отмене права преподавания мусульманского вероучения в мечетях», который предусматривал аннулирование ранее выданных разрешений на проведение занятий в конфессиональных школах, запрет групповых занятий по изучению мусульманского вероучения под страхом уголовной ответственности[31]. С его появлением легальная система мусульманского образования в Крыму прекратила существование.

Кандидат исторических наук Вячеслав Ахмадуллин отметил, что последнее легальное медресе в СССР (в Кокчетаве) было закрыто в 1941 году[34]. В итоге к 1941 году в СССР были ликвидированы все мусульманские учебные заведения и легальное преподавание исламского вероучения полностью прекращено. Дореволюционная система исламского образования прекратила своё существование на всей территории СССР.

Послевоенная система мусульманского образования в СССР

Возрождение медресе в послевоенном СССР началось с Постановления Совета народных комиссаров СССР от 10 октября 1945 года № 14808-р об организации медресе в Бухаре и в Ташкенте и в изданном на его основании Постановления совета народных комиссаров Узбекской ССР от 29 ноября 1945 года № 1879-212с «О разрешении Духовному управлению Средней Азии и Казахстана открыть два духовных училища»[35]. На основании этих документов в Узбекской ССР было открыто в 1946 году медресе «Мир-Араб» (Бухара) при САДУМ[36]. Фактически это было восстановление медресе, закрытого советской властью в 1920-е годы. На 1 июня 1947 года в нём было, согласно докладу И. В. Полянского, 26 студентов и 3 преподавателя[37]. В научной литературе встречаются разные названия медресе. Согласно свидетельству об окончании обучения № 67, выданному в 1989 году Рифкату Рафикову, медресе называлось «Мир-Араб»[38].

Второе медресе в послевоенном СССР — Баракхона (Баракхан) — было открыто с большим трудом и просуществовало недолго. Постановление Совета народных комиссаров Узбекской ССР за № 1879-212с «О разрешении Духовному управлению Средней Азии и Казахстана открыть два духовных училища» обязывало Ташкентский горисполком освободить помещения Баракхона до 1 января 1946 года[39]. Это требование в установленный срок выполнено не было из-за противодействия республиканских властей. Секретарь ЦК КП(б) Узбекской ССР по пропаганде М. Г. Вахабов указал не освобождать помещения Баракхона, частично занятые артелью слепых[40]. Пока дело затягивалось, в 1949 году вышло Постановление совета министров СССР (на его основе было выпущено постановление Совета министров Узбекской ССР), которое отменяло разрешение на открытие медресе в Ташкенте[40]. Несмотря на это руководители Совета по делам религиозных культов и САДУМ в 1940-е годы дезинформировали иностранных гостей, утверждая, что в Ташкенте медресе действует[40].

Баракхона начало работу 1 ноября 1956 года и было закрыто властями 1 мая 1961 года по официальной версии — из-за аварийного состояния здания медресе[41].

Таким образом в СССР осталось только одно медресе. В некоторые годы даже оно не вело приём. Например, в 1969/70 учебном году не было набора в «Мир-Араб»[42]. Продолжение обучения после окончания «Мир-Араб» было возможно в Ташкентском исламском институте, а затем за рубежом. Конечно, за рубеж отправляли далеко не всех выпускников.

В 1989 году Духовное управление мусульман Европейской части СССР и Сибири смогло открыть богословские курсы для священнослужителей[43]. В сентябре того же года первое в послевоенном Баку медресе открыло Духовное управление мусульман Закавказья[44].

Советским шиитам, большинство которых проживало в Азербайджанской ССР, не удалось открыть свои образовательные учреждения. В 1945—1947 годах руководители Духовного управления мусульман Закавказья обращались к властям с просьбами о разрешении создания собственного медресе[45]. 30 декабря 1947 года И. В. Сталин подписал распоряжение Совета министров СССР № 19447-рс, которым разрешил открыть в Баку медресе не более, чем на 40 учащихся[37]. 12 января 1948 года И. В. Полянский дал указание Уполномоченному Совета по делам религиозных культов открыть в Баку медресе не более, чем на 40 учащихся, причём принимать в него только лиц, достигших возраста 18 лет и только из Закавказья[37]. Преподавание должно было вестись на азербайджанском, арабском и русском языках, причём в списке учебных дисциплин (сам список был прислан И. В. Полянским) было немало светских предметов[46]. Однако азербайджанские власти так и не открыли медресе. Сначала отказались переезжать люди, проживавшие в бывшем здании мечети «Таза-пир»[47]. Совет министров Азербайджанской ССР дал согласие на их выселение, но потом отозвал своё решение[27]. Глава Духовного управления мусульман Закавказья говорил члену Совета по делам религиозных культов Н. Тагиеву 12 декабря 1948 года, что встречает противодействие открытию медресе как со стороны правительства Азербайджанской ССР, так и со стороны Уполномоченного Совета по делам религиозных культов по Азербайджанской ССР[27]. Медресе в Баку тогда открыто не было. О решении Совета Министров СССР от 30 декабря 1947 года № 19447-рс вспомнили во второй половине 1950-х годов под давлением иностранцев. 31 марта 1956 года М. Мамедов, Уполномоченный Совета по делам религиозных культов по Азербайджанской ССР, предложил в связи с постоянными вопросами иностранцев открыть в Баку медресе на 15 — 20 учащихся[27]. Медресе планировали вновь открыть в здании «Таза-Пир», откуда следовало выселить жильцов. При этом Мамедов неоднократно ссылался на распоряжение от 30 декабря 1947 года № 19447-рс, которым позволялось открыть в Баку медресе[48]. В июне 1956 года с просьбой о разрешении открыть медресе в Баку и в Уфе к руководству СССР обратился Председатель Совета по делам религиозных культов И. В. Полянский, но эта идея не была осуществлена[49]. Поэтому советским шиитам пришлось готовить кадры в суннитском медресе в Бухаре.

Потребность в образованном духовенстве была очень велика. Например, в 1990 году из 857 имамов и муэдзинов РСФСР только 21 имел высшее образование[50]. Многие представители духовенства не имели религиозного образования. Ситуация изменилась в 1989 году, когда было открыто медресе в Баку, которое в 1991 году было преобразовано в институт[51]. С 1988 года при Московской соборной мечети действовали курсы по изучению Корана, слушателями которых были только взрослые люди (в 1989 году набрали также детей)[52].

Медресе «Мир-Араб»
Основная статья: Мир Араб

Срок обучения в медресе «Мир-Араб» составлял 9 лет, которые делились на две ступени[41]. Программа обучения согласовывалась с Советом по делам религиозных культов и делилась на три части[53]:

  • Религиозные предметы (таджвид, хадисы, история ислама и другие). На них отводилось около 30 % учебного времени;
  • Светские предметы (история народов СССР, Конституция СССР, русский язык, физкультура и другие);
  • Предметы комплексного характера (арабский и персидский языки и другие).

Срок обучения для абитуриентов, имевших среднее светское образование, составлял 4 года[54].

Студенты медресе получили стипендию в размере 35 рублей в месяц (на 1962 год) и одежду, один раз в неделю за счёт медресе посещали кинотеатр, проживали в общежитии медресе[55]. Численность студентов была невелика — 40 человек на 1963 год, 86 человек на 1982 год[56][57]. Выпуск из медресе был не каждый год и единовременно насчитывал 10 — 20 специалистов[56].

Духовные управления мусульман, направлявшие студентов в медресе, порой сами оплачивали стоимость их обучение (она составляла в 1963 году 500—600 рублей в год), кроме того деньги на функционирование учебного заведения давало САДУМ[56]. Учёбе очень вредил тот факт, что студенты медресе (как и учащиеся советских учреждений Узбекской ССР) периодически снимались с занятий и направлялись на уборку хлопка[41].

В «Мир-Араб» в советский период учились последний председатель Духовного управления мусульман Европейской части СССР и Сибири Талгат Таджуддин и будущий муфтий Чеченской республики Ахмат Кадыров. Медресе было суннитским, но в нём обучались также шииты. Одним из выпускников «Мир-Араб» был шиит Аллахшукюр Пашазаде, который возглавил затем Духовное управление мусульман Закавказье.

Среди студентов «Мир-Араб» были иностранцы. Первым студентом-иностранцем стал гражданин Китая Абдукадыр Аминов[54].

Высшее исламское образование в послевоенном СССР

Высшее духовное образование давал Исламский институт имени имама аль-Бухари (Ташкент), разрешение на открытие которого было дано в 1971 году[58]. Институт был маленьким. В 1982 году в Исламском институте было лишь 34 места[58].

САДУМ также отправляла студентов на учёбу в религиозные учебные заведения дружественных СССР Египта, Ливии, Сирии, Иордании и Судана[58][59]. Таких студентов были единицы. Историк В. А. Ахмадуллин называет поимённо всех отправленных на учёбу в зарубежные исламские вузы студентов. В 1940-е — 1960-е годы таких было всего 10 человек[60]. В 1970-е — начале 1980-х годы количество отправляемых за рубеж студентов оставалось таким же[59]. Среди отправленных на обучение за рубеж были такие советские мусульманские лидеры как Шамсиддинхан Бабаханов, Талгат Таджуддинов и Ахмат Кадыров.

Нелегальное мусульманское образование в послевоенном СССР

В мусульманских местностях послевоенного СССР то и дело возникали нелегальные школы, в которых происходило обучение Корану. Власти боролись с этим явлением, закрывая эти школы. В Кабардинской АССР одна такая школа для детей действовала в 1947 году в Кубинском районе, а вторая функционировала в 1952 году в Баксанском районе[61]. Обе школы были закрыты властями[61].

Примечания
  1. Сулаев И. Х. Мусульманские школы в Дагестанской АССР (20-е гг.) // Вестник Института истории, археологии и этнографии. — 2007. — № 10. — С. 55.
  2. Хабутдинов А. Роль мусульманской элиты в татарском обществе в 1917—1920-х гг. // Ислам в советском и постсоветском пространстве: история и методологические аспекты исследования. Материалы Всероссийской конференции «Ислам в советском и постсоветском пространстве: формы выживания и бытования», Казань, май 2003 г. Составитель и редактор Р. М. Мухаметшин. — Казань: Институт истории Академии наук Республики Татарстан, 2004. — С. 60.
  3. Гусева Ю. Н., Рябов В. В. Особенности духовной жизни мусульманских приходов Среднего Поволжья в 1920-е гг. // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. — 2012. — № 2 (10). — С. 65.
  4. Гусева Ю. Н., Рябов В. В. Особенности духовной жизни мусульманских приходов Среднего Поволжья в 1920-е гг. // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. — 2012. — № 2 (10). — С. 66.
  5. Гусева Ю. Н., Рябов В. В. Особенности духовной жизни мусульманских приходов Среднего Поволжья в 1920-е гг. // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. — 2012. — № 2 (10). — С. 69.
  6. Кутушев Г. З. Народный комиссариат просвещения Башкирской АССР в 1919—1941 гг. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Уфа: Б.и, 2014. — С. 53.
  7. Гусева Ю. Н., Рябов В. В. Особенности духовной жизни мусульманских приходов Среднего Поволжья в 1920-е гг. // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия: Исторические науки. — 2012. — № 2 (10). — С. 68.
  8. История государства и права Азербайджанской ССР (1920-1934 гг.). — Баку: Элм, 1973. — С. 65.
  9. История советского государства и права: становление советского государства и права (1917-1920 гг.). — Наука, 1968. — Т. 1. — С. 515.
  10. Хрестоматия по истории отечественного государства и права: форма государственного единства в отечественной истории XX века. — Юрайт, Высшее образование, 2009. — С. 94. — ISBN 978-5-9916-0092-7, 978-5-9692-0523-9.
  11. Кутушев Г. З. Народный комиссариат просвещения Башкирской АССР в 1919—1941 гг. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Уфа: Б.и, 2014. — С. 129.
  12. Наследие. Вып. 1: Религия — общество — государство: институты, процессы, мысль. Книга 1: История государственно-конфессиональных отношений в России (X — начало XXI века) : хрестоматия в двух частях / Сост. Ю. П. Зуев; под общ. ред. Ю. П. Зуева, В. В. Шмидта. Часть II: XХ — начало XXI века. — М.: Издательство РАГС; ИД «МедиаПром», 2010. — С. 49.
  13. Кутушев Г. З. Народный комиссариат просвещения Башкирской АССР в 1919—1941 гг. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Уфа: Б.и, 2014. — С. 130.
  14. Обухов Л. А. «Усилим борьбу с религией, ускорим дело коллективизации!» // 1929: «Великий перелом» и его последствия: Материалы XII международной научной конференции. Екатеринбург 26 — 28 сентября 2019 г. — М.: Политическая энциклопедия, 2020. — С. 402 - 403.
  15. Силантьев Р. А. Мусульманская дипломатия в России: история и современность. — М.: Рема, 2009. — С. 197.
  16. Хабутдинов А. Роль мусульманской элиты в татарском обществе в 1917—1920-х гг. // Ислам в советском и постсоветском пространстве: история и методологические аспекты исследования. Материалы Всероссийской конференции «Ислам в советском и постсоветском пространстве: формы выживания и бытования», Казань, май 2003 г. Составитель и редактор Р. М. Мухаметшин. — Казань: Институт истории Академии наук Республики Татарстан, 2004. — С. 64.
  17. Миннулин И. Судьба мусульманского образования в советском Татарстане // Ислам в советском и постсоветском пространстве: история и методологические аспекты исследования. Материалы Всероссийской конференции «Ислам в советском и постсоветском пространстве: формы выживания и бытования», Казань, май 2003 г. Составитель и редактор Р. М. Мухаметшин. — Казань: Институт истории Академии наук Республики Татарстан, 2004. — С. 75.
  18. Кутушев Г. З. Народный комиссариат просвещения Башкирской АССР в 1919—1941 гг. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Уфа: Б.и, 2014. — С. 131.
  19. Миннулин И. Судьба мусульманского образования в советском Татарстане // Ислам в советском и постсоветском пространстве: история и методологические аспекты исследования. Материалы Всероссийской конференции «Ислам в советском и постсоветском пространстве: формы выживания и бытования», Казань, май 2003 г. Составитель и редактор Р. М. Мухаметшин. — Казань: Институт истории Академии наук Республики Татарстан, 2004. — С. 76 — 77.
  20. Сулаев И. Х. Мусульманские школы в Дагестанской АССР (20-е гг.) // Вестник Института истории, археологии и этнографии. — 2007. — № 10. — С. 53.
  21. Худобородов А. Л., Яшина М. А. Взаимоотношения советского государства и религиозных конфессий в образовательной сфере в 1920-х годах // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. — 2011. — № 9. — С. 215
  22. Худобородов А. Л., Яшина М. А. Взаимоотношения советского государства и религиозных конфессий в образовательной сфере в 1920-х годах // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. — 2011. — № 9. — С. 215—216
  23. Сулаев И. Х. Мусульманские школы в Дагестанской АССР (20-е гг.) // Вестник Института истории, археологии и этнографии. — 2007. — № 10. — С. 53 — 54.
  24. Арапов Д. Ю. Записка Восточного отдела ОГПУ «О мерах борьбы с мусдуховенством» (1926 г.) // Восток. Афро-Азиатские общества: история и современность. — 2008. — № 5. — С. 115.
  25. Емтыль З. Я. Советская власть и мусульманское духовенство Северного Кавказа в 1917—1920-е гг.: опыт взаимодействий (по материалам адыгских народов) // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2017. — Вып. 3 (204). — С. 26.
  26. Казиев С. Ш. Советская национальная политика и проблемы доверия в межэтнических отношениях в Казахстане (1917—1991 годы). Диссертация на соискание учёной степени доктора исторических наук. — М.: Б.и., 2015. — С. 315.
  27. Емтыль З. Я. Опыт взаимодействия советской власти и мусульманского духовенства Северного Кавказа в культурно-просветительской сфере в начале 20-х гг. ХХ в. (по материалам адыгских народов) // Политематический сетевой электронный научный журнал Кубанского государственного аграрного университета. — 2017. — № 7 (131).
  28. Кутушев Г. З. Народный комиссариат просвещения Башкирской АССР в 1919—1941 гг. Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Уфа: Б.и, 2014. — С. 76.
  29. А. Хабутдинов, Д. Мухетдинов Ислам в СССР: предыстория репрессий Архивная копия от 1 июня 2013 на Wayback Machine
  30. Юнусова А. Б. Деятельность муфтия ЦДУМ России Р. Фахретдинова по сохранению исламского вероучения в большевистской России // Проблемы востоковедения. — 2009. — № 2 (44). — С. 66.
  31. Белоглазов Р. Н. Нормативно-правовая база функционирования мусульманских школ в Крымской АССР в 1920-е годы // Достижения науки и образования. — 2016. — № 5 (6). — С. 31.
  32. Гусева Ю. Н. Мусульмане Крыма и Советская власть: взгляд из Москвы 1920-х гг. //Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2016. — Т. 12. — № 1. — С. 141.
  33. Кондратюк Г. Н. Этноконфессиональная политика в отношении мусульман Крыма в межвоенный период (20-30-е годы XX века) // Науковий вісник Миколаївського національного університету імені ВО Сухомлинського. Сер.: Історичні науки. — 2012. — № 33. — С. 142.
  34. Ахмадуллин В. А.Государственно-мусульманские отношения в СССР в 1944—1965 гг.: дисс. … доктора ист. наук. — М., 2020. — С. 89, 324.
  35. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 155.
  36. Емтыль З. Я. Советская власть и мусульманское духовенство Северного Кавказа в 1917—1920-е гг.: опыт взаимодействий (по материалам адыгских народов) // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 1: Регионоведение: философия, история, социология, юриспруденция, политология, культурология. — 2017. — Вып. 3 (204). — С. 24.
  37. Ахмадуллин В. А. Деятельность органов государственного управления СССР по недопущению создания легальной системы исламского образования в Закавказье (1944—1965 гг.) // Научно-информационный журнал Армия и общество. — 2015. — № 4 (47). — С. 38.
  38. Ахмадуллин В. А. Деятельность партийно-государственного аппарата СССР и Духовных управлений мусульман по созданию системы исламского образования на территории Советского Союза (середина 1940-х — конец 1950 гг.) // Вестник ВЭГУ. — 2013. — № 6. — С. 125.
  39. Ахмадуллин В. А. Деятельность партийно-государственного аппарата СССР и Духовных управлений мусульман по созданию системы исламского образования на территории Советского Союза (середина 1940-х — конец 1950 гг.) // Вестник ВЭГУ. — 2013. — № 6. — С. 121.
  40. Ахмадуллин В. А. Деятельность партийно-государственного аппарата СССР и Духовных управлений мусульман по созданию системы исламского образования на территории Советского Союза (середина 1940-х — конец 1950 гг.) // Вестник ВЭГУ. — 2013. — № 6. — С. 122.
  41. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 156.
  42. Юнусова А. Б. Ислам в Башкортостане. — Уфа: Уфимский полиграфкомбинат, 1999. — С. 263.
  43. Сосновских Е. Г. Трансформация государственно-конфессиональных отношений в 1985—1997 гг. (на материалах Челябинской области). Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Челябинск, 2014. — С. 187, 195.
  44. Силантьев Р. А. Международная деятельность духовных управлений мусульман в годы Перестройки (1985—1991 гг.) // Власть. — 2014. — № 3. — С. 154.
  45. Ахмадуллин В. А. Деятельность органов государственного управления СССР по недопущению создания легальной системы исламского образования в Закавказье (1944—1965 гг.) // Научно-информационный журнал Армия и общество. — 2015. — № 4 (47). — С. 36 — 37.
  46. Ахмадуллин В. А. Деятельность органов государственного управления СССР по недопущению создания легальной системы исламского образования в Закавказье (1944—1965 гг.) // Научно-информационный журнал Армия и общество. — 2015. — № 4 (47). — С. 38 — 39.
  47. Ахмадуллин В. А. Деятельность органов государственного управления СССР по недопущению создания легальной системы исламского образования в Закавказье (1944—1965 гг.) // Научно-информационный журнал Армия и общество. — 2015. — № 4 (47). — С. 39.
  48. Ахмадуллин В. А. Деятельность органов государственного управления СССР по недопущению создания легальной системы исламского образования в Закавказье (1944—1965 гг.) // Научно-информационный журнал Армия и общество. — 2015. — № 4 (47). — С. 41 — 42.
  49. Ахмадуллин В. А. Деятельность органов государственного управления СССР по недопущению создания легальной системы исламского образования в Закавказье (1944—1965 гг.) // Научно-информационный журнал Армия и общество. — 2015. — № 4 (47). — С. 42.
  50. Сосновских Е. Г. Трансформация государственно-конфессиональных отношений в 1985—1997 гг. (на материалах Челябинской области). Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. — Челябинск, 2014. — С. 195.
  51. Исхаков С. М. Предисловие // Великая российская революция 1917 года и мусульманское движение. Сборник документов и материалов. — М.; СПб.: Институт российской истории РАН; Центр гуманитарных инициатив, 2019. — С. 14.
  52. Ахмадуллин В. А. Типичные ошибки исследователей, изучающих исламское образование в СССР // Пространство и Время. — 2013. — № 3 (13). — С. 238.
  53. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 155—158.
  54. Дюллен С. Уплотнение границ. К истории советской политики. 1920—1940-е. — М.: Новое литературное обозрение, 2019. — С. 67.
  55. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 156—157.
  56. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 157.
  57. Халид А. Ислам после коммунизма: Религия и политика в Центральной Азии / Пер.с англ. А. Б. Богдановой. — М.: Новое литературное обозрение, 2010. — С. 159—160.
  58. Степанов А. Ф. Большой террор в Татарской АССР: массовая «кулацкая» операция по приказу НКВД СССР № 00447 (по материалам протоколов Республиканской тройки НКВД) // История сталинизма: репрессированная российская провинция. Материалы международной научной конференции. Смоленск, 9 — 11 октября 2009 года. — М.: РОССПЭН, 2011. — С. 188.
  59. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 159.
  60. Ахмадуллин В. А. Особенности советской двухуровневой подготовки исламских кадров: опыт и уроки // Ислам в современном мире: внутригосударственный и международно-политический аспекты. — 2015. — Т. 11. — № 2. — С. 158.
  61. Такова А. Н. Реалии религиозной «оттепели» в Кабардинской АССР (1944—1954 гг.) // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. — 2014. — № 12-2 (50). — С. 189.
This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.