Таррар

Вид на площадь перед собором Парижской Богоматери. Справа — старое здание центральной парижской больницы Отель-Дьё. Гравюра начала XIX века

Таррар родился около 1772 года в сельской местности в окрестностях Лиона[1][2]. Точная дата его рождения неизвестна («возраст около двадцати шести лет» — приблизительная оценка врачей, обследовавших тело Таррара после его смерти в 1798 году[1][2]). Было ли «Таррар» его настоящим именем или прозвищем, также не установлено[3][К 1]. С детства обладавший ненасытным аппетитом, он мог съесть четверть воловьей туши, равную по весу ему самому, в течение одного дня[8][9]. Родители, будучи не в состоянии прокормить сына, выгнали его из дому[1][10]. Несколько лет Таррар путешествовал по стране в компании воров и проституток[11], попрошайничая и воруя еду[1], после чего подрядился выступать зазывалой на уличных представлениях бродячего шарлатана[12][10]. Таррар неизменно поражал публику, проглатывая бутылочные пробки, камни, живых животных и целые яблоки — по нескольку корзин за выступление[1][10]. С жадностью набрасывавшийся на любую еду, он выказывал особенное пристрастие к змеиному мясу[2][12].

В 1788 году Таррар перебрался в Париж, где начал выступать как самостоятельный уличный исполнитель. Один из его трюков — обычно не имевших никаких последствий для Таррара — едва не стоил ему жизни, неожиданно приведя к острой непроходимости кишечника. Несколько человек из толпы зрителей отнесли Таррара на руках в центральную парижскую больницу Отель-Дьё, где он подвергся курсу лечения сильнодействующими слабительными. Постепенно здоровье Таррара восстановилось, и он заявил своему лечащему врачу Жиро (фр. Giraud), что готов снова продемонстрировать свои способности, проглотив его часы с цепочкой и брелоками. Хирург предупредил его, что если тот действительно вздумает исполнить свой трюк, он, Жиро, не колеблясь вскроет его брюхо[10][12].

«Доклад о полифагии» Жоржа Дидье, барона Перси (1805) — первая в истории научная работа, содержащая подробное описание медицинского случая Таррара[13]

При врождённом патологическом аппетите Таррар был худ (в возрасте 17 лет его вес составлял всего 100 фунтов — около 45 кг[1][9]), не выше среднего роста[14]. Сообщалось, что у него были необычайно мягкие светлые волосы, непропорционально широкий рот с почти неразличимыми губами[9][15] и чёрные зубы. Когда Таррар подолгу не ел, кожа с его живота свисала складками — так, что он мог обернуть её вокруг собственной талии[14][16]. Если желудок Таррара был полон, живот раздувался подобно шару[10]. Кожа щёк также была сморщенной и дряблой; растягивая её, Таррар мог удержать во рту до двенадцати яиц или яблок[15][17]. Тело Таррара было горячим на ощупь, всегда потливым и зловонным[14][15] (отмечалось, что из-за вони, постоянно окружавшей Таррара, его «нельзя было терпеть ближе, чем в двадцати шагах»[15]). После приёма пищи зловоние заметно усиливалось[15][16], глаза и щёки Таррара наливались кровью[14], от тела исходил пар; сам Таррар засыпал, по временам шумно отрыгивая и производя «глотательные движения». Экскременты Таррара, страдавшего от хронической диареи, были «зловонны сверх всякого представления»[15]. При постоянно поглощаемых огромных количествах пищи Таррар никогда не испытывал тошноты и не прибавлял в весе. Когда дело не шло о еде, он не обнаруживал ни странностей в поведении, ни признаков умственного расстройства[18] (очевидцами засвидетельствован лишь крайне апатический склад его характера, выражавшийся в «полном отсутствии сил и идей»[15][19]).

Этиология патологического аппетита Таррара неизвестна. Сохранились документально заверенные свидетельства о нескольких современниках Таррара, страдавших аналогичной формой полифагии (в том числе о знаменитом французском полифаге польского происхождения Шарле Домери), но никто из них, в отличие от самого Таррара, после смерти не подвергался патологоанатомическому обследованию. По предположению шведско-британского ревматолога и историка медицины Яна Бондесона, состояние Таррара могло быть обусловлено повреждением миндалевидного тела или ядра гипоталамуса; установлено, что подобная травма способна вызывать полифагию у подопытных животных[20]. Другая возможная причина развития патологического аппетита на фоне быстрой потери веса — гипертиреоз (повышенная активность щитовидной железы)[21].

В медицинской истории нового времени не зафиксировано ни одного достоверного случая полифагии, сравнимой по экстремальности с расстройством Таррара[22].

С началом войны Первой коалиции Таррар поступил на службу во французскую революционную армию[8]. Армейский паёк не мог удовлетворить его постоянную потребность в еде[10]. Таррар выполнял наряды других солдат в обмен на их порции, поедал пищевые отбросы с помоек[9], но продолжал страдать от голода[1] — пока, в состоянии полного физического истощения, не был доставлен в военный госпиталь Сульца[1]. Несмотря на выделенный ему учетверённый госпитальный рацион, он по-прежнему проводил всё свободное время в лихорадочных поисках еды[12]: рылся в отбросах в сточных канавах и мусорных баках[10], доедал остатки после других пациентов, проник в госпитальную аптеку и съел припарки[1]. Желая установить причину столь болезненного аппетита, хирург 9-го гусарского полка доктор Курвиль (фр. Courville; в некоторых источниках — Комвиль, фр. Comville[23]) и главный врач госпиталя Жорж Дидье, барон Перси (фр. Georges Didier, Baron Percy)[10] оставили Таррара при госпитале для участия в разработанных ими физиологических экспериментах.

Некоторое время спустя у ворот госпиталя был накрыт стол с угощением для пятнадцати немецких работников. Санитарам пришлось силой удерживать Таррара, рвавшегося к еде — но Курвиль, воспользовавшись возможностью испытать пищеварительные способности пациента, велел позволить ему беспрепятственно добраться до стола[10]. Таррар съел и выпил весь обед, предназначавшийся для немецкой артели: два больших пирога с мясом, два блюда солёного смальца, четыре галлона (около 18 л) молока — и мгновенно уснул[2][23]. Курвиль заметил, что живот Таррара стал тугим и надутым, «как огромный воздушный шар»[10][23]. В другой раз Таррару дали большого кота[25]. Таррар разорвал кошачий живот зубами, высосал из животного кровь и съел его целиком (за исключением костей), через некоторое время выблевав шкуру с остатками шерсти[2][12]. В последовавшей за этим серии опытов испытуемому предлагали живых змей, ящериц и щенков; Таррар съедал всё, ни от чего не отказываясь[14]. В ходе одного из экспериментов он проглотил, не разжёвывая, живого угря, предварительно раздавив его голову зубами[2].

После нескольких месяцев, проведённых Тарраром в госпитале в качестве подопытного, военные власти потребовали его возвращения на действительную службу. Курвиль, стремясь любой ценой продолжить исследования гастрономических привычек Таррара и особенностей его пищеварительной системы, обратился к генералу Александру де Богарне с предположением использовать необычные способности Таррара в военных целях. По его распоряжению Таррар проглотил деревянный футляр с помещённым в него документом. Через два дня футляр вышел наружу с калом; документ, извлечённый из футляра, остался во вполне удовлетворительном состоянии[23]. По мнению Курвиля, Таррар мог, таким образом, служить секретным военным курьером, пронося документы через вражескую территорию без риска быть разоблачённым при задержании и обыске[14].

Таррар был вызван к де Богарне для демонстрации своих способностей перед генералитетом Рейнской армии. Благополучно проглотив футляр, он получил в качестве вознаграждения тачку с 30 фунтами (около 14 кг) сырых бычьих лёгких и печени[2], немедленно съеденных им на глазах у собравшихся[14][26].

После успешной демонстрации своих способностей перед де Богарне Таррар был официально зачислен на должность шпиона при Рейнской армии. Генерал убедился в физической способности Таррара переносить сообщения в собственном желудке, но, не вполне уверенный в психическом здоровье нового курьера, не стал сразу поручать ему доставку по-настоящему важных документов[27]. В качестве первого секретного задания Таррару приказали доставить сообщение французскому полковнику, заключённому в прусскую тюрьму близ Нойштадта[14]. Курьера убедили в том, что доставляемый им документ имеет важное стратегическое значение, но в действительности де Богарне просто написал записку, в которой просил полковника подтвердить, что послание доставлено по адресу, и по возможности сообщить любые потенциально полезные сведения о перемещениях прусских войск[27].

Под покровом ночи Таррар, переодетый в немецкого крестьянина, пересёк прусские рубежи. Не знавший немецкого языка[16], он быстро навлёк на себя подозрения местных жителей; те донесли на него военным властям, и вскоре Таррар был схвачен на окраине Ландау. Обыскав пленного и не найдя при нём ничего подозрительного, пруссаки подвергли его порке, но Таррар держался стойко и не выдал военной тайны. На допросе у местного военачальника генерала Цойгли (нем. Zoegli) он также отказался говорить, после чего был брошен в карцер. Суточное заключение окончательно сломило волю Таррара, и он рассказал Цойгли о своей миссии. Пленного посадили на цепь в уборной и не выпускали до тех пор, пока деревянный футляр не вышел со стулом — через 30 часов после того, как был проглочен[23]. Обнаружив, что искомый документ (по словам Таррара, важное военное сообщение) — всего лишь символическая записка де Богарне, разъярённый Цойгли приказал повесить шпиона. (По некоторым источникам, Цойгли пришёл в ярость оттого, что, напротив, так и не прочёл послание де Богарне, поскольку у Таррара хватило присутствия духа извлечь футляр из собственных экскрементов и тут же проглотить его снова[9][23]). Пленного подвели к виселице и набросили на его шею петлю. В последнюю минуту, однако, Цойгли смягчился и отменил казнь. Таррара сняли с эшафота, жестоко избили и выпустили невдалеке от французских позиций[27].

После этого случая Таррар стал отчаянно уклоняться от дальнейшей военной службы. Вернувшись в госпиталь, он заявил Перси, что готов подвергнуться любой терапии, способной избавить его от болезненного аппетита[27]. Назначенный Перси курс лечения настойкой опия, винным уксусом и табачными пилюлями не принёс результата[23][27]. Попытки подавить аппетит Таррара большими порциями «левантийских яиц», сваренных всмятку, также не увенчались успехом[28]. Все усилия удержать Таррара на контролируемой диете были тщетны — он сбегал из госпиталя, выискивал съедобные отбросы на задних дворах окрестных мясных лавок, дрался с уличными собаками за падаль в сточных канавах, подворотнях и на помойках[2][23][28]. Несколько раз его заставали пившим кровь пациентов, подвергшихся процедуре кровопускания, и поедавшим трупы в госпитальной мертвецкой[2]. Большинство врачей считало Таррара умалишённым и требовало передать его в сумасшедший дом — но Перси не желал прекращать свои опыты, и Таррар продолжал жить при госпитале, пользуясь покровительством главного врача[28].

Вскоре на территории госпиталя бесследно исчез четырнадцатимесячный ребёнок, и Таррара сразу заподозрили в каннибализме. В этих обстоятельствах Перси не захотел или не смог отстоять своего подопечного, и тот был окончательно изгнан из госпиталя[23][28].

В 1798 году врач версальской больницы М. Тессье (фр. M. Tessier) известил Перси о том, что один из пациентов желает его видеть. Пациентом оказался Таррар — на этот раз совершенно обессиленный и прикованный к постели. Он сообщил Перси, что двумя годами ранее проглотил золотую вилку — как он полагал, застрявшую у него во внутренностях и ставшую причиной его нынешнего недомогания — и теперь надеется, что Перси сможет найти способ извлечь её из его тела. Перси, однако, диагностировал у Таррара тяжёлую форму туберкулёза. Месяц спустя, после затяжного приступа экссудативной диареи, Таррар умер[28].

Труп Таррара разлагался необычайно быстро, и больничные хирурги отказались его вскрывать. Тессье, однако, желал выяснить, насколько сильно устройство внутренностей Таррара отличалось от нормального; кроме того, ему было любопытно узнать, действительно ли Таррар проглотил золотую вилку[28]. Вскрытие показало, что пищевод Таррара был неестественно расширен: раздвинув челюсти трупа, хирурги увидели просторный канал, тянувшийся до самого желудка[29]. Всё тело Таррара заполнял гной. Печень и жёлчный пузырь были патологически увеличены[23]; огромный, обширно изъязвлённый желудок[16] занимал бо́льшую часть брюшной полости[23][28].

Золотую вилку так и не нашли[30].