Родзянко, Михаил Владимирович

Начало Первой мировой войны застало Родзянко в Наугейме, где он лечился. По возвращении из-за рубежа, узнал, что его разыскивает военный министр В. А. Сухомлинов, желавший видеть Родзянко немедленно. Михаил Владимирович отправился к Сухомлинову вместе с которым они встретились с С. Д. Сазоновым и обсудили вопросы начавшейся войны.

В годы Первой мировой войны был против принятия на себя императором Николаем II обязанностей Верховного главнокомандующего, требовал отставки министров: В. А. Сухомлинова, Н. А. Маклакова, И. Г. Щегловитова, обер-прокурора В. К. Саблера и председателя Совета министров И. Л. Горемыкина.

В апреле 1915 совершил поездку в занятую русскими войсками австрийскую Галицию.

Участвовал в создании Прогрессивного блока, один из его лидеров, официальный посредник между Думой и верховной властью.

Осенью 1915 года возглавил созданную при Особом совещании по обороне Эвакуационную комиссию, под эгидой которой при штабах фронтов стали создавать районные эвакуационные комиссии, а для запуска вывезенных предприятий было организовано 11 комиссий в тыловых областях. Началась предварительная разработка планов эвакуации отдельных районов и промышленных центров, которая, однако, уже не имела большого значения, так как эвакуация промышленности из угрожаемых районов была проведена ранее, летом[4][5].

Награждён орденами св. Станислава III и II (1888) степени, св. Анны III, II и I (1915) степени, св. Владимира III степени (1914), Большим офицерским крестом французского ордена Почетного легиона (1916)[2].

Михаил Родзянко, 1910

М. В. Родзянко писал, что в мае 1915 года, во время проходившего съезда промышленников, ему постоянно поступали сведения о готовящемся во время съезда революционном выступлении. В своей книге Родзянко упоминает о подготовленной московскими промышленниками резолюции для петроградского съезда с требованием Учредительного Собрания. Родзянко считает, что все это возбуждение было выгодно министру Н. А. Маклакову. Утром в день съезда квартиру Родзянко посетили Г. Е. Львов и член Думы В. А. Маклаков. По словам Родзянко, они были «возбуждены и испуганы», опасались резолюции из Москвы и советовали Михаилу Владимировичу не ехать на съезд самому, «пугая ответственностью за могущее быть выступление». После того как Родзянко решил ехать, Львов и Маклаков попытались через жену повлиять на решение Михаила Владимировича самому ехать на съезд. Родзянко поехал на съезд с Протопоповым и даже произнес экспромтом речь.

Цитата из речи Родзянко на съезде[6]:

Отныне должен быть у всех русских граждан один лозунг: «Всё для армии, всё для победы над врагом, всё должно быть сделано для того, чтобы в полном и крепком единении сокрушить тех, которые дерзают посягать на величие России».

После этого, когда съезд узнал, что к общественным силам отнеслись с пониманием, то раздражение против правительства там улеглось, члены съезда начали работать в обычном режиме, а съезд вынес даже резолюцию, противоположную изначальной[7].

27 апреля 1916 года в речи, посвящённой юбилею Государственной Думы, Родзянко упомянул, что: «…несмотря на ошибки первых двух Дум, идея народного представительства укрепилась в сознании народа, как фактора, необходимого в государственном строе», и отметил заслуги императора Николая II, даровавшего России народное представительство[7].

Родзянко критиковал «болезненный мистицизм» императрицы Александры Фёдоровны, который способствовал приближению ко двору Григория Распутина. Распутин утешал молитвами царскую семью в 1905 году, однако Родзянко видел в новом придворном лишь «отвратительного сектанта» и «развратного мужика». В сентябре 1916 года Родзянко на квартире кадета М. М. Федорова начал обсуждать идею дворцового переворота совместно с А. И. Гучковым и П. Н. Милюковым, в результате чего в России должна была установиться конституционная монархия. Убийство Распутина Родзянко считал началом второй революции, при этом указывал, что главные участники акции руководствовались патриотическими целями[7]. Весьма низкого мнения придерживался Родзянко и о царе Николае, считая его безвольным и слабохарактерным.

В январе 1917 года Родзянко встречался в Петрограде с английским послом Джорджем Бьюкененом, обсуждая грядущий государственный переворот в России[8]. 9 февраля в думском кабинете Родзянко произошла встреча с высшими генералами русской армии (генерал Николай Рузский, полковник Александр Крымов), на которой также обсуждался грядущий дворцовый переворот. Регентом должен был стать младший брат Николая II, великий князь Михаил Александрович[9].

В феврале 1917 года написал письмо Николаю II о положении в стране[10]. 10 (23) февраля 1917 года был принят Николаем II на высочайшей аудиенции, последняя аудиенция, по словам Родзянко[11], прошла чрезвычайно холодно в его отношении со стороны Императора.

Во время Февральской революции считал необходимым сохранить монархию[11].

27 февраля (12 марта) 1917 года объявил о переходе власти в стране к возглавляемому им Временному комитету Государственной думы. В этот же день Родзянко вызвал в Петроград из Гатчины великого князя Михаила Александровича. На следующий день Петроградский гарнизон признал власть Временного комитета. Вёл переговоры Комитета с лидерами исполкома Петросовета о составе Временного правительства. 1 (14) марта 1917 Родзянко обсудил с другими членами Комитета (Александр Гучков, Павел Милюков, Василий Шульгин) отречение Николая II от престола, которое состоялось на следующий день 2 (15) марта 1917 в Пскове, где реальная власть принадлежала генералу Рузскому.

Великий князь Андрей Владимирович писал по этому поводу следующее:

Как видно из «Истории второй русской революции» Милюкова, оба эти вопроса, об ответственном министерстве и отречении, были обсуждаемы во Временном Комитете Государственной Думы. Комитет, как пишет Милюков, принялся за свою главную очередную задачу — ликвидацию старой власти, почему уже 27 февраля «поздно было думать об ответственном министерстве и нужно было полное и немедленное отречение Царя». Так вот откуда Родзянко почерпнул свои грозные требования об отречении, которые он выдает как повсеместное явление. <…>

Генерал В. В. Сахаров <…> называет отречение «гнусным предложением» Родзянко и выражает уверенность, что «не русский народ задумал это злодеяние, а разбойничья кучка людей, именуемая Государственной Думой». Он также уверен, «что армия и флот непоколебимо стали бы за своего Державного Вождя».

— Записки великого князя Андрея Владимировича[12].

Летом 1917 года совместно с Александром Гучковым основал Либерально-республиканскую партию и осудил «германский милитаризм»

В августе 1917 года приветствовал корниловское выступление, однако затем открестился от всякой «фронды» и «контрреволюции».

Член Поместного Собора Православной Российской Церкви по избранию от Государственной думы, участвовал в 1-й сессии до октября 1917 года, товарищ председателя Собора, член Соборного Совета, в феврале 1918 года признан выбывшим[2].

Во время Октябрьской революции находился в Петрограде, пытался организовать защиту Временного правительства, позднее выехал на Дон, находился при Добровольческой армии, первопоходник[13].

Бронзовый барельеф Михаилу Родзянко на площади 80-летия Днепропетровщины

В 1920 году эмигрировал в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев; жил в Верзидце, Банат.

В эмиграции Родзянко был бойкотируем эмигрантскими кругами и подвергался травле как «крамольник» и «революционер». Белогвардейцы были настолько враждебны к нему, что незадолго до его смерти при поездке в Белград он был избит бывшими врангелевскими офицерами[14].

Скончался 24 января 1924 года[15] в селе Беодра (ныне Ново Милошево), воеводинский центральный Банат, КСХС. 7 мая того же года его прах был перенесён на Новое кладбище в Белграде.