Страдания диких животных

Мысль о том, что страдания широко распространены в природе, не нова. Немецкий философ Артур Шопенгауэр писал: «Тот, кто хочет вкратце проверить утверждение о том, что удовольствие в мире перевешивает боль, или, во всяком случае, что они уравновешивают друг друга, должен сравнить чувства животного, которое пожирает другого с чувствами этого другого».[26]

В эссе «О природе» философ-утилитарист Джон Стюарт Милль писал о страданиях в природе и нормативности борьбы с ней:

Глядя трезвой правде в глаза, почти все преступления, за которые людей вешают или заключают в тюрьму — это ежедневные проявления природы. [...] Фразы, которые приписывают совершенство естественному течению природы, могут рассматриваться только как преувеличения поэтического или религиозного чувства, не предназначенного для того, чтобы выдержать испытание трезвым рассмотрением. Никто, будь то религиозный или нерелигиозный, не верит, что пагубные силы природы, рассматриваемые в целом, способствуют достижению хороших целей любым другим способом, кроме как побуждать человеческие разумные существа подниматься и бороться с ними. [...] и долг человека состоит в том, чтобы сотрудничать с благодетельными силами, не подражая, а постоянно пытаясь изменить естественный ход природы — и приводя ту его часть, над которой мы можем осуществлять контроль, почти в соответствие с высокими стандартами справедливости и добра[27].

В 1991 году философ-эколог Арне Несс подверг критике то, что он назвал «культом природы» современного и исторического отношения безразличия к страданию животных в природе. Он утверждал, что мы должны взглянуть в лицо реальности дикой природы, и что мы должны быть готовы нарушить естественные процессы, когда это возможно, чтобы облегчить их страдания.[28]

Философ Холмс Ролстон III утверждает, что только неестественные страдания животных являются морально плохими, и что люди не обязаны вмешиваться в страдания в природе[29]. Он славит хищников в дикой природе, так как, по его мнению, они играют значительную экологическую роль. Последователи теории дикой природы как саморегулируемой системы подчёркивают, что люди обязаны защищать подобных себе от хищничества, но не животных, так как люди являются частью культурного мира, а не мира природы, поэтому в различных ситуациях они применяют разные правила[30][31]. Ещё один аргумент в поддержку естественного существования дикой природы состоит в том, что животные, которые являются жертвами хищников, выполняют естественную функцию и, таким образом, благо состоит в том, что их едят, поскольку этот процесс позволяет естественному отбору работать[32].

Обязанность людей вмешиваться в природу часто используется как приём "доведения до абсурда" против позиции, что животные имеют права[33]. Такая позиция имеет цель показать, что если бы у животных, таких как жертвы хищников, были права, люди были бы вынуждены вмешиваться в природу, чтобы защитить их, но это считается абсурдом[34][35]. Возражение против этого аргумента: люди не считают абсурдным вмешательство в естественный мир ради спасения других людей от хищничества и поэтому можно предположить, что в этой ситуации обращение с нечеловеческими животными по-другому безосновательно и является видовой дискриминацией[36].

Страдания животных в дикой природе является частью теистической проблемы зла. Существование законов природы и эволюции, где чувствующие животные вынуждены испытывать колоссальное количество страданий, противоречит идее о том, что эту систему мог сотворить всевидящий, всезнающий и всеблагой создатель[37].

Некоторые теоретики размышляют о том, должны ли мы игнорировать страдания животных в природе, или нам следует пытаться что-то сделать, чтобы смягчить их[24]. Моральная основа для вмешательств, направленных на уменьшение страданий диких животных, может быть основана на концепции прав животных, или благополучия животных. С точки зрения прав, если у животных есть моральное право на жизнь или физическую неприкосновенность, может потребоваться вмешательство, чтобы предотвратить нарушение этих прав другими животными[32].

С точки зрения благополучия животных вмешательство оправдано тем, что оно может предотвратить некоторые страдания, испытываемые дикими животными, без причинения еще больших страданий[38]. Сторонники вмешательства в природу утверждают, что невмешательство несовместимо с любым из этих подходов. Некоторые предлагаемые направления действий включают в себя изолирование хищников от дикой среды[39][40], воздержание от реинтродукции хищников[25][41], оказание медицинской помощи больным или травмированным животным[13][38][42] и спасение диких животных от стихийных бедствий.

Распространенное возражение против вмешательства в природу состоит в том, что оно было бы нецелесообразно, либо из-за объема необходимой работы, либо по причине того, что сложность экосистем не дает точно узнать, будет ли вмешательство в целом во благо или во вред[43]. Философ Аарон Симмонс утверждает, что люди не должны вмешиваться, чтобы спасти животных в природе, потому что это может привести к непреднамеренным последствиям, таким как повреждение экосистемы, увеличение общей гибели животных, а также принесёт вред человеку[33]. Философ Питер Сингер утверждал, что вмешательство в природу может быть оправданным только если можно быть достаточно уверенным, что это значительно уменьшит страдания и гибель диких животных в долгосрочной перспективе. На практике Сингер предостерегает от вмешательства в экосистемы, потому что он опасается, что это принесет больше вреда, чем пользы[44][45].

Другие авторы оспаривают эмпирическое утверждение Сингера о вероятных последствиях вмешательства в мир природы и утверждают, что некоторые виды вмешательства могут привести к хорошим последствиям в целом. Экономист Тайлер Коуэн приводит примеры видов животных, вымирание которых обычно не рассматривается как однозначный вред миру. Коуэн также отмечает, что, поскольку люди уже вмешиваются в природу, актуальный практический вопрос заключается не в том, следует ли нам вообще вмешиваться, а в том, каким конкретным формам вмешательства нам следует отдавать предпочтение[38]. Философ Оскар Хорта также пишет, что уже есть много случаев, когда мы вмешиваемся в природу по другим причинам, например из исследовательского интереса человека к природе или ради излечения собственной выгоды[24]. Хорта также предложил, чтобы курсы действий, направленные на оказание помощи диким животным, проводились и адекватно контролировались в первую очередь в городских, пригородных, промышленных и сельскохозяйственных районах[46]. Аналогичным образом философ-моралист Джефф МакМахан утверждает, что поскольку люди "уже вызывают массовые, ускоренные изменения в мире природы", мы должны отдавать предпочтение тем изменениям, которые будут способствовать выживанию "травоядных, а не плотоядных видов"[43].

Питер Валлентайн предполагает, что хотя люди не должны уничтожать хищников в природе, они могут вмешиваться, чтобы помочь жертвам хищников более ограниченным образом. Он считает, что подобно тому, как мы помогаем нуждающимся людям, когда это не стоит нам слишком многого, мы можем помочь некоторым диким животным, по крайней мере, в ограниченных обстоятельствах[47].

Считается, что общая экологическая цель сохранения естественного порядка не соответствует цели заботы о благосостоянии чувствующих животных[48]. Также есть мнение, что они конфликтуют в некоторых случаях. Например защитники окружающей среды поддерживают охоту на инвазивные виды для контроля над популяцией, в то время как защитники прав животных выступают против этого;[49] защитники прав животных могут выступать за вымирание или реинжиниринг плотоядных животных и животных со стратегий r-отбора, в то время как экологи защищают их право оставаться такими, какие они есть;[50] защитники прав животных могут быть за сокращение территорий дикой природы или выступать против их расширения из-за беспокойства, что большинство страданий животных происходят там, в то время как защитники окружающей среды хотят сохранить и расширить границы дикой природы[25][30].