Роман-фельетон

Дополнение «фельетон» роман получает благодаря французским издателям Жюльену Луи Жоффруа и Луи-Франсуа Бертену, в 1800 году введшим в их парижскую газету «Journal des Débats» рубрику «feuilleton» (или подвал), в которой публиковалась не попавшая в другие рубрики информация. Впервые роман-фельетон начали издавать во Франции во второй половине 30-х годов XIX века, в ежедневных газетах Эмиля Жирардена Век и Пресса, а также в вышеупомянутом «Journal des Débats» и ежедневной политической газете «Le Constitutionnel».

Так, Луи Верон, журналист и публицист, в 1835 г. отказался от прибыльной должности директора Гран-опера, став главным собственником газеты Le Constitutionnel. Верон смог сделать газету популярной, предложив читателю роман с продолжением. Андре Моруа в «Трёх Дюма» писал: «годовая подписка стоила всего сорок франков, поэтому в подписчиках и объявлениях не испытывалось недостатка, но подписчиков надо было не только завоевать, но и удержать. Лучше всего этого можно было достичь публикацией «захватывающего» романа-фельетона — то есть романа, печатающегося подвалами из номера в номер. Формула «Продолжение следует», которую изобрёл в 1829 году доктор Верон для «Ревю де Пари», стала могучей движущей силой журналистики».

Начало жанру положили произведения «Графиня Солсбери» А. Дюма (1836), «Старая дева» О. де Бальзака (1836), «Мемуары дьявола» Фредерика Сулье (1837). («Старая дева» по мнению большинства литературоведов, произведение, в котором был впервые опробован новый способ публикации, но которое ещё не было собственно романом-фельетоном)[1].

В 1840-х появились «Парижские тайны» и «Вечный жид» Э. Сю, «Лондонские тайны» и «Полночная расписка» Поля Феваля, «Три мушкетёра» и «Граф Монте-Кристо» А.Дюма, в этой форме печатался роман Анри Мюрже Сцены из жизни богемы (с 1845); в 1850-х и позднее так публиковались разбойничьи саги Понсона дю Террай. В 1838 году «Капитан Поль» (роман с захватывающей интригой, написанный в подражание «Пирату» Фенимора Купера) за три недели принёс «Ле Сьекль» больше пяти тысяч новых подписчиков. После этого Дюма стал кумиром всех директоров[2].

«La Presse» Э. Жирардена, «Le Siècle» А. Дютака, «Le Journal des Débats» и многие другие быстро поняли всю выгоду данных публикаций, влиявших на рост тиража. Все они с 1836—1837 годов имели свои романы-фельетоны. Писатели также видели выгоду в данном предприятии. Но в некоторой степени литература стала страдать от давления, оказываемого редакторами газет на их произведения. Так, например, Э. Жирарден отказался печатать «Торпеду» О. Бальзака, посоветовав ему «выбрать другой сюжет, который понравиться всем и, может быть, даже станет полной противоположностью предыдущих»[3]. Наибольшую популярность газетам приносили романы Ж. Санд, Э. Сю, А. Дюма-отца, Фредерика Сулье, Жюля Сандо. По мере публикации романа-фельетона в периодике автор уже составлял отдельные тома из напечатанных глав, а издатели выпускали их в свет. Таким образом, читательское восприятие книги в то время отличалось от нынешнего, когда книгу читают сразу целиком. В последней трети XIX века этот жанр усилиями Понсон дю Терайля, Поля Феваля, Э. Габорио, П. Суверстра и др. стал излюбленной формой развлекательной, массовой литературы. Так, Габорио в своих романах «Досье № 113», «Преступление в Орсивале», «Господин Лекок» делает попытку, заимствуя некоторые приёмы и методы романа-фельетона, положить в основу сюжета «детективную» историю, так родился французский детективный роман. В начале XX века роман-фельетон во Франции отделяется от детективного романа, спускается в более низкий разряд дешёвой лубочной литературы, а собственно детектив отныне именуется «полицейским романом». Роман-фельетон в свою очередь попытался использовать детективный сюжет и приёмы, приспособив их для авантюрно-приключенческих серий. Образцом такого рода продукции может служить серия «Фантомас», созданная в 1911–1913 годах Пьером Сувестром и Марселем Аллэном, повествующая о поединке таинственного и неуловимого Фантомаса с ограниченным комиссаром Жювом.

В России роман-фельетон возник в 1840-х и имел популярность до конца XIX века. Яркими представителями жанра, впервые опубликованными в России, следует считать романы Ф. В. Булгарина «Петербургские нетайны (небывальщина вроде правды, из записок петербургского старожила)» (1843) и «Счастье лучше богатырства» (в соавторстве с Н. А. Полевым, 1845) и «Петербург днём и ночью» Е. П. Ковалевского (1845). Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона отмечал, что Н.Д.Ахшарумов «стремился доставить читателю интересное и занимательное чтение, и потому [его произведения] отличаются фантастичностью сюжета, живостью рассказа и необычайными положениями героев».

Наиболее значительным произведением Крестовского В.М. считается роман «Петербургские трущобы», написанный под влиянием и при поддержке Н. Г. Помяловского. Роман публиковался в журнале «Отечественные записки» (1864—1866).

Владимир Познер отмечает, что романы Достоевского в культурном отношении восходят к романам-фельетонам типа Э. Сю и т. п. Эту связь полезно иметь в виду, развивая идеи данной рубрики, посвящённой народной литературе, ибо она доказывает, что определённые культурные течения (нравственные мотивы и интересы, идеологии и т. д.) могут иметь двоякое выражение: чисто механическое, ограничивающееся сенсационной интригой (Сю и другие), и «лирическое» (Бальзак, Достоевский, отчасти В. Гюго)[4]. В 1864 году в журнале «Эпоха» Николаем Страховым было напечатано письмо критика А. А. Григорьева к М. М. Достоевскому, в котором Григорьев упрекал последнего в том, что он не сумел удержать брата «от фельетонной деятельности» и загонял «как почтовую лошадь». В связи с этим Ф. М. Достоевский был вынужден выступить со специальным опровержением обвинений Григорьева по адресу своего старшего брата. Согласившись с определением Григорьева, назвавшего «Униженные и оскорблённые» «фельетонным романом», Достоевский возложил вину на свой обычный способ писания: «Если я написал фельетонный роман (в чём сознаюсь совершенно), то виноват в этом я и один только я. Так я писал и всю мою жизнь, так написал всё, что издано мною, кроме повести „Бедные люди“ и некоторых глав из „Мертвого дома“»[5]. Достоевский ценил произведения Сулье и Сю за содержащиеся в них яркие реалистические картины жизни общества и за их авантюрную занимательность. Он писал, что не только о Бальзаке и Гюго, но и о создателях французского романа-фельетона 40-х годов «наша критика начиная с сороковых годов» отзывалась слишком «свысока». Но вместе с тем так же, как Белинскому, «Граф Монте-Кристо» представляется Достоевскому не романом, но «сказкой», а Сю он считал писателем «недалёким» и относил к числу тех французских писателей-«декораторов», которые «мажут, а не пишут» (Письма, I, 75, 78). «У нас почти нет повести, которая бы не составлялась на более или менее подробном изучении жизни; в иностранной же, особенно во французской литературе, ещё сплошь да рядом пишутся романы без малейшего признака наблюдательности, в прежнем романтическом вкусе. Дюма и Феваль у нас невозможны», — писал в 1864 году журнал Достоевского «Эпоха»[5].

Э. Сю в «Парижских тайнах» (или его последователь в русской литературе 60-х годов В. Крестовский в «Петербургских трущобах», 1864—1867) стремился чисто внешним путём сочетать в своих романах бытовые зарисовки из жизни городского «дна» с искусственно сочинённой романистом авантюрной фабулой. Достоевский же для своих романов стремился извлечь из гущи современной ему общественной жизни такие сюжеты, которые позволяли бы романисту выразить своё понимание самого существа современной ему исторической действительности.

Роман «Двенадцать стульев»  Ильи Ильфа и Евгения Петрова, написанный в 1927 году был опубликован в художественно-литературном журнале «Тридцать дней» (№ 1—7), а их же «Золотой телёнок» также опубликован был в журнале «Тридцати днях» (1931, № 1—7, 9—12). С мая 1931 года «Золотой телёнок» печатался в парижском эмигрантском журнале «Сатириконъ», которые являются большими фельетонами, или, даже, романами в фельетонах.

Жанровая форма романа-фельетона широко использовалась Чарльзом Диккенсом. Сочетая прерывистость фельетонной формы с романом как «длящейся историей», Диккенс эксплуатировал читательскую потребность в продолжение действия. Писатель продумывал построение своего нарратива и старался, чтобы каждый месячный «фельетон», являясь частью целого, был в то же самое время и самостоятельным фрагментом романа, что облегчало его восприятие читателями. А чтобы интерес читателей поддерживался от выпуска к выпуску, Диккенс использовал главный приём этой жанровой формы — каждый из «фельетонов» должен был прерываться на «интересном месте». В романе «Жизнь и приключения Николаса Никльби» несколько параллельно развивающихся и перекрещивающихся сюжетных линий укладываются в рамки глав и месячных выпусков, с помощью которых Ч.Диккенс структурирует содержание своей книги. Кроме того, закономерности романов-фельетонов приводила к тому, что писатель внимательно отслеживал количество проданных экземпляров журналов и отзывы читателей. В зависимости от них автор развивал сюжет, вводил новых персонажей. Диккенс очень умело пользовался этой системой, вводя в сюжет своих любимых комических персонажей или добавляя мелодраматичности в свои сюжеты.

В Германии большим успехом пользовался роман Георга Верта «Leben und Thaten des berühmten Ritters Schnapphahnski», публиковавшийся с августа 1848 года по январь 1849 года. В 1850 году газета «Kölnische Zeitung» публиковала романы Фридриха Гаклендера «Namenlose Geschichten» и Левина Шюкинга «Der Bauernfürst» (один из наиболее плодовитых германских писателей XIX века).

В 1922 году на страницах пражской газеты «Lidové noviny» в качестве романа-фельетона была опубликована фантастическая антиутопия К. Чапека «Фабрика абсолюта».

Названия глав в романе-фельетоне не резюмируют действие и не столько объясняют его смысл, сколько подогревают интерес, названная и выделенная глава может не иметь единства, а не названный эпизод может быть автономным рассказом внутри основного повествования. Сочетая прерывистость фельетонной формы с романом как «длящейся историей», писатели эксплуатируют читательскую потребность в продолжении действия. То есть чтобы роман стал «фельетоном», недостаточно просто разделить повествование на фрагменты и отдать в печать, требуется определённая нарративная стратегия, создающая определённый ритм повествования и ритм романной интриги. По мнению Ж.-К. Азумея, одного из авторов статьи «фельетон» в Международном словаре литературных терминов, для романа-фельетона прежде всего важен тип рассказывания, а не предмет рассказа, соглашение читателя с повествованием — часть внутренней организации произведения, а не тип референции[6].

Не менее важно для определения специфики этого жанра взаимоотношение повествователя с читателем, которое устанавливается внутри романного текста. Современная теория литературы предлагает достаточно большой выбор терминов «для обозначения читателя как конструкта эстетического объекта», в данном случае — литературного произведения: «абстрактный читатель» (Я. Линтвельт), «образцовый читатель» (У. Эко), «имплицитный читатель» (В. Изер), «концептуальный, феноменологический читатель» (А. Компаньон), всякий раз отмечая его несовпадение, но и определённое созвучие с читателем «эмпирическим», «реальным», «историческим»[6]. Форма романа-фельетона требовала от автора общедоступности, способности заинтересовать и держать в напряжении широкую демократическую читательскую аудиторию, создавать сильные и запоминающиеся характеры и ситуации; она вызывала необходимость в быстрой и динамичной фабуле, неожиданных перипетиях и поворотах в развитии действия. Современники не всегда замечают второсортность некоторых из этих литературных явлений, как то и случилось в некотором роде с Э. Сю, который поначалу читался всеми социальными группами и «волновал» даже представителей «высокой культуры» и только потом скатился в «писатели, читаемые одним лишь народом»[7].  

• Роман-фельетон «Тайна Ноттинг Хилла» Чарльза Феликса признаётся многими первым образцом детективного жанра, печатаясь частями в журнале O«nce a Week» в 1862—1863 годах (под псевдонимом Чарльз Феликс писал, скорее всего, адвокат Чарльз Уоррен Адамс, безусловно, знавший специфику сыщицкой работы). Роман написан в форме чередующихся дневниковых записей, семейных писем, протоколов допросов свидетелей, криминологических доказательств и схем места преступления[8]. Роман переиздан издательством Британской библиотеки — почтенным культурным институтом, задачей которого является сохранение и поддержка британской литературы.
• Зафиксировано, что «между 1840 и 1850 гг. женщины собирались в комнате консьержки, а мужчины в кафе, чтобы вместе читать роман-фельетон»[1].
• После романа Сю выходит масса разных «тайн» (марсельские, австрийские, петербургские и т. п.) Белинский называет «Парижские тайны» европейской Шахерезадой. Говорит, что «в целом роман нелепый, его злодеи смешны и посредственны в сравнении с диккенскими».
• В статье Ж. А. Росни «Литературный меркантилизм», опубликованной в «Нувель Литерер» от 4 октября 1930 года, говорится, что В. Гюго написал «Отверженных» под влиянием «Парижских тайн» Эжена Сю и того успеха, который имел этот роман, успеха настолько огромного, что даже спустя сорок лет он повергал в изумление издателя[7]. Во время печатания романа Сю в «Constitutionel» число подписчиков поднялось с 3000 до 40 000, в читальнях выстраивались очереди, не знающим грамоты читали вслух портье и соседи[9].

• Фельетон

• Заборов П.Р. Русская критика конца 60-х—начала 70-х годов XIX века и французский демократический роман. В кн.: Проблемы реализма русской литературы XIX века. Изд. АН СССР, М,—Л., 1961, стр. 368—378.
• Камардина, Ю.С. Поэтика композиции романа Ч. Диккенса «Николас Никльби» / Ю.С. Камардина // Актуальные проблемы науки и образования: сб. науч. ст. - Балашов: Николаев, 2010. - С. 76-79.
• Уилсон, Э. Мир Чарльза Диккенса : пер.с англ. / Э. Уилсон. – М.: Прогресс, 1975.
• Le roman-feuilleton/ Pierre Abraham, ed. Paris: Éditions Denoël, 1974
• Thoveron G. Deux siècles de paralittératures: lecture, sociologie, histoire. Liège: Editions du CEFAL, 1996.
• La querelle du roman-feuilleton: littérature, presse et politique, un débat précurseur (1836—1848)/ Lise Dumasy, ed. Grenoble: ELLUG-Université Stendhal, 1999
• Aubry D. Du roman-feuilleton à la série télévisuelle: pour une rhétorique du genre et de la sérialité. Bern; New York: P.Lang, 2006