Грюбер, Генрих

Место в г. Штольберг, на котором находился дом семьи Генриха Грюбера

Генрих Грюбер был старшим сыном Эрнста Грюбера, школьного учителя, воспитанного французским генералом. Отцу Грюбера было важно воспитывать сына в духе французского языка и культуры. Он рано вышел на пенсию в результате несчастного случая, и в семье были денежные проблемы. Мать Генриха родилась в городе Гюлпен-Виттем, Нидерланды, поэтому он также хорошо знал голландский язык и культуру. Семья жила в протестантской диаспоре, в то время как местное население исповедовало преимущественно католическую религию. В школьные годы Генрих Грюбер получил приз Министерства Культуры Пруссии за успехи в учёбе. В то время он был единственным протестантским учеником в своем классе. После окончания школы в Эшвайлере Грюбер изучал философию, историю и теологию в Бонне, Берлине и Утрехте.

В 1914 году Грюбер сдал свой первый экзамен по теологии в Berliner Domkandidatenstift. Благодаря его службе в Прусской унии, социальной работе в Штольберге и стипендии в Утрехте Грюберу отсрочили призыв в солдаты во время Первой мировой войны. С января 1915 до начала 1918 года Грюбер служил в полевой артиллерии. После этого он выучился на военного священника в Бонне. После Первой мировой войны Грюбер работал в социальных службах церкви, в частности, с 1926 года он руководил принадлежавшим диаконическому фонду Stephanus-Stiftung Waldhof в г. Темплин домом для детей и подростков с нарушениями поведения. Параллельно с этим, в 1927 году Грюбер наладил деятельность волонтёрской организации помощи безработным в регионе Уккермарк.

Генрих Грюбер состоял в консервативной группировке, которая также поддерживала контакты со Стальным шлемом, союзом фронтовиков. После пришествия Гитлера к власти Грюбер общался с новым министром по вопросам труда Францем Зельдте. Хотя Грюбер и вступил в 1933 году в НСДАП, ему претила становившаяся все более явной национал-социалистическая диктатура. Он присоединился к Пасторскому союзу (см. Движение Сопротивления (Германия) — не в последнюю очередь потому, что «параграф арийцев» национал-социалистов затрагивал и христиан еврейского происхождения[4].

2 февраля 1934 года попечительский совет Берлинского кафедрального собора, невзирая на протесты других церковных советов, назначил Генриха Грюбера пастором общины протестантской церкви Христа (см. Jesuskirche) в берлинском районе Каульсдорф[5]. Тем самым Грюбер был обречён на проблемы. Немецкие христиане жаловались на Грюбера в Консистории из-за его критики в адрес прусского епископа Людвига Мюллера, в то время как прихожане общины, состоявшие в национал-социалистической партии, доносили на Грюбера в Гестапо за его критику стерилизационных законов национал-социалистов и государственного антисемитизма[6].

Службы Грюбера в церкви Христа отличались и тем, что он проповедовал против культа личности Гитлера, растущего вооружения Германии и антисемитизма[7].

Церковь Христа в берлинском районе Каульсдорф, фото 2018 г.

Грюбер начал создавать исповедническую общину (общину сопротивления) так называемой Исповедующей церкви в Каульсдорфе. Назначение Грюбера пастором стало известно приверженцам Исповедующей церкви других общин в Берлине, и многие приходили на его воскресные службы в Церковь Христа[8]. 22 декабря 1934 года Грюбер получил членский билет Исповедующей церкви, также известный как «Красная Карта» из-за своего цвета, в районе Каульсдорф[9]. Генрих Грюбер способствовал созданию других общин Исповедующей церкви, например, общины в берлинском районе Фридрихсфельде, открытой 1 февраля 1935 года[10].

3 марта 1935 года вновь учреждённый из участников общин Исповедующей церкви Окружной церковный съезд избрал Грюбера своим доверенным лицом[11]. Так как суперинтендант окружной церкви Людвиг Айтер не хотел открыто принадлежать к Исповедующей церкви, задачи окружного священника перенял Генрих Грюбер. С тех пор крепкая дружба связала его с Мартином Нимёллером, одним из самых известных противников нацизму в Германии.

В то время, когда Грюбер не мог сам проповедовать по воскресеньям, он заботился о том, чтобы найти замену из рядов служителей Исповедующей церкви. Так, когда в августе вместо Грюбера проповедовал его коллега из района Кёпеник пастор Нойманн и критически высказался против антисемитизма национал-социалистов, на него сразу же донесли в совет церковной общины.

По случаю ремилитализации Рейнской области Гитлер издал распоряжения о проведении новых выборов в Рейхстаге 29 марта 1936 года. 29 марта было вербным воскресеньем, традиционным днем, когда у протестантских евангелистов принято посвящать молодёжь в конфирманты. Вильгельм Цёльнер (нем. Wilhelm Zoellner), который с 1935 по 1937 гг. руководил Комитетом по делам протестантской церкви Третьего рейха, рассматривал проведение выборов как «недружелюбный акт» по отношению к немецкому протестантизму. В то же время он готов был идти на компромиссы и обратился с ходатайством в Германский трудовой фронт (DAF), чтобы отложить начало обязательных полевых работ для молодых людей. Но Германский трудовой фронт отклонил ходатайство.

Руководство всегерманской Исповедующей церкви считало, что общины и пасторы должны провести конфирмацию как положено, в вербное воскресенье, которое в 1936 году выпало на 29 марта. Как правило, на праздники по случаю конфирмации приезжали родственники и крестные со всей страны. В то же время присутствие отцов и родственников конфирмантов в качестве волонтеров или членов партии требовалось на выборах национал-социалистов. Лидеры национал-социалистов опасались низкой явки на выборах и в связи с этим объявили конфирмацию 29 марта делом политического значения.

В результате только несколько пасторов осмелились провести конфирмацию в вербное воскресенье 29 марта, и Грюбер был одним из 13 таких пасторов в Берлине[12]. За это Грюбера очернили в Консорциуме[13]. Руководитель окружной группы партии NSDAP в Каульсдорфе, одной из самых старых в восточных округах Берлина, пригрозил Грюберу позаботиться о том, чтобы тот попал в концентрационный лагерь[7].

В 1936 году кальвинистская община избрала проживающего в Берлине Генриха Грюбера с его голландскими корнями своим пастором, в должности которого он и оставался вплоть до своего ареста в 1940 году[14]. В 1937 году Гестапо в первый раз арестовало Генриха Грюбера. Обоснования для ареста Гестапо не предоставило, но можно предполагать, что поводом к нему послужили «рассылки писем протестантским семьям в Каульсдорфе». В них Грюбер, помимо всего прочего, высказывается против преобразования больницы для душевнобольных в государственную школу совместного обучения[15].

Уже с середины 1930х годов к Генриху Грюберу как к духовному пастору голландских протестантских христиан в Берлине постоянно поступали просьбы о помощи с иммиграцией. Таким образом, ему стала ясна потребность в иммиграции христиан еврейского происхождения, за которых он подавал ходатайства в различные ведомства и даже руководству собственной церкви. Официальные протестантские окружные церкви отказывали в помощи прихожанам еврейского происхождения, несмотря на то, что примерно 80 процентов из них были неарейскими немецкими христианскими протестантами[16].

Мемориальная доска на доме по адресу Hortensienstrasse 18, в котором находилось Бюро Грюбера

Но только в 1938 году Генриху Грюберу удалось открыть так называемое «Бюро Грюбера» (нем. Büro Grüber), призванное поддерживать иммиграцию немецких христиан еврейского происхождения, а также других обращающихся к нему евреев. Название «Бюро Грюбера» присвоило организации Гестапо. В официально выданном документе бюро обозначается как «Центр помощи неарейским христианам»[17]. Финансирования на содержание бюро не выделялось, и семья Грюбера пожертвовала наследство в виде акций немецкого конгломерата IG Farben на финансирование аренды и деятельности бюро. Большинство сотрудников бюро преследовались Гестапо просто на основании их происхождения[18].

В Хрустальную ночь с 9 на 10 ноября 1938 года многие мужчины еврейского происхождения скрывались от грозящих им арестов именно в доме пастора Грюбера в Каульсдорфе. Грюбер организовал им укрытие в садовых домиках близлежащего дачного посёлка[19]. Позднее он так рассказывал об этих событиях: «9 ноября я видел, как евреев избивали в городе, а их магазины грабили. Вечером этого дня, и в последующие дни и недели с помощью моей семьи, викария и верных членов общины мы старались найти убежище тем страждущим, кто постучался в наш дом. Ночью преследуемые приходили уже десятками — они просто боялись оставаться в своих квартирах. Мы прятали их по большей части в пригородных огородных участках в северной и восточной частях Каульсдорфа. Многие люди просто, в стороне, наблюдали за происходящим 9 ноября»[20].

Тем, кому повезло меньше, были арестованы и выпущены на свободу только при условии, что они незамедлительно покинут Германию. В связи с этим ходатайства о визах для них стало главным заданием Бюро Грюбера. Почти все пасторы с еврейскими корнями были отправлены в концентрационные лагеря. Немецкие христианские окружные церкви предпочли не вызволять заключенных из концентрационных лагерей. Вместо них этим занимались Грюбер и епископ Георг Бель (нем. George Bell)).

После официального признания Бюро Грюбера властями национал-социалистов сам Грюбер неоднократно получал визы на выезд и посещал Нидерланды и Великобританию, где он вел переговоры о принятии беженцев из Германии[21]. В связи с этим Грюбер почти не находил времени на ведение протестантской общины Каульсдорфа[7].

В сентябре 1939 года Бюро Грюбера перешло под контроль Адольфа Эйхмана[22]. Во время очередных переговоров об иммиграции Эйхман спросил Грюбера: «Объясните мне причину, по которой Вы помогаете этим евреям. У Вас нет никаких еврейских родственников. Вы не обязаны защищать этих людей. Никто Вам никогда не скажет спасибо! Я не понимаю, почему Вы это делаете!» Грюбер ответил ему: «Вы знаете дорогу из Иерусалима и Иерихон! На этой дороге однажды лежал ограбленный и избитый еврей. Один самаритянин, не связанный с евреем ни расой ни религией, пришёл и помог ему. Господь, единственно от которого я принимаю повеления, сказал мне: Иди, и делай то же самое»[23].

Мемориальная доска на доме Nr. 20 по Ораниенбургерштрассе, в котором временно располагалось Бюро Грюбера

Осенью 1939 года преследование приняло новые формы. Национал-социалисты увозили еврейских и австрийских граждан с еврейскими корнями в оккупированную Польшу. 13 февраля 1940 года подобная же судьба постигла 1200 евреев из округа Штеттин — их депортировали в Люблин. Об этом сообщил Грюберу комендант Вермахта города Люблина. Грюбер выразил протест против этой акции в каждой высшей инстанции вплоть до прусского министр-президента Германа Геринга, который на некоторое время запретил депортации из Пруссии[24]. Гестапо предостерегло Грюбера более не вступаться за депортируемых[25]. Депортируемым не разрешалось возвращаться обратно.

22-23 октября 1940 года, в рамках «акции Вагнера Бюркеля» (нем. Wagner-Bürckel-Aktion) полицейскими были депортированы 6500 человек из Бадена и Пфальца во французский Гюрс. При помощи деверя Дитриха Бонхёффера Ганса фон Донаньи через органы военной разведки Грюбер получил заграничный паспорт, чтобы отыскать депортируемых в лагере в Гюрсе. Однако, прежде чем он смог выехать, Гестапо арестовало Грюбера 19 декабря этого же года. Пастор Вернер Зюльтен (нем. Werner Sylten), заместитель Грюбера и один из ведущих сотрудников Бюро Грюбера, продолжал руководить деятельностью бюро вплоть до его закрытия.

В первую очередь благодаря непоколебимой работе Генриха Грюбера и сотрудников его бюро в период с 1938 по 1940 гг. из Германии смогли эмигрировать порядка 1138 евреев, принявших христианство, а также их супруги и дети[26]. Но «Еврейский вопрос» в Германии по-прежнему не был разрешён, и Гестапо более не видело смысла терпеть деятельность Бюро Грюбера. Поэтому оно отдало приказ Вернеру Зюльтену закрыть бюро до 1 февраля 1941 года, что он и сделал. Многих сотрудников берлинского бюро Грюбера арестовали в последующие недели и месяцы. Поскольку, согласно Нюрнбергским законам, сотрудники Бюро Грюбера относились к «полноценным евреям», они были депортированы из Германии в концентрационные лагеря и там убиты.

По приказу Рейнхарда Гейдриха 19 декабря 1940 года Генриха Грюбера арестовали и двумя днями позднее отправили в Заксенхаузен (концентрационный лагерь). Адольф Эйхман рассказал на организованном против него процессе в Иерусалиме в 1960 году, что предупредительное заключение Грюбера под арест произошло, потому что Грюбер продолжал помогать евреям, несмотря на выданное ранее предупреждение Гестапо. В концентрационном лагере Заксенхаузен Грюбер был старшиной блока (нем. Blockältester) и переводил для нидерландских и фламандских заключённых[27]. В 1941 Грюбера отправили в концентрационный лагерь Дахау в Баварии, в котором он просидел до 1943 года под номером Nr. 27832[24]. Супруге Грюбера удалось получить разрешение для себя и сына Ганса-Рольфа посетить отца в Дахау, чтобы «обсудить важные семейные дела». 18 декабря 1942 года им было разрешено переговорить в течение 30 минут[28].

Во время одной из полицейских зачисток в Дахау Грюбера так сильно избили двое охранников, что у него были выбиты все зубы. В Дахау Грюбер пережил несколько сердечных приступов и был выпущен на свободу 23 июня 1943 года, после того, как его шурин, промышленник Эрнст Гельмут Витс (нем. Ernst Hellmut Vits) заступился за него перед властями. К этому времени и бывший заместитель Грюбера Вернер Зюльтен был депортирован из Дахау, где он сильно болел и был отправлен в место эвтаназии нацистов, замок Хартхайм, где его впоследствии убили.

После возвращения в Берлин Грюбер вновь перенял руководство своим приходом в Каульсдорфе — в этот раз под чутким наблюдением органов национал-социалистов. В рамках закрытых мероприятий Исповедующей Церкви он рассказывал прихожанам о пережитом в концентрационных лагерях[29]. 22 апреля 1945 года, после оккупации советской армией Берлина, Грюбер собрал отважных приверженцев и отправился навстречу Красной Армии с белым флагом, с надеждой предотвратить кровопролитие[7].