Бруквудское кладбище

Бруквудское кладбище было задумано London Necropolis & National Mausoleum Company (LN&NMC) в 1849 году для захоронения умерших жителей быстрорастущего Лондона, которым уже не хватало места на территории столицы. Предположительно, кладбище спроектировал архитектор Уильям Тайт (англ. William Tite), однако этот факт остаётся спорным[4].

В 1852 году парламент утвердил создание управляющей компании «Бруквудское кладбище». На момент открытия в ноябре 1854 года под Бруквудское кладбище была зарезервирована самая большая территория в мире[5]. Оно было разделено на две части: северную для захоронения нонконформистов и южную для захоронения англиканцев. Винчестерский епископ Чарльз Самнер освятил англиканское кладбище 7 ноября 1854 года[6], а через 6 дней состоялись первые захоронения.

Изначально в Бруквуд можно было добраться по железной дороге от специальной станции Лондон-Некрополис, расположенной возле вокзала Ватерлоо в центре Лондона. Поезда состояли из пассажирских вагонов разного класса обслуживания и вагонов для гробов, также разного класса. От станции Бруквуд поезда въезжали на кладбище по отдельной ветке и двигались к одной из двух станций: северной или южной — откуда участников похорон и тела умерших доставляли конными повозками к месту погребения. При расширении вокзала Ватерлоо станция Лондон-Некрополис в 1875 и 1902 году переносилась на новое место, а во время Второй мировой войны была разрушена немецкими бомбами и впоследствии не использовалась.

Билет третьего класса на перевозку гроба, выданный в 1925 году[7]

Железная дорога обслуживалась паровозами Лондонской и Юго-Западной железной дороги. После разрушения станции похоронные поезда некоторое время ходили от вокзала Ватерлоо, но вскоре после окончания войны движение прекратилось, а пути London Necropolis Railway были сняты. Платформы на кладбище всё ещё существуют и находятся у дороги, называемой Железнодорожный проспект. Посетители кладбища с июня 1864 года могут добраться до него поездами Юго-Западной магистрали, делающими остановку на станции Бруквуд. От кладбищенской железнодорожной ветки оставлен очень короткий участок с указателем и памятной доской, постепенно теряющийся в травяном поле и напоминающий об этом некогда существовавшем последнем пути умершего.

LN&NMC предлагала погребение по одному из трёх классов:

• Похороны первого класса позволяли выбрать место захоронения на любом участке кладбища. Дополнительная плата взималась за захоронение в некоторых специально отведенных местах[8]. На момент открытия кладбища цена погребения первого класса начиналась с 2 фунтов 10 шиллингов (около 236 фунтов стерлингов в ценах 2021 года)[8]. Компания рассчитывала, что впоследствии на могиле первого класса родственники установят постоянный памятник.
• Похороны второго класса стоили 1 фунт стерлингов (около 95 фунтов стерлингов в ценах 2021 года) и давали некоторую свободу в выборе места захоронения[9]. Для установки на могиле постоянного памятника требовалось доплатить 10 шиллингов (около 47 фунтов стерлингов в ценах 2021 года); если постоянный памятник не размещался, компания оставляла за собой право повторно использовать могилу[8].
• Похороны третьего класса предназначались для бедняков. Погребение за счёт прихода осуществлялось на участке кладбища, отведенном для этого прихода. Компании было запрещено использовать общие могилы (кроме захоронения ближайших родственников в одной могиле), поэтому даже при похоронах по самому низкому классу каждому телу отводилась отдельная могила, однако на могилах третьего класса не позволялось устанавливать постоянный памятник[9]. Семьи похороненных могли впоследствии заплатить за повышение класса могилы и получение права на памятник, но такая практика была редкостью[10]. Тем не менее, Бруквудское кладбище с бо́льшим уважением относилась к телам, чем другие кладбища, где продолжали практику массовых захоронений для бедных[11].

Памятник Генри Голдфинчу

Бруквудское кладбище было одним из немногих, где позволялось проводить церемонию по воскресеньям, что сделало его популярным среди бедняков, поскольку позволяло людям посещать похороны без необходимости брать выходной[12]. По той же причине, поскольку в этот период по воскресеньям были запрещены театральные представления, Бруквудское кладбище стало популярным местом захоронения актёров. Для них был выделен специальный участок возле станции[11][13].

Хотя большинство похорон, осуществляемых LN&NMC (около 80 %) проводились для бедных от имени лондонских приходов[10], компания также заключила соглашения с рядом обществ, гильдий, религиозных объединений и подобных организаций. Этим группам были предоставлены отдельные участки кладбища, чтобы те, кто жил или работал вместе при жизни, могли оставаться вместе и после смерти[14]. Хотя LN&NMC так и не удалось добиться доминирующего положения в похоронном деле Лондона, на что надеялись основатели компании, ей удалось обрести высокую популярность среди профессиональных и торговых групп, за что компанию прозвали «Вестминстерским аббатством для среднего класса»[15].

Было создано большое количество специализированных участков, например, для ветеранов из Челси, Древнего ордена лесников, Корпуса комиссаров или LSWR[16]. На кладбище нонконформистов в 1862 году появился участок парсов, который по состоянию на 2011 год оставался единственным зороастрийским кладбищем в Европе[17]. Отдельные участки англиканского кладбища были также зарезервированы для захоронений тех приходов, которые заключили соглашения с LN&NMC[18].

Первыми на кладбище были похоронены мертворожденные близнецы мистера и миссис Хор (англ. Hore) с Эвер-стрит в Саутварке[19]. Близнецы Хор, как и другие похороненные в первый день, были бедняками и упокоились в безымянных могилах[19]. Первым захоронением на Бруквудском кладбище с постоянным памятником стала могила генерал-лейтенанта Генри Голдфинча. Он стал 26-м погребённым на кладбище, похороны прошли 25 ноября 1854 года[20]. Первым постоянным памятником на нонконформистской части кладбища стал памятник Чарльзу Миллигану Хоггу, сыну ботаника Роберта Хогга, похороненному 12 декабря 1854 года[21]. Могилы Голдфинча и Хогга не являются самыми старыми памятниками на кладбище, так как в Бруквуде перезахоранивались останки с других кладбищ, с частью которых перемещались и надгробия[22].

Количество захоронений было намного ниже, чем предполагалось, и около 80 % могил не имеют опознавательных знаков, что делает Бруквудское кладбище достаточно пустынным в сравнении с другими

Общее число похороненных на кладбище составляет около 235 тысяч человек.

Крупные лондонские строительные проекты середины XIX века: железные дороги, канализационная система и с 1860-х годов предшественники лондонского метрополитена — часто требовали сноса существующих городских приходских кладбищ[23]. Первое крупное перезахоронение произошло в 1862 году, когда строительство железнодорожной станции Чаринг-Кросс и путей к ней потребовало сноса кладбища колледжа Кьюр в Саутварке, в результате чего было эксгумировано не менее 7950 тел[23]. Они были упакованы в 220 больших контейнеров, каждый из которых содержал 26 взрослых с детьми, и отправлены по London Necropolis Railway в Бруквуд для перезахоронения. Некоторые имевшиеся надгробия также перевезли на новое место[22].

По крайней мере 21 лондонское кладбище было перемещено в Бруквуд по железной дороге, наряду со множеством других тел со старых кладбищ, перемещённых уже после закрытия железной дороги. Снесённые церкви, кладбища которых были перенесены в Бруквуд, включали следующие:

• Всех Святых Малая (англ. All-Hallows-the-Less; уничтожена во время Великого лондонского пожара, руины снесены в 1896 году)
• Святого Антолина на Бадж-роу (англ. St Antholin, Budge Row; снесена в 1875 году)
• Всех Святых Большая (англ. All-Hallows-the-Great; снесена в 1894 году)
• Святого Михаила на Вуд-стрит (англ. St Michael Wood Street; снесена в 1897 году)
• Святого Георгия на Ботолф-лейн (англ. St George Botolph Lane; снесена в 1904 году)

В 1878 году LN&NMC продала изолированный участок земли в Бруквуде, недалеко от деревни Сент-Джонс, Британскому кремационному обществу. Здесь в 1879 году был построен крематорий Уокинга, первый в Великобритании[24]. Собственного крематория у LN&NMC так и не появилось, однако в 1910 году лорд Кадоган решил, что не хочет покоиться в мавзолее, который построил для себя в Бруквуде. Это здание, самый большой мавзолей на кладбище, было выкуплено LN&NMC и оборудовано полками и нишами для урн и с тех пор используется как колумбарий[25].

Бруквудский колумбарий

После 1945 года кремация, которая до того времени была необычной практикой, стала набирать в Великобритании популярность[26]. В 1946 году LN&NMC получила согласие на строительство собственного крематория на участке кладбища нонконформистов, отведенного для захоронений бедняков, но решила его не реализовывать[27]. Вместо этого в 1945 году компания заложила «Леса памяти» (англ. Glades of Remembrance), лесную зону, предназначенной для захоронения кремированных останков[27]. Они были освящены Генри Монтгомери Кэмпбеллом, епископом Гилфордским, в 1950 году[27][к 1]. Территория намеренно оставлена в природном виде, традиционные надгробия и памятники запрещены, а захоронения отмечены небольшими, от 5 до 8 см, камнями[28].

В следующее десятилетие кладбище было ближе всего к созданию собственного крематория. После закрытия железнодорожных станций на территории кладбища земля вокруг Южной станции и двух англиканских часовен на ней стала ненужной. В рамках Акта о лондонских некрополях 1956 года LN&NMC получила согласие парламента на преобразование одной из заброшенных часовен в крематорий, намереваясь использовать более новую часовню для церемонии, а здание вокзала — для хранения гробов и отдыха участников похорон[29]. Столкнувшись с отсутствием свободных средств и необходимостью защищаться от череды предложений о недружественном поглощении, руководство компании так и не реализовало предложенный проект, и здания остались бесхозными[29]. Вокзал был разрушен после пожара в 1972 году, хотя платформа осталась нетронутой[30].

Стремясь стать монополистом в лондонском похоронном деле, руководство LN&NMC осознавало, что в случае успеха их некрополь станет местом огромного национального значения[19]. Как следствие, кладбище было спроектировано привлекательным в отличие от убогих и перегруженных лондонских захоронений и новых пригородных кладбищ, которые уже становились переполненными[31][19].

LN&NMC стремилась создать на кладбище атмосферу вечной весны и выбирала растения для кладбища соответственно. Было известно, что вечнозеленые растения из Северной Америки хорошо адаптируются в местной почве[18]. Контракт на поставку деревьев и кустарников для кладбища получил Роберт Дональд, владелец дендрария недалеко от Уокинга[32]. Железнодорожная ветка через кладбище, а также основные дороги и тропы на кладбище были обсажены веллингтониями, что стало первой крупной интродукцией этих деревьев (завезенных в Европу только в 1853 году) в Великобритании[18]. Помимо веллингтоний массово высаживались магнолии, рододендроны, секвойи, азалии, пиерисы и араукарии с целью создания вечнозелёной растительности с большим количеством цветов и сильным цветочным ароматом по всему кладбищу[18].

В более поздние годы первоначальные посадки были дополнены множеством других видов деревьев, а также появилось множество растений, посаженных скорбящими на могилах и вокруг мавзолеев. Между окончанием независимости LN&NMC в 1959 году и покупкой кладбища Рамаданом Гюнеем (англ. Ramadan Güney) в 1985 году уход за кладбищем резко сократился, и бесконтрольное распространение различных видов растений привело к тому, что многие неосвоенные участки вернулись к дикому состоянию[33].

В августе 1914 года, когда разразилась Первая мировая война, LN&NMC предложила передать военному департаменту 1 акр (4046,85642200000 м²) земли «для бесплатного захоронения солдат и матросов, вернувшихся с фронта ранеными и впоследствии умерших». Предложение было принято только в 1917 году, когда часть территории стала Бруквудским военным кладбищем и использовалось для захоронения военнослужащих, умерших в Лондонском округе[25]. На этом же кладбище стали хоронить умерших во время Второй мировой войны.

Одновременно 141 военнослужащий Содружества, проживавший в Лондоне, покоится в могилах, разбросанных по всему кладбищу, за исключением небольшого участка медсестер на проспекте Святого Петра на Вестминстерском поле (где похоронены медсестры из Миллбанкского военного госпиталя) и участка для индийских солдат (в том числе одного неопознанного) в северо-западном углу кладбища[34].

Во время Второй мировой войны 51 военнослужащий Содружества был похоронен на гражданском кладбище, там же покоятся пять иностранных военнослужащих, о могилах которых заботится Комиссия Содружества по военным захоронениям (CWGC)[34]. В 1958 году CWGC открыла на кладбище военный мемориал пропавшим без вести на Второй мировой войне.

Здесь также создан мемориал святому Эдуарду Мученику[35], королю Англии, мощи которого находятся церкви Святого Эдуарда Мученика, разместившейся на месте бывшей Южной станции.

В 1959 году LN&NMC была куплена компанией Alliance Property[36]. Она постепенно лишалась земли и инвестиций, пока к 1973 году кладбище не стало независимым предприятием. На протяжении 1970-х годов оно переходило от одной девелоперской компании к другой и всё это время было лишено ухода[37]. В 1975 году тогдашний владелец Maximillian Investments добилась принятия Акта о Бруквудском кладбище, получив разрешение продавать неиспользуемые территории[38], в результате некоторые участки были проданы под застройку.

В 1985 году Рамадан Гюней выкупил кладбище у владевшего им на тот момент Д. Дж. Т. Долли, ранее занимавшего пост управляющего кладбищем[39]. Гюней председательствовал в Британско-турецком исламском фонде (англ. UK Turkish Islamic Trust) и искал место для захоронения членов фонда. В 1992 году было основано Общество Бруквудского кладбища (англ. Brookwood Cemetery Society), которое взяло на себя организацию мероприятий, популяризацию истории этого места и поддержку реставрационных работ. После смерти Гюнея в 2006 году он был похоронен на кладбище, а право собственности перешло к его детям (от последней жены). Непосредственное управление взял на себя Эркин Гюней, который руководил кладбищем почти 30 лет. Дайан Холлидей, сожительница Гюнея в последние 6 лет его жизни, была отстранена от деятельности, а затем уволена. В 2011 году она через суд вернула все права на наследство как фактическая вдова[40]. Это решение было оставлено без изменения Высоким судом при рассмотрении апелляции в 2012 году[41]. В 2014 году Дайан Холлидей продала кладбище Совету Уокинга.