Залоговые аукционы в России

По схеме этих аукционов правительство получало кредит у нескольких коммерческих банков, передавая им в качестве залога пакеты акций госпредприятий. Причём банки выдавали кредиты деньгами Министерства финансов, которое открывало в каждом из банков счёт и размещало на нём средства. Для реализации этой схемы были организованы аукционы, в которых приняли участие несколько банков.

Идею аукционов с целью пополнения бюджета выдвинул Владимир Потанин, возглавлявший «ОНЭКСИМ-банк». Инициатива была поддержана тогдашним первым вице-премьером правительства Анатолием Чубайсом и вице-премьером Олегом Сосковцом[1] (именно он, по словам тогдашнего председателя ЦБ РФ Сергея Дубинина, первым поставил вопрос о проведении аукционов на заседании кабинета министров[2]). Курировал проведение аукционов глава Госкомимущества Альфред Кох.

Юридически залоговые аукционы были проведены на основании указов президента Бориса Ельцина[3].

С 4 ноября по 28 декабря 1995 Министерство финансов России заключило 12 договоров кредита под залог акций с победителями аукционов на право заключения договоров. Через установленное время правительство должно было возвратить кредиты, в случае невозврата государственные пакеты акций переходили в собственность банков.

Правительство не возвратило кредиты, таким образом пакеты акций перешли в собственность банков.[4][5]

В докладе Счётной палаты России «Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993—2003 годы», опубликованном в 2004 году, отмечается, что «в результате проведения залоговых аукционов отчуждение федеральной собственности было произведено по значительно заниженным ценам, а конкурс фактически носил притворный характер», и приводится ряд нарушений в ходе проведения аукционов, в частности[6]:

• «в большинстве случаев состязательность при проведении аукционов не предполагалась. Из 12 аукционов лишь в четырёх сумма кредита существенно превысила начальную цену.»
• «[…] банки фактически „кредитовали“ государство государственными же деньгами. Минфин России предварительно размещал на счетах банков — участников консорциума средства в сумме, практически равной кредиту, а затем эти деньги передавались Правительству Российской Федерации в качестве кредита под залог акций наиболее привлекательных предприятий. В результате банки, „кредитовавшие“ государство, смогли непосредственно либо через аффилированных лиц стать собственниками находившихся у них в залоге пакетов акций государственных предприятий».
• «Вопреки Правилам проведения аукционов […] банки не направляли кредитные средства на счёт в Центральном банке […], средства оставались в тех же коммерческих банках, но на специальных счетах».

Счётная палата, по результатам проверки в конце 1995 года, направила информационные письма в адрес председателя правительства, председателя Госкомимущества, председателей Совета Федерации и Государственной думы, Генерального прокурора и министра юстиции, где говорилось о неэффективности аукционов и необходимости отказа от них[6].

В ходе громких судебных процессов над Михаилом Ходорковским в 2011—2012 годах стали появляться новые, недоказанные сведения о проведении залоговых аукционов в 1995 году. Основную часть данных сведений дал сам Ходорковский, говоря об этих аукционах как о распиле государственного имущества с заранее известным результатом.

Осенью 2011 года Роман Абрамович в Высоком суде Лондона под присягой заявил, что фактически залоговый аукцион по приватизации «Сибнефти» (нынешняя «Газпром-Нефть») носил фиктивный характер: сговор Бориса Березовского и его партнёра Бадри Патаркацишвили с другими участниками торгов позволил им избежать конкуренции и купить компанию за стартовую цену[7].

Маршалл Голдман, преподаватель экономики и заместитель директора по советологии Гарвардского университета, высказал следующее мнение[8]: «Реформы 1990-х годов были, в основном, делом рук советников, привлечённых при правлении действующего в то время президента Бориса Ельцина. Опасаясь возможного скорого изменения настроения населения и его недовольства реформами, Егор Гайдар и Анатолий Чубайс – основные архитекторы этого процесса с российской стороны – приняли решение ускорить его путем дешёвой распродажи или даже бесплатной раздачи принадлежащих государству ресурсов и предприятий. Вскоре после начала этого процесса права собственности на некоторые наиболее ценные российские ресурсы были проданы с молотка принадлежащим олигархам банкам. Схема носила название «Залоговые аукционы». Несмотря на то, что участвовавшие в аукционах банки предположительно действовали от имени государства, они – в подавляющем большинстве случаев – оказались победителями торгов при помощи мошенничества. Именно таким образом Ходорковский всего за 310 миллионов долларов США получил 78 % «Юкоса», что оценивалось в сумму около 5 миллиардов долларов, а Борис Березовский получил в собственность другой нефтяной гигант («Сибнефть»), оцениваемый в 3 миллиарда долларов, заплатив за него около 100 миллионов долларов… Правительство [России] было, в общем, не в состоянии действенно контролировать ситуацию. И по причине слабости государства эти „новые русские“ заплатили со своих приобретений небольшие налоги либо даже не платили их вообще».

Согласно оценке Джона Неллиса (Center for Global Development): «Большая часть имевшей место второй волны приватизации – в особенности схема с „залоговыми аукционами“, по которой крупнейшие российские банки получили акции компаний, имевших высокий потенциал доходности, в виде обеспечения предоставленных государству займов – превратилась в запутанные жульнические махинации, привлекшие немалое количество критики».[9]

Старший редактор журнала Forbes Пол Хлебников позднее комментировал «дело ЮКОСа», перешедшего в собственность Ходорковского в результате аукционов: «Мы наблюдаем, как агонизирует клептократическая система ельцинской России. Вопиющий пример порочности приватизационной эпохи — пресловутые залоговые аукционы 1995—1997 гг., обеспечившие Ходорковскому его состояние. <…> Покупая у государства активы в ходе такой закулисной сделки и по столь заниженной цене, вы рискуете, что ваши права на новую собственность никогда не будут надёжно защищены. Сограждане будут считать вас мошенником, а государство — скорее хранителем активов, чем их подлинным владельцем»[10].

А. Чубайс оправдывает проведение залоговых аукционов следующим образом: «Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают». В то же время он отмечает: «В то время я не вполне понимал, какую цену нам придётся заплатить. Я недооценил то глубокое чувство несправедливости, которое зародилось в людях»[11].

Пётр Авен назвал залоговые аукционы самым проблемным этапом приватизации в истории России 1990-х годов: «Всё-таки „недовольны“ и „нелегитимна“ — это разные вещи. И ощущение нелегитимности в России фундаментально другое. Главная, мне кажется, проблема — это залоговые аукционы, которые вообще вышли за рамки…»[12].

Бывший руководитель Рабочего центра экономических реформ при правительстве и замминистра экономики Сергей Васильев считает, что «приватизация воспринималась как несправедливая» из-за «циничных залоговых аукционов с заранее известными победителями» и чековых инвестиционных фондов (ЧИФ) («лучшего способа запросто отнять у населения ваучеры не было»)[13].

Профессор Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе (UCLA) и сотрудник Национального бюро экономических исследований США (NBER) Дэниел Трейсман (Daniel Treisman) в статье «Loans for shares Revisited» отмечает, что критики залоговых аукционах преувеличивают их значение для российской экономической истории. По оценке Трейсмана, эти аукционы охватили небольшую часть российской экономики, в частности, выручка приватизированных при помощи залоговых аукционов компаний была меньше выручки также приватизированного РАО ЕЭС. При этом злоупотребления при проведении аукционов, как отмечается в статье, были не более серьезными, чем в тысячах предприятиях по всей стране, которые были приватизированы инсайдерами в своих интересах. Трейсман также отмечает, что правительство получило на аукционах адекватную по мировым стандартам цену, а приватизированные на залоговых аукционах компании в дальнейшем показали более хорошие результаты, чем экономика в целом. Вследствие этого значение приватизированных на залоговых аукционах предприятий в экономике в дальнейшем выросло и это выросшее значение стало ошибочно рассматриваться как экономическое значение этих предприятий на момент их приватизации.[14]

• Экономические реформы в России (1990-е годы)

• Необоснованное занижение цены продаваемых государственных активов, притворность конкурсов, низкая результативность продаж (глава из доклада Счётной палаты 2004 г.).
• Залоговые аукционы (глава из книги «Крёстный отец Кремля» Пола Хлебникова)
• Итоги залоговых аукционов // «Коммерсантъ» № 231 (949) от 14.12.1995