Средневековый город

Многие из городов были основаны благодаря тому, что население чувствовало настоятельную потребность в защите. Это те города, которые появились в эпоху разложения Каролингской монархии и в первый период самостоятельного национального развития европейских государств: в Англии — при Альфреде и его преемниках, во Франции — при последних Каролингах и первых Капетингах, в Германии — при Генрихе Птицелове и его преемниках, в Италии — в эпоху, предшествующую восстановлению Священной Римской империи Оттоном Великим. Это — время набегов, когда в разных частях Европы норманны, датчане, сарацины, венгры и другие периодически несли опустошение. Населению естественно было искать защиты за стенами; при примитивных условиях военного искусства самых элементарных укреплений оказывалось достаточно для того, чтобы спасти местное население от опасности.

Стены Каркассона

Где королевская власть была сильна, она принимала на себя инициативу постройки укреплений (саксонские бурги Генриха Птицелова, бурги Альфреда Великого); где короли были бессильны, там инициатива исходила от духовных и светских феодалов и даже от самого населения (Франция, Италия). В области римской оккупации материалом служили развалины римских городов; поэтому тут господствуют каменные сооружения, в других местах — более первобытные. В литературе это обстоятельство оставило очень определённые следы: в ранних немецких текстах, напр. у Вульфилы, burg является названием города вообще; у него все города — Иерусалим, Вифлеем и проч. — бурги. Право возводить укрепления первоначально было королевской регалией, но в дальнейшем развитии оно сохранило это значение только в Германии и Англии (в Германии королевская власть потеряла эту регалию в XIII в. при Фридрихе II). Во Франции и в Италии этой привилегией завладели сеньоры.

В Германии всякое замкнутое пространство, — следовательно, и укрепленный город, бург, — согласно обычному праву пользовалось специальным миром, то есть всякое преступление, совершенное в его черте, каралось строже, чем совершенное в другом месте. Но так как бург считался королевским достоянием, то мир, в нём господствующий, имел ещё высшее значение. В идее особенного городского мира заключается источник городского уголовного права. В дальнейшей истории идея особенного мира начинает рассматриваться не как результат королевских привилегий, а как результат привилегий бюргеров[1].

Планировка городов была различной, но в любом городе были укрепленный центр (бург, сите, замок), кафедральный собор, рынок, дворцы-крепости живущих в городе крупных магнатов, здание органов городского управления (ратуша, синьория и т. п.). Город представлял собой лабиринт узеньких улочек и переулков. За городскими стенами находились пригородные ремесленные посады и села, огороды и пахотные участки горожан, общие луга, леса и выпасы.

Города отличались большой теснотой: этажи зданий нависали над улицами, которые были настолько узки, что по ним не всегда могла проехать повозка. Плотность населения средневековых городов Западной Европы лишь иногда уступала современной, а чаще всего превышала её[2].

Основное население средневековых городов составляли ремесленники. Ими становились крестьяне, убежавшие от своих господ или уходившие в города на условиях выплаты господину оброка. Становясь горожанами, они постепенно освобождались от личной зависимости от феодала. Если бежавший в город крестьянин жил в нём в течение определённого срока, обычно — один год и один день, то он становился свободным. Средневековая пословица гласила: «Городской воздух делает свободным». Лишь в дальнейшем в городах появились купцы. Хотя основная масса горожан занималась ремеслом и торговлей, многие жители города имели свои поля, пастбища и огороды вне городских стен, а отчасти и в черте города. Мелкий скот (козы, овцы и свиньи) нередко пасся прямо в городе, причём свиньи поедали мусор, остатки пищи и нечистоты, которые обычно выбрасывались прямо на улицу.

Ремесленники определённой профессии объединялись в пределах каждого города в особые союзы — цехи. В Италии цехи возникли уже с X в., во Франции, Англии, Германии и Чехии — с XI—XII вв., хотя окончательное оформление цехов (получение специальных хартий от королей, запись цеховых уставов и т. п.) происходило, как правило, позже. В большинстве городов принадлежность к цеху являлась обязательным условием для занятия ремеслом. Цех строго регламентировал производство, и через посредство специально избранных должностных лиц следил за тем, чтобы каждый мастер — член цеха — выпускал продукцию определённого качества. Например, цех ткачей предписывал, какой ширины и цвета должна быть изготовляемая ткань, сколько нитей должно быть в основе, каким следует пользоваться инструментом и материалом и т. д. Цеховые уставы строго ограничивали число подмастерьев и учеников, которое мог иметь у себя один мастер, запрещали работу ночью и в праздники, ограничивали количество станков у одного ремесленника, регулировали запасы сырья. Кроме того, цех был также и организацией взаимопомощи ремесленников, обеспечивавшей за счёт вступительного взноса в цех, штрафов и других платежей помощь своим нуждающимся членам и их семьям в случае болезни или смерти члена цеха. Цех также выступал как отдельная боевая единица городского ополчения в случае войны.

Почти во всех городах средневековой Европы в XIII—XV веках происходила борьба между ремесленными цехами и узкой, замкнутой группой городских богачей (патрициатом). Результаты этой борьбы были различными. В одних городах, в первую очередь таких, где ремесло преобладало над торговлей, победили цеха (Кёльн, Аугсбург, Флоренция). В других городах, где ведущую роль играли купцы, ремесленные цехи потерпели поражение (Гамбург, Любек, Росток).

Во многих старых городах Западной Европы ещё с римской эпохи существовали еврейские общины. Евреи жили в специальных кварталах (гетто), более или менее четко отделенных от остального города. На них обычно распространялся ряд ограничений.

Численность населения средневековых городов, как правило, была небольшой. Такие города, как Флоренция, Милан, Венеция, Генуя, Париж, Лондон, имевшие в начале XIV века более 50 000 жителей, считались огромными. Подавляющее большинство городских центров насчитывало не более 2 000 — 3 000 жителей, и даже меньше. До 60 % городского населения Европы проживали в малых городах с населением не более 1 000 чел. Катастрофические эпидемии чумы в XIV—XV веках ещё сильнее сократили численность городского населения, рост которого возобновляется лишь во второй половине XV века. Но и к 1500 году численность городского населения в Западной Европе составила лишь около 16 %[3].

Самыми урбанизированными территориями средневековой Европы были итальянские и фландрско-брабантские земли: в первых в отдельных местах почти половина населения жила в городах, во вторых — около 2/3[2].

Средневековые города всегда возникали на земле феодала, который был заинтересован в возникновении города на своей земле, так как промыслы и торговля приносили ему дополнительный доход. Но стремление феодалов получить как можно больше доходов от города неизбежно приводило к борьбе между городом и его сеньором. Нередко городам удавалось получить права самоуправления путём уплаты сеньору крупной денежной суммы. В Италии города добились большой самостоятельности уже в XI—XII вв. Многие города Северной и Средней Италии подчинили себе значительные окрестные области и стали городами-государствами (Венеция, Генуя, Пиза, Флоренция, Милан и др.)

Статуя Роланда в Бремене

В Священной Римской империи существовали так называемые имперские города, которые фактически являлись независимыми городскими республиками начиная с XII века. Они имели право самостоятельно объявлять войну, заключать мир, чеканить свою монету. Такими городами были Любек, Гамбург, Бремен, Нюрнберг, Аугсбург, Франкфурт-на-Майне и другие. Символом свободы городов Священной Римской империи была статуя Роланда.

Иногда большие города, особенно расположенные на королевской земле, не получали прав самоуправления, но пользовались рядом привилегий и вольностей, в том числе и правом иметь выборные органы городского управления. Однако такие органы действовали совместно с представителем сеньора. Такие неполные права самоуправления имели Париж и многие другие города Франции, например Орлеан, Бурж, Лоррис, Лион, Нант, Шартр, а в Англии — Линкольн, Ипсвич, Оксфорд, Кембридж, Глостер. Но некоторые города, особенно мелкие, оставались целиком под управлением сеньориальной администрации.

Ратуша Сиены

Самоуправляющиеся города (коммуны) имели собственный суд, военное ополчение, а также обладали правом взимать налоги. Во Франции и в Англии глава городского совета назывался мэром, а в Германии — бургомистром. Обязанности городов-коммун по отношению к своему феодальному сеньору ограничивались обычно лишь ежегодной уплатой определённой, сравнительно невысокой, денежной суммы и посылкой на помощь сеньору в случае войны небольшого военного отряда.

Городские советы, равно как и их председатели (бургомистр, мэр) обычно избирались, причём избирателями в первое время являлись исключительно состоятельные классы: купцы, крупные городские землевладельцы, принятые в число граждан министериалы. Но даже внутри этой группы образовалась своего рода аристократия, члены которой из поколения в поколение занимали муниципальные должности; выработалась своеобразная система самопополнения, наиболее интересным типом которой является порядок, существовавший в Руане. Там мы находим, во-первых, совет (conseil), состоящий из 100 членов (pairs), которые ежегодно из своей среды избирали 24 присяжных (jurés); те в свою очередь распадались на 2 коллегии, по 12 членов в каждой: échevins (не следует смешивать с судебными эшевенами) и conseillers. Впрочем, во Франции, где этот обычай господствовал только на севере, он никогда не достигал таких размеров, как в Германии: там он был повсеместным явлением. При такой системе образовалось резкое классовое противоречие: на стороне аристократии были все права, на долю другой части горожан оставались одни обязанности. Всего тяжелее было это бесправие для ремесленников, которые играли очень крупную роль в городе. С этим связана долгая (в течение XIV и XV веках) борьба цехов с патрициатом, в которой победа доставалась первым: городские советы были преобразованы согласно требованиям победителей. В некоторых городах ремесленники были прямо допущены в советы, в других наряду со старыми были созданы новые, в третьих у старых советов была отнята исполнительная власть и передана новой коллегии. Но и после реформы ещё очень значительная часть населения осталась непричастной к муниципальному управлению (подмастерья, подёнщики, мелкие землевладельцы, крепостные, евреи)[4].

Муниципальное управление городских коммун Италии состояло из трёх основных элементов: власти народного собрания, власти совета и власти консулов (позже — подеста).

Гражданскими правами в городах Северной Италии пользовались взрослые мужчины-домовладельцы, обладающие собственностью, подлежащей налогообложению. По данным историка Лауро Мартинеса, лишь от 2 до 12 % жителей северо-итальянских коммун обладали избирательным правом. По другим оценкам, например, приведённым в книге Роберта Патнэма «Демократия в действии», во Флоренции гражданскими правами располагали 20 % населения города.

Народное собрание (concio publica, parlamentum) собиралось в наиболее важных случаях, например, для избрания консулов. Консулы избирались на год и были подотчетны собранию. Все граждане делились на избирательные округа (contrada). Они с помощью жребия избирали членов Большого Совета (до нескольких сотен человек). Обычно срок полномочий членов Совета ограничивался также одним годом. Совет называли «креденца» (credentia), потому что его члены (sapientes или prudentes — мудрые) первоначально давали присягу доверять консулам. Во многих городах консулы не могли принимать важных решений без согласия Совета.

После попытки подчинения своей власти Милана (1158 г.) и некоторых других городов Ломбардии, император Фридрих Барбаросса ввел в городах новую должность подеста-градоначальника. Будучи представителем императорской власти (независимо от того, назначался он или утверждался монархом), подеста получил власть, ранее принадлежавшую консулам. Обычно он был из другого города, чтобы местные интересы не оказывали на него влияние. В марте 1167 года возник союз ломбардских городов против императора, известный под названием Ломбардской лиги. В результате политический контроль императора над итальянскими городами был фактически ликвидирован и подеста стали теперь избираться горожанами.

Обычно для избрания подеста создавалась специальная электоральная коллегия, сформированная из членов Большого Совета. Она должна была предложить кандидатуры трёх человек, которые достойны управлять Советом и городом. Окончательное решение по этому вопросу принималось членами Совета, которые выбирали подеста сроком на один год. После завершения срока полномочий подеста он не мог в течение трёх лет претендовать на место в Совете[5].

В городах в обязательном порядке создавалась внутренняя сторожевая охрана, в состав которой входили башенные и ночные сторожа.

Следствием успехов восточной торговли славян, завязавшейся в VII веке, было возникновение древнейших торговых городов на Руси. «Повесть временных лет» не упоминает, когда возникли эти города: Киев, Любеч, Чернигов, Новгород, Ростов. В то время, с которой она начинает свой рассказ о Руси, большинство этих городов, если не все они, по-видимому, были уже значительными поселениями. Большинство из них вытянулось длинной цепью по главному речному пути «из Варяг в Греки» (Волхов-Днепр). Только некоторые города: Переяславль на Трубеже, Чернигов на Десне, Ростов в области верхней Волги, выдвинулись к востоку с этого «операционного базиса русской торговли» к Азовскому и Каспийскому морям.

Возникновение этих больших торговых городов было завершением сложного экономического процесса, завязавшегося среди славян на новых местах жительства. Восточные славяне расселялись по Днепру одинокими укрепленными дворами. С развитием торговли этих однодворок возникли сборные торговые пункты, места промышленного обмена, куда звероловы и бортники сходились для торговли. Такие сборные пункты назывались погостами. Из этих крупных рынков и выросли древнейшие города по греко-варяжскому торговому пути. Города эти служили торговыми центрами и главными складочными пунктами для образовавшихся вокруг промышленных округов.

Как и в Европе, город на средневековом Востоке был местом концентрации частично отделявшегося от земледелия ремесла, торговли и населения. По степени концентрации населения города на Востоке превосходили западные. По современным подсчетам, к концу XVIII в. в них проживало 10-25 % населения (в Европе в городах с населением более 10 тыс. человек — всего от 1 до 7 %). Восточный город отличали высокий уровень развития ремесла (как по объёму и ассортименту изделий, так и по качеству производимой продукции), солидные накопления купеческого капитала. Считается, что восточный город был даже менее аграрен, чем западный. Мелкотоварное ремесло (хотя оно было не единственной формой социальной организации городской промышленности и существовало параллельно с натуральным производством в правительственных и частных феодальных мастерских, а также с работой по заказу) и товарно-денежные отношения составляли экономическую базу города, являвшегося одновременно местом концентрации и перераспределения феодальной ренты. Восточные города являлись не только торгово-ремесленными центрами, также они были императорскими и административными резиденциями, могли выполнять роль военной ставки[6].

При всем том общем, что можно обнаружить в характере восточного и европейского городов, между ними существовали и немаловажные различия. Отличительной чертой восточного города следует считать высокую степень концентрации здесь феодалов и феодальной власти. Это было следствием преобладания на Востоке сильных централизованных государственных структур и, как результат, того типа аграрных отношений, который характеризуется явлением «абсентеизма» в деревне крупных и средних феодалов, не имевших, как правило, личного хозяйства и проживавших вместе с семьями, челядью и воинскими отрядами в городах.

Являясь, как и европейский город, многофункциональным образованием, восточный город отличался гипертрофированностью одной из его функций, а именно военно-административной. В городах, в зависимости от того, центром какой административной единицы они были, сосредоточивалась имперская, областная или окружная администрация. Размещавшиеся в городах различные звенья военно-административного аппарата были нацелены главным образом на изъятие у непосредственных производителей — крестьян — ренты-налога, а также городских налогов и на распределение их между государством и должностными лицами. Последние были наделены военно-административной, судебной и полицейской властью, распространявшейся как на город, так и на сельскую округу. Некоторые города вместе с их округами жаловались государством знати и должностным лицам в качестве служебных держаний; городские налоги составляли значительную долю доходов государства и должностных лиц, которым они предоставлялись в жалованье.

Политическое преобладание феодалов в восточном городе усиливалось их экономическими позициями в городе; концентрировавшаяся здесь феодальная земельная рента расходовалась частично на приобретение недвижимости в городе.

В условиях деспотических восточных государств со свойственной им государственной системой бюрократии и преобладания государственной земельной собственности сложился тип восточного города, не знавшего городских вольностей, свобод, коммун. Феодальная централизация, превратив город в цитадель феодализма, привела к утрате остатков внутренней автономии, свойственной многим городам древности. Исключение составляют немногие города, в частности некоторые североафриканские, пользовавшиеся даже при централизованной власти Фатимидов относительно широкой хозяйственной и политической автономией; деспотизм восточного образца существовал здесь параллельно или в сочетании с патрицианскими республиками и средневековым городским партикуляризмом; определённую автономию в средние века имели немногие японские города (Сакаи, Хаката).

Городские торговые и ремесленные корпорации-цехи и касты в средневековом городе пользовались некоторым самоуправлением. Однако государство осуществляло контроль над рядом сторон их деятельности путём всевозможных регламентаций и монополий, нередко утверждало или назначало глав этих корпораций. Безраздельная власть феодалов в городе препятствовала консолидации сословия горожан.

Лишенный самоуправления, особого политического статуса, собственных финансов и военной основы, город в политико-правовом аспекте был продолжением сельской округи и не противостоял деревне. Статус горожанина и крестьянина не различался кардинально, так как оба были бесправны перед властью деспота.

Все это ослабляло или парализовало антифеодальные потенции восточных городов, исключало возможность превращения их в центры антифеодальной оппозиций. Это было одной из причин того, что восточный город не смог выполнить своей основной исторической миссии — «повести» за собой деревню, и прежде всего втянуть её в сферу господствовавших в городе товарно-денежных отношений, как это имело место в Европе[7].