Русский шансон

Предтечей данного направления музыкальные историки считают «арестантские», «каторжные» и «кандальные» песни середины XIX — начала XX веков, уходящие своим началом в средние века, в творчество «разбойных» песен. Они дали начало музыкальному явлению, названному позже «блатной песней», «блатняком». По текстовой тематике эти баллады перекликаются с ранним «афроамериканским блюзом» — в обоих случаях песни посвящены тяжкой доле подневольного народа и несбыточным свободолюбивым мечтам[1].

В российской музыкальной индустрии термин «русский шансон» был введён как эвфемизм в 1990-х годах, когда блатная песня стала звучать на эстраде, по радио и телевидению[2], и популяризован одноимённой радиостанцией. Таким образом, под понятие русского шансона попадают довольно отличные друг от друга исполнители — от Петра Лещенко, Михаила Шуфутинского и Аркадия Северного до Клавдии Шульженко и Марка Бернеса, — отчего данный термин вызывает противоречивое отношение и не всеми принимается[3]. Так или иначе, в Государственном кремлёвском дворце с 2002 года проводится церемония вручения премии «Шансон года».

Один из известных представителей русского шансона, Стас Михайлов, в апреле 2013 года во время музыкальной церемонии «Шансон года-2013» так отвечал на вопрос корреспондента газеты «Аргументы и факты» о причинах популярности шансона как жанра: «…Люди нашей страны выбирают сегодня тех артистов, которые затрагивают своим творчеством струны человеческой души. Шансон аккумулирует вокруг себя самое лучшее, что есть сегодня на нашей эстраде. Тем „Шансон года“ и ценен: он всегда представляет тех, кто живёт, чтобы петь. И поёт, чтобы жить…»[4].

На формирование стиля «русский шансон» оказали влияние следующие исполнители:

Обозреватель РАПСИ Аркадий Смолин так охарактеризовал влияние русского шансона и, в частности, «Радио „Шансон“» на российское общество:

Даже музыкальные критики вынуждены идти на уступки (из страха ли, конформизма) и называть «блатную музыку» политкорректным (и лживым) термином «русский шансон». Триумфальный захват блатной культурой информационного пространства за последние 35 лет привел к «вымиранию» русского языка. Недавнее социологическое исследование СПбГУ показало, что «язык из средства выразительного раскрытия своего мира превращается в набор указательных местоимений». Социальные низы потеряли доверие к грамотной речи, а образованные классы играют только «на понижение» (в целях эксплуатации маргиналов, говорят на «их языке» и понижают планку культурных запросов — самое наглядное подтверждение чему: хиты кинопроката и фильмы, получившие господдержку).[5]

Признавая объективность существования «шансона», Александр Градский считает, что тот занимает не своё место:

У нас сегодня есть то, что называется «шансон». Это жуткое дерьмо всё. Но это же есть. Более того, оно занимает не своё место. Не стадионы надо X, Y и Z снимать, а работать в кабаке, где, собственно говоря, шансону и место. И тогда это правильно. (Ну, назовём это шансон, потому что в принципе это блатняк.) Вот оно должно быть там. У нас сегодня всё наоборот: у нас сегодня в ресторанчиках, кафешках работают великолепные джазовые музыканты, блестяще играющие. <…> Это всё зависит от нас, от публики. У нас публика всё ж таки не очень какая-то требовательная. Может, это всё-таки недостатки воспитания музыкального[6].

• Блатная песня
• Жестокий романс
• Авторская песня

• «Радио Шансон»
• Энциклопедия шансона
• Информационный портал русского шансона
• Русский Шансон на Шансон. Инфо
• Шансон словами радиоведущего
• Русский шансон, как жанр шоу индустрии
• Олесь Николенко. Лежит на сердце тяжкий груз: объясняем философию на цитатах из шансона (неопр.). bit.ua (28 Января 2016 13:06).