Довженко, Александр Петрович

Алекса́ндр Петро́вич Довже́нко (укр. Олекса́ндр Петро́вич Довже́нко; 30 августа [11 сентября] 1894, хутор Вьюнище, Сосницкая волость, Сосницкий уезд, Черниговская губерния, Российская империя — 25 ноября 1956, Переделкино, Московская область, РСФСР, СССР) — советский украинский кинорежиссёр, писатель, кинодраматург[1]. Основоположник украинского советского киноискусства. Народный артист РСФСР (1950), лауреат Ленинской (1959, посмертно) и двух Сталинских премий (1941, 1949).

Александр Довженко
укр. Олекса́ндр Довже́нко
Имя при рождении Александр Петрович Довженко
Дата рождения 30 августа (11 сентября) 1894(1894-09-11)
Место рождения Сосница,
Сосницкий уезд, Черниговская губерния, Российская империя
Дата смерти 25 ноября 1956(1956-11-25) (62 года)
Место смерти Переделкино, Московская область, РСФСР, СССР
Гражданство  Российская империя
 УНР
 Украинская держава
 УНР
 Украинская ССР
 СССР
Профессия
Карьера 1914—1956
Направление социалистический реализм
Награды
IMDb ID 0235590
 Медиафайлы на Викискладе

Биография

Детство

Родился 30 августа (11 сентября по новому стилю) 1894 года в многодетной крестьянской семье на хуторе Вьюнище Сосницкого уезда Черниговской губернии (ныне — в черте посёлка городского типа Сосница Черниговской области, Украина).

Предки Довженко — полтавские чумаки, поселившиеся в Соснице в середине XVIII века. Первый из Довженко, о котором известно из документов — Карп, родился в начале 1760-х годов. Сын Карпа Довженко — Григорий родился в 1786 году. Тарас Григорьевич Довженко (прадед Александра Петровича), от которого пошло сосницкое прозвище Довженков — Тарасовичи — в 1812 году. Имел двух сыновей — Семёна и Самуила. Сын Семёна Тарасовича — Пётр Семёнович — отец Александра Петровича Довженко. Прадед Тарас был прекрасным рассказчиком. Как домашний наставник, он имел большое влияние на развитие маленького Сашка.[2]

Отец и мать были неграмотны. Семья жила небогато: земли было немало, однако она была неплодородна. Родилось много детей — 14, из которых выжило только двое — Александр и его сестра Полина. Дети быстро умирали, почти никто из них не достиг трудоспособного возраста. В воспоминаниях о детстве в воображении Александра Довженко всегда возникали «плач и похороны». О своей матери Довженко написал: «родившаяся для песен, проплакала всю жизнь, провожая навсегда»[3].

Чтобы собрать деньги на учёбу сына, отец продал одну из семи десятин земли, которыми владела семья. С восьми лет Довженко учился в приходском училище, а по его окончании в Сосницком городском училище, которое считалось «высшим начальным». Учёба мальчику давалась легко — он был отличником, хотя потом считал, что «учителя сами-то совсем не понимают и поэтому им кажется, что я отличник…» Много читал, да так, что мать временами ругала. Страсти к чему-то одному он не имел, зато хотел выделяться — ему казалось, что он может всё, но «в общем мечты в выборе будущей профессии летали в сфере архитектуры, живописи, дальнего плавания, разведения рыб и учительствования».

Юность

В 1911 году Александр Довженко поступил в Глуховский учительский институт (ныне Глуховский национальный педагогический университет имени Александра Довженко), но не потому, что стремился стать учителем, а потому, что имел право сдавать туда экзамены, да и стипендия там была 120 рублей в год. Здесь он оказался самым молодым среди студентов и здесь, по его словам, «перестал верить в Бога, в чём и признался на исповеди отцу Александру, единственному либеральному человеку из всех наших учителей».

В 1914 году по окончании института был направлен во Второе Житомирское высшее начальное училище, где преподавал физику, естествознание, географию, историю, гимнастику. Первую мировую войну воспринял, по его словам, «как обыватель», сначала радовался и забрасывал цветами раненых, лишь через несколько лет стал смотреть на них «уже с тоской и стыдом».

Свержение самодержавия в 1917 году встретил с радостью, с верой, что теперь «уже всё совершенно ясно, что земля у крестьян, фабрики у рабочих, школы у учителей, больницы у врачей, Украина у украинцев, Россия у русских». Но, пересмотрев свои горячие юношеские порывы, назвал их ослеплением людей, «вышедших из погреба», которых отличало «полнейшее отсутствие нормального, здорового политического образования, отсутствие малейшего представления о борьбе классов и партий вообще…» В «Автобиографии» Довженко напишет[4]:

Украинское сепаратистское буржуазное движение казалось мне в ту пору самым крайним революционным движением, самым левым, следовательно, самым лучшим: чем правее — тем хуже, что левее — тем лучше. О коммунизме я ничего не знал, и если бы меня спросили тогда, кто такой Маркс, я ответил бы, что это, пожалуй, издатель различных книг. […] Таким образом, я вошёл в революцию не в ту дверь.

В июне 1917 года он перенёс тяжёлую операцию и больше месяца пролежал в больнице. 15 июля 1917 года Житомирское уездное по воинской повинности присутствие определило его неспособным для военной службы. Чтобы получить высшее образование, в сентябре 1917 года поступил на экономический факультет Киевского коммерческого института (ныне Киевский национальный экономический университет) и в том же году в Академию художеств. Одновременно перевёлся учительствовать в Седьмое Киевское высшее начальное училище. По его словам, учился плохо, «не было времени».

В годы революции и Гражданской войны

С конца 1917 года Довженко служил в рядах армии Украинской Народной Республики. Старшая сестра его первой жены рассказывала Борису Антоненко-Давидовичу, как «Довженко в конце 1917 или в начале 1918 года заходил к ним в серой шапке со шлыком, принадлежа к куреню Чёрных гайдамаков, участвовавших в штурме киевского „Арсенала“» (спустя одиннадцать лет Довженко изобразит эти события в фильме «Арсенал», но уже по другую сторону баррикад)[5]. Когда была установлена власть большевиков, вынужден был отступить в составе войск УНР в Житомир[6] и уже потом вернулся в Киев.

Как писал Довженко, в 1918 году, будучи председателем общины коммерческого института, он организовал общестуденческий митинг против призыва в ряды гетманской армии. Участники демонстрации были разогнаны, около двадцати убиты, многие ранены. Академию художеств он так и не окончил, а институт, по его словам, посещал до 1920 или 1921 года.

В конце 1918 года Довженко преподавал в школе старшин армии Украинской Народной Республики в Житомире историю Украины и эстетику[7]. 25 августа 1919 года был арестован Волынским губчека по подозрению в разведывательной деятельности в пользу армии УНР, в конце 1919 года освобождён по просьбе деятелей Украинской коммунистической партии (боротьбистов). С декабря 1919 года по апрель 1920 года служил в Волынском губвоенкомате и преподавал историю и географию в школе Красных командиров при штабе 44-й стрелковой дивизии в Житомире.

По совету Эллана-Блакитного в начале 1920 года вступил в ряды «боротьбистов». В апреле 1920 года был принят в Коммунистическую партию большевиков Украины и назначен заведующим Житомирской партийной школой[8], но вскоре попал в польский плен, где его подвергли, как он писал, условному расстрелу холостыми. Ему удалось бежать[9].

Дипломат и художник

После установления советской власти Довженко работал секретарём Киевского губернского отдела народного образования, комиссаром Театра им. Тараса Шевченко, заведующим отделом искусств в Киеве[9]. В апреле 1921 года он был вызван в Харьков и по приказу Наркомата иностранных дел принят на должность заведующего общим отделом Полномочного представительства УССР в Польше. Прибыв в Варшаву, Довженко возглавил миссию по репатриации и обмену военнопленными, а затем был назначен управляющим делами представительства. В начале февраля 1922 года его перевели на работу в Берлин секретарём консульского отдела представительства УССР в Германии.

Мемориальная доска на Бисмаркштрассе 69 в Берлине

13 февраля 1922 года Довженко подал в германское посольство в Варшаве заявку на получение вида на жительство в Германии[10]. Как показывают немецкие документы, власти Германии с недоверием отнеслись к запросу «украинского гражданина Довженко», подозревая в нём «радикального сторонника коммунистического движения»[11]. Тем не менее, в апреле того же года трёхмесячный вид на жительство был выдан, и Довженко приехал в Берлин, поселившись сначала на Бисмаркштрассе, 69, а затем перебравшись в берлинский район Вильмерсдорф, на Падерборнер штрассе, 9. По истечении срока пребывания Комиссариат по наблюдению за общественным порядком 24 июля 1922 года сообщил, что за Довженко не числится «ничего предосудительного»[12], и вид на жительство был продлён на год. Вскоре ЦК КП(б)У принял решение отозвать его из консульского отдела, однако Довженко подал заявление с просьбой разрешить ему остаться на один год за рубежом для обучения.

Получив в качестве стипендии 40 долларов от Наркомпроса УССР, Довженко учился в частной художественной школе Вилли Якеля, где усвоил палитру живописного экспрессионизма. Летом 1923 года был отозван на Украину.

В августе 1923 года Довженко вернулся в Харьков, который тогда был столицей Украины. Вскоре при содействии Василия Эллана-Блакитного он устроился в редакцию газеты «Известия ВУЦИК» и начал работать публицистом-карикатуристом, художником-иллюстратором. Его меткие карикатуры и дружеские шаржи с подписью «Сашко» появлялись почти в каждом номере газеты[3]. В «Автобиографии» Довженко писал:

В партии я уже не был. Я был исключён из её рядов ещё в бытность свою за границей по причине непредоставления документов из-за границы на чистку. Между тем, документы я послал. Они были потеряны и разысканы случайно под шкафом через несколько лет, о чём мне сообщил редактор газеты член ЦК В. Блакитный за день до своей смерти.

Он не стал подавать заявление о вступлении в партию заново, так и оставшись до конца жизни беспартийным.

Довженко стал посещать все спектакли театра имени И. Франко, интересовался работой театров Мейерхольда и Курбаса и даже мечтал поставить спектакль. Он представлял себе театр как яркое, красочное действо, как самое условное и выразительное лицедейство, как искусство контрастов. Однако увлечение театром скоро прошло.

Довженко был тесно связан с влиятельным в то время и ориентированным на кино литературным объединением «Гарт», созданным в январе 1923 года. Творческими и идейными вдохновителями «Гарта» были Эллан-Блакитный и Майк Йогансен. После распада «Гарта» Довженко сотрудничал с литературным сообществом «левых» украинских писателей ВАПЛИТЕ[13].

Продолжая работать художником, он стал присматриваться к киноискусству. В 1924 году группой художников «Гарт» под руководством А. Довженко проводились эксперименты по созданию штриховой мультипликации. В течение 1924—1926 годов сотрудничал с Всеукраинским фотокиноуправлением (ВУФКУ) и создал рекламные киноплакаты («Трипольская трагедия», «Синий пакет», «Борьба гигантов»). Кинематограф привлекал Довженко синтетичностью, массовостью, доходчивостью. Его всё чаще можно было видеть на просмотрах фильмов и дискуссиях. Вскоре он стал выступать как переводчик титров.

Первые шаги в кино

В 1926 году Довженко начал работать на Одесской кинофабрике ВУФКУ. Юрий Яновский, который стал главным редактором кинофабрики, принял его сценарий фильма для детей «Вася-реформатор». Режиссёр Фауст Лопатинский неожиданно забросил съёмки, и директор Одесской кинофабрики Павел Нечеса предложил Довженко закончить фильм. На съёмках у начинающего режиссёра возникли разногласия с оператором Иосифом Роной.

Вскоре Довженко написал сценарий для себя — «Парикмахер Жан Ковбасюк» (позднее название — «Ягодка любви»). Это должна была быть эксцентрическая комедия в одной части, подобная комедиям с участием знаменитого в те годы Макса Линдера. На съёмках фильма состоялось знакомство Довженко с оператором Даниилом Демуцким, положившее начало плодотворному тандему украинского кино.

Весной 1927 года был закончен фильм «Сумка дипкурьера». В нём Довженко попробовал себя и как актёр — сыграл кочегара. В печати появились первые положительные отзывы. В интервью журналу «Кино» режиссёр сказал:

Лучше владею карандашом и кистью. Имею профессию художника. В кино — без году неделя. Аппарата не знаю, с актёром никогда не работал. Единственное вот — увлечён своей работой до лихорадки, до самозабвения.

Расцвет творческой карьеры

Александр Довженко на съёмках фильма «Иван», 1932

Как об интересном и самобытном мастере Довженко заявил о себе в 1928 году фильмом «Звенигора», где эпизоды украинской истории переплетались со сценами Гражданской войны, где сочетались революционный эпос, сатира и лирика. По мнению критиков, «Звенигора» ознаменовала рождение украинского кино как искусства[14]. Позже режиссёр рассказывал[15]:

Я не сделал картину, а пропел её, как птица. Мне хотелось раздвинуть рамки экрана, уйти от шаблонной повествовательности и заговорить языком больших обобщений.

В 1929 году Довженко снял «Арсенал» — историю восстания рабочих киевского завода в 1918 году. Тогда он сам принимал участие в тех волнениях и защищал Центральную раду в составе армии Украинской народной республики. В своей автобиографии Довженко писал, что задача, которую он ставил на съёмках «Арсенала», была «сугубо политической, партийной» — показать классовую борьбу с рабочей стороны баррикад, то есть глазами тех, против кого он в реальности выступал. В этом фильме Довженко продолжил создание своего уникального языка на стыке поэтического и реалистического кино. По размаху и эпичности действия «Арсенал» не уступает «Звенигоре» — массы людей, множество рядовых смертей и одна грандиозная в финале фильма, когда герой с обнажённой грудью принимает удар врага.

В 1930 году вышел фильм «Земля», в котором Довженко новаторским киноязыком рассказал о борьбе за коллективизацию, о социальных процессах, которые ломали устои крестьянской жизни. Фильм был подвергнут серьёзной критике за «биологизм», «пантеизм», «натурализм», «идеализм» и «абстрактный гуманизм». В апреле 1930 года постановлением Оргбюро ЦК ВКП(б) его демонстрация была приостановлена «впредь до внесения Культпропом ЦК ВКП(б) соответствующих поправок в картину, исключающих порнографические и иные, противоречащие советской политике элементы». Полный вариант фильма с крестьянами, заправляющими радиатор трактора собственной мочой, и обнажённой невестой убитого комсомольца вышел в широкий прокат спустя сорок лет[16].

В 1932 году его первый звуковой фильм «Иван» о строительстве Днепрогэса вызвал на Украине крайне негативную реакцию. В нём впервые возникла тема необратимого слома многовекового народного уклада, символом которого стал образ плотины, преградившей движение реки по извечному пути. В 1933 году по распоряжению Сталина Довженко переехал в Москву. В апреле 1934 года он написал Сталину письмо, предложив ему послушать сценарий нового фильма «Аэроград». Сталин принял его «ровно через двадцать четыре часа после того, как письмо было опущено в почтовый ящик»[17]:

Сталин так тепло и хорошо, по-отечески представил меня товарищам Молотову, Ворошилову и Кирову, что мне показалось, будто он давно и хорошо меня знает. И мне стало легко… Я понял, что его интересует не только содержание сценария, но и профессиональная, производственная сторона нашего дела. Расспрашивая меня о Дальнем Востоке, товарищ Сталин спросил, могу ли я показать на карте место, где я бы построил город, если бы был не режиссёром, а строителем. Мне показалось, что сама идея создания совершенно нового города на Дальнем Востоке, пусть даже в экранной проекции представлялась моим собеседникам весьма заманчивой… Я ушёл от товарища Сталина с просветлённой головой, с его пожеланием успеха и обещанием помощи.

Сталин обязал Управление военно-воздушных сил оказать режиссёру всяческое содействие и лично следил за ходом съёмок «Аэрограда». Вождю понравился этот оборонный фильм, в котором главные герои противостояли японским шпионам-диверсантам и их агентам-кулакам. Он сделал лишь одно замечание: «Только старик-партизан говорит у вас слишком сложным языком, речь таёжника ведь проще»[18]. Впоследствии Сталин не раз приглашал Довженко к себе на просмотр новых фильмов, интересовался его мнением о них, консультировался с ним.

В марте 1935 года по поручению Сталина Главное управление кинофотопромышленности премировало его персональным автомобилем[19]. Тогда же в числе ведущих кинорежиссёров он был награждён орденом Ленина. При вручении награды на заседании Центрального Исполнительного Комитета СССР Сталин сказал: «За ним долг — украинский Чапаев»[20].

Работа над фильмом «Щорс» продолжалась четыре года. Сталин принял его, не сделав ни одного замечания[19]. После просмотра он повёз Довженко домой, и они долго гуляли по ночным улочкам старого Арбата. «Щорс» вышел на экраны в 1939 году и с успехом обошёл кинотеатры страны, хотя и был принят не так восторженно, как «Чапаев». В 1941 году Довженко получил за этот фильм Сталинскую премию I степени[21].

Осенью 1939 года, после присоединения Западной Украины к СССР Довженко был командирован в Галицию на съёмки фильма об «освободительном походе» Красной Армии. Фильм «Освобождение украинских и белорусских земель от гнёта польских панов и воссоединение народов-братьев в единую семью» вышел на экраны 25 июля 1940 года на русском и украинском языках. 16 октября 1940 года Довженко был назначен художественным руководителем Киевской киностудии художественных фильмов.

В мае 1941 года на расширенном совещании по кино, созванном по инициативе ЦК ВКП(б), он выступил с резкой критикой системы руководства отраслью и выдвинул предложение о децентрализации управления и расширении прав республиканских киностудий и кинематографий союзных республик. В предвоенный период работал над сценарием «Тарас Бульба». Проект не был реализован. Актёр Николай Дупак вспоминал:

В июне 1941 мне было 19 лет, и я снимался в роли Андрея в кинофильме «Тарас Бульба» у Довженко. Началась война. Ещё несколько дней мы собирались сниматься, но потом началась запись в народное ополчение. В него, кроме меня, вступили и сам Александр Петрович, и Борис Андреев, и Пётр Алейников. Отправили нас под Новоград-Волынский[22].

В июле 1941 года Довженко приказали эвакуироваться, и он вместе с женой, Юлией Солнцевой, выехал в Уфу, а осенью переехал в Ашхабад, куда была эвакуирована Киевская киностудия художественных фильмов. Вскоре он всё же добился призыва в армию в качестве военного корреспондента. В феврале 1942 года в звании полковника его направили на Юго-Западный фронт, где он писал рассказы, статьи, тексты для листовок[23]. На следующий день после публикации в газете «Красная звезда» его рассказа «Ночь перед боем» в редакцию позвонил секретарь ЦК ВКП(б): «Передайте Довженко благодарность Сталина за рассказ. Он сказал народу, армии то, что теперь крайне необходимо было сказать»[24].

В годы войны Довженко также снял два документальных фильма — «Битва за нашу Советскую Украину» (1943) и «Победа на Правобережной Украине» (1945). Историк кино Джей Лейда отмечал, что в «Битве за нашу Советскую Украину» Довженко использовал материал, который «в руках любого другого режиссёра выглядел бы недопустимо чуждым теме фильма»[25]:

Величайший в истории киноискусства поэт и философ Александр Довженко, приняв художественное руководство над созданием большой документальной киноэпопеи, внёс в этот, казалось бы, давно сложившийся жанр художническую страстность, опрокинувшую все выработанные устои.

Летом 1943 года Довженко написал киноповесть «Украина в огне», рассказав правду о советском бюрократизме и халатности, которые в военное время привели к гибели на Украине сотен и тысяч неповинных людей. Сталину повесть не понравилась. Она была запрещена для печати и для постановки с формулировкой, что «это вылазка против нашей партии, против Советской власти, против колхозного крестьянства, против нашей национальной политики»[26].

В феврале 1944 года Довженко был освобождён от должности художественного руководителя Киевской киностудии и назначен режиссёром «Мосфильма». В 1945 году по приглашению армянских кинематографистов под его художественным руководством был снят документальный фильм «Страна родная». В титрах Довженко по его личной просьбе значится только автором дикторского текста, однако текстом его роль не ограничилась. Фильм был смонтирован и даже доснят по его указаниям[27]. В Москве, несмотря на опалу, Довженко позволили поставить фильм о жизни садовода-селекционера Ивана Мичурина «Жизнь в цвету», который был искалечен в угоду идеологии. Под влиянием антинаучных теорий Трофима Лысенко в него по приказу сверху пришлось ввести эпизоды борьбы с «морганизмом-менделизмом». Во время работы у Довженко случился инфаркт. В попытках удовлетворить требования цензуры фильм постоянно изменялся и перемонтировался и вышел на экраны только в 1949 году под названием «Мичурин». За него Довженко и Солнцевой была присуждена Сталинская премия II степени. В то время «Мичурин» всё же стал новым этапом в формировании биографического жанра в советском киноискусстве[28].

Драматичной оказалась и судьба последней работы режиссёра — фильма «Прощай, Америка!» по мотивам книги «Правда об американских дипломатах» Аннабеллы Бюкар, сотрудницы посольства США, попросившей в 1949 году политического убежища в СССР. Довженко пытался снять идеологически выдержанный агитационный памфлет. Однако посреди съёмок фильм сняли с производства со следующей мотивировкой: международная политика вошла в такую стадию, на которой он был уже не нужен[29]. Фильм остался незаконченным. В 1996 году Госфильмофонд опубликовал его архивную реконструкцию.

С 1949 года Довженко преподавал во ВГИКе, продолжал работать над сценариями будущих фильмов и приступил к написанию романа-эпопеи «Золотые ворота», в котором хотел переосмыслить ключевые моменты украинской истории. Осенью 1951 года он побывал на строительстве Каховской гидроэлектростанции на Днепре и под впечатлением от увиденного решил снять фильм, посвящённый силе человеческого духа. Работа над сценарием продолжалась пять лет.

Довженко скончался 25 ноября 1956 года от инфаркта на своей даче в Переделкино, накануне первого съёмочного дня фильма «Поэма о море», который впоследствии поставила Юлия Солнцева. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище (участок № 3).

Дело «Запорожец» ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ

С 1928 по 1946 год Довженко находился под пристальным наблюдением органов госбезопасности как Украины, так и СССР, что следует из рассекреченных агентурно-оперативных материалов дела-формуляра «Запорожец» ОГПУ-НКВД-НКГБ-МГБ. Режиссёра «разрабатывала» многочисленная агентура в основном из творческой среды и близкого окружения — коллег, друзей и приятелей и даже его односельчанин Василий Потиенко, один из лидеров Украинской автокефальной православной церкви 1920-х годов, осведомитель ОГПУ-НКВД «Сорбонин». Среди осведомителей были близкий друг, писатель «Уманский», приятель, харьковский «митець» «Стрела» (по словам чекистов, «видный украинский писатель», бывший член ВАПЛИТЕ), композитор «Чёрный», писатель «Павленко», учёный «Философ», кинооператоры «Тимофеев» и «Самойлов», шофёр «Алексин» и многие другие[30]. Об агентурно-оперативных материалах дела Леонид Череватенко писал[31]:

Знакомясь с этими наконец-то рассекреченными документами, мы должны постоянно помнить об их происхождении: это служебные записки, доносы, иногда писавшиеся под диктовку заказчика. […] Таким образом, далеко не все приведённые факты являются истиной в последней инстанции и отнюдь не всё надо принимать на веру. «Документы врут как люди», — заметил как-то Юрий Тынянов. И был прав. Не следует забывать и о специфических обстоятельствах работы советских спецслужб: чаще всего их интересовала не информация, а диффамация, конечной целью которой становилось моральное преследование, а то и физическая ликвидация. Тут правда перемешана с ложью, а реальность уступает место измышлениям. Читая их, не будем забывать и о том, что за этими документами стоят живые люди, и они, естественно, разные, и отношение к Александру Довженко у них разное: одни уважали его и по возможности выгораживали, другие ненавидели и сознательно топили.

17 июня 1940 года нарком внутренних дел СССР Лаврентий Берия, ознакомившись с делом «Запорожца», приказал взять его в более активную агентурную разработку, применив перлюстрацию корреспонденции, наружное наблюдение, прослушивание телефонных каналов и другие «литерные мероприятия». По заданию НКВД СССР для участия в разработке из Москвы в Киев приезжали кинематографисты «Гринвальд», «Альберт», «Верова», «Викторов», «Журналист». К «изучению» режиссёра был также привлечён «суперагент» советской спецслужбы Николай Глущенко («Художник», «Ярёма»), во время войны негласно числившийся в аппарате 4-го Управления НКГБ СССР[32].

Дело Довженко велось по подозрению в участии в «украинском контрреволюционном националистическом подполье». Националистические настроения режиссёра особо подчёркивались в докладной записке НКВД УССР в Москву «Об активизации антисоветской деятельности националистических элементов среди работников фронта науки и культуры на Украине» от февраля 1941 года. Осведомители, в частности, отмечали, что Довженко «резко осуждает всю систему советского воспитания — школу, комсомол, общественные организации, цензуру в искусстве и „весь тон жизни“», догматику официальной идеологии, яростно и уничижительно критикует партийных и кинематографических чиновников, коллег-«трусов», воспевающих советскую действительность. Тем не менее режиссёр довольно долго продолжал пользоваться поддержкой властей[33].

Дневники Довженко

Дневники Довженко впервые были изданы в середине 1960-х годов в собраниях сочинений — сначала на украинском, а затем, почти одновременно, на русском языке. По свидетельству киноведа Сергея Тримбача, для поколения «шестидесятников» и тех, кто входил в жизнь вслед за ними, эти дневники стали культурной сенсацией. В 1970-х и 1980-х годах последовали переиздания с небольшими изменениями и дополнениями. Записи делились на две части — одни как записные книжки, другие — как собственно дневники. В 1990 году писатель Александр Пидсуха, редактор 5-го тома украинского пятитомника 1966 года, опубликовал дневник уже без подобного разделения, отметив со слов Юлии Солнцевой, что это «полный текст дневниковых записей (1941—1956)»[34].

По воспоминанимям директора музея киностудии имени Довженко Татьяны Деревянко, все несданные в ЦГАЛИ материалы Солнцева хранила в сейфе, у себя в квартире на Кутузовском проспекте. Однажды они вместе сортировали записи по персоналиям, и Деревянко особенно запомнились две папки — «Сталин» и «Берия». Но после смерти Солнцевой следы этих папок затерялись. При этом в фонде Довженко в РГАЛИ есть три единицы хранения, связанные со Сталиным, две из которых были долгое время закрытыми. Закрыт был и весь текст дневника — Солнцева распорядилась, чтобы в течение 50 лет никто не мог пользоваться довольно большой частью архива Довженко. Опубликованные дневниковые записи выдавались лично Солнцевой или по её указанию. До 2009—2010 годов о полной публикации речи быть не могло[35]. Полный — без изъятий — текст «Дневниковых записей. 1939—1956» Александра Довженко был издан Харьковским издательством «Фолио» в 2013 году.

Прежние публикации дневников начинались с записей 1943 или 1941 года (как в издании 1990 года). Вёл ли Довженко записи дневникового характера в 1920—1930-е годы, неясно. Рассказывая однажды о работе над фильмом «Земля», Солнцева заметила: «У меня сохраняются его дневниковые записи по фильму. Однако я не хочу их пока что печатать, как и многое другое». Позднее Деревянко опубликовала эти записи о работе над «Землёй». В фондах музея Киностудии имени Довженко сохранились несколько страниц дневника, переписанные её рукой. При подготовке дневника к печати сотрудники РГАЛИ в фонде Довженко ничего подобного не нашли. Что касается записей 1940-х годов, Пидсуха писал, что после заседания в ЦК ВКП(б) с участием Сталина, на котором киноповесть «Украина в огне» подверглась жесточайшей критике, «как рассказывает жена художника, Александр Петрович уничтожил три записных книжки». Как предполагает Сергей Тримбач, судьба других рукописей дневникового характера могла быть похожей[36]:

Над Довженко не раз сгущались тучи — и в начале 1930-х, и в 1937-м. Нетрудно представить, что в подобных случаях опасные свидетельства неблагонадёжности предавались огню. Ну и, наверняка, что-то погибло в оставленной Довженко и Солнцевой киевской квартире во время немецкой оккупации 1941—1943 годов.

Фильмография

Игровое кино

Документальное кино

Сценарист

Нереализованные замыслы

  • 1925 — Женитьба Капки
  • 1926 — Герои
  • 1935 — Потерянный и возвращённый рай
  • 1941 — Тарас Бульба
  • 1943 — Украина в огне
  • 1952 — Открытие Антарктиды
  • 1954 — В глубинах космоса

Сочинения

  • Отступник: [Рассказ]. — [Москва]: Правда, 1942. — 8 с.; 15 см. — (Из фронтовой жизни).
  • Не хозяйничать немцам на Украине! [Текст]. — [Москва]: Госполитиздат, 1943. — 20 с.
  • Великое товарищество; [Ночь перед боем; Украина в огне]: [Рассказы] / Александр Довженко. — Москва: Правда, 1942. — 40 с.
  • На колючей проволоке: Рассказ / Александр Довженко. — Магадан: Сов. Колыма, 1943. — 24 с.
  • Жизнь в цвету: Киноповесть [об И. В. Мичурине] / Александр Довженко; [Вступ. статья: В. Сутырин «Повесть о Мичурине», с. 3—24]. — Москва: Госкиноиздат, 1947. — 184 с.
  • Жизнь в цвету: [Об И. В. Мичурине]: Пьеса в 4-х д., 12-ти карт. / А. Довженко. — Москва; Ленинград: Искусство, 1949. — 112 с.
  • Избранное / [Вступ. статья Н. С. Тихонова]. — Москва: Искусство, 1957. — 611 с.
  • Поэма о море: режиссёрский сценарий / Александр Довженко. — Москва: Мосфильм, 1956. — 142, [1] с.
  • Зачарованная Десна: [Автобиогр. повесть]. — Москва: Правда, 1958. — 48 с.
  • Повесть пламенных лет: Киносценарий. — Москва: Искусство, 1963. — 214 с.
  • Лекции на сценарном факультете / Всесоюз. гос. ин-т кинематографии. Науч.-исслед. кабинет. Кафедра кинорежиссуры. — Москва: [б. и.], 1963. — 48 с.
  • Земля: Книга-фильм: [Кадры и сценарий фильма]: [Пер. с укр.]. — [Москва]: [Бюро пропаганды сов. киноискусства], [1966]. — 186 с.
  • Я принадлежу к лагерю поэтическому…: Статьи, выступления, заметки. — Москва: Сов. писатель, 1967. — 403 с.
  • Собрание сочинений: В 4 т. / Ин-т истории искусств. Союз. работников кинематографии СССР. Центр. архив литературы и искусства СССР. — Москва: Искусство, 1966—1969.
  • Думы у карты Родины: [Киноповести, рассказы, очерки, статьи] / Александр Довженко; [Послесл. и коммент. К. П. Волынского]. — Л.: Лениздат, 1983. — 463 с.
  • Незабываемое (1941—1943): Рассказы. [Пер. с укр.] / Александр Довженко; [Худож. А. Данченко]. — Киев: Днiпро, 1985. — 198 с.
  • Дневниковые записи. 1939—1956. — Харьков: Фолио, 2013. — 879 с.

Премии и награды

Наследие и память

Могила А. П. Довженко на Новодевичьем кладбище
Мемориальная доска на улице Шелковичной 10 в Киеве

В 1957 году Киевской киностудии художественных фильмов было присвоено имя Александра Довженко.

Многие из своих замыслов Довженко так и не успел реализовать. Вдова, режиссёр Юлия Солнцева, сняла по его сценариям фильмы «Поэма о море» (1958), «Повесть пламенных лет» (1960) и «Зачарованная Десна» (1964).

В 1960 году на здании Киевской киностудии художественных фильмов и на доме № 10 по ул. Шелковичной (бывшая Карла Либкнехта), где Довженко жил в 1935—1941 годах, были установлены мемориальные доски (скульптор Макар Вронский).

В 1960 году в Соснице Черниговской области был открыт литературно-мемориальный музей Александра Довженко. В простой сельской хате до сих пор висит его колыбель[41].

Почтовая марка СССР, посвящённая Александру Довженко, 1964

В 1964 году по случаю 70-летия со дня рождения на территории Киевской киностудии был установлен бюст Александра Довженко (скульптор Леонид Козуб), а на главном здании Одесской киностудии была открыта мемориальная доска.

В 1965 году в Соснице на территории музея был установлен бюст Александра Довженко (скульптор Леонид Козуб).

В 1966 году в издательстве «Искусство» вышел первый том четырёхтомного собрания сочинений Александра Довженко.

Памятник А. П. Довженко в Новой Каховке

В 1972 году была учреждена Золотая медаль имени А. П. Довженко «За лучший военно-патриотический фильм»[38].

В 1974 году в Соснице перед входом на территорию музея был установлен памятник молодому Довженко (скульптор Анатолий Фуженко)

В 1994 году по случаю столетия со дня рождения режиссёра Указом президента Украины была учреждена Государственная премия в области кинематографии имени А. Довженко[42]. В том же году Указом президента Украины был создан «Национальный центр Александра Довженко», в задачу которого входит сбор, хранение и популяризация украинских фильмов. В Новой Каховке (ул. Ленина, 25) и в Берлине (Бисмаркштрассе, 69) на домах, где жил Довженко, были установлены мемориальные доски.

В 2012 году в Новой Каховке в городском парке отдыха у Днепра был открыт памятник Довженко (скульпторы — Николай Рашевский и Владимир Потребенко)[43].

В сентябре 2020 года в День посёлка в Соснице был открыт памятник, посвящённый Александру Довженко[44].

Именем Довженко названы улицы в Москве (1974)[45][46], Волгограде, Киеве[47], Одессе[48], Львове и Новой Каховке.

См. также

Примечания

  1. Довженко Александр Петрович / Марголит Е. Я. // Динамика атмосферы — Железнодорожный узел [Электронный ресурс]. — 2007. — С. 171—172. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—2017, т. 9). — ISBN 978-5-85270-339-2.
  2. http://www.siver-litopis.cn.ua/arh/1995/1995-n6/1995n06r08.pdf
  3. Довженко Александр / Известные люди Украины Архивная копия от 2 декабря 2010 на Wayback Machine
  4. Соболев, 1980, с. 13.
  5. Тримбач, 2007, с. 39–40.
  6. Новейшая история Украины (1900—2000): Учебник / А. Г. Слюсаренко и др. — К.: Высшая школа, 2000. — 185 с.
  7. Воспоминания очевидца тех событий Александра Саввича Грищенко. Из его показаний следует, что в 1918 году Довженко некоторое время преподавал в школе старшин армии Петлюры в Житомире, побывал в камере смертников. Плачинда С. Довженко, которого мы не знали / / Дивосвит. — 1994. — № 8. — С. 8—9.
  8. Соболев, 1980, с. 17.
  9. Соболев, 1980, с. 18.
  10. РГВА. Ф. 772k, оп. 3, д. 196 (Довженко), л. 6.
  11. Там же. Л. 3.
  12. Там же. Л. 24.
  13. Белла Езерская. «Трагедия художника» «Вестник» 11(296) 29 мая 2002 г ссылка проверена 2 января 2009
  14. Марьямов, 1968, с. 123.
  15. Рачук, 1964, с. 69.
  16. Киноведческие записки. — 2007. — № 84, с. 256.
  17. Лебедев Н. Ленин, Сталин, партия о кино. — М.: Искусство, 1938, С. 37-38.
  18. Лебедев Н. Ленин, Сталин, партия о кино. — М.: Искусство, 1938, С. 40.
  19. Громов Е. Сталин: искусство и власть. — М. : ЭКСМО Алгоритм, 2003, с. 218.
  20. Громов Е. Сталин: искусство и власть. — М. : ЭКСМО Алгоритм, 2003, с. 213.
  21. Громов Е. Сталин: искусство и власть. — М. : ЭКСМО Алгоритм, 2003, с. 218—219.
  22. Воспоминания Николая Дупака
  23. Соболев, 1980, с. 198–199.
  24. Громов Е. Сталин: искусство и власть. — М. : ЭКСМО Алгоритм, 2003, с. 360—361.
  25. Лейда Джей. Из фильмов — фильмы / Перевод с английского Д. Ф. Соколовой. М.: Искусство, 1966. — С. 92—93. — 188 с.
  26. См. «О киноповести А. П. Довженко „Украина в огне“», доклад Сталина И. В. «Об антиленинских ошибках и националистических извращениях киноповести Довженко „Украина в огне“» и другие материалы сборника / Кино на войне. Документы и свидетельства. Сост. Фомин В. — М.: Материк, 2005, с. 383—395.
  27. Кинематография Армении. — М.: Издательство восточной литературы, 62, С. 6, 64, 139.
  28. Сергей Гавриленко. Статья о Довженко в энциклопедияи «Кругосвет»
  29. Юренев, 1959, с. 133.
  30. Веденеев Д. Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины. — М.: Алгоритм, 2016.
  31. Череватенко Л. Освобождённый Довженко // Киноведческие записки. — 2006. — № 77, с. 104.
  32. Веденеев Д. Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины. — М.: Алгоритм, 2016.
  33. Веденеев Д. Атеисты в мундирах. Советские спецслужбы и религиозная сфера Украины. — М.: Алгоритм, 2016.
  34. Тримбач С. Дневники Александра Довженко, или Каталог пророческих снов // Киноведческие записки. — 2012. — № 100, с. 526.
  35. Трымбач С. Дневники Александра Довженко, или Каталог пророческих снов// Киноведческие записки. — 2012. — № 100, с. 527.
  36. Тримбач С. Дневники Александра Довженко, или Каталог пророческих снов // Киноведческие записки. — 2012. — № 100, с. 527.
  37. Кудрявцев С. Своё кино. — М., 1998, с. 452.
  38. Режиссёры советского художественного кино, 1982, с. 143.
  39. Режиссёры советского художественного кино, 1982, с. 144.
  40. Кино. Энциклопедический словарь Юткевича, 1987, с. 127.
  41. Музей, который пахнет яблоками и кинофильмами
  42. сообщение Укринформ. 08.09.2007
  43. В Новой Каховке открыли памятник Александру Довженко ссылка проверена 28 октября 2012
  44. Черниговщина: Довженко встречает на въезде в Сосницу
  45. Имена московских улиц // Путеводитель / Под ред. Г. К. Ефремова. — Изд., пе­ре­раб. и доп. (5-е изд.). М.: Московский рабочий, 1988. — С. 122. — 480 с. 75 000 экз. — ISBN 5-239-00067-0.
  46. Улица в Москве
  47. Улица в Киеве
  48. Саркисьян К. С., М. Ф. Ставницер. Улицы рассказывают. Очерки. Изд. 5-е, испр. и доп. — Одесса, Маяк, 1976. — Стр. 241—243

Литература

  • Юренев Р. Н. Александр Довженко. — Искусство, 1959.
  • Рачук И. А. Александр Довженко. — Искусство, 1964.
  • Марьямов А. М. Довженко. — Молодая гвардия, 1968.
  • Барабаш Ю. Я. Довженко: Некоторые вопросы поэтики и эстетики. — Художественная литература, 1968.
  • Соболев Р. П. Александр Довженко. — Искусство, 1980.
  • Режиссёры советского художественного кино // Биофильмографический справочник в 4-х томах / Авт.-сост: В. П. Боровков, Т. В. Сергеева, С. В. Сковородникова, Г. А. Сухин, Н. М. Чемоданова. М.: ВНИИ киноискусства, ГосфильмофондСССР, 1982. — Т. 1 (А—Д). — 154 с.
  • Плачинда С. П. Сеятель. — Советский писатель, 1986.
  • Кино. Энциклопедический словарь / Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др. М.: Советская энциклопедия, 1987. — 640 с. 100 000 экз.
  • Панасенко Т. М. Александр Довженко. — Litres, 2020.
  • Тримбач С. В. Олександр Довженко // Загибель богів / Ідентифікація автора в національному часо-просторі (укр.). — Вінниця: Глобус-Прес, 2007. — 800 с. — ISBN 966-8300-00-9.
  • Миславський В. Н. Довженко-графік (укр.). — Харків: ТОВ Видавництво «Точка», 2021. — 315 с. — ISBN 978-617-7856-34-3.

Ссылки

This article is issued from Wikipedia. The text is licensed under Creative Commons - Attribution - Sharealike. Additional terms may apply for the media files.