Церковь Трёх Святителей в Огородниках

Храм получил свое название в честь трех каппадокийских отцов церкви — Василия Великого, Григория Богослова и константинопольского патриарха Иоанна Златоуста. Деревянная церковь, на месте которой в 1699 году на средства подьячего Приказа Большой казны Ивана Венюкова[1] был построен каменный храм, была известна с 1635 года[2], сведения о существовании деревянного храма встречаются также в 1686 году[3]. О строительстве каменного здания в 1699 году известно из грамоты святейшего патриарха Московского Адриана[4]. Согласно протоколу осмотра церкви членами Комиссии по изучению старой Москвы, записанному Михаилом Александровским в 1923 году, наличие в ней иконы «Неопалимая Купина» и ряд книг 1677, 1681 и 1699 года могли свидетельствовать о том, что она была основана уже в XVI веке и пережила «польское лихолетье»[1].

Освящение храма состоялось 31 мая 1705 года[1], его совершил митрополит Стефан (Яворский)[1]. Деревянный храм, по причине близости к огородам, называли «церковью в Огородниках», или же «в Старых Огородниках»[5]. Название «у Красных Ворот» церковь получила после того, как невдалеке была построена триумфальная арка в честь победы в Полтавской битве[6].

В середине XVIII века (по другим данным — в его конце, в 1798 году[7]) к храму была пристроена колокольня[2]. Кроме того, в 1769 году к храму был пристроен придел святого Харлампия, епископа Магнезийского[7], переделанный в 1823 году[1], а в 1798 году — придел во имя Иоанна Богослова[7]. Таким образом, приделов в храме стало три[8]. По другим данным, Богословский придел был построен вместе с каменной церковью[4][5][6], а освящен 11 января 1700 года[1].

Церковь и Красные ворота в конце XIX века.

Храм принадлежал к Сретенскому сороку[8].В 1874 году к храму было приписано 65 дворов, 684 мужских и 745 женских душ. За ним также числился один двор старообрядцев с 1 мужской и 3 женскими душами, и 3 двора иноверцев. Храм имел 220 рублей и 26 копеек процентов с капитала[8]. Утвержденное в 1864 году «Положение о приходских попечительствах при православных церквах» опиралось на опыт благотворительности ряда московских церквей, среди которых была и Трехсвятительская, в которых забота о благотворительности в приходах в значительной мере возлагалась на состоятельных прихожан[9].

Мимо этой церкви проезжала в апреле 1742 года, направляясь на коронацию, императрица Елизавета Петровна. После этого на ее главке был установлен венец[5]. 11 октября 1814 года в Трехсвятительском храме был крещен поэт Михаил Юрьевич Лермонтов[2][5], который родился в доме поблизости. В 1882 году в храме отпевали скончавшегося Михаила Дмитриевича Скобелева[5][10], сквер возле церкви в 1909 году рассматривали как одно из возможных мест установки памятника прославленному генералу.

Церковь Трёх Святителей и Красные ворота перед революцией

Вопрос о сносе Трехсвятительской церкви поднимался уже в середине 1920-х годов в связи с вопросом о сносе Красных Ворот для расширения проезжей части Красноворотской площади. Решение об этом было принято Президиумом Моссовета 22 декабря 1926 года[11], несмотря на протесты архитектурной общественности Москвы[11], которую неоднократно ставили перед выбором перед сохранением только одного из памятников: храма или триумфальной арки[12]. В защиту храма включились Игорь Грабарь и народный комиссар просвещения Анатолий Луначарский, приостановивший снос личными обращениями в Президиум ВЦИК, Совнарком, НКВД, Президиум Моссовета и другие учреждения[12]. Следующие доводы в пользу сохранения Трехсвятительской церкви приведены в протоколах заседаний комиссии о сносе зданий Красных Ворот и церкви Трех Святителей:

Облик здания очень характерен для той эпохи древне-русского строительства, когда иноземные влияния стали преобладающими: восьмигранная форма верхней части создана под влиянием украинского деревянного строительства, а восьмигранная люкарна на северной стене с вычурным фигурным обрамлением навеяна образцами голландской или немецкой резьбы того времени. Весь силуэт здания с большим полусферическим куполом и сильно вытянутой главкой очень красив и представляет в сочетании с Красными Воротами чрезвычайно живописную группу, вносящую разнообразие в общий городской пейзаж[12].

Луначарский выступал с предложем расширить проезжую часть не за счет сноса храма, а "устранением ларьков у тротуара и палисадника, примыкающего к церкви"[12]. Для сохранения церкви при освобождении места для дорожного движения предлагалось также снести северную пристройку к храму, сооруженную в 1822 году[12]. 29 марта 1927 года с Моссоветом было достигнуто соглашение о том, что разобраны будут только пристройка 1822 года и ограда храма, причем расходы на это мероприятие согласился взять на себя приход[12], однако уже в апреле комиссия по вопросу о сломке церкви постановила, что «вся церковь будет снесена, когда явится необходимость в расширении площади»[12].

Окончательно решение о сносе храма ВЦИК принял в период между 18 сентября 1927 года и 18 февраля 1928 года[12]. Уже 19 февраля 1928 года прихожане храма святого Николая на Мясницкой улице, протестовавшие против его закрытия и сноса, заявляли, что после ликвидации Трехсвятительской церкви потребность в их храме у верующих сильно возрастет:

Потребность в нашем храме для верующих и теперь велика, а в ближайшем времени должна возрасти еще за счет массы прихожан ближайшего к нашему храму Трех святителей, что на Красноворотской площади, который, как известно, подлежит разборке[11]. Заявление прихожан церкви Св. Николая на Мясницкой улице во ВЦИК с просьбой не закрывать и не разрушать их храм

В марте 1928 года работы по сносу уже шли[12]. Церковь была снесена в мае 1928 года[5] с демонтажем Красных Ворот[2].

12 февраля 2015 года в день памяти Трех Святителей на месте разрушенного храма был освящен поклонный крест[13].

В начале XVIII века иконописцами круга Оружейной палаты Московского Кремля для храма Трех Святителей у Красных Ворот был создан шестиярусный барочный иконостас[12]. На момент начала работ по сносу церкви в 1928 году он все еще находился внутри храма. 6 марта 1928 года при участии представителей Центральных государственных реставрационных мастерских и Мосгубмузея МОНО было принято решение о сохранении иконостаса и желательной перевозки его в одну из московских церквей - рассматривались храмы в селе Алексеевском, и Иоанна Воина на Якиманке. Несмотря на то, что последний не был готов принять иконостас разрушаемого храма - из него предстояло вывезти собственный, - с 7 по 24 апреля 1928 года были произведены необходимые обмеры, иконостас был сфотографирован и перенесен на новое место[12].