Селфи (фильм)

Главного героя — популярного писателя и телеведущего Владимира Богданова внезапно заменяет абсолютный двойник. Он отнимает у Богданова работу, славу, жену, любовницу и справляется с его ролью куда лучше оригинала. И только дочь хочет возвращения настоящего Богданова.

• Константин Хабенский — Владимир Богданов / двойник
• Юлия Хлынина — Жанна
• Мария Серова — Даша
• Анна Михалкова — Вика
• Фёдор Бондарчук — Максим, лучший друг главного героя
• Северия Янушаускайте — Лера
• Ростислав Бершауэр — Пирман
• Семён Штейнберг — Игорь
• Варвара Феофанова — Катя
• Дмитрий Поднозов — доктор
• Сергей Минаев — писатель

• Режиссёр-постановщик: Николай Хомерики
• Автор сценария: Сергей Минаев
• Оператор-постановщик: Владислав Опельянц
• Композитор: Игорь Вдовин
• Продюсеры: Пётр Ануров, Фёдор Бондарчук, Дмитрий Рудовский

Фильм получил негативные оценки со стороны кинокритиков[2]:

Эрик М. Кауфман, «Петербургский телезритель»:

…потенциал задумки вылился в настолько скучное пережёвывание избитых истин, что хочется плакать на этом кладбище хороших идей. Претензии Минаева на «голос поколения» выглядят просто убого — как и попытка придать сюжету неправдоподобную реалистичность. А пара ярких мыслей тупо проговаривается в лоб в закадровых монологах героя. Хабенский не реализовал возможности двойной роли — оригинал и двойник ничем не отличаются. Может быть поэтому во всём фильме имеется всего один(!) кадр, в котором мы видим двух Хабенских сразу. Девочка в роли дочки играет просто отвратительно. Недоумение вызывает и ряд совершенно неуместных реминисценций. А повторяющаяся отсылка к гоголевскому «Носу» (хотя гораздо больше чувствуются «уши» «Двойника» Достоевского) только подчеркивает, что у создателей этого опуса нос не дорос тягаться с классиками[3].

Алексей Литовченко, «Российская газета»:

Взять, допустим, какого-нибудь Сергея Минаева и заменить его другим Сергеем Минаевым (речь, понятно, не о «первом советском поющем диск-жокее», этот Сергей Минаев уникален). Заметит ли кто-нибудь разницу? Да навряд ли. Книжки его всё равно ни один нормальный человек больше одного раза не открывает, как и его шоу никто в здравом уме добровольно не смотрит. Но в том-то и дело: Богданов — и есть Минаев. Альтер-эго, так сказать. У Минаева вон и дочка от расторгнутого брака тоже есть, и журнал, где Минаев значится главредом, у Богданова в квартире обложкой кверху на видном месте лежит. Ну и — самое главное — Минаев сам же написал сценарий по своему же роману. Факты налицо. Даже когда Богданова на пресс-коференции спрашивают, насколько герой его «Костей» (или «Кость») автобиографичен, и тот отвечает, мол, ну что вы, я гораздо хуже, это звучит скорее как кокетство. Стало быть, мы имеем дело с рефлексией Сергея Минаева. Что уже само по себе довольно тоскливо. К тому же рефлексия эта — пополам с нарциссизмом. Женщины все поголовно Богданова-Минаева любят, такой он весь успешный, стильный, Хабенский, «голос поколения», опять же. Чудо, а не мужик. Правда, эмпатии не вызывает абсолютно никакой[4].

Антон Долин, «Meduza»:

Броское название фильма сослужило его авторам плохую службу. В конце концов, как ни играй с метафорами, любое «селфи» — прежде всего, акт нарциссизма и замкнутости на себе. Бывает так: стараешься сделать селфи повыигрышней, а потом смотришь на снимок и себя не узнаёшь. С таким же трудом замысел создателей «Селфи» отражается в картине, которая у них получилась. И не найдешь, если не всмотришься, будто перед нами и не фильм вовсе, а его тщательно сконструированный двойник[5].

Марина Аглиуллина, «buro247»:

Герой Минаева всё ещё живёт где-то в 2000-х, когда было круто тусоваться в гипергламурных клубах и гордиться тем, что нюхаешь кокаин в туалетах тех же клубов. Герои сегодняшнего дня всё же другие: они морщатся от чрезмерной позолоты гламура 2000-х, разве что переосмысливают его по-своему, занимаются спортом и следят за тайм-менеджментом. Да и вообще, у мира есть более насущные проблемы, чем усталость от успеха и богатства, а напыщенные размышления о том, что селфи — это приукрашенная версия человека, в 2018-м вызывают только сонливость, как и концовка нового романа главного героя — «я сам сделал этот выбор»[6].