Глеб Василькович

Монгольский поход в Северо-Восточную Русь в 1237—1238 гг. не затронул Ростовское княжество и оно становиться средоточием церковной и общественной жизни Северо-Восточной Руси[10][11].

В 1243—1246 годах все русские князья признают вассальную зависимость от правителей Улуса Джучи (Золотой Орды), и как следствие от Монгольской империи. В 1243 г. великий князь Владимирский Ярослав Всеволодович направляется в ставку Батыя, где получает ярлык на Владимирское, и судя по всему Киевское княжение, и признается его старшинство над русскими князьями.

Ростовский княжеский дом, состоящий из трех братьев: Ростовского князя Василько, Ярославского князя Всеволода, и Угличского князя Владимира, в битве на Сити понес значительные потери. Погибли два старших брата Василько и Всеволод, а в живых остался только младший, Угличский князь Владимир. На ростовский и ярославский престолы взошли малолетние дети погибших князей. Из взрослых в Ростовском княжеском доме остался только двдцатичетырехлетний князь младшего угличского удела — Владимир.

Князь Ярослав Всеволодович, получив главенство на Руси, по всей видимости, начал властно осуществлять свои полномочия и, в первую очередь, в пределах Владимирского княжества, к которому относился Ростовский удел и его части[12].

Именно тогда князья Ростовского дома решили также получить ярлыки на свои владения у Батыя, подчиняясь напрямую более высокому по статусу правителю, которым был ордынский хан, и выйти из-под юрисдикции Владимирского князя[12]. В 1244 году единственный взрослый князь Ростовского дома князь Угличский Владимир со своими племянниками: князем Ростовским Борисом (13 лет), князем Белозерским Глебом (7 лет) и князем Ярославским Василием (15 лет) поехали в Орду, где признали свой вассальную зависимость от правителей Улуса Джучи, и получили от хана Батыя ярлыки на правление своими княжествами.

Въ лѣто 6752 (1244). Князь Володимир Костянтинович, Борис Василкович, Василiй Всеволодовичь, и съ своими мужи, поѣхаша въ Татары къ Батыеви про свою отчину; Батый же почтивъ я честью достойною, и отпустивъ я, разсудивъ им, кагождо въ свою отчину, и прiѣхаша съ честью на свою землю[13]

В 52 лето. Князи руския поидоша: князь Володимер Конъстянтиновичь, князи Борис да Глеб Васильевичи, князь Василеи Всеволодовичь про вотчины, их пожаловал [14]

В 1245 году из столицы Монгольской Империи Карокорума возвращается сын Владимирского князя Константин. После этого в ставку Батыя отправилась представительная княжеская делегация, состоявшая из Ярослава Киевского и Владимирского, его братьев Святослава Суздальского, Ивана Стародубского, князей ростовского дома: Владимира Угличского, Бориса Ростовского, Глеба Белозерского и Василия Ярославского. То есть практически все князья Северо-Восточной Руси отправились в степь. Кроме того, именно в 1245 г. в Орду был вызван Даниил Романович Галицкий и, по всей вероятности, Михаил Всеволодович Черниговский[15].

«Въ лѣто 6753 (1245). … Того же лѣта князь велики Ярославъ Всеволодовичь, <…>, з братьею своею, и з братаничемъ своимъ со княземъ Владимеромъ Констянтиновичемъ, и з братаничя его Василка Ростовскаго съ сынми Борисомъ и Глебомъ и братаничя его Всеволода съ сыномъ Василiемъ Всеволодичемъ <…> поиде во Орду къ царю Батыю»[16]

Это масштабное событие, завершающее некий этап переговорного процесса, в который был включен весь административный аппарат как Владимиро-Суздальской Руси, так и Монгольской империи, завершило процесс включения Руси в состав Джучиева Улуча Монгольской Империи. В этом же 1245 году происходит общерусская перепись, систематизирующая налоговые выплаты и воинскую повинность[15].

Военное поражение, понесенное русскими княжествами во время вторжения монголо-татар в 1237—1241 гг., привело к необходимости оформления отношений (в соответствии и с иерархией) с каанами Монгольской империи и ханами (царями) Джучиева Улуса (Золотой Орды). Признав власть ордынского хана, русские князья соглашались с нормами монгольской политической культуры. Получая ярлыки на свои княжения, выплачивая дань и участвуя в военных акциях ордынских ханов, русская знать оказалась включена в систему взаимодействия элиты Джучиева Улуса на правах улусных владетелей (темников и тысячников). Это означало включение их в состав правящего слоя Орды. Большинство политических вопросов отныне решалось при дворе ордынского хана. Поэтому длительные и частые пребывания там русских князей стали неизбежными [17].

Глеб Белозёрский приезжает в Орду к хану Сартаку[18]

Князь Глеб ездил в Орду 5 раз и провел там в общей сложности 4 года, что составляет 9,5 % от всей продолжительности его жизни. Это самый высокий показатель для всех русских князей XIII века [19].

Ярлык выдавался русскому князю его сюзереном один раз на все время правления. Великим князьям (Киевским, Владимирским) ярлык выдавался, как правило, кааном Монгольской империи в Каракоруме, а удельным князьям — царем (ханом) Улуса Джучи в Сарае. Необходимость в новом ярлыка возникала либо при смене каана, либо при отстранении самого князя от власти и выдачи нового ярлыка другому князю [20].

Князь Глеб получил свой ярлык в период регентства Дорегене, удерживающую трон в интересах своего сына Гуюка, который стал кааном в 1246 году, а в 1248 году умер. Началось регентство Огул-Гаймыш. Все русские князья должны получить новые ярлыки, и в 1249 году в возрасте 12 лет Глеб едет в Орду к сыну Батыя — Сартаку, для получения нового ярлыка.

Въ лѣто 6757 (1249). Князь Глѣбъ Василкович, <…> ходи в Орду къ Батыеву сыну ко царю къ Сартаку; царь же Сартак почти его зѣло и отпусти въ свою его отчину [21]

В этом же 1249 году Александр Невский с братом Андреем возвращаются во Владимир из Каракорума, куда они ездили для получения ярлыков. Александр получил ярлык на киевское княжение и «всю русскую землю», а Андрей на владимирское княжение. К ним во Владимир приезжают князья Ростовского дома: Василий Ярославский, Борис Ростовский, Глеб Белозерский, Владимир Угличский. Во время этой поездки умирает Василий Ярославский. Как отмечают летописи на его похоронах присутствуют Александр Невский, Глеб с братом Борисом, и их мать княгиня Мария[22].

В 1251 году достигнув совершеннолетия Глеб (в возрасте 14 лет) покидает Ростов и переезжает в свой Белозерский удел[22].

В этом же 1251 году междуцарствие (регентство Огул-Гаймыш) в Монгольской империи подошло к концу, и новым великим ханом был избран Мункэ (фактически — ставленник Бату). Это событие вызвало необходимость возобновления всех ярлыков на княжение. Однако, благодаря близким отношениям между Мункэ и Бату и широким полномочиям, которые Мункэ дал Бату, русские князья в то время должны были ехать в Сарай на нижнюю Волгу, а не в Каракорум, для подтверждения их должности. Между прочим, Бату, в свою очередь, поручил своему сыну и соправителю Сартаку — христианину, вероятно, несторианской конфессии — управлять русскими делами. С этого момента русские должны были иметь дело только с Сартаком[23].

В 1253 году, как отмечают летописи Глеб был в Ростове на освящении церкви во имя Бориса и Глеба [22].

Бату умер около 1255 г., и ему наследовал сын Сартак. Его смерть не оказала никакого воздействия на положение русских князей, поскольку они уже находились под властью Сартака. В этом же 1255 г., нуждаясь в большом количестве войск для китайской кампании и для предполагаемого завоевания Ближнего Востока, каан Мункэ приказал провести новую перепись населения во всей империи, для того чтобы рекрутировать воинов и собрать налоги.

После смерти Бату на престол Джучиева Улуса, кроме его сына Сартака, претендовал и его брат Берке. Из-за разразившегося между Сартаком и Берке конфликта, по приказу Берке, его брат Беркечар отравил Сартака, возвращающегося в 1256 году из Карокорума через его улус. Каан Мунке, настроенный против Берке отдает престол Улуса Джучи Улагчи, малолетнему сыну Сартака. Регентство было поручено вдове Бату Боракчин [24]. Русские князей были вызваны в Сарай для возобновления ярлыков [25].

В 1257 г. умирает царь Улагчи. Боракчин пытается посадить на трон своего второго сына Тукана, не допустив туда Берке. Она пытается привлечь к себе в союзники правителя Ильханата (южный улус Монгольской империи) Хулагу, предлагая ему стать регентом Улуса Джучи, что фактически являлось государственной изменой . Попытка Боракчин провалилась и она была казнена. Надежды стать правителем Улуса Джучи у Берке не было из-за личной неприязни к нему каана Мунке. Воспользовавшись тем, что каан Мунке полностью поглощен войной в Южном Китае, огул Берке узурпирует власть в улусе[26].

В этом же 1257 г. Александр Невский, видя поражение партии Бату, вместе с князьями Андреем Суздальским, Борисом Ростовским и Глебом Белозерским едет в Каракорум к Мунке[27][28][29][30][31] .

В 1257 г. в возрасте 20 лет князь Глеб вместе с братом отправился в Монголию, где был тепло принят при дворе каана (великого хана) Мункэ. Там он женился на монгольской княжне, которая согласилась принять крещение; она получила имя Феодора[32]. Вместе с молодой женой и старшим братом он возвращается в Ростов. «И бысть,- замечает летописец, — в Ростове радость велика о Глебовом приезде[33]».

Женитьба Глеба Васильковича[34]

Женатых на ордынках русских князей известно только пятеро, среди них Глеб. Происхождение и статус жены князя Глеба неизвестны[35].

Князья, будучи вассалами хана, должны были периодически являться к нему сами или же посылать своих знатных и доверенных лиц. Эта обязанность прописывалась ярлыком: «К хану пусть сам бывает, либо присылает брата, сына или ближнего боярина»[36]

Поездки русских князей в ставку ордынского хана по времени в основном приурочены к двум праздничным событиям: новому году и началу второго полугодия, связанным с выстраиванием иерархии внутри элиты Джучиева Улуса и демонстрацией лояльности по отношению к правящему роду. Середина летнего сезона традиционно связана с ежегодным курултаем — съездом элиты, на котором решались важные политические вопросы[27].

Русские князья были участниками курултая без права голоса. Однако родственники правящего рода по женской линии («зятья») занимали в иерархии родства последнее место, но обладали правом совещательного голоса[35].

Так как происхождение княгини Феодоры неизвестно, то было ли у Глеба право голоса на курултае или нет, точно сказать невозможно[35].

В 1259 году умер каан Мунке и в Империи разразилась смута: война за трон между его братьями Хубилаем и Ариг-Бугой. Огул Золотой Орды Берке в этой войне придерживался нейтралитета[37].

В 1262 году началась война между Улусом Джучи и Ильханатом (между огулом Берке и ильханом Хулагу)[38].

В 1263 году умирает Александр Невский[39].

В 1264 году завершилась война между претендентами на трон Хубилаем и Ариг-Бугой. Кааном Монгольской империи становится Хубилай[40].

В 1266 году умирает огул Берке[39].

В 1267 году к власти в Улусе Джучи (Золотой Орде) приходит Менгу-Тимур — внук Бату. Менгу-Тимур также как и Берке пришел к власти без разрешения каана, получив его постфактум, тем самым продолжив политику сепаратизма Берке[41].

В 1268 году завершается война Золотой Орды с Ильханатом. Глеб, также как и другие русские князья получают в лагере Мегу-Тимура ярлыки на княжение[31].

В 1271 году Глеб еще раз едет к Менгу-Тимуру[31].

В 1277 году умирает брат Глеба Борис, князь Ростовский. Глеб при поддержке Менгу-Тимура в обход сына Бориса Дмитрия занимает ростовский трон. Среди русских князей, проявлявших верноподданические отношения, Менгу-Тимур отдал предпочтение ростовским князьям. Он выделил среди русских князей группу, на которую он мог бы полагаться безоговорочно и которую он мог бы использовать для усиления монгольского владычества в том случае, если проявятся симптомы русского противостояния ему. Лидером этой группы после смерти Бориса, стал Глеб[42].

Глеб Белозёрский садится на Ростовский престол[43]

Глеб был очень крупной политической фигурой XIII в. Он и его брат ростовский князь Борис, вместе с великим князем Александром Невским проводили единую политику встраивания Северо-Восточной Руси в имперский механизм Могольской Империи. После смерти Александра в 1263 году Борис и Глеб стали продолжателями его политики[44][45].

Аланские княжества входили в состав Улуса Джучи. Аланы сотрудничали с монголами и предоставляли войска для монгольского завоевания Китая. Во время войны Улуса Джучи с Ильханатом за территории в Закавказье и на Северном Кавказе аланы северокавказской группы (осетины) приняли сторону Ильханата в попытке освободиться от власти Золотой Орды[46][47].

В 1277 году, в условиях мира между Золотой Ордой и Ильханатом, для укрепления своих позиций на Кавказе Менгу-Тимур предпринял карательную экспедицию против них. Возврат контроля над осетинами должен был укрепить позиции Золотой Орды на Се­верном Кавказе и тем самым в еще большей степени гарантировать мирные отношения с Хулагуидским Ильханатом[48].

Использование вассальных войск в Монгольской империи практиковалось со времен Чингисхана. Статус вассальных войск отличался от статуса покоренных народов, которые должны были поставлять воинов для армии монгольских правителей. Прежде всего, войска вассальных правителей не смешивались с собственно монгольскими вооруженными силами и оставались под командованием своих собственных правителей или полководцев. То есть вассальные правители не только обязывались предоставлять войска для военных предприятий ханов, но и имели право сами их возглавлять (или оставлять под командованием своих военачальников). Во-вторых, чаще всего они действовали самостоятельно, выполняя определенные поручения в рамках общей военной кампании. В-третьих, они могли рассчитывать на некое вознаграждение, а не на долю добычи на общих основаниях, которую получали монгольские воины в соответствии с обычаями и военным законодательством Чингисхана и его преемников[49] .

Русские войска как самостоятельные единицы использоваться в золотоордынских военных кампаниях, чаще всего в тех случаях, когда боевые действия велись в регионах, представлявших определенный стратегический интерес и для самих русских князей[50].

Экспедиция против осетин в 1277-1278 гг. была совместным походом золотоордынских и русских войск (ростовских, ярославских, угличских, белозерских, костромских, городецких), закончившийся взятием осетинской столицы Джулата («Дедяков» русских летописей).

Князь же Ростовский Глеб Василькович с братаничем своим с князем Константином, князь Фёдор Ростиславич, князь Андрей Александрович и иные князи мнози с бояры и слугами поехаша на войну с царем Менгутемером, и поможе бог князем русскым, взяша славный град Яськый Дедеяков, зиме месяца февраля в 8, на память святого пророка Захарии, и полон и корысть велику взяша, а супротивных без числа оружием избиша, а град их огнём пожгоша [51]

Именно русские дружины взяли Джулат и хан Менгу-Тимур по итогам кампании «добре почти князи Руские и похвали их вельми и одаривъ их отпусти въ свою отчину», т. е. выплатил им соответствующее вознаграждение, предусмотренное, видимо, ранее заключенным соглашением. Помимо желания установить (или сохранить) добрые отношения с ханом и ордынской знатью, русские князья решали в рамках этого похода и собственные политические задачи: со времен существования Тмутороканского княжества князья-Рюриковичи имели стратегические интересны на Северном Кавказе, и этот поход позволил им решить ряд проблем, которые создавали здесь русским аланы[52] .

Смерть Глеба[53]

13 декабря 1278 года, после 7-дневной болезни, князь Глеб «тихо и кротко испусти душю» в Ростове[54]; он был погребён в соборной Ростовской церкви епископом Игнатием, рядом с супругою и братом; но спустя 9 недель Игнатий, неизвестно почему, велел «изринуть его поругана и бесчестна из церкви соборные в полнощь и повеле просто закопати его в земле у Св. Спаса в Княгинине монастыри». За этот поступок епископ Игнатий был отлучён митрополитом Кириллом от священнослужения, но затем прощён по ходатайству ростовского князя Дмитрия Борисовича[2][55].

В летописном некрологе о князе Глебе сказано, что он был богобоязненным, смиренным и щедрым, выкупал попавших в плен к татарам русских, помогал обездоленным: «Многи христианы, обидимыа от них [татар], избави и печалныа утешая, брашно свое и питие нещадно требующим подавая». Согласно «Указу о кормах» Усть-Шехонского монастыря, в конце XVI века в обители выставлялся «корм болшеи по благоверномь по князе Глебе Васильевиче Ростовском» в день его именин — 24 июля. По свидетельству побывавших в Белозерске в середине XIX века, Глеб Василькович почитался в городе. В XIX веке на память святых Бориса и Глеба по Глебу Васильковичу совершалась панихида в Васильевской часовне. О князе Глебе писали агиографы на рубеже XIX и XX веков: архим. Леонид (Кавелин) назвал его в числе святых с днем памяти 24 июля, архиеп. Димитрий (Самбикин) поместил жизнеописание князя под 13 декабря (день кончины) и отнес к местночтимым святым, архиеп. Сергий (Спасский) упомянул его в списке неканонизированных подвижников. В 1964 году, при установлении празднования Собору Ростово-Ярославских святых, князь Глеб Ростовский был включен в состав Собора [57].

Согласно «Сказанию о Спасо-Каменном Монастыре» князь Глеб Белозерский в 1251[58] году основал на небольшом островке Кубенского озера Спасо-Каменный монастырь, по случаю чудесного спасения от бури на озере .

Спасо-Каменный монастырь

В 1251 году по достижении совершеннолетия Глеб покинул Ростов и перебрался в свою удел Белозеро и Устюг. Во время этого путешествия [59] по Кубенскому озеру был застигнут штормом и дал обет поставить церковь и основать монастырь во имя того святого, на память которого судно достигнет берега. В праздник Преображения Господня княжеский насад вынесло к Каменному острову, где подвизалась небольшая община иноков, не имевшая своей церкви. Исполняя обет, князь повелел поставить на острове деревянный Преображенский храм, снабдил его иконами и книгами, а также дал богатую милостыню на устроение обители [57].

Кроме того, «Сказание о Спасо-Каменном Монастыре» сообщает о строительстве по приказу князя двух каналов на реках Сухоне и Вологде, призванных облегчить судоходство и впоследствии получивших наименование «Княже-Глебовых простей» (память о них сохранилась в Вологодской губ. еще в XIX веке) [57][60].

«Указ о кормах праздничных и задушных» Усть-Шехонского монастыря (кон. XVI в.) и Повесть об Усть-Шехонском монастыре (нач. XVII в.) сообщают, что, после того как ослепший сын князя Михаил Глебович получил исцеление от чудотворного образа Св. Троицы, князь построил на одном из островов Белого оз. у истока р. Шексны деревянный Троицкий храм и создал вокруг него монастырь, обеспечив его всем необходимым; Усть-Шехонский Троицкий монастырь стал первой иноческой обителью в белозерских землях. Впрочем, есть серьезные основания считать, что Усть-Шехонская обитель могла быть основана на рубеже XIV и XV вв.) [57].

• Летописный сборник, именуемый Патриаршей или Никоновской летописью // Полное собрание русских летописей. — СПб.: типография Министерства внутренних дел, 1885. — Т. 10. — 244 с.
• Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. — СПб.: типография Министерства внутренних дел, 1846. — Т. 1. — 267 с.
• Устюжская летопись // Полное собрание русских летописей. — Л.: Наука, 1982. — Т. 37. — 228 с.
• Симеоновская летопись // Полное собрание русских летописей. — СПб.: типография Министерства внутренних дел, 1913. — Т. XVIII.

• Арсеньев Ф.А. Отъ Щексны до Кубенскаго озера // Древняя и новая Россия : сборник. — СПб.: Издатель С.Н.Шубинский, 1878. — Т. 4, вып. 2, № 8. — С. 283—292.
• Блиев М.М.,Бзаров Р.С. История Осетии. — Владикавказ: Ир, 2000. — 351 с. — ISBN 5-7534-0671-8.
• Вернадский Г.В. Монголы и Русь. — Тверь: ЛЕАН, 2001. — 480 с. — ISBN 5-85929-004-6.
• Коган В.М. История дома Рюриковичей. — СПб.: Издательский дом "Бельведер", 1993. — 287 с. — ISBN 5-87499-005-4.
• Копанев А.И. История землевладения Белозерского края в XV-XVI вв.. — Москва-Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1951. — 254 с.
• Насонов А.Н. Монголы и Русь. — М.—Л.: Издательство АН СССР, 1940. — 178 с.
• Новикова О.Л. Летописные заметки в Кирилло-Белозерской рукописи 60-х гг. XVI века и Сказание о Спасо-Каменном монастыре  // Альянс-Архео : сборник статей. — М.-СПб., 2008. — Вып. 12. — С. 38—90.
• Почекаев Р.Ю. Право Золотой Орды. — Казань: издательство "ФЭН" Академии Наук Республики Татарстан, 2009. — 260 с. — ISBN 978-5-9690-0102-2.
• Почекаев Р.Ю. Цари Ордынские. Биографии ханов и правителей Золотой Орды. — СПб.: Евразия, 2010. — 408 с. — ISBN 978-5-91852-010-9.
• Почекаев Р.Ю. Русские войска в золотоордынских военных компаниях (К вопросу о статусе вассальных правителей в государствах чингизидов) // Золотоордынская цивилизация : журнал. — Казань: Институт истории АН Республики Татарстан, 2010b. — № 3. — С. 36—44.
• Селезнев Ю.В. Элита Золотой Орды (рус.). — Казань: Издательство «Фэн» АН РТ, 2009. — 232 с. — ISBN 978-5-9690-0068-1.
• Селезнев Ю.В. Русские князья в составе правящей элиты Джучиева улуса в XII-XV веках. — Воронеж: Центрально-Черноземное книжное издательство, 2013. — 472 с. — ISBN 978-5-7458-1256-9.
• Экземплярский А.В. Владетельные Князья Белозерские. — Ярославль: Типография Губернского Правления, 1888. — 36 с.
• Экземплярский А.В. V. Удельное княжество Белозерское // Великие и удельные князья Северной Руси в Татарский период с 1238 по 1505 г. / издание графа И.И. Толстого. — СПб.: Типография Императорской Академии Наук, 1891. — Т. 2. — 697 с.

• Глеб Ростовский (неопр.). Энциклопедия Древо. Открытая православная энциклопедия. Дата обращения: 29 ноября 2020.
• Святой благоверный князь Глеб Белозерский (неопр.). Комиссия по канонизации подвижников благочестия Череповецкой епархии. Дата обращения: 29 ноября 2020.

• Виноградов А. Ростовские и Белозерские удельные князья // Русский биографический словарь : в 25 томах. — Пг., 1918. — Т. 17: Романова — Рясовский. — С. 182–211.
• Демин Л.М. Белозерское удельное княжество в системе феодальных отношений средневековой Руси и в свете объединительной политики Московского государства. — М.: РУДН, Общество дружбы и развития сотрудничества с зарубежными странами, 2005. — 189 с.
• Дёмин Л. М. Глеб Белозерский: Исторический роман. — М.: АСТ, 2003. — 426 с. — (Рюриковичи). — ISBN 5-17-018873-0.
• Макаров Н. А., Захаров С. Д., Бужилова А. П. Средневековое расселение на Белом озере. — М.: Языки русской культуры, 2001. — 496 с.