Зелёная полоса (картина Розановой)

В 1916—1917 годах Ольга Розанова, участница общества Супремус, последовательная сторонница супрематизма, начала разрабатывать собственную теорию цвета, в которой она отталкивалась от супрематизма Казимира Малевича. Эта художественная и теоретическая работа привела её к открытию цветописи, которую она также называла «преображённым колоритом»[5].

Если сама Розанова выводила цветопись из супрематизма, то стоявшая в жёсткой оппозиции Малевичу Варвара Степанова, признавая принадлежность Розановой супрематизму, писала в 1919 году по следам посмертной персональной выставки художницы:

Казимир Малевич. Супрематическая композиция. 1916

Ольга Розанова. Супрематизм. 1916—1917

Василий Кандинский. Фуга. 1914

Одна из ведущих исследователей творчества Ольги Розановой, Нина Гурьянова, выделяет главное отличие подходов Малевича и Розановой к беспредметности: Малевич оперировал понятием краска, под которым подразумевал «вещественность и конкретную материальность красочного пигмента как главного выразительного средства (наряду с формой и линией)», Розанова — понятием цвет, который для неё «не инструмент, а универсальная цель, к которой стремится художник, используя все подручные выразительные средства». В этом Розанова была намного ближе к Василию Кандинскому с его идеей «отвлечённого», символического цвета, чем к Малевичу[7]. Гурьянова выводит поздний розановский супрематизм и цветопись из попытки «соединить интуитивизм, духовное мистическое начало теории цвета Кандинского с утопической философией формы и пространства у Малевича»[8].

Другая исследовательница творчества Розановой, Вера Терёхина, пишет:

Василёк

Ещё до появления «Зелёной полосы», в 1916 году, Розанова в теоретическом обосновании беспредметности вышла на отказ от красок и замену их экраном. В письме Алексею Кручёных она писала:

Ольга Розанова. Беспредметная композиция. 1917

В полотнах 1917 года, прежде всего в «Зелёной полосе», Розанова добивается феноменальной «светоносной прозрачности» (определение Нины Гурьяновой) — так что у зрителя создаётся впечатление, что на белый загрунтованный холст, выполняющий роль экрана, передаётся проекция цветного светового луча[11]. Эту светоносность Розанова получает путём наложения прозрачных световых лессировок на белила грунта, резко отражающего свет. В отличие от работ Малевича того же периода, она уходит от чётко очерченных на плоскости холста супрем; контур размывается и растворяется в свете[12]. Нине Гурьяновой «Зелёная полоса» «кажется неизбывным, бесконечным, льющимся на холст и источающим свет сиянием, иконно-трепетным и неуловимым»[1].

Последние идеи и неосуществлённые проекты Розановой, не появившиеся из-за её ранней внезапной смерти, должны были состояться именно в этом художественном и смысловом поле. Об этом свидетельствует и «посмертное слово» о Розановой 1918 года Александра Родченко:

Казимир Малевич. «Чёрный квадрат». 1915

«Зелёная полоса» была первым в абстрактном искусстве произведением живописи, вышедшим за пределы рамы. Собственно зелёная полоса на картине является фрагментом полосы, уходящей в бесконечность. В этом смысле сама картина является не произведением, а фрагментом какого-то большего (большого, главного) произведения. Картина не абсолютна, но причастна к абсолютному[4].

Выйдя за пределы рамы, «Зелёная полоса» освободилась от главной проблемы плоскостности в абстрактном искусстве — проблемы фона и изображения. «Чёрный квадрат» Казимира Малевича, ставший в 1915 году первым плоскостным произведением искусства, этой проблемы не решил: фон и изображение остались. В созданной двумя годами позже «Зелёной полосе» изображение принципиально не закончено (может продолжаться и продолжается в бесконечность) и тем самым делается ничтожным в пределах рамы, а фон при этом полностью теряет своё значение[4].

Екатерина Дёготь считает, что в русском искусстве своего времени Розанова уникальна. Её поздняя живопись, в которой растворена граница между фигурой и фоном, снимает не только дилемму фигуры и фона, но и дилемму средств и цели. В этом Розанова, по мнению Дёготь, следовала теории Алексея Кручёных, добивавшегося деконструкции любых бинарностей путём синтеза[14].

Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль»

В 2002 году искусствовед Н. А. Гурьянова выдвинула гипотезу о том, что «Зелёная полоса», с начала 1920-х годов находящаяся в музее-заповеднике «Ростовский кремль», была частью триптиха, в который, помимо неё, входили полотна «Жёлтая полоса» и «Пурпурная полоса»[1]. По уточнённым сведениям, «Жёлтая полоса» — это, вероятно, подделка, находившаяся в собрании Георгия Костаки под названием «Зелёная полоса» и выполненная, в отличие от картины из «Ростовского кремля», в тёплых жёлто-зелёных тонах. Это полотно, к возникновению которого в послевоенное время мог предположительно быть причастен искусствовед и коллекционер И. В. Качурин, было подарено им Георгию Костаки и в дальнейшем попало в частное собрание в Швеции[15][16].

Картина, названная Н. А. Гурьяновой «Пурпурной полосой», также находилась с начала 1920-х годов в «Ростовском кремле», но была исключена из коллекции как «произведение, не имеющее художественной ценности». Согласно документации музея (в то время Ростово-Ярославского музея-заповедника), она была уничтожена в 1930 году по ликвидационному акту 1121. На картине сужающаяся полоса пурпурного цвета располагалась на белом фоне по диагонали[17].

В марте 2018 года музей-заповедник «Ростовский кремль» опубликовал результаты исследований и экспертиз[16], на основании которых ростовскими учёными были сделаны следующие выводы:

• Картина «Зелёная полоса», хранящаяся в ростовском музее, — подлинник кисти Розановой
• Картина «Зелёная полоса», хранящаяся в ростовском музее, не является частью триптиха
• Утверждения о существовании картины Розановой «Желтая полоса» не имеют научного обоснования
• «Пурпурной полосой» была безосновательно названа уничтоженная по акту 1121 картина Розановой с инвентарным № 301 под названием «Хвост кометы» («Беспредметная композиция»)

«Зелёная полоса» в экспозиции «Ростовского кремля» (2011)

«Зеленая полоса» на выставке в «Ростовском кремле» (2019)

Собрание русского авангарда Ростово-Ярославского музея-заповедника было сформировано в начале 1920-х годов Любовью Поповой и составляет до настоящего времени около 30 артефактов (живопись, графика). «Зелёная полоса» поступила в музей-заповедник в 1922 году в числе других картин из Государственного Художественного фонда Музейного бюро отдела ИЗО Наркомпроса. Уже находясь в составе коллекции музея-заповедника, полотно, вопреки данным Н. А. Гурьяновой[15], не экспонировалось в 1922 году на Первой русской художественной выставке в Берлине[16] и на несколько десятилетий ушло в запасники.

При высокой художественной ценности («Зелёная полоса» считается шедевром беспредметной живописи XX века[1][2]) картина экспонировалась в 2008—2012 гг. в тесном углу музейного зала возле выходной двери. С 2013 года по 2018 год «Зелёная полоса» (как и вся ростовская коллекция авангарда) в постоянной экспозиции «Ростовского кремля» отсутствовала.

С ноября 2018 года в ГМЗ «Ростовский кремль» проходит выставка произведений «левых» художников начала XX века из коллекции музея. После открытия на ней экспонировались 51 предмет и 8 подделок, выставленных в отдельном помещении. Коллекция «ростовского» авангарда впервые была представлена полностью. Центральным экспонатом стала картина «Зеленая полоса» («Распыленный свет») Ольги Розановой. Выставка получила название «Хвост кометы» в память о погибшей работе Розановой и была приурочена к 100-летию со дня смерти художницы[18].

До 2020 года полотно никогда не реставрировалось, было покрыто кракелюром, имело вмятины и частичные осыпи красочного слоя[19]. В 2020 году картина была отреставрирована специалистами Всероссийского художественного научно-реставрационного центра имени И. Э. Грабаря[20].

Сергей Сазонов, заместитель директора музея «Ростовский кремль» по научной работе, рассказывал:

Уже в наши дни мы давали „Зеленую полосу“ на выставку в крупный столичный музей. И в нем, очевидно, решили, что картина выглядит недостаточно презентабельно — без нашего ведома они сняли родную тоненькую рамочку-обкладку и заменили на свою белую раму. Снятую обкладку они нам, слава богу, вернули. Кроме того, там решили, что белый цвет фона недостаточно белый и замазали на нем некоторые утраты. Не спросив разрешения у музея-владельца! Это пришлось снимать уже в Центре Грабаря[20].

.

После окончания Второй мировой войны греческий подданный, завхоз посольства Канады в Москве, московский коллекционер Георгий Костаки увидел одну из картин Розановой (вероятно, картину «Парикмахерская») в гостях[21]. Сам он так описывал произошедшее:

«Зелёная полоса» из коллекции Георгия Костаки. 71х53, 1917

«Зелёная полоса» (холст, масло; 71×53 см), подаренная Костаки коллекционером И. В. Качуриным[24], стала частью крупнейшего в мире частного собрания русского авангарда Георгия Костаки, лучшая часть которого впоследствии была передана Костаки Третьяковской галерее. Костаки не просто коллекционировал русских авангардистов, он фактически спасал от уничтожения сотни полотен: до него русский авангард, во многом усилиями установившегося советского режима, был почти в полном забвении, а артефакты русского авангарда считались почти мусором[21].

В 2017 году после скандала с оказавшимися фальшивками дарами князя Никиты Лобанова-Ростовского Государственный музей-заповедник «Ростовский кремль» начал масштабное исследование своего собрания русского авангарда. Экспертиза показала, что ростовская «Зелёная полоса» является подлинником, в то время как два полотна (К. Малевича и Л. Поповой) из коллекции музея в Ростове — подделки, выполненные в начале 1970-х годов, а их оригиналы были похищены и находятся в зарубежных музеях. В связи с начатым расследованием возникло предположение, что «Зелёная полоса» из коллекции Костаки является поддельной копией одноимённой картины из ростовского музея. Скорее всего, злоумышленникам подменить оригинал не удалось, и в коллекцию Костаки попала подаренная И. В. Качуриным подделка[25][16].