Доведийский субстрат

Используемый в ряде популярных книг термин доарийский субстрат[1] является некорректным, поскольку охватывает слишком большую и разнородную по этническому составу территорию и не имеет чёткой хронологической привязки.

А. Лубоцкий указывает на черты, отличающие гипотетический субстрат, связанный с языком бактро-маргианской культуры (слова которого встречаются как в иранских, так и индоарийских языках) от гораздо более позднего доведийского субстрата, предположительно связанного с культурой долины Инда, чьи слова встречаются только в индоарийских языках, но не в иранских. Лубоцкий отмечает также, что если в период контактов с бактро-маргианской культурой общая индоиранская лексика указывает скорее на кочевой образ жизни, то уже в индоарийский период растёт роль сельского хозяйства[2]

Заимствования из дравидийских языков относятся к контактам, начиная с раннеисторической эпохи, и довольно заметно отличаются от рассматриваемых выше субстратов.

Наконец, сингальский язык и язык ведда (Шри-Ланка) содержат субстратную «протоведдскую» лексику, которая, однако, едва ли связана с субстратом в санскрите. Эти заимствования относятся к наиболее поздним и никак не затронули все прочие индоарийские языки.

К наиболее ярким характеристикам относятся:

• в фонологии — наличие ретрофлексных согласных, противопоставленных дентальным;
• в морфологии — образование герундия;
• в синтаксисе — использование маркера косвенной речи («iti»)[3].

Такие характеристики наряду с наличием лексики, не объяснимой из реконструируемого протоиндоевропейского языка, ряд лингвистов приписывают местному субстрату — языкам, которые были распространены до вторжения индоарийских народов на севере и северо-западе Южной Азии.

Несколько слов в Ригведе и значительно больший массив слов в поздних ведийских текстах считаются заимствованными.

• дравидийские языки (большинство ведийских заимствований);
• мунда (несколько заимствований)[4];
• предположительно прото-бурушаски[5];
• гипотетический исчезнувший язык с префиксальной морфологией, который М. Витцель обозначил как «пара-мунда»[6];
• возможно, некоторую роль также сыграли языки доисторического населения Индии, остатками которых являются нихали и кусунда.

Из языков современной Индии ретрофлексные фонемы существуют в бурушаски[7][8], нуристанских[9], дравидийских и мунда языках. Ретрофлексные фонемы, кроме того, реконструируются для протоязыков данных семей, с наименьшей уверенностью для прото-мунда[10] и, таким образом, могут рассматриваться как ареальная особенность языков Индостана. В то же время ретрофлексные фонемы не реконструируются ни для протоиндоевропейского, ни для протоиндоиранского языков.

Томас Барроу составил список примерно из 500 слов санскрита, которые он считал заимствованными из дравидийских, однако позднее существенно сократил этот список[11]. Ф. Кёйпер обнаружил в Ригведе 383 слова, то есть около 4 % от всего её лексикона, которые он считал заимствованными из дравидийских, мунда и ряда других, включая предположительно исчезнувшие в дописьменный период языки. М. Майрхофер считает, что целый ряд слов в Ригведе с префиксами ka- или ki- может происходить из неизвестного языка, предположительно родственного австроазиатским[12]. Примеры: kavandha — «бочка», kākambīra — некоторое дерево, IAST: kavaṣa — «с широко расставленными ногами», kakardu — «деревянная палочка», kapardin — «с узлом из волос», kimīda — «демон», śimidā — «демон женского рода», kilāsa — «пятнистый, проказный», kiyāmbu — водное растение, kīnāśa — «пахарь», kumāra — «мальчик», kulāya — «гнездо», kuliśa — «топор», IAST: kuluṅga 1 — «антилопа», IAST: Kuruṅga — имя вождя Турваша.

В то же время в постведийский период в санскрит из дравидийских языков также проник ряд слов, например IAST: nāraṅgaḥ — «апельсин» (впервые засвидетельствовано ок. VI века н. э. в тексте «Сушрута Самхита»), таким образом, заимствования из дравидийских языков не обязательно связаны с субстратом.

Тот факт, что язык брахуи из дравидийской семьи, существующий на территории Белуджистана, значительно отдалён от основной массы дравидийских языков, сосредоточенных на юге Индии, рядом лингвистов рассматривался как доказательство древнего проживания дравидийцев на севере Индостана. С другой стороны, ряд современных исследований показывает, что миграция носителей языка брахуи в Белуджистан могла произойти значительно позже, уже в исторический период[13][14].

Хок[15] и Тикканен[16] допускают вероятность, что различные синтаксические явления в индоарийских языках, не свойственные прочим индоевропейским языкам, могут быть связаны не с субстратом, а с адстратом (то есть контактами в более поздний период).

• Доиндоевропейский субстрат
• Ведийский санскрит
• Бактро-маргианский язык
• Письменность долины Инда

• Bryant, Edwin (2001), The Quest for the Origins of Vedic Culture: The Indo-Aryan Migration Debate, Oxford University Press, ISBN 0195137779.
• Das, Rahul Peter (1994),The Hunt for Foreign Words in the IAST: Ṛgveda, Indo-Iranian Journal 38: 207—238
• Elfenbein, J.H. (1987) «A periplous of the ‘Brahui problem,’» Studia Iranica 16: 215—233.
• Hock, Hans Henrich (2005), The Problem of Time in South Asian Convergence, Prof. M. B. Emeneau Centenary International Conference on South Asian Linguistics, Mysore: Central Institute of Indian Languages.
• F. B. J. Kuiper, Rigvedic loanwords, in: Studia Indologica, ed. Spies, Bonn (1955)
• F. B. J. Kuiper, The genesis of a linguistic area. Indo-Iranian Journal 10, 1967, 81-102
• F. B. J. Kuiper, Aryans in the Rigveda, Rodopi (1991).
• P. Levi. Pre-Aryan and Pre-Dravidian in India. Calcutta University Press, 1929.
• A. Lubotsky. The Indo-Iranian Substratum. in: Early Contacts between Uralic and Indo-European: Linguistic and Archaeological Considerations. Papers presented at an international symposium held at the Tvärminne Research Station of the University of Helsinki 8-10 January 1999. (Mémoires de la Société Finno-ougrienne 242.) Chr. Carpelan, A. Parpola, P. Koskikallio (eds.). Helsinki 2001, 301—317.
• J.C. Munkwitz-Smith. Substratum Influence on Indo-Aryan Grammar. Minnesota. 1995. 230 pages.
• Mallory, J.P. (1989), In Search of the Indo-Europeans: Language, Archaeology, and Myth, London: Thames & Hudson.
• Th. Oberlies, review of Kuiper (1991), IIJ 37 (1994), 333—349.
• Parpola, Asko (1998), Aryan Languages, Archaeological Cultures, and Sinkiang: Where Did Proto-Iranian Come into Being and How Did It Spread?, in Mair, The Bronze Age and Early Iron Age Peoples of Eastern and Central Asia, Washington, D.C.: Institute for the Study of Man
• Thomason, Sarah Grey & Kaufman, Terrence (1988), Language Contact, Creolization, and Genetic Linguistics, University of California Press (published 1991), ISBN 0-520-07893-4.
• Tikkanen, B. The Sanskrit gerund: A synchronic, diachronic and typological analysis. Studia Orientalia (Helsinki) 62, 1987.
• Tikkanen, Bertil (1999), Archaeological-linguistic correlations in the formation of retroflex typologies and correlating areal features in South Asia, in Blench, Roger & Spriggs, Matthew, Archaeology and Language, vol. IV: Language Change and Cultural Transformation, London: Routledge, с. 138–148.
• Witzel, Michael (1999), Substrate Languages in Old Indo-Aryan (IAST: Ṛgvedic, Middle and Late Vedic), Electronic Journal of Vedic Studies Т. 5 (1), <http://www.ejvs.laurasianacademy.com/ejvs0501/ejvs0501article.pdf>. Проверено 31 января 2010. Архивная копия от 6 февраля 2012 на Wayback Machine.
• Witzel, Michael (2000-02-17), The Languages of Harappa, written at Madison, in Kenoyer, J., Proceedings of the conference on the Indus civilization.