Хубсугульское восстание

С конца 1928 года правительство Монгольской народной республики и МНРП под давлением СССР начали проводить политику, направленную на быстрый переход к строительству социализма. Были запрещены частная торговля и частный транспорт, а собственность частных лиц, прежде всего скот, подлежала коллективизации. Собственность старой монгольской знати была экспроприирована, буддийское духовенство обложено тяжёлыми налогами, лам стали насильственно переводить в светское состояние, монастыри закрывать. Однако вновь образованные государственные транспортные и торговые организации не смогли сразу обеспечить потребности населения, а неустроенность быта колхозов (хамтрал) привела к колоссальному сокращению поголовья скота в стране (на 7 млн, то есть на треть по сравнению с уровнем 1929 года). Это вызвало масштабную эмиграцию населения из МНР во Внутреннюю Монголию и Синьцзян, а также привело к некоторым частным выступлениям, как-то восстание монастыря Тугсбуянт, восстание Улангомского и Буданчийского монастырей, продлившимся с марта по май 1930 года.[6][7][8][9]. Не только духовенство, но и простые араты были недовольны резко усилившейся политикой Коминтерна и ВКП(б) по уничтожению религии и по коллективизации хозяйств.

Панчен-лама IX, на поддержку которого надеялись повстанцы

Восстание вспыхнуло 11 апреля 1932 года в монастыре Хялганат сомона Рашаант Хубсугульского аймака и быстро распространилось на близлежащие монастыри. Восставшие организовали т. н. «Военное министерство Очирбата» (монг. Очирбатын яам). Главнокомандование повстанческими отрядами принял буддийский монах Чимэдийн Самбуу, получивший военное звание жанжинаар. Началось вооружение монахов и примкнувших к восстанию аратов, называемых «жёлтыми воинами» (шар цэрэг), а также разграбление и уничтожение госхозов и сомонных центров и убийства сторонников правительства МНР, особенно должностных лиц, партийных и ревсомольцев. Восстание протекало с особой жестокостью: так, один из главных повстанческих командиров жанжин Батболдын Тугж собственноручно вырвал сердца у восьми человек.[10] При этом восставшие убивали только врагов религии и активистов, рьяно проводивших «левый курс», но не тех, кто готов был с ними сотрудничать.[11]

Задачами повстанцев были ликвидация структур народной власти, уничтожение коммун и артелей, основным методом была агитация. Главными направлениями агитации были следующие: восстановить религию и старые порядки, становиться «желтыми воинами», ждать прибытия в МНР Панчен-ламы с солдатами, которые помогут восстановить прежний строй[12]

В двадцатых числах этой весны, зайдя в стойбище Доржху, набирали солдат в войско Бор-гэгэна, говоря: «Ты пойдёшь», и таким образом я попал к нему. Бор-гэгэн Самдан обращался к народу: «Народное правительство падает, и настал час создания собственного правительства. „Зеленошапочный“ Дамдинсурэн отправился в Архангай, а я сам действую в Хубсугульском аймаке… Панчен-богдо со многими войсками придёт и захватит Улан-Батор. Когда вера в Будду теряется, противоядием становятся ружейный бой, гром небесный и тяжёлые болезни…»

— из показаний главнокомандующего восстанием Б. Тугжа[10]

Специальное исследование показало, что данное восстание, как и другие восстания 1930-х гг. в МНР, не направлялось и не поддерживалось из-за рубежа[13].

Первыми мерами правительства стали образование хх16 апреляъъ Чрезвычайной комиссии во главе с Ж. Лхумбэ и С. Гиваапилом, перегруппировка армейских подразделений и внутренней охраны, стягивание в район восстания превосходящих сил подавления.[14] К подавлению восстания были привлечены курсанты улан-баторского военного училища, горная бригада, броневики.[15] Советский полпред А. Я. Охтин требовал ввода в МНР советских войск.

Восстание распространилось на площадь около 155 тыс. кв. км.[16] К восставшим присоединился гарнизон Цэцэрлэга в 1195 человек. Были освобождены 400 арестованных повстанцев. В Улан-Баторе нашлись лишь сотни кадровых военнослужащих, верных правительству, а из 4000 членов МНРП, по мнению советских советников, надёжными и пригодными к военному делу являлось не более 300. Большинство повстанцев составляли араты, в Увэрхангайском аймаке к повстанцам примкнули 90 % членов МНРП, ревсомола, около 95 % колхозов. Численность отрядов повстанцев была от нескольких десятков до нескольких тысяч человек, вооружение — в основном кремнёвые ружья, реже — берданки. Правительственные отряды были меньше — до нескольких сот человек, но лучше вооружены. Они имели современные винтовки, пулемёты, гранаты, горную артиллерию, бронеавтомобили и самолёты, поступившие из СССР.[17]

Ворошилов и Каганович обратились к Сталину с предложением перебросить в Улан-Батор советский кавалерийский дивизион из 500 красноармейцев бурят-монгольского происхождения и ещё 750 человек для охраны правительства и военных складов в самом Улан-Баторе, на что Сталин дал согласие, указав: «Нас будут изображать оккупантами, борющимися против восстающего монгольского народа, а японцев и китайцев — освободителями. Боюсь, что нынешняя обстановка в Монголии может навязать нашим войскам несвойственную им роль оккупантов, идущих против большинства населения. Дело нужно начать с изменения политического курса. Этот акт должно проделать монгольское правительство. При такой комбинации помощь наших хорошо замаскированных войск можно будет провести одновременно и незаметным образом.»

Убедившись в опасности, нависшей над властью МНРП вследствие «левого курса», руководство ВКП(б) распорядилось прекратить «левые» реформы.

Самое бы лучшее — обойтись без ввода войск. Нельзя смешивать Монголию с Казахстаном или Бурятией. Главное — надо заставить монгольское правительство изменить политический курс в корне. Надо оттеснить временно леваков и выдвинуть вместо них на места министров и руководителей ЦК Монголии людей, способных проводить новый курс, то есть нашу политику. Обновленное монгольское правительство должно объявить всенародно, что в области внутренней политики допущены ошибки, что эти ошибки будут немедля исправлены.

— письмо Сталина Кагановичу от 4 июня 1932 года[18]

Восстание 1932 года условно разделяется на три периода. В первый период (с конца зимы до апреля) происходили разрозненные волнения на юге и юго-западе МНР. Второй период — собственно Хубсугульское восстание — начавшись в аймаке Хувсгел, далее охватило аймаки Архангай, Уверхангай, Завхан и Дурбут. К июлю были разгромлены основные силы повстанцев, власти стали отзывать войска. В августе восстание распространилось с новой силой — вновь начиная с юга Хувсгула и севера Архангая. Предполагается, что оно имело связь с аналогичным восстанием в Туве. К октябрю-ноябрю восстание было подавлено окончательно.[19]. С 1929 по 1932 год по распоряжению 4-го Управления РККА в командировке в МНР находился Тарас Васильевич Юшкевич. Он непосредственно участвовал в подавлении «прояпонского мятежа» (с его слов). Вот его рассказ: «Полгода наш отряд слонялся по пустыне ГОБИ. Запасы не пополнялись. Нас изредка находил лётчик и сбрасывал вымпел… В Улан-Баторе не знали, живы ли мы… А мы вернулись с победой… О нас слагали песни…» За эту операцию Т. В. Юшкевич был награждён двумя орденами Боевого Красного Знамени — СССР и МНР.