Стуреборг (пароход)

В период Второй мировой войны Швеция оставалась нейтральной страной. Однако шведский торговый флот понёс значительные потери. Согласно историку А. Валлдену, были потоплены до 200 торговых судов под шведским флагом, погибли до 2 тысяч шведских моряков[1]^:190.

Зафрахтованные союзниками шведские суда были потоплены авиацией и флотами стран Оси, в то время как зафрахтованные немцами шведские суда были потоплены британской и советской авиацией и флотом. Отдельно выделяются шведские суда зафрахтованные Международным Красным Крестом для доставки продовольствия голодающей Греции и подвергшиеся атаке, по ошибке или нет, авиацией стран Оси и союзников. Три из них («Stureborg», «Eros», «Fouja») были потоплены, два («Camellia», «Wiril») подверглись атаке но выжили[1]^:190. Наибольшую известность получило потопление S/S Stureborg

Пароход был построен по заказу шведских судовладельцев в Сандерленде, Англия в 1883 году[1]^:192. Историк А. Валлден указывает цифру 2300 тонн в качестве его водоизмещения. Не исключено, что речь идёт о тоннаже, но советская газета “Красный флот” от 18 июля 1942 года, в заметке о гибели парохода, указывает тоннаж 1584[2]. В начале 1942 года пароход был зафрахтован Международным Красным Крестом для перевозки гуманитарных грузов в оккупированную силами Оси Грецию, где с осени 1941 года начался Великий голод.

С мая 1941 года Управление военной экономики Вермахта конфисковало все располагаемые в Греции важные продовольственные товары для отправки в Третий рейх.

В нарушение правил о конфискациях в оккупированной стране согласно Гаагской конвенции 1907 года, оккупационные власти рассматривали большинство продуктов как военные трофеи[3].

Для выкупа (практически конфискации) продовольствия был использован также насильственный заём, подписанный Банком Германии и Банком Греции. Заём не погашен Германией по сегодняшний день[4][5].

Но и займа для оккупантов было мало, и они приступили к массовому печатанию денег, что позволяло скупать продовольствие, но одновременно обваливало греческую драхму. Пресса США писала в эти дни, что и «самые славные подвиги Аль Капоне блёкнут перед этим методом».

В целом, защита финансовых структур оккупированных стран и сохранение минимальных запасов продовольствия для выживания населения не были приоритетом Рейха.

Приоритетом была поддержка военной машины и победа Германии в войне, что было несовместимо с гуманитарными потребностями. Конфискованные запасы направлялись для содержания армии и населения Третьего рейха. Г Геринга заявлял:

Мне безразлично, когда мне говорят, что люди в зоне вашей ответственности умирают от голода. Оставьте их умирать, если таким образом не умирает от голода ни один немец.

В сентябре 1941 года, когда вырисовывались первые признаки голода, правительство Рейха заявляло:[6]

… более экстренной является поддержка продовольствием Бельгии и, может быть, Голландии и Норвегии, в свете наших военных усилий, нежели поддержка Греции.

Часть ответственности за гуманитарную катастрофу в Греции лежит на английском правительстве, установившем морскую блокаду страны. Это лишило Грецию снабжения основными продуктами питания. Ситуация усугубилась в холодную первую зиму оккупации 1941—1942.

Голод поразил в основном Афины, Пирей, Фессалоники, и острова Сирос и Хиос. Бόльшую часть умерших составляли безработные, пенсионеры и государственные служащие. Жители свыклись с картинами смерти на улицах. В своих мемуарах шведский дипломат Поль Мон так описывал греческую столицу:

Город представляет собой отчаянное зрелище. Голодные мужчины, со впавшими щеками, с трудом передвигаются по улицам. Дети, с пепельными лицами и тонкими, как у пауков, ногами, сражаются с собаками у куч мусора. Когда осенью 1941 года начались холода, люди падали на улицах от истощения. В зимние месяцы этого года я каждое утро спотыкался о трупы. В разных кварталах Афин были организованы временные хранилища умерших. Грузовики мэрии совершали каждый день свой круг, чтобы собрать умерших. На кладбищах их сваливали одного на другого. Почитание покойных, так глубоко укоренившееся у греков, притупилось.

Согласно консервативным данным оккупационных властей, наблюдался взрыв смертности в зиму 1941—1942: число смертей в ноябре 1941 года выросло по отношению к тому же периоду 1931—1940 годов в четыре раза, число смертей в период январь-март выросло в шесть раз. Масштабы гуманитарной катастрофы были ещё более драматичными, поскольку информация о большом числе умерших не доводилась до сведения оккупационных властей. Многие смерти скрывались родственниками намеренно, дабы использовать купоны общественного питания[7].

Синонимом голода стала мука из всевозможных косточек, поедались ежи, мулы и черепахи[8].

Согласно подконтрольным нацистам источникам того периода, голод стал причиной смерти 70,000 человек. Согласно британскому историку Марку Мазоверу (Mark Mazower) число умерших от голода превышает 300 000 человек[9]. Би-би-си в передачах начала 1942 года вела речь о 500.000 умерших от голода греках.

В дальнейшем была достигнута договорённость между воюющими сторонами, и был образован шведско-швейцарский комитет, который начал раздавать продовольствие в Греции. Грузы с продовольствием шведско-швейцарский комитета Красного Креста начали поступать с лета 1942 года[13].

Это было в основном результатом действий правительства США, которые частично объяснялись давлением греко-американского лобби. Значительную роль в этом сыграли бывший президент Герберт Гувер и GWRA (Greek War Relief Associatiion).

Суда принявшие участие в поставках продовольствия Красного Креста получили имя «Белый флот», в силу того что они были покрашены в белый цвет, с нанесёнными по бортам 2 большими красными крестами. Первым стал «Radmanso», который с грузом из Хайфы нарушил блокаду 11/3/1942, затем «Sicilia», вышедший из Нью-Йорка 28/3/1942 с 2.288 тонн зерна на борту, затем шведские «Hallaren», «Camellia», «Akka», «Wiril» и «Stureborg».

«Стуреборг» в конце июня 1942 года пришёл в Пирей с грузом зерна из Александрии. Сразу после выгрузки, судно вышло в балласте за новым грузом зерна, на этот раз в Хайфу. Как и все суда зафрахтованные Красным Крестом, «Стуреборг» находился под постоянной угрозой в Средиземном море и пытался поддерживать радиосвязь с воюющими странами, чтобы не подвергнуться нападению. По бортам судна были нанесены большие красные кресты и он нёс нейтральный шведский флаг. Экипаж парохода, вместе с капитаном Перссоном (John M. Persson), насчитывал 20 человек: 16 шведов, 3 португальца и 1 египтянин. На борту находился также представитель швейцарского Красного Креста. Утром 9 июня 1942 года, к юго западу от острова Кипр, S/S Stureborg подвергся атаке итальянского бомбардировщика-торпедоносца Капрони 313. Несмотря на то что судно шло в балласте в светлое время суток, в противоположном от театра военных действий направлении, с видимыми знаками Красного Креста на бортах и под нейтральным флагом, судно подверглось бомбардировке и торпедированию. Единственная выпущенная по судну торпеда поразила «Стуреборг» в миделе, в результате чего взорвались оба судовых котла. Судно разломилось на две части и затонуло почти сразу, через одну минуту<[1]^:192. Из 21 человек на борту, первоначально выжили 10 человек, включая капитана. Эти 10 человек расположились на плоту, который согласно циркуляру шведского морского министерства располагал минимальным запасом воды и продовольствия на неделю, но для вдвое меньшего числа людей. Плот медленно дрейфовал к побережью Палестины в течение почти трёх недель. По мере того как заканчивалась вода и продукты, и под палящим летним средиземноморским солнцем, люди на плоту умирали один за другим. Последними в живых оставались капитан и португалец кочегар Алморел (Antonio Almorel). Капитан умер почти у берегов Палестины. Судьба S/S Stureborgs осталась бы неизвестной, если бы 28 июня (через 19 дней после торпедирования судна) у побережья Газы не был обнаружен португальский моряк лежащий почти мёртвым на плоту (по версии Валлдена, плот с Алморелом был выброшен на берег, португалец сумел пройти пару километров и был подобран «почти мёртвым» бедуинами<[1]^:192. После оказания медицинской помощи, португалец смог свидетельствовать о судьбе парохода и его экипажа.

А. Валлден отмечает, что в отличие от других подобных случаев, итальянская авиация почти сразу признала бомбардировку и торпедирование S/S Stureborg ошибкой и выразило Швеции своё сожаление. Итальянские пилоты объясняли ошибку плохой видимостью. Ещё в ходе войны, итальянское правительство выразило своё намерение выплатить компенсацию шведским судовладельцам за судно, а также денежную компенсацию семьям погибших моряков. Уже после войны, в 1949 году, правительство Альчиде Де Гаспери выплатило компенсацию судовладельцам и семьям погибших моряков на сумму в 1.278 тысяч шведских крон[1]^:193.

На кладбище города Ландскруна, воздвигнут мемориал погибшим морякам «Стуреборга»