Атака Тура (1589)

Изгнанный из столицы восставшим народом и устроивший свой временный двор в Туре Генрих III не имел достаточных сил для борьбы с Католической лигой, на сторону которой после убийства герцога де Гиза и кардинала Лотарингского перешли многие города Северной Франции. В этих условиях король заключил союз с вождем гугенотов Генрихом Наваррским, дабы совместными силами отвоевать Париж.

30 апреля 1589 короли Франции и Наварры встретились в замке Плесси-ле-Тур и договорились о совместных действиях, после чего Наваррец 4 мая отбыл в Шинон, куда должны были подойти его основные силы. Генрих III по совету зятя выдвинул в Сен-Семфорьенское предместье, расположенное на северном берегу Луары и соединявшееся с Туром Старым мостом, пехотные полки Бурбона де Рюбампре, Жана Бурре де Жерсе и Люпьяка де Монкассена, оставив в городе только гвардейцев и знать[1].

Тем временем глава Католической лиги герцог Майенский также приступил к активным действиям. Выступив из столицы с частью войск, он взял Мёлан и ещё несколько мелких крепостей, которые могли бы помешать снабжению Парижа, после чего двинулся на запад, рассчитывая овладеть Вандомом и Туром, где у него имелось немало сторонников. Губернатор Вандома Майе Бенеар сдал город отряду де Рона, захватившему королевский Большой совет, размещенный Генрихом в этом городе.

Прибывший позднее Майен соединил у Вандома свои силы и, поскольку в Блуа стояла армия герцога д’Эпернона и овладеть городом не представлялось возможным, двинулся в Шато-Рено, находившийся в семи лье от Тура и основных сил королевской армии. Там ему сообщили о стоявшем в Сент-Уане, в одном лье от Амбуаза, отряде графа де Бриенна, пренебрегавшего мерами охранения и распустившего кавалерию по окрестным деревням. В короткое время пройдя девять лье, Майен 27 апреля внезапно обрушился на части графа, чувствовавшего себя в полной безопасности, и частью перебил, частью обратил в бегство. Бриенн укрылся в Сент-Уане, но, не имея достаточных ресурсов для обороны, на следующий день сдал крепость после сильного артиллерийского обстрела. Гарнизон был отпущен под обязательство некоторое время не браться за оружие, а Бриенн оказался в плену. Лигеры потеряли в этом деле своего генерала артиллерии маркиза де Канийяка, руководившего осадными работами, и умершего от ран 29 апреля, и «нескольких из своих самых храбрых солдат»[2][3]. Пропаганда Лиги представила этот частный успех как разгром соединенного войска двух королей[4].

После этого успеха герцог Майенский решил атаковать саму королевскую армию, пока к ней не присоединились основные силы гугенотов[5]; кроме того, он полагал, что позиция в Сен-Семфорьене укреплена противником недостаточно, так как это довольно «обширная, но неровная местность»[6]. О положении в Туре герцога проинформировал перебежчик из королевского лагеря Франсуа Бланшар де Клюзо, по словам де Ту, человек без чести и совести, но бравый и «рукастый» капитан[1]. По словам Пьера де Л’Этуаля, Майен узнал, что Сен-Семфорьен охраняют всего полторы тысячи человек, после чего и решился попытаться захватить короля при помощи внезапной атаки[7]. 7 мая кавалерия под командованием герцога взяла Монтуар. Изобразив намерение расположиться в Шато-дю-Луар, чтобы затем двигаться в Мен, Майен вечером того же дня снялся с лагеря, взяв с собой две кулеврины, и, пройдя за ночь форсированным маршем одиннадцать лье, на рассвете следующего дня показался в окрестностях Тура[8][6].

Пехота короля располагалась в домах предместья, но эта позиция была слишком углублена и командовавший частями полковник Монкассен занял соседнюю господствующую высоту, через которую шла дорога в направлении на Блуа и Шато-Рено. Находившиеся на вершине холма строения были укреплены и заняты сильным отрядом[6].

Майен, выйдя на равнину перед холмом, предоставил своим войскам, утомленным продолжительным маршем, время для отдыха[6], спрятав кавалерию в ущелье, через которое шла дорога на Мемброль[9], и направив полки Клюзо и дю Бура занять дома, расположенные на вершине. Часовые роялистов заметили их продвижение и войска успели подготовиться к обороне. В десять часов утра завязался оживленный бой, причем именно в то время, когда позиции отряда посетил с инспекцией лично Генрих III. Хотя с королем было мало людей и он был без оружия, присутствие монарха, отдававшего уверенные приказы, воодушевило войска, которые оказали упорное сопротивление превосходящим силам противника и смогли дождаться подхода подкреплений[6].

Король распорядился выдвинуть вперед полки Жарзе и Рюбампре, стоявшие слева и справа от участка атаки, и направил двухтысячный Швейцарский полк Галати в город, опасаясь, что жители Тура могут поднять восстание в тылу, пока он будет сражаться за предместье[10][11]. По словам Давилы, главной заботой Генриха было удержать возле себя дворян, рвавшихся в бой в надежде покрыть себя славой: их безрассудная храбрость, сочетавшаяся с отсутствием дисциплины часто приносила на поле боя больше вреда, чем пользы[11] (де Ту добавляет, что, вернувшись в Тур, он распорядился закрыть ворота, дабы горячие головы не могли покинуть город без приказа[8]).

Майен поддержал решительную атаку капитана дю Бура огнем кулеврин и после трехчасового боя вынудил противника отступить с вершины холма. Монтиньи, который командовал обороной домов, был ранен выстрелом из аркебузы, а полковник Жарзе и более двухсот его солдат убиты. Лигеры тремя колоннами повели наступление вниз с вершины на полки Монкассена и Рюбампре, оборонявшие пригородные авеню, одно к востоку, другое к западу от города. Майен поддерживал атаку, направляя все новые подкрепления, но роялисты держались твердо. Обе стороны вели сильный огонь, наконец, Майен бросил в бой полки Вивонна де Лашатеньере и Понсенака, состоявшие из ветеранов, ранее служивших его брату герцогу де Гизу. Прибытие свежих частей, атаковавших во фланг со стороны реки, вынудило королевскую пехоту отступить, двое полковников были ранены и лигеры овладели почти всем предместьем[12][11][13].

Король, боявшийся оказаться осажденным в Туре, где не было достаточных припасов, приказал командующему гвардией кампмейстеру Луи де Крийону, исполнявшему обязанности генерал-полковника пехоты в отсутствие герцога д’Эпернона, контратаковать и выбить неприятеля из предместья. Крийон выступил во главе отборного отряда, сопровождаемый двумя группами дворян, которым Генрих приказал спешиться и усилить атакующие части[14][15]. Франсуа де Шатийон, сын адмирала Колиньи, оставленный Генрихом Наваррским при особе короля и ожидавший прибытия своего подразделения, также вызвался участвовать в контратаке[14].

По словам де Ту, сам король выступил из города «в своем фиолетовом одеянии, будто в трауре из-за того, что он не хотел его покидать, сопровождаемый большей частью тех, кто был при дворе, в числе которых находился и я»[14]. По его прибытии выяснилось, что форт, в котором хранилось оружие, захвачен неприятелем, и плохо вооруженные войска не могут переломить ход сражения[14]. В то время, когда Генрих с маршалом Омоном, герцогом де Монбазоном и Гаспаром де Шомбергом отправился по мосту обратно в город, его части первым же натиском овладели одной из улиц предместья и отбили два форта в квартале, который оборонял Рюбампре, уже опасно раненый в двух местах[14][13].

После этого бой некоторое время продолжался с переменным успехом, пока Майен, ожидавший на вершине холма похода кавалерии, не бросил в атаку свежие силы и открыл по противнику артиллерийский огонь с господствующей позиции. Королевские войска были отброшены к третьему форту, возвышавшемуся на перекрестке, и куда уже отступил Монкассен. Крийон потерял в бою своего племянника Пьера ле Бретона, затем сам рухнул на землю, получив два удара шпагой в левый бок и сквозное ранение из аркебузы, от которых потом долго лечился, а вскоре при защите этого укрепления были убиты лейтенант кавалерийской роты маршала Омона Бонниве, Сен-Малин (Сен-Мален, один из Сорока пяти, первым ударивший кинжалом герцога де Гиза[16]), Эннекен де Мато и ещё ряд офицеров[17]. Один Шатийон продолжал драться и, «казалось, был неуязвим»[18]. Наконец Флоримон де Альвен, маркиз де Пьенн, посланный Майеном довершить разгром противника, к четырём часам дня выбил роялистов из Сен-Семфорьена. Швейцарцев, которые уже шли на помощь, король распорядился отозвать. Роялисты отступили к мосту через Луару, где заняли новую позицию у тет-де-пона, который прикрыли фашинами[17][16]. В этой атаке лигеры потеряли около ста человек, почти одних солдат, и всего двух капитанов, тогда как потери роялистов превысили три сотни, в том числе погибли почти все именитые офицеры[18][19]. Король в это время находившийся в Туре, разместил швейцарцев в ключевых пунктах, чтобы воспрепятствовать восстанию горожан, и слал курьеров к Наваррцу, прося о немедленной помощи[20].

Благодаря доблести Крийона и Шатийона роялисты остались хозяевами моста, но лигеры, овладев предместьем, разместили тысячу мушкетеров и шесть тысяч аркебузиров в окнах домов, скальных углублениях, за оградами садовых террас, и вели частый огонь по солдатам, беспорядочно скопившимся за парапетами моста[21]. Многие роялисты прыгали в воду, чтобы вплавь добраться до острова, через который проходил мост[22].

Генрих Наваррский, узнав об атаке Тура, немедленно выступил на помощь королю. Боясь не успеть, он послал вперед пятнадцать сотен пехоты Шатийона, одну из своих самых легких частей[16]. К семи часам вечера, на закате, передовые наваррские части Латремуя, Шатийона и Ларошфуко подошли к месту сражения. По выражению Агриппы д’Обинье, «малые числом; но они носили в сердцах смелость, какой совершенно не было у других отрядов»[23]. Под убийственным градом пуль, летевших из предместья, части гугенотов «хладнокровно» и «не спеша»[24] вступили на мост и заняли позицию, сменив отряд Крийона, который, по утверждению Агриппы, был настолько восхищен их отвагой, что с тех пор стал горячим сторонником союза с реформатами[24].

Малочисленность прибывших обнадежила лигеров, возобновивших штурм тет-де-пона, но вскоре их атаки выдохлись и ночь прервала сражение[25]. Шатийон возглавил оборону моста, а король с герцогом де Монбазоном, маршалом Омоном, своей пехотой, швейцарцами и придворными продолжил наблюдать за городом[16].

Генерал пехоты Лиги шевалье д’Омаль был оставлен командовать в предместье, а де Пьенн со своим полком занял позицию перед тет-де-поном. Всю ночь противники спешно возводили укрепления, намереваясь утром возобновить сражение[19]. Ночь была тревожной, около полуночи дозорные сообщили Маейну, будто в лунном свете разглядели на острове скопление белоленточников, предположив, что это прибыли главные части короля Наваррского[26]. На рассвете среды 9 мая к городу подошел полк Шарбоньера, высланный Наваррцем впереди главных сил, затем полки Лагранвиля, Сен-Жан-де-Мигура и Лакруа, прошедшие по мосту, к обстрелу которого присоединились семь орудий[24], после чего Майен, потерявший надежду на успех, приказал зарыть трупы и отходить к первоначальному лагерю[19], после чего повел свои войска в Мен[27].

Всю ночь солдаты Лиги грабили предместье, не пощадив даже церкви и монастыри, сожгли два десятка домов[19] и совершали варварские насилия над гражданским населением, вытаскивая женщин в том числе из церквей, где те искали убежища[18]. «Ни к чему не было почтения, ограбили алтари, женщин часто насиловали прямо у подножия святилищ, и часто даже в присутствии их мужей и их изнасилованных дочерей»[18]. При этом похвалялись, что папа римский скоро предоставит им полное отпущение грехов за их священную религиозную борьбу, и утверждая, что «еретики, то есть те, кто из партии короля, не имеют тех же привилегий, что и католики»[18]. По утверждению Давилы, герцог Майенский пытался восстановить дисциплину, но «было невозможно пресечь самоуправство армии добровольцев, которым к тому же не выплатили жалование»[19]. Де Ту, напротив, утверждает, что насилия начались сразу же после захвата предместья и шевалье д’Омаль сам подавал в этом пример своим людям[18].

Генрих Наваррский предлагал преследовать противника и заставить дорого заплатить за опустошение Сен-Семфорьена, но король был против, отпустив связанный с азартной игрой каламбур: «Глупо двум Анри гоняться за одним Каролусом»[28]. Генрих III дважды обнял Шатийона, назвал гугенотов своими новыми солдатами и в знак признательности даже надел белую ленту, чем вызвал глухой ропот у части католиков. Антраг, Франсуа д'О и Шатовьё шептали монарху, что им тяжело на сердце от его нового наряда, но такие профессиональные военные, как маршал Омон, Монтиньи и Крийон одобрили его жест[29][28]. Обращаясь к миньонам, Омон презрительно добавил: «Только содомиты (les bougres) терпеть не могут гугенотов»[30][31].

Роялисты, хотя и потеряли больше людей, чем противник, считали Сен-Семфорьенский бой своим успехом. Особенную радость в войсках вызвало мужество, проявленное их монархом на поле боя, учитывая ту репутацию, которую ему создали сплетни и пропаганда противников[32]. «Как в великие времена Жарнака и Монконтура, Генрих, очень приметный в своем костюме из фиолетового бархата — цвета придворного траура, появлялся на аванпостах, ободрял солдат, бесстрашно сносил аркебузный огонь»[33].

Со своей стороны Майен и Лига всячески превозносили то, что считали своей победой, поскольку им действительно удалось взять верх над численно уступавшей им королевской пехотой и захватить предместье. В своей печатной пропаганде лигеры сильно преувеличивали число убитых врагов и специально отмечали гибель Сен-Малена, выставляя её как проявление Божественного возмездия за любимого парижанами Гиза и знак скорого торжества своего дела[34]. Герцогиня де Монпансье распустила по Парижу слухи, что оба короля ранены, половина их солдат осталась лежать на поле сражения, а Крийон, Монбазон и маршал Омон убиты, но эти небылицы если кого-либо и убедили, то ненадолго[35]. Сам герцог Майенский, оступая из под Тура, опубликовал заявление, в котором, помимо преувеличения вражеских потерь, утверждал, в частности, что маршал Омон опасно ранен, что герцогу Монбазону оторвало ядром обе ноги, что Крийон и Рюбампре убиты, что он распорядился отыскать тело Сен-Малина, у которого по приговору великого прево отрубили кисть руки и голову, остальное повесили, снабдив пояснительной надписью, а голову отправили на Монфокон. Де Ту, как свидетель событий, опровергает это бахвальство тем фактом, что на следующий день короли прогуливались по предместью «среди изуродованных трупов, которые вызывали ужас»[18], поскольку не было времени очистить от них улицы, и никаких следов описанной Майеном экзекуции там не было[36].

Атака турского предместья оказалась важным событием в кампании 1589 года. Для Лиги неудачная попытка разгромить остатки королевской армии, пленить особу монарха и помешать союзу Генриха с гугенотами фактически была поражением, и пропаганде при всех стараниях не удалось затушевать неудачу. Король с этого момента «помчался от победы к победе, а Лига начала стремительно разваливаться»[33]. В том же месяце лигеры потеряли Санлис, «позицию первостепенной важности»[33], а при попытке его отвоевать были разгромлены, что облегчило роялистам и гугенотам наступление на столицу.

• Баблон Ж.-П. Генрих IV. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. — ISBN 5-222-00473-2.
• Балакин В. Д. Генрих IV. — М.: Молодая гвардия, 2011. — ISBN 5-222-00473-2.
• Эрланже Ф. Генрих III. — СПб.: Евразия, 2002. — ISBN 5-8071-0096-4.
• Aubigné A. d'. Histoire universelle. T. VIII, 1588—1593. — P., 1895.
• Davila E. C. Histoire des guerres civiles en France sous les règnes de François II, Charles IX, Henri III & Henri IV. T. II. — Amsterdam: Arkstée & Merkus, 1757.
• L'Estoile P. de. Mémoires-journaux de Pierre de L'Estoile. T. III. Journal de Henri III, 1587—1589. — P., 1876.
• Thou J.-A. de. Histoire universelle. T. X. — Londres, 1734.
• Vitet L. La Mort de Henri III, août 1589, scènes historiques faisant suite aux Barricades et aux États de Blois. — P., 1829.

• La bataille du pont de Tours (фр.). Дата обращения: 18 августа 2021.