Рорбах, Пауль

Рорбах родился в курляндском имении Ирген (ныне мыза Йерас) в семье местного помещика Фридриха Альберта Рорбаха и его жены Эмилии Когге[5]. Дед отца, Юстус Вильгельм Рорбах, переселился в Прибалтику из ландграфства Гессен-Дармштадт в 1764 г.[6] В семье, помимо Пауля, также было еще двое детей[7]. Дядя (брат матери), Альберт Кристиан Теодор Когге, был крупным предпринимателем в Москве и Петербурге.

В 1883—1886 гг. посещал знаменитую Курляндскую губернскую гимназию в Митаве, основанную в 1775 г. герцогом Петром Бироном как Петровская академия (Academia Petrina). Получил аттестат зрелости 17 декабря 1886 г. Переехав в Москву к дяде, хотел подать заявление на обучение в Московском университете, но опоздал по срокам[8] и поступил в Дерптский университет.

В 1887—1890 гг. изучал историю в Дерпте[9], где стал членом студенческой корпорации Neobaltia, затем в 1890—1897 гг. философию, географию и экономику в Берлине и теологию в Страсбурге. Среди учителей Рорбаха в Берлине были Ганс Дельбрюк, привлекший Рорбаха к сотрудничеству в своем журнале Прусский ежегодник, и Адольф фон Гарнак, оказавшие на него значительное влияние. В 1894 г. Рорбах получил германское гражданство[10].

Доктор философии (тема диссертации — «Александрийские патриархи как крупная сила в церковно-политическом развитии Востока», Берлин, 1891), лиценциат теологии (тема диссертации — «Сведения о Воскресении Иисуса», Страсбург, 1898).

Оказавшись в Германии, Рорбах активно включился в общественную жизнь страны. Его профессиональные, научные и духовные интересы лежали на стыке самых разных дискурсов в рамках консервативного направления.

Являясь в 1897—1901 гг. секретарем Евангелическо-социального конгресса в Берлине, Рорбах, как пишет его биограф Вальтер Могк, предложил отойти от чисто исторического понимания христианства к пониманию его же с «социально- и мирополитических позиций», что выразилось в христианско-социалистической платформе, на которую встал Рорбах. В 1900 г. в своей программной статье «Увеличивающаяся Германия в морали и политике» Рорбах высказался за новую концепцию германской мирополитки, основывающейся на протестантской этике и оправданной с её точки зрения, где требования о расширении сфер влияния Германии сплавлялись с её социальной и культурной миссией[6]. Разногласия с учителем Адольфом фон Гарнаком (президентом Евангелическо-социального конгресса в 1903—1912 гг.) привели к концу теологической карьеры Рорбаха[11].

Перейдя после этого к политической деятельности, Рорбах, выросший в Прибалтике и, по мнению американского историка, профессора Троя Пэддока, не понаслышке знакомый с русификаторской политикой имперского правительства в отношении национальных окраин, со временем пришел к мысли о превосходстве германской культуры и необходимость её распространения, а также об особом предназначении Германии. В этих мыслях Рорбаха укрепило поражение России в войне с Японией, которое, по его словам, означало «банкротство политики европеизации в России»[12]. С какого-то момента Рорбах начал позиционировать себя как эксперта по «империалистической внешней политике» и в 1901—1903 гг. редактировал еженедельник национал-социального направления Время[13].

В 1900 году посетил Месопотамию и Западную Армению и пришёл к заключению, что для создания в Северной и Восточной Анатолии однородного турецкого населения необходимо осуществить массовое переселение армян в районы строительства Багдадской железной дороги, что поможет решить сразу две важные задачи:

• строительство дороги будет обеспечено необходимой рабочей силой,
• русское влияние в Западной Армении будет ослаблено.

Дабы осуществить свои идеи на практике, Рорбах отправился в африканские колонии Германии и с 1903 по 1906 гг. занимал должность председателя Государственной поселенческой комиссии при губернаторе Германской Юго-Западной Африки в Виндхуке. В 1904 г. выступил с критикой геноцида племён гереро и нама в ходе начавшегося восстания.

Возвратившись в метрополию, в 1907—1919 гг. Рорбах преподавал (в качестве доцента колониальной экономики) в Высшей школе торговли в Берлине. В это время появилась его программная работа «Германский образ мыслей в мире» (1912), в которой Рорбах указывал на единение национального с социальным как на важнейший фактор для Германии в упрочении своих позиций.

В целом к началу Первой мировой войны Рорбах сформировал и предложил в качестве максимы германской внешней политики достаточно эклектичную концепцию, связав позитивистские представления своего времени с германским национализмом и окрашенным в протестантские тона немецким культурным шовинизмом. Активно пропагандируя свои идеи в прессе, Рорбах быстро занял заметное место среди национал-либеральной политической публицистики и сохранял его долгое время.

В годы Первой мировой войны Рорбах работал сначала в новостном бюро Морского министерства (до мая 1915 г.), затем перешел на должность начальника отдела вражеской и нейтральной прессы в Центральном управлении Службы заграницы, присоединенном к отделу прессы МИДа (до начала 1917 г.). Вместе с Эрнстом Йэком издавал в Веймаре журнал Увеличивающаяся Германия (1914—1915), сотрудничал в журнале Германская политика (1916—1918). Выступал с докладами в оккупированной германскими войсками Прибалтике[14].

Сформулировал геополитическую концепцию разделения Российской империи на составные части, такие как Украина, Прибалтика, Туркестан. По мысли Рорбаха, Россию можно было безболезненно расчленить на «естественные составляющие» (Финляндию, Кавказ, Украину и т. д.)[15]. В 1917 году он опубликовал работу под названием «Наша военная цель на востоке и русская революция» («Unser Kriegsziel im Osten und die russische Revolution»), где изложил те цели, которых Германия должна добиться, используя войну и русскую революцию.

Во время войны Рорбах стал ведущим представителем антирусски настроенной «восточноевропейской школы», предусматривавшей продвижение политики «пограничных государств» (Randstaaten) и отделение от России областей с преимущественно нерусским населением. Идеи Рорбаха соотносились с концепцией «революционизации» различных областей стран Антанты (национальных окраин России, некоторых британских и французских колоний), продвигавшейся германским МИДом. Из-за этого впоследствии характеризовался различными русскими и советскими политиками сугубо отрицательно («известный руссофоб и славянофоб»[16] у Милюкова, «идеолог германского империализма»[17] у Сталина).

С другой стороны, видный русский юрист дореволюционного времени Сергей Котляревский писал, что Рорбах был классическим представителем германского империалистического мышления, чуждым пангерманской линии кайзера Вильгельма и не склонным выделять немцев среди других народов по расовым и национальным признакам[18]. Действительно, в рамках провозглашенной Рорбахом до этого политики «этического империализма» приверженцы его школы были резкими противниками пангерманского движения. Некоторые выводы и идеи Рорбаха созвучны с вышедшей на исходе войны работой Вернера Дайи «Продвижение на Восток». В какой-то момент сам Рорбах окончательно разошелся во взглядах с пангерманцами и даже организовал в 1916 г. «Национальный комитет по заключению почётного мира».

В рамках своей школы Рорбах создавал организации и проводил кампании поддержки нерусских народов Российской империи. Так в 1914 г. им, совместно с Иоганнесом Лепсиусом и Аветиком Исаакяном, было основано Германо-армянское общество (распущено в 1956 г. после смерти Рорбаха). Рорбах способствовал продвижению в печати дискуссии о роли украинского национального движения[19], а в марте 1918 г. выступил основателем Германо-украинского общества в Берлине. Как отмечает немецкий историк Петер Боровский, Рорбах стал выразителем того политического континуитета по отношению к Украине и преемником традиции её восприятия, которые существовали и до него[20].

После окончания войны Рорбах перешел к более активной политической деятельности в рамках сначала Немецкой демократической партии (1920—1926), из которой вышел, оказавшись в политической изоляции из-за своих взглядов, и затем Консервативной народной партии (с 1930). Сотрудничая в «Сообществе по политике права», выступал против репараций, наложенных на страну.

В 1924—1928 гг. редактировал журнал Германский образ мыслей.

С 1927 по 1930 гг. — управделами и член президиума Германской Академии научного исследования и курирования немцев (прообраз Гёте-Института) в Мюнхене.

В 1932 г. обратился с открытым письмом к рейхсканцлеру Францу фон Папену, требуя признания со стороны правительства «моральной анархии» НСДАП.

В годы нацизма Рорбах, отстраняясь от режима, стал постепенно отдаляться от политики, сосредоточившись на публицистике по колониальному вопросу[21]. В годы Второй мировой войны выступал с докладами в России, Прибалтике, Румынии, Франции и Голландии. Нацисты считали Рорбаха политически неблагонадёжным, его постепенно перестали печатать, выступал он только на исторические темы.

В сентябре 1944 г. во время очередной бомбёжки Берлина квартира Рорбаха была уничтожена, при этом погиб практически весь архив[22].

После войны в основном уединенно жил в Лангенбурге. В 1953 г. в Гамбурге были опубликованы мемуары Рорбаха «За рукопись дьявола: мировая история, пережитая в двух человеческих возрастах».

Почетный доктор Украинского свободного университета (1949), почетный президент Германо-украинского общества (1952), почетный член Общества Карла Ширрена (1954).

С 1955 г. читал лекции в Европейском коллеже в Гамбурге.