Соловецкие острова (журнал)

Положение о Соловецких лагерях особого назначения ОГПУ от 2 октября 1924 г предусматривало, что «работы заключенных имеют воспитательно-трудовое значение, ставя своей целью приохотить и приучить к труду отбывающих наказание, дав им возможность по выходе из лагерей жить честной трудовой жизнью и быть полезными гражданами СССР»[1][2]. Многотиражная лагерная пресса была ориентирована на вовлечение заключённых в культурно-просветительную работу, ликвидацию безграмотности, получение новых профессий. По образцу СЛОН типографии затем были поставлены во все учреждения ГУЛАГа, даже на отдалённом арктическом острове Вайгач издавалось несколько многотиражных газет[3].

Опыт Соловецкого лагеря стал основой Постановления Политбюро ЦК ВКП(б) и СНК СССР «Об использовании труда уголовно заключенных» 1929 г., положившего начало системе ГУЛАГ. Интересно, что эта система в плане организации моральных стимулов не отличалась от производства на «воле»: страна ждала творческой инициативы и энтузиазма со стороны не только рабочего класса, но и заключённых. Они так же боролись за переходящие Красные знамёна, занесение имён на доску почёта, участвовали в движении ударников. В исправительно-трудовых учреждениях книжка ударника позволяла получать дополнительное питание, отправлять 3-4 письма в месяц вместо одного, а также переводить семьям до 50 % получаемых денежных премий[1].

Стимулами участия в социалистическом соревновании стали индивидуальное досрочное освобождение, групповое досрочное освобождение лучших артелей, сокращение сроков, премирование (прогрессивное, индивидуальное, групповое), улучшение жилищных условий и котлового довольствия, первоочередной отпуск товаров (продуктов ларьков)[4]. Конференция Соловецких ударных бригад в феврале 1931 г. прошла под лозунгом: «Широкой волной соцсоревнования ответим на новую клевету капиталистов о принудительном труде в СССР!»[5].

Первый тираж (март 1924 года.) вышел в количестве 17 экземпляров и был отпечатан на пишущей машинке. Второй номер, благодаря налаженному литографическому станку, вышел тиражом 50 экземпляров на 90 страницах. Сдвоенный № 9-10 печатался после привоза в лагерь машины-«американки» типографским способом на 120 страницах в количестве 200 экземпляров. «Журнал, возникший на далёком северном острове, развернёт свои печатные страницы для слова, предоставленного самим заключённым, для мысли, сложившейся в обстановке непрекращающегося труда и духовного кипения», — указывалось в передовой статье первого типографского номера[6].

Тираж журнала постепенно рос до 300-600-900 экземпляров, а цена уменьшалась от 5 рублей до 60 копеек[7].

В июле месяце 1926 года 7 номер ежемесячного журнала вышел тиражом 900 экземпляров. Редактор — Ф. И. Эйхманс. Авторами статей в этом номере были: Николай Виноградов, Борис Глубоковский, Б. Евреинов, Борис Емельянов, Зорин, В. Кривош — Неманич, Н. Литвин, В. И. Массальский, Д. Н. Матвеев, София Окерман, Агроном Подшувейт, Б. Радо, А. К. Ремер — Работников, Сидоров, В. Смирнов, Цвибельфиш, А. И., М. Н.[8]

В 1927-29 гг. журнал не выходил (его слили с журналом «Карело-Мурманский край»)[9].

С 1929 года издание «Соловецких островов» было возобновлено. Тираж журнала в 1930 году значительно возрос и составил 3000 экземпляров[10]. Номер «5» 1930 года стал последним.

В журнале печатались многие заключённые — поэты, например Кемецкий В. С.. Журнал «Соловецкие острова» продавался по всему Советскому Союзу и даже за рубежом. Стоимость подписки на год составляла 6 рублей, на полгода -- 3 рубля 25 копеек, в розницу один номер стоил 60 копеек[11][12].

Обложка журнала за 1930 год.

Журнал открывался передовой статьёй об актуальных задачах жизни лагеря[6].

А. Ф. Недзвецкий выступал в нём с политическим обозрением международной обстановки, в котором освещались события за рубежом. В конце 1924 года это были падение в Англии рабочего правительства и возвращение консерваторов, избрание президентом США Кулиджа, признание Советского Союза Францией и гражданская война в Китае[6].

Т. Тверье опубликовал статью «Исправительно-трудовая система СССР», откликающуюся на публикацию Ширвиндта в «Известиях» № 260 за 25 сентября. Он проанализировал карательное право буржуазных государств и классовый подход к преступнику как к «злому врагу» и «лиходею», борясь с их злой волей концентрацией в каменных мешках и бесчеловечным трудом, который ничего, кроме нравственных мук, не приносит. Советские исправительные учреждения реализуют меры социальной защиты в соответствии с принципами целесообразности в рамках революционной законности, чтобы повлиять на осуждённого и удержать его от дальнейших преступлений. Взамен тюрем создается сеть сельскохозяйственных и фабричных колоний, где в условиях полусвободного труда, за привычными занятиями заключённые скорее осознают свои ошибки. Вот и на Соловках администрация проявляет к заключённым корректность, спокойствие и выдержанность. Многие заключённые живут лучше, чем на воле, где приходится искать работу, и уезжают по окончании срока хорошо экипированные. Применяется условно-досрочное освобождение: только в 1924 году комиссия ВЦИК освободила 450 человек[6].

Прокурор Верховного Суда СССР П. А. Красиков отчитался о результатах проверки Соловецкого лагеря и Кемского пересыльного пункта. Он отметил, что последний был построен англичанами для своего десанта и в 1924 году был капитально отремонтирован, снабжен печами, кухнями, лазаретом с аптекой и медицинским персоналом. Сообщение с Соловками осуществляют в навигацию два парохода, путь до Москвы занимает 36-38 часов, а переход от Кеми до Соловков 2 часа[6][13].

Хозяйство СЛОН обеспечивает почти полную годовую потребность лагеря в мясе и молоке, а всего в хозяйстве трудятся около 3000 человек в различных отраслях. Ведутся ремонты после разрушительного пожара 1923 года, строится новая электростанция, поддерживаются в порядке каналы. Исправительно-трудовой принцип реализуется в досрочном освобождении заключённых, отметившихся безупречным трудом. Пищевой паёк удовлетворительный, а в бытовом отношении лучшие условия предоставлены так называемым политическим, которые питаются намного лучше уголовников и даже лучше красноармейцев, некоторые из них имеют диетический стол с белым хлебом и маслом. Они также без ограничения могут получать с воли посылки, в которым им присылают шоколад, какао, масло, в общем количестве 500—600 пудов в год. Помещения монашеских скитов, отведенные им, являются лучшими на островах: они прекрасно отапливаются, имеют просторные светлые комнаты с видами на море и лес. Решеток, стражи внутри домов нет. Политические никакими работами не заняты, усматривая в этом нарушение своей свободы. Они только должны готовить себе пищу из отпущенных продуктов и поддерживать порядок в помещениях, с чем справляются не очень хорошо. Даже заготовку дров для политических их силами администрации наладить не удается. Всего политических осуждённых на конец 1924 года было 320—330 человек, включая женщин и детей, как родившихся на Соловках, так и привезенных родителями с собой, отмечал прокурор. Уголовные осуждённые относятся к ним отрицательно, так как считают, что те ведут паразитический образ жизни и выдвигают чрезмерные требования к администрации: например, электрического освещения не до 12 ночи, а круглосуточно, размещения приезжающих гостей не в гостинице, а в изоляторе вместе с ними, прогулок не до 18.00, а в любое время суток. Свое сидение в лагере политические изображают как борьбу с советской властью, а апеллируют при этом к заграничной прессе. При обсуждении возможности бюджета удовлетворять растущие требования политических их старосты заявили: «Какое нам дело до ваших бюджетов! Наше единственное желание — чтобы ваш бюджет лопнул, и мы рады по мере сил способствовать этому. Ваша обязанность доставлять нам все, что нам нужно и необходимо»[13].

Культурно-просветительная работа особенно необходима в зимний период, когда прекращается навигация и связь с материком поддерживается только почтой и радио. В лагере работают библиотека, научные и просветительские кружки, читаются лекции, работает театр, спортивные секции[13].

В центральном лагере имеется больница, на лагерных пунктах — лечебные пункты. За год они получили лекарств на 2000 рублей. Нуждающиеся в смене климата или длительном лечении переводятся с Соловков на материк. За год не было отмечено ни одного случая неоказания помощи заболевшему или смерти от болезни[13].

Протест против привилегий политических высказал заключённый И. Сухов. «Они вот-вот потребуют для себя денщиков и лошадей для выездов», как требовали до этого предоставления заготовленных чужими руками дров и истопников для прачечной. Политические оскорбительно ведут себя по отношению к красноармейцам, называя их «баранами» и призывая выступать против Советской власти[6].

Сменовеховец Николай Литвин опубликовал в журнале статью о возвращении белоэмигрантов в Советскую Россию[6].

В журнале имелся обширный литературный раздел, где публиковались стихи и рассказы заключённых, зарисовки о перевоспитании бывших шпионов и перебежчиков. «Там топоров звенят удары, тут крик погонщика волов, И не поймет келейник старый, что лозунг жизни здесь таков: «Трудись, чтоб после возродиться, полезным гражданином стать, к труду на «воле» обратиться и вновь сюда не попадать!»[6]

Журнал также освещал работу партийной ячейки и будни Соловецкого особого полка ГПУ, работу отделения Доброхима[6]. В лагере торжественно празднуются годовщины Октября и ГПУ, по случаю октябрьского праздника 6, 7 и 8 ноября объявлены выходными. Прошли военный парад и приветствие пионеров[6].

Журнал рассказывал о судьбах ударников лагеря, публикуя их рисованные портреты и краткие биографии в рубрике "Красная доска". Имелась и "Чёрная доска" для лентяев, нарушителей дисциплины[6].

В культурно-просветительном разделе журнала публиковались рецензии на спектакли и концерты, а также информация о событиях культурной жизни[6].

В завершение журнал публиковал научно-просветительный раздел, переписку с читателями, обозрение стенной и многотиражной прессы лагерных пунктов.

Также на Соловках издавалась газета «Новые Соловки».[14]

Начиная с 1924 года в лагере активно работало состоящее из заключённых Соловецкое отделение Архангельского общества краеведения (СОАОК). У него было четыре секции: историко-археологическая, криминологическая (социокультурные исследования уголовного мира), охотоведческая и естественно-историческая: биосад с дендрологическим питомником, агрокабинет, биостанция, энтомологический кабинет, питомник пушных зверей. За Обществом были закреплены библиотека, превышавшая 30 тысяч томов (в том числе редкие книги из монастырского собрания), и краеведческий музей, под охрану которого были поставлены памятники церковной архитектуры. В 1924—1927 выпускался научно-краеведческий журнал «Материалы СОАОК»[15].

• Бродский Ю.А. Соловки: двадцать лет особого назначения. — М.: РОССПЭН, 2002. — 528 с. — ISBN 5-8243-0374-6.
• Лихачёв Д.С. Мысли о жизни.Воспоминания. — СПб.: АЗБУКА, 2015. — 480 с. — ISBN 978-5-389-09250-1.
• Ширяев Б. Неугасимая лампада. — М.: Даръ, 2014. — 448 с. — ISBN 978-5-485-00496-5.