Ирина Хрисовалантская

Затем императрица решилась на женитьбу своего сына императора Михаила III. Знатные семьи империи, в которых были красивые и благочестивые девушки, получили письма от Феодоры с приглашением на смотр невест в Константинополь. В столицу отправилась и Ирина вместе со своей старшей сестрой Каллиникой (обе девушки принадлежали к знатному каппадокийскому роду[5][3]). Последняя затем, как сообщает агиограф, стала супругой кесаря Варды, дяди императора Михаила по матери[1].

Путь сестёр пролегал мимо горы Олимп Вифинский. Здесь жил преподобный Иоанникий Великий, которому приписывали дар быть видимым лишь достойным. Ирина пожелала увидеть Иоанникия и поднялась на гору с сопровождающими. При приветствии преподобный назвал Ирину по имени, рассказав, что она необходима Хрисовалантскому монастырю. Девушка, не слышавшая прежде об этой обители, удивилась рассказу святого[1][5].

Приход в Константинополь сопровождался встречей со знатными родственниками, в том числе и приближёнными императора (членами синклита, патрикиями и прочими[6]). После вести о том, что император избрал уже супругу, многие знатные и состоятельные люди обратили своё внимание на Ирину. Однако девушка, обрадованная известием, пришла к убеждению уйти в монастырь и стала искать обитель в столице[1][5].

Вспомнив встречу с Иоанникием, Ирина приняла постриг в Хрисовалантском монастыре. Своё имущество она разделила между бедняками, больными и монастырём (её рабыни с дарами были отпущены на свободу). С тех пор преподобная, не обращавшая внимания даже на приглашения к императору, навсегда осталась в монастыре[1][5][7].

Согласно «Житию», Ирина, взяв за основу смирение и послушание, выполняла самую тяжёлую монастырскую работу, обращая на себя внимание игуменьи и сестёр. В рацион будущей игуменьи, имевшей из одежды лишь одну рубашку и одну рясу, входили лишь хлеб, вода и овощи. В круг её чтения, кроме Священного Писания, входили произведения святых отцов и жития подвижников, изучаемые с прилежанием. Так, прочитав «Житие преподобного Арсения Великого», Ирина узнала о его обыкновении вставать на закате лицом к востоку, стоять с поднятыми руками до утра и молиться (т. н. подвиг стояния, распространённый в среде византийского монашества[Комм 1][8]). Взяв благословение у игуменьи (лишь она и знала о будущем подвижничестве), преподобная стала делать так же и вскоре могла, согласно агиографу, уже дни и ночи стоять в таком положении[1][7]: иногда даже неделю. Если подвиг стояния длился долго, то без посторонней помощи для того, чтобы опустить руки, ей было не обойтись. Этот процесс сопровождался, по утверждению агиографа, страшным треском[8].

Через три года, как рассказывает «Житие», Ирина подверглась искушению бесов. Последние, напоминая о её знатности, искушали её богатством и мирскими наслаждениями и наводили страх во время стояний ночью. Ирина обратилась с мольбой о заступничестве к Спасителю, Пресвятой Богородице и архангелам Михаилу и Гавриилу, после чего бесы ушли[1].

Со временем об Ирине стало известно её родственникам и даже жёнам и дочерям членов синклита, в результате чего многие девушки знатного происхождения стали жить согласно заповедям Божиим[1].

Затем умерла игуменья, которая в качестве преемницы избрала именно Ирину[Комм 2]. Исходя из опасений, что смирение святой не позволит ей принять должность, насельницы монастыря обратились за помощью к святому Мефодию I, патриарху Константинопольскому. Согласно «Житию», к патриарху снизошло прозрение о воле игуменьи, и он рукоположил Ирину в диакониссы, назначив при этом же игуменьей[Комм 3][1].

Как сообщает агиограф, для лучшего исполнения обязанностей Ирина обратилась к Богу с мольбой научить её «читать в сердцах и душах людей». Однажды она увидела ангела, который всюду следовал за ней и помогал увидеть тайные помыслы инокинь. «Житие» рассказывает, как во время нощного бдения бесы сделали так, что её одежды воспламенились. Одна из инокинь, почувствовав запах и подумав о пожаре, вошла в келью Ирины и увидела её стоящей неподвижно и молящейся, несмотря на пламя. Потушив пламя, сестра в ответ получила укор от игуменьи, которая рассказала, что ангел хотел возложить на неё венец. Несмотря на повреждения, тлеющая одежда Ирины благоухала[1].

Святая часто своим опытом помогала сёстрам в деле спасения. Став игуменьей, Ирина перешла к более трудному подвижничеству. Так, в круг её подвигов вошли недельное стояние, строгое воздержание в пище и питье, моления с большим сокрушением. Перейдя на общение лишь с насельницами своего монастыря, она никогда последний не покидала. Её настроение, как оно отражено в тексте «Жития», Соколов И. И. охарактеризовал как «непрерывно проникнутое религиозным экстазом»[7]; она обладала даром пророчества и парения в воздухе наряду с изгнанием бесов[3].

Сестра Ирины, получив от неё предупреждение о будущем убийстве её мужа Варды и императора Михаила III, передала слова мужу, который не поверил ей и вскоре был убит вместе с императором. Трон занял Василий I Македонянин[1].

Подвижница и хорошая руководительница, Ирина своей известностью привлекала в монастырь новых постриженниц[5]. Вскоре одна из девушек, происходившая из знатного каппадокийского рода, ушла в Хрисовалантский монастырь. Юноша, который сватался к ней, был огорчён и призвал на помощь колдуна, чтобы вернуть возлюбленную с помощью магии. Девушка же, помимо возникшей страсти к юноше, стала испытывать желание самоубийства и выкрикивать имя молодого человека. Ирина обратилась тогда с просьбой ко всем инокиням соблюдать строгий пост и молиться об исцелении одержимой. Когда наступил третий день, игуменья испытала видение Василия Великого, также каппадокийца, который дал указание отвести девушку во Влахернский храм Божией Матери. После выполнения повелений святого Ирина увидела сон, в котором Богоматерь призывает великомученицу Анастасию Узорешительницу и даёт указание ей и святому Василию выяснить, что привело к одержимости. Затем во время одной из молитв в Хрисовалантском монастыре появившиеся в воздухе великомученица и святой передали в руки игуменьи узел с магическими предметами. После сожжения последних одержимость пропала[1].

Согласно «Житию», постоянное сокрушение Ирины о своих грехах принесло ей «дар обильных слёз». Из-за её нежелания, чтобы это видели люди, и по её просьбе в полу храма сделали небольшое углубление, снабжённое крышкой. Когда начиналась служба, Ирина, наклонившись к ямке и укрывшись от посторонних взглядов ладонями, плакала до окончания богослужения; иногда это приводило к переполнению углубления слезами. Агиограф пишет, что даже его современники могли ещё видеть это углубление в храме[1].

Однажды юноша по имени Николай, занимавшийся уходом за виноградником, испытал страсть к одной из инокинь, и одной ночью, испытав помутнение разума, он стал «метаться по земле с пеной у рта». Наутро к Ирине пришло прозрение о причине столь странного поведения юноши, и она отправила его в храм великомученицы Анастасии. Однако и многодневное нахождение в этом храме не дало покоя Николаю. После того как игуменья испытала недоумение по этому поводу, она увидела сон, в котором великомученица дала знать, что долг Ирины — самой исцелить Николая. Юношу, приведя в монастырь, привязали к колонне храма. Из опасений, что после исцеления все узнают о её даре, Ирина пришла к решению совершать ежедневные молитвы вместе со всеми инокинями для постепенного исцеления Николая. Во время одной из Божественных литургий юноша, разорвав оковы, бросился к священнику, и святая в ответ наложила на Николая запрет двигаться, одновременно приказав бесу оставить одержимого. Николай затем получил от неё повеление сообщать об исцелении как совершённом Богом предстательством архангелов Михаила и Гавриила[1].

Согласно «Житию», Ирина однажды поднялась над землёю, и два кипариса преклонились перед ней. Затем святая осенила их крестным знамением, чтобы они распрямились. Однако одна из инокинь, свидетельница чуда, успела закрепить на их верхушках шёлковые платки. Это привело к тому, что о чуде узнали остальные насельницы монастыря[1].

Агиограф также сообщает, что во время одной из ночных молитв некий голос предупредил Ирину о будущем необычном визите. Утром монастырь посетил капитан одного из кораблей. Его рассказ свёлся к следующему: около острова Патмос его корабль был остановлен неким старцем[Комм 4], который вёл разговор с берега необитаемой части острова. Несмотря на резкие порывы ветра, которые мешали кораблю причалить, последний остановился по повелению старца, который, придя по волнам, отдал в руки капитана три яблока для патриарха Константинопольского святого Игнатия и ещё три для Ирины. Эти яблоки, согласно словам старца, были из рая. Однажды, окончив недельный пост, святая после вкушения яблока 40 дней не ела и не пила. Второе яблоко было разделено игуменьей между инокинями в Страстной четверг, после евхаристии. Третье яблока Ирина оставила в сохранности[1].

Согласно «Житию», ложный донос привёл к аресту одного из членов рода Ирины, и чтобы спасти его, близкие обратились к игуменье. Во время ночного видения императору святая, назвав себя, приказала освободить родственника, иначе императору грозила смерть. Последний, приняв случившееся за колдовство, устроил допрос заключённого, который сообщил, что знает Ирину и где её найти. От имени императора в Хрисовалантский монастырь были посланы его слуги, которые услышали от святой, «от лица которой исходил луч света», всё то же, что и в видении слышал император. Также одним из слуг был написан её портрет, по которому император опознал женщину из видения. Результатом стало освобождение узника и письмо Ирине с извинениями[1].

Согласно агиографу, однажды во время престольного праздника соборного храма Ирина по предсказанию поняла, что в следующем году станет последний раз участвовать в этом событии. Когда прошёл год, она отказалась от пищи, кроме райского яблока. С наступлением третьего дня, 28 июля[3], Ирина назначила преемницей монахиню Марию и приступила к продолжительной молитве, после которой умерла. О её смерти быстро узнал весь город, и в монастырь стеклись толпы народа, в том числе жёны и дочери членов синклита, чтобы прикоснуться к её мощам. Агиограф утверждает, что на момент смерти Ирине было 97 лет и что на могиле святой впоследствии стали совершаться чудеса. Эта могила, размещённая в часовне главного храма, находилась в почитании у многих, особенно у тех, кто искал защиты от клеветы[1][7].